И убежала. На мои завлекающие улыбки однокурсники предпочитали смотреть на расстоянии: никому из них не хотелось поближе познакомиться с Фиффи. Нужно было его в комнате оставить, а то, даже если у здешних молодых людей целая куча богатых старших братьев, я об этом никогда не узнаю. Первокурсники слишком пугливый народ. Хотя мой брат тоже был рад отделаться от получившегося чудовища. Пришлось читать выданную бумажку. Закипятите, растолките, прочитайте, долейте, досыпьте и мешайте, мешайте, мешайте. На первый взгляд, ничего трудного. Только вот, если все это выполнять в таком порядке, даже на ужин не успеешь, а время как раз к обеду, на который я непременно должна пойти, если не ради себя, то ради Фиффи. Поэтому я внесла необходимые поправки. Воду закипятила, без этого процесс варки, к сожалению, невозможен, а все остальное аккуратно смешала прямо на выданной инструкции и высыпала в булькающий котелок, приговаривая первое заклинание из трех. Наверное, все же стоило сделать две смеси и засыпать по частям, так как завоняло неимоверно, я закашлялась и торопливо начала читать второе заклинание. Вонять, слава богам, перестало, и жидкость окрасилась в веселый оранжевый цвет, стала вязкой и тягучей, пузыри на поверхности вздувались до огромных размеров, а потом лопались, оставляя после себя настоящие кратеры. Кратеры постепенно затягивались, смотреть на это оказалось даже интересно. Надо же, учиться не так уж и страшно! Даже Фиффи понравилось, он наклонился над поверхностью, внимательно изучая то, что там происходит, а потом решил улучшить рецептуру и уронил туда лист. Хотя, скорее, это произошло случайно. Тут я вспомнила, что осталось еще одно неиспользованное заклинание, и тут же его прочитала в надежде увидеть что-то не менее увлекательное. И эффект превзошел все мои ожидания: из котелка вырвался столб пламени, чуть не опаливший челку и заставивший Фиффи испуганно нырнуть за мою спину. Все это сопровождалось ужасающим грохотом и свистом. С опаской я подняла голову к потолку и увидела там симпатичное разноцветное пятно.

– Фьорда, что вы тут устроили? – завопила влетевшая в кабинет фьордина, что отвечала за практику.

Надо же, а сама говорила, что придет только через полчаса.

– Я использовала инструкцию, – твердо сказала я.

Как говорила бабушка, никогда не ври, просто показывай нужную сторону правды. Инструкция я прочитала? Прочитала. Потом ее использовала? Использовала. А как использовала, рассказывать совсем не обязательно. И потом, фьордина должна выбирать: либо решать личные дела в нерабочее время, либо наслаждаться новым дизайном помещения. В следующий раз я и стены могу украсить. Мне не жалко.

– Что у вас тут случилось, фьордина Арноро? – вошедший Кудзимоси безошибочно определил меня в виноватые, хотя и обращался не ко мне.

– Наша новая студентка, – ядовито сказала эта не очень достойная фьордина, пытаясь перевести вину на другого.

– Что ж вы так неаккуратны, фьорда Берлисенсис, – зазвенели льдинки в голосе, а взгляд стал напоминать сосульку, способную пронзить насквозь.

Но мне было что ответить. Подругами-то мы теперь с этой фьординой точно не станем, так что скрывать чужую халатность я не собиралась.

– Фьордина Арноро, – ласково улыбнулась я ей, – не вы ли отказались отвечать на мои вопросы, когда вам срочно надо было уходить, и оставили за себя инструкцию? – Я выразительно потрясла листочком, край которого тоже почему-то обуглился. – Я ее использовала, и вот к чему это привело. Я сама только чудом не пострадала.

– В самом деле, фьордина, вы оставили студентов без присмотра? – теперь холод в деканском голосе был направлен не на меня.

Фьордина замерзала просто на глазах – побелела до синевы и начала оправдываться дрожащим голосом:

– Тема совсем простая. Я даже и подумать не могла, что что-то может взорваться. Сколько лет веду занятия, никогда такого не было.

– Фьорда Берлисенсис – девушка талантливая, – заметил Кудзимоси. – Остается только надеяться, что в оранжерее она не применит все свои способности, а то фьордина Вейль была весьма скептически настроена, когда со мной разговаривала утром.

Я оскорбленно посмотрела на декана. Да что там в оранжерее взрывать? Едкий грифоний помет? Так даже если это и произойдет, он просто равномерно удобрит все грядки, а со стекол в случае чего и смыть можно.

Остаток занятия фьордина Арноро от меня не отходила, замечания цедила неохотно, но очень быстро, видимо боясь повторения случившегося. С личным тренером и инструкция не понадобилась – справилась я пусть и не самой первой, но где-то в средних рядах, так что занятие мне зачли, и мы с Эленой направились на следующую пару. Она тоже оказалась практикумом, но я даже не успела испугаться, как выяснилось, что практикум по этикету. Строгий элегантный фьорд с седыми висками дал задание разложить двенадцать разномастных вилочек в правильном порядке рядом с тарелкой, а потом рассказать, какая для чего. Задание меня несколько удивило, нас же не в официанты готовят, чтобы учить раскладывать столовые приборы. Где какая должна лежать, я знала и без всякого конспекта, в которые тут же зарылись студенты, и Элена в том числе. Когда я делилась своими знаниями с преподавателем, он поначалу глядел недоверчиво – видно, нечасто его радовали студенты, – но остаток занятия смотрел на меня прямо-таки влюбленными глазами. Что ж, теперь я уверена, что хоть один предмет сдам, и не просто сдам, а на «отлично». Я дождалась Элену, которая тоже отделалась довольно быстро, хотя и путалась постоянно. Еще бы, наверное, о том, что вилки бывают разными, она узнала только здесь. Но надо признать, что выглядела она все же не так глупо, как некоторые мои одногруппники, с которыми я так и не познакомилась: Фиффи надежно ограждал от постороннего интереса.

– Ты обещала помочь с ректором, – внезапно заявила Элена.

Я удивилась. До этого мы вполне мирно беседовали, не упоминая ни о каких ректорах. Я и так ей вчера выдала, можно сказать, инструкцию по завоеванию мужского сердца. Больше я бы и для родной сестры не сделала, тем более что сестры у меня и нет.

– Косметику взяла? – правильно поняла мой взгляд девушка. – Значит, ты мне теперь должна.

– Ну знаешь, – возмутилась я совершенно непроизвольно. – Ты считаешь, что купила мою помощь за эту жалкую подачку, которая тебе самой не была нужна? Да я прямо сейчас тебе все верну!

– Лисандра, что ты, – заныла эта дочь торгаша. – Я просто неудачно пошутила. Но мы же подруги, ты же мне поможешь чисто по-дружески?

Как-то не согласовывались эти ее слова с прежними, но я предпочла сделать вид, что поверила. Компания клонов Ильмы меня не привлекала: если они разговаривают такими же выражениями, что и лектор, друг друга нам не понять.

– Я тебе уже чисто по-дружески дала множество советов, – заметила я. – Остальное зависит от тебя. Как в жизнь воплотишь, так и получится. Я же не могу за тебя влюбить в себя ректора, тем более что он мне совсем не нужен.

– Ну хоть со мной походишь? – умоляюще сказала она. – Для поддержки. Одной же страшно.

– Где походить? – спросила я. – Я из Академии не могу выйти.

– Так здесь же, – воодушевилась моим ответом она. – Он всегда прогуливается после обеда в парке. Перед лекцией.

– После обеда не могу, – ответила я. – У меня работа в оранжерее, и декан Кудзимоси не поймет, если я ее пропущу.

– Ясперс еще по вечерам бегает, – вспомнила Элена. – Но не каждый день. Может, тоже побегаем?

Я скептически посмотрела на свои туфельки, потом на Эленины и пришла к выводу, что наши каблуки такого издевательства не выдержат, да и сколько нам удастся сохранять нужный темп? К тому же после бега внешность претерпевает некоторые изменения, и не в лучшую сторону. А встречать потенциальную жертву нужно во всеоружии. Да и вряд ли ректор окажется настолько глуп, чтобы поверить, что мы столкнулись с ним совершенно случайно. Нет, лучшая случайность – та, что тщательно подготовлена. Все это я и доносила Элене во время обеда, когда Фиффи пытался то у меня, то у нее выудить из тарелки что-нибудь съедобное, но неизменно получал по наглым веткам. Вчерашний трюк у него не получился. Раздатчица была настороже, и только мой любимец нацелился на лоток с мясом, точный шлепок полотенцем отбил у него всякое желание объедаться. Ну и правильно, а то скоро придется его на жесткую диету сажать. Хотя, загрустила я, он же может фотосинтезом заниматься, в отличие от меня.

– Ну давай тогда ты после своей оранжереи зайдешь и мы займемся планированием? – предложила Элена.

– Как я могу заниматься планированием, если я его даже не видела? – возразила я.

– Давай ты отпросишься сегодня из оранжереи и мы сходим на его лекцию, – заныла она.

Я была уверена, что фьордина Вейль обрадуется, если я вообще не приду, но я никогда не мечтала осчастливливать всех лиц женского пола, так что заведующей оранжереей придется пострадать. Правда, пострадать придется и Элене.

– В первый же день отпрашиваться нехорошо, – заметила я.

Но она ныла, пока у меня голова не заболела. Возможно, общение с клонами Ильмы не так-то и плохо: они не жаждут, чтобы я была рядом постоянно.

Элене я ничего не стала обещать. Кто знает, что со мной будет после первого рабочего дня. Не думаю, что тапочки, которые выдадут, имеют хоть какие-то каблуки, наверняка там плоская подошва, как у тех, что на ногах у фьордины Вейль. А попробуй проходи на таких несколько часов. Я не уверена, что смогу: мои ноги предназначены для нормальной обуви, а не для подобного недоразумения. Нет, мне срочно нужна запасная пара для работы.

В оранжерею мы с Фиффи отправились сразу после обеда. Он, правда, был несколько недоволен, что ничего стащить из чужой тарелки или с лотка не удалось. Думаю, тот кусок хлеба со столика, мимо которого я неосторожно пронесла питомца, в счет не идет – это же не мясо, которое предпочитал Фиффи. С другой стороны, для правильного развития растению нужны удобрения, а вовсе не непереваренные животные продукты, и так он слишком агрессивен в последнее время. Интересно, не будет ли возражать фьордина Вейль, если он подпитается драгоценным грифоньим навозом? Да и общение с собратьями по фотосинтезу должно пойти ему на пользу – пусть посмотрит, что другие не привередничают, а едят, что дают.

Фьордины Вейль на месте не оказалось. Видимо, обед у нее дольше, нежели у студентов. И то сказать – у сотрудников Академии было отдельное кафе, где можно питаться в свое удовольствие и тем количеством порций, каким позволял кошелек. Если у них работницы оранжереи получают столь мало, то логично предположить, что все остальные деньги идут на оплату непосильного труда заведующей, которая их и проедает, вместо того чтобы сидеть на рабочем месте в рабочее же время. И теперь я маялась перед закрытой дверью в ее кабинет. Фиффи недолго сидел у меня на плече, он осторожно спустился и пополз между аккуратными ухоженными грядками. На ближайших росли разнообразные пряные растения, Фиффи они поначалу заинтересовали, но когда он понял, что никакого мяса к ним не прилагается, то разочарованно пополз дальше. Никаких куч грифоньего помета видно не было, так что я могла не беспокоиться, что он объестся и свалится где-нибудь в изнеможении. Пусть походит, освоится, мы же здесь не на один день.

В теплице оказалось ужасно душно, так что я промаялась еще пару минут перед дверью да и вышла наружу, решила ожидать заведующую там. А то она отдыхает, а я здесь мучаюсь. Нужно, чтобы время ожидания засчитали в рабочее – ведь я пришла, и не моя вина, что некоторые так долго едят. А поела Фьордина Вайль явно с удовольствием. Когда я ее увидела, она неторопливо шла по мощеной дорожке с умиротворенным выражением лица, которое у нее сменилось на недовольное сразу же, когда она меня заметила. Видно, до последнего надеялась, что не приду. Но я улыбнулась ей радостно, как ближайшей родственнице, которая завещала свое немаленькое состояние мне.

– Фьордина Вейль, хорошего вам дня!

– Хорошего дня, фьорда Берлисенсис, – сухо ответила она. – Я вижу, вы горите трудовым энтузиазмом.

– Конечно, фьордина Вейль, – радостно сказала я. – Ведь работать с растениями – это так интересно!

Взгляд ее смягчился – видно, все же удалось найти нужные слова. Теперь бы запомнить, что она – страстная любительница не только хорошо поесть, но и пообщаться на тему «как прекрасен растительный мир». Хорошим отношением того, от кого ты зависишь, пренебрегать не стоит, это еще моя бабушка говорила.

– Ах да, фьорда, вы же упоминали, что у вас есть растительный питомец, – вспомнила она.

– Я его с собой взяла, – обрадовала я ее. – Бедный Фиффи так грустит в одиночестве, что я не смогла его оставить.

– Похвально, – заметила заведующая уже намного мягче. – Но где же ваш Фиффи? Или он столь мелок, что его сложно заметить?

– Он пока осваивается в оранжерее, фьордина Вейль, ведь нам придется там много времени проводить, а он у меня такой застенчивый, ему требуется одиночество, чтобы привыкнуть.

Она понятливо покивала:

– Возможно, вы не столь безнадежны, фьорда, – довольно сказала она, открывая дверь.