Отзывы на книги автора «Чайна Мьевиль»

Это было неимоверно круто, господа!

Именно так. До меня, конечно, доходили слухи, что у Мьевиля с воображением и навыками талантливого демиурга – полный порядок. Но убедиться в этом собственными глазами – дорогого стоит.

Итак, Рельсоморье. Огромный бесконечный континент, покрытый железными дорогами, словно искусной вышивкой. Опасный и такой притягательный мир, который дарит человеку ощущение движения к цели, пусть это и всего лишь охотничья добыча в виде огромного крота или куча древнего мусора, обладающего почти магическими свойствами.

Железные дороги Рельсоморья – это не только причудливый и загадочный лабиринт путей, соединяющих маленькие островки цивилизации между собой, это дикая природа, существующая по своим собственным законам. Съешь или будешь съеден сам. И это касается не только кротобоев, что бросают вызов огромным опасным животным и зарабатывают на их мясе и шкуре. Пираты, боевые флотилии воинственных островов-государств, мародеры, подстерегающие неопытных капитанов в ловушках. Иногда кажется, что даже прошлые люди охотятся на своих потомков, так много хитрых смертельных ловушек поджидает поезда в неизведанных просторах Рельсоморья.

Это невыносимо прекрасный в своей насыщенности и атмосферности мир. Мир храбрецов и первооткрывателей. Любой корабль, даже маленькие деревянные лодочки кочевых народов, кажется, движимы вперед неукротимым духом приключений.

Герои по-своему тоже хороши. Шэм, с его гуманизмом и привязанностью к летучей мышке Дейби, капитан Напхи с ее фанатичной и поэтичной философией, добродушная собирательница утиля Сирокко. Очень сильно чувствуется взаимосвязь каждого героя с миром, в котором он живет. Безоговорочно веришь, что эти люди дышат воздухом Рельсоморья с детства и могли быть рождены и воспитаны только этим странным континентом. Аутентичность, погруженность персонажей в среду, заслуживает отдельных аплодисментов автору. Иногда мне даже казалось, что биение человеческих сердец сливалось с перестуком колес поездов, на которых они проводят всю свою жизнь.

И, конечно же, финал, тот Рай, который так долго искали исследователи, пираты и мародеры. То, что обнаружилось в конце пути - расставило все точки над i. Было раскрыто происхождение мира в том виде, в котором мы с ним познакомились и даже оставлен задел на продолжение. Правда, как по мне, продолжения не требуется, эта история абсолютно самодостаточна и прекрасна в том виде, в каком она есть. Со всеми милыми реверансами в сторону известных личностей. Особенно меня растрогал городок Стругацки (вроде это был город) и соответственно упоминание двух небезызвестных авторов в послесловии)

ИТОГО: Знакомство с автором получилось вдохновляющим, посему я обязательно буду читать и остальные его книги. «Рельсы» же порекомендую в первую очередь тем, кто любит красочные и атмосферные фантастические миры и сюжетно-географические передвижения по ним.

P.S. Шелдон был бы в восторге)

Насколько мне не понравилась первая книга условного цикла, настолько же понравилась вторая. Сюжетно книги между собой ничем не связаны, единственная отсылка к первой книге - главная героиня "Шрама" когда-то была любовницей главного героя "Вокзала...". К сюжету это ничего не добавляет, поэтому книги можно читать в любом порядке.
Армада, город-множество-кораблей, город свободы. Такая Куба Лас-Бага. Огромное количество колоритных персонажей. В мои любимцы попал Утер Доул, как самый непонятный из множества других непонятных. Живой среди нежити, воин вероятностей, серый кардинал Армады. Мне честно было жаль, когда, закрыв последнюю страницу, я так и не получила никаких ответов - ни о его мотивах, ни о его роли, ни о его личности. Только небольшой список вероятностей в эпилоге. Хотелось бы, чтобы Мьевиль не забывал про этого замечательного персонажа и вывел бы его на сцену в одной из следующих книг.

Океан. Безграничный, необъятный. Спокойный, смертоносный, неистовый, безмолвный. Тяжелые волны упруго трутся о старый борт корабля. Соленая вода промывает, освежает пересохшие жабры. Молнии с оглушительным треском врезаются в мачты, сшивают небо с водой, как края хирургического надреза. Безжалостное солнце слепит, отражаясь от неровной поверхности воды. Немыслимый соленый пласт сжимает крохотный батискаф в глухой, тяжелый, темный кулак. Рачки и водоросли сыпятся с потревоженных подводных цепей. Хищные челюсти перекусывают хребет одним щелчком.
В романе «Шрам» много, много, много соленой воды.

Как и «Вокзал потерянных снов», этот роман велик и монументален. Пространство его порой кажется живее и плотней, чем наше, настоящее. Слышится скрип корабельных боков друг о друга, чувствуется душный смрад гнилой воды, застоявшейся под южным солнцем, мелькают тени удивительных и жутких магических существ, которые умеют прятаться в складках пространства. Отталкивающий, жестокий мир Нью-Кробюзона ширится в десятки тысяч раз. К жукоголовым хепри, колючим кактам, зыбким водяным, несчастным переделанным добавятся зловещие длинноязыкие вампиры, израненные струподелы и хищные люди-комары. А рядом с самим Нью-Кробюзоном встает ослепительная Армада.

Сама идея такого невозможного, но все-таки свершившегося города поражает воображение. Сотни и сотни кораблей, огромных и маленьких, металлических и деревянных, парусных и магических, сплелись сетью мостков и ставен, обросли наслоениями надстроек и навесов и приютили тысячи отщепенцев, которым весь остальной мир не рад. Как прекрасно, что Армаду создал именно Мьевиль, мастер овеществлять свои творения, вдыхать в них жуткую, зловонную, темную и очень убедительную жизнь.

Как и «Вокзал», «Шрам» мог бы все-таки быть покороче. Даже при всем великолепии деталей текст кажется немного избыточным, а сюжет опять раскачивается еле-еле, так что к сотой странице еще толком ничего не произошло. И надо сказать, если в «Вокзале» сюжетная интрига, когда наконец-то прочно завязывалась к середине романа, цепляла меня так, что было уже не вынырнуть, то здесь ничего столь же жуткого и увлекательного, как эпидемия кошмаров, нет. Сюжет будет разматываться размеренно и вяло, с редкими рывками, почти до самого конца. Зато образы в «Шраме» сильнее, отдельных невероятно кинематографичных, врезающихся в память сцен больше, так что движешься от одной к другой, отдыхая за скучноватыми моральными терзаниями главной героини.

Может, будь мисс Хладовин личностью поинтереснее, и основной сюжет цеплял бы сильнее. Но ей, постоянной пешке в чужих руках и жертве обстоятельств, положено быть достаточно скучной и серой. Вместе с тем ей отдано куда больше пространства, чем она могла бы получить в многоголосом «Вокзале», так что в принципе запоминаются немногие персонажи. Отвратительно-притягательные Любовники и жуткий немертвый Бруколак – скорее картины в раме, чем персонажи. Немногочисленные знакомые Беллис, с которыми она поддерживала хоть какие-то связи, остаются на периферии, и даже играя большие роли в сюжете не открываются ни самой мисс Хладовин, ни читателю. Остается наивный, преданный переделанный Флорин Сак, луч света в этом царстве предательств, равнодушия, интриг и извращенных страстей (даже в «Вокзале» светлых пятен было все-таки побольше). И Утер Доул.
Зато одного только Утера Доула уже хватило бы на целый роман.

— Нонгорода возникли примерно в то же время, что и города, — заговорила Книга менторским тоном. — И каждый город — это как бы эхо, греза своего двойника, отдаленный звон колокола по другую сторону Навья поля.

Пожалуй, пора добавлять автора в избранное, хорош, реально хорош! Его фантазия это нечто, созданные им миры и персонажи не перестают меня удивлять. И хотя порой его не остановить, в том смысле, что любит он объем в своих произведениях, это я ему готова простить за те путешествия, в которые меня отправляет его действительно безудержная фантазия. Другой мой любимец среди писателей как-то написал фразу, которая стала для меня культовой, «...есть и другие миры кроме этого...», и я в это верю, за что собственно и теорию струн в современной физике нежно люблю. Так что может быть лучше чем хоть одним глазком, хоть с помощью черных буковок на белых страничках заглянуть в эти другие миры?..

Итак, снова Лондон, да не тот. Как Алиса провалилась в кроличью нору, обнаружив под землей мир одновременно и похожий и совсем не похожий на наш, так и две неразлучные подруги Занна и Диби, войдя в один с виду обычный лондонский подвал, вышли уже в совсем другом городе. Нон Лон Дон, Лондон, да не тот. Тут на небе светит нечто похожее на бублик, ведь из его серединки когда-то ловко вырезали наше солнце. Здесь дома строились не из кирпичей, дерева и цемента, а из того, что просочилось из нашего мира, став там ненужным, а это может быть что угодно! Так что двух одинаковых строений вы здесь не найдете. Здесь автобусы передвигаются как удобно, но только не на банальном скучном бензине и четырех колесах. Здесь мусор сбивается в стаи и может цапнуть вас за ногу, хотя есть там и вполне дружелюбные особи, так что пакет из под кефира может увязаться за вами следом. Здесь популярный портной шьет модные прикиды из книжных станиц. А че? Удобно, и моде соответствуешь, и в очереди не заскучаешь, рукав почитать всегда можно) Ох здесь столько всего необычного, странного и удивительного, что чтобы перечислить мне просто рецензии не хватит!

И при этом автор еще играется со словами, и так удачно, что моя душа филолога не выдержала и побежала в оригинал произведения смотреть, как он обыграл это на английском (переводчики кстати молодцы, очень удачно подобрали аналогичные неологизмы). Например, что, а точнее кто получится, если поломанный зонтик попадет в Нон Лон Дон, и там оживет? Конечно же появится зомбик! А при должной подготовке разумный мусорный бак станет отличным охранником с навыками ниндзя, или точнее говоря бакдзя. По-моему очень здорово придумано, и там такого полным-полно, допускаю, что кого-то это может, пожалуй, даже утомить, но у меня игры с языком всегда вызывали жуткое любопытство.

Помимо безумно оригинального и интересного мира, хорош и сюжет, автор от души посте*бался над стандартными сказочными ходами. Ведь вроде все так банально и избито. Есть две девочки, одна из них Избранная, та, которую ждали в качестве спасительницы мира много лет, та, о которой говорили все великие предсказания и пророчества. Есть и инструкции, то бишь квест по нахождению Могущественного Оружия, способного уничтожить злодея, сначала надо добыть то, потом вон то, а потом пойти с этим вон туда итд итп Но задав эти шаблонные ситуации, Чайна с легкостью и живостью их сам же и рушит. Избранная говорите? Неа, толку от нее никакого. Пророчества и предсказания говорите? А вдруг там сплошные очепятки и ошибки? Квест надо пройти? Да нет у нас на него времени, ну вот не-ту! Идите вы лесом со своими инструкциями и тупыми заданиями!) Красота просто! С такой сказочкой и взрослый читатель точно не заскучает, да и вообще терзают меня смутные сомнения насчет ориентированности здесь в первую очередь на детей... Почему-то вспоминается наш старые добрый укуренный мультик, в котором жена мужика за елкой послала)

В общем, вышла у автора отличная несказка, захватившая меня с головой, от души повеселившая, и порадовавшая не только необычным языком, вывернутым наизнанку сюжетом, но и отличной концовкой. Очередная и далеко не последняя встреча с автором прошла на ура!)

— Ну и что? Легко быть героем, если это твоя судьба, от которой, как говорится, не уйдешь, — заметил Хеми. — А вот то, что удалось совершить тебе… это по-настоящему поразительно, — добавил он, немного помолчав.

Дальше...

После этой книги я окончательно уверилась в том, что даже если Мьевиль впадет в маразм и начнет выпускать романы пачками, составляя на этом поприще конкуренцию Донцовой, я все равно буду покупать его книги. Потому, что раз за разом я убеждаюсь в том, что он чертов гений. Потому что никогда, никогда я не читала произведений, настолько ярких, индивидуальных, почти что личностей, которые даже в бреду не перепутаешь с чем-то похожим.
Его новый мир поразителен. Он затягивает, как избито это не звучит, будто в водоворот, с самой первой страницы, и не отпускает до последней. Этот мир выписан с любовью, со всей реальностью и нелогичностью, на которую способен только Мьевиль, его пророк, его голос. Читая о лондонмантах - провидцах, узнающих будущие по кровоточащим органам своего города, о забастовке фамильяров, о борьбе татуировки и чернил за власть в криминальном мире, попросту не веришь, что всего этого не существует. Потому что невозможно вот так писать о том, с чем не знаком настолько близко, с чем не сталкиваешься раз за разом каждый день. Кажется, что Мьевиль сам каждое третье воскресенье месяца ходит пропустить кружечку в паб вместе с местными сектантами и служителями древних культов на одной из улиц-ловушек.
Сюжет похож на круги на воде. Только ты осознаешь, что разгадка уже близка, упиваешься приоткрывшимся самым краешком тайны, как Мьевиль перебрасывает тебя на новый круг, вплетая в свою паутину все новые загадки и узоры. Это действительно великолепно. Захватывает дух, хочется, чтобы эта игра с читателем в кошки-мышки продолжалась как можно дольше, независимо от количества оставшихся страниц. И писателем-анархистом его прозвали недаром: он высмеивает стандартные ходы и метафоры, разбивает в дребезги привычные повороты сюжета и его ходы. Невозможно угадать, что произойдет на следующей странице. За персонажей действительно страшно, потому что Мьевиль зачастую бывает жесток к своим детям-творениям, полюбившимся нам героям.
Они, кстати, удались на славу. Даже близко не похожи на кого-либо из персонажей других произведений, когда-либо мной прочитанных. Главный герой Билли, сочетает в себе множество несочетаемых признаков. Он никто, но в то же время пророк и подопечный стеклянно-костяного ангела-памяти. Он страдает основной проблемой главных героев вроде ступора, зацикливания и банальных мыслей, но так точно и едко комментирует ситуацию, что к этому просто невозможно придраться. Если в начале книги, он, даже не понимающий в какую игру на самом деле вступил, слаб и беззащитен, то к концу романа он представляет собой адаптировавшегося, умеющего мыслить по ситуации, человека, сильного духом. И эта метаморфоза происходит на наших глазах настолько плавно, настолько органично и незаметно, что внимание на это обращаешь только к концу книги. Если же намеренно присмотреться к нему в середине романа, взглянуть трезвым взглядом, то можно заметить как эти качества наслаиваются друг на друга, образуя поразительный оксюморон.
Второстепенные герои тоже на высоте. Взять хотя бы «напарника» Билли, Дейна. Он последний рыцарь, крестоносец, убивавший за свою веру и готовый делать это снова. Ради своего украденного бога, он добровольно становится изгнанником, отступником, мишенью для охотников за головами. Очень колоритная фигура, не лишенная своей доли мрачного мьевильского очарования. Как и полицейская ведьма Колингсвуд, как и Саймон, телепортатор, убивающий себя раз за разом, чтобы совершить свою «магию», как и море. Оно здесь тоже получилось очень ярким персонажем. Вечное, спокойное и нейтральное, вступившее в игру из-за страха быть сожженным в великом огне.
Почти от каждого здесь можно ждать низости, подлости, готовности пойти на все, ради спасения своей шкуры. Они живые. Реальные. Поступающие так, как поступили бы мы с вами. И за это их нельзя упрекнуть.
А еще у Мьевиля просто восхитительный слог. Гладкий, как поверхность лондонского камня-сердца, эстетически-приятный. На него, наверное, даже медитировать можно. Открывать на любой странице, вырывая из контекста несколько фраз, тем не менее все так же прекрасных. К примеру, тот отрывок, с которого началось мое знакомство с этим романом в книжном магазине:

Лондонцев насчитывается несколько миллионов, подавляющее большинство их ничего не ведает об иной топографии, о городе магических уловок и ересей. Но и у волшебников существует своя обыденная повседневность. Масштаб видимого города затмевает масштаб невидимого (как правило, невидимого), а необычайные события происходят не только в сокрытом городе.
Однако именно в тот момент драма разворачивалась в менее посещаемой столице. Для большинства лондонцев ничего не изменилось, не считая натиска волны уныния и злобы, дурных предчувствий. Конечно, в этом не было ничего хорошего и от этого нельзя было отмахнуться. Но для меньшинства, знакомого с магией события изо дня в день становились все более угрожающими. Забастовка парализовала немалую часть оккультного промысла. Экономика богов и чудовищ переживала стагнацию.

Не хочется оставить без внимания такую вещь, как тщательно прописанные детали. О, какие же здесь детали! Мнемофилаксы, ангелы памяти, создаваемые музеями, чтобы защититься от воров и хулиганов; фермеры, выращивающие оружие из пуль в мертвых телах; белка-вуайеристка, берущая плату орехами. И это – лишь малая часть того безумия, которое творится в самом романе.
Подводя итог, хочу сказать, что Мьевиль восхитителен. Именно он то свежее течение, которое так давно требуется фэнтезийной литературе. И сколько бы романов он выпустил, сколько бы текстов не написал, я буду его покупать, за баснословную цену, заломленную нашими издателями, за качество, намного отстающее от своего заграничного собрата. Потому что он того стоит.

По-моему, у Фрэнсис Хардинг была идея, что творчество и воображение у писателей, художников, да у всех, суть происходит от лакун между реальностью внешней и реальностью внутренней. У Сапковского еще в последнем прочитанном рассказе тоже эта идея возникала мимоходом. Так вот у Чайны Мьевиля это не лакуны. Это лагуны. Огромные. Гигантские, как отсюда до Юпитера. В его воображение не то что проваливаешься, в него погружаешься как в Бездну, и не видно ей ни конца ни края. Не буду обижать его вопросом, что же он там курит, но мне хотелось бы отведать хоть крошечку того вещества.

Было бы крайне интересно понаблюдать за ним. Вот ему приснилась, ему напомнили о, или он где-то прочитал в газете историю, или он просто посмотрел на чашку с оторванной ручкой, и... ПОНЕСЛАСЬ! А вот есть Город. И есть Город. И есть Город и Город, единый в пространстве, разделенный для его жителей. Ну да, очевидно, что идея привнеслась в его разум из Буды и Пешта, из Берлинской стены, все это есть в благодарностях, но дальше то? Жители Бешеля и Уль-Комы существуют в одном пространстве, но видят только свою часть. Другую не-видят. И не-слышат. Они могут обонять из Уль-Комы например жареные сосиски уличной забегаловки из Бешеля, но никогда не смогут купить эти сосиски. А если кто-нибудь таки сможет увидеть, то он создаст Пролом. И его заберет Пролом. В другом переводе Брешь, и Брешь мне нравится больше. Очень странный мир, основанный на особенностях человеческой психики.

И вот в таком мире в Бешеле происходит убийство девушки с черт знает каким именем. Там вообще у всех имена очень странные, язык и мозг можно сломать. Дело поручается полицейскому Тиодору Борлу. У меня то и дело его имя превращалось в Тео, и это забавно. Потому как автор даже тут умудрился сыграть на этой самой идее. Я привыкла видеть имя Тео, я не хочу видеть имя Тио на бумаге, я пытаюсь это имя развидеть и подменить моим привычным Тео, что есть в точности то, что проделывают жители Уль-Комы и Бешеля - видят привычное.

Вообще книга - банальный детектив в совершенно необычном мире, но мне что-то очень зашел как раз детектив. После сложных политических выкрутасов в предыдущих книгах, мне нужно было именно оно - прямое и четкое расследование, и пусть тут тоже в деле замешаны политические партии, экстремалы, олигархи, корпорации, мне все равно, лишь бы было все понятно. А может быть, автор понял, что с идеей мира он навертеееееел и потому сделал загадку попроще? Кто знает. Пути Мьевиля неисповедимы, и пусть таковыми и остаются. А от меня ему неизбывные преклонение и обожание.

Когда меня сегодня спросили "Ну и как Вам книга?", то я довольно долго пытался сначала осознать, а затем сформулировать своё состояние. И, заглянув в тайные тайники, понял, что просто устал. Устал, читая эту книгу, но устал не потому, что она плохая, скорее наоборот (хотя в ней безусловно есть неприятные места для живого воображения) — книга, на мой взгляд, изрядно хорошая. СпрОсите, зачем же тогда уставать? А вот попробуйте внимательно наблюдать какой-то приличных размеров объект с большим количеством разных деталей. Причём не только визуальных, но пусть здесь же будут какие-то шумы и более определяемые звуки, а также какой-то сложный синкопированный ритм; и ещё непременно хаотические и упорядоченные запахи (начиная с благовоний и заканчивая смердящей вонью); и ещё будут разного рода тактильные ощущения, в диапазоне от нежных едва заметных прикосновений и заканчивая грубыми и болезненными толчками, тычками и ударами; а рот пусть наполнится смесью невообразимо несочетаемых кисло-горько-солёно-сладких вкусов — вот тогда вы сможете понять, отчего чтение этой нехилой по объёму книги может вызвать усталость почти что на физическом уровне. Может быть отчасти здесь виновато моё скорочтение, потому что пакет информационных образов при быстром чтении идёт такой плотный, что ощутимо давит, как горная река в период половодья. Но ещё и потому, что автор не просто пытается штрихами и цветовыми пятнами набросать какие-то кроки книжного мира, а делает он это с таким тщанием и с таким бесконечным количеством самых разных подробностей и деталей во всех мыслимых репрезентативных системах, что читатель просто обречён на то, чтобы буквально начать жить в этом мире. Мьевиль не просто попытался описать придуманную им фантастическую сюжетную ситуацию, он взялся за творение, он буквально овеществил и одушевил придуманный им мир. Ей-ей, если бы какой-то незадачливый и нерадивый молодой божок, прогуляв и профукав все лекции своих божественных наставников и педагогов, зашёл в тупик во время сдачи экзамена по акту Творения Мира, то ему просто следовало бы взять все детали у Чайны Мьевиля и махнуть каким-нибудь там умклайдетом (или чем там ещё машут в этой ситуации молодые боги) — и поверьте мне, в этом мире возможно было бы существовать, и самые строгие экзаменаторы поставили бы студиозусу как минимум "удовлетворительно". Ну, а поскольку я вовсе не экзаменатор, то ставлю оценку ****, и, немного передохнув, непременно возьмусь за чтение продолжения.

Новая книга удивила, так как она отличается от других, что я читала у Чайны Мьевиля. Здесь нет мусорной эстетики. Здесь темные тона, но палитра иная. Здесь сюрреализм, но не угадывающийся в очередных воплощениях фантазии автора, а реально существующий – произведения искусства оживают.

По-моему, это просто грандиозная идея. Взять и выдумать новое «оружие», которое в этой истории было изобретено одним немного сумасшедшим молодым человеком и является ни чем иным, как какой-то непонятной, удивительной, волшебной смесью магии оккультной и магии искусства. Взрыв, и история пошла по-другому. Париж изменился, изменился и ход войны. 1941-й год – точка переворота, изменения, превращения. И вот перед нами Новый Париж, в котором уже почти десять лет идёт иная война. Причем не только с фашистами. Здесь создана новая церковь, что ведёт дела с самим Адом. Тут и шпионы от всех разведок и контрразведок. Здесь освободительное движение, что представляет собой несколько партизанских ячеек, что увы действуют разрозненно, так как и между ними существуют разногласия. Здесь фашисты. Здесь демоны. Здесь манифы – те самые ожившие произведения искусства.

Борьба идёт на разных уровнях. Создаются странные союзы, страшные отделы, где ведутся разные эксперименты, заключаются вроде бы невозможные договоренности. Но в Новом Париже возможно всё. Однако, что-то тревожит, что-то витает в воздухе. Это не конец, это всё движется к какому-то итогу, к какой-то цели. Главный персонаж Тибо, обладающий даром общения с манифами и «козырной картой» в рукаве, и загадочная женщина по имени Сэм, чья сущность будет раскрыта ближе к концу, и тут читателю вновь придется удивиться, пытаются предотвратить некий План «Рот». Увы, они не ведают до конца, что творят. К чему приведет их вмешательство. Это было сильно. Это было страшно. Это было… Я не знаю, как это описать. То, что в итоге появилось, наверно, действительно самое страшное. Это то, что создаёт искусственную правильность, безликую, милую, без изъянов. Никакую и ни о чем. Это то, что может сделать с жизнью посредственность, уверенная в своем таланте.

Мне безумно понравилось. Да, снова много описаний тех самых манифов и фрагментов Нового Парижа. Да, много фантазии, много искусства. Но это всё наложено на классный и оригинальный сюжет. Очень необычная книга.

"Родитель" Вело - рисунок "Я любительница велосипедов" Леоноры Каррингтон, а также тот, что тоже оживет - "Изысканный труп" Андре Бретона.

При чтении романа английского современного автора Ч. Мьевиля в очередной раз пришлось убедиться, что полёт его фантазии, на мой взгляд, безграничен, а созданные им миры в книгах завораживают и убеждают в неисчерпаемости его писательских возможностей.

При чтении аннотации создаётся обманчивое впечатление обыкновенного детектива, может быть, в чуточку непривычных декорациях, но к этому не привыкать, если только читаешь автора не впервые.
Первые страницы романа и воспринимаются как чистой воды детектив, когда обнаружившие на окраинах города Бешеля тело убитой молодой девушки подростки вызывают полицию. Прибывшие сотрудники во главе с инспектором Тиодором Борлу приступают к делу.

А вот дальше и начинается уже знакомая и такая притягательная способность Чайны из ничего сделать всё. Для того, чтобы хоть чуточку понять, что происходит, надо суметь оттолкнуться от привычного мира вещей и взглянуть на мир за окном глазами детектива Борлу и его помощницы Корви, а также других персонажей, проживающих на территории Бешеля и Уль-Комы, города и города, которые с малых лет привыкают жить в неоднозначной ситуации : вижу-не вижу.

Успеть развидеть то, что принадлежит другому городу, который буквально находится на противоположной стороне улицы, научиться огибать и маневрировать при пересечении чужой местности, делая вид, что этого не существует, проходить двухнедельные курсы и сдавать экзамен при приезде в соседний город, чтобы разучиться видеть свой и наоборот.

Помимо этого в деле существует так называемый Пролом, которого все боятся, так как проломившиеся через невидимую границу могут просто исчезнуть, словно и не существовали.
В кажущемся нагромождении невероятных вещей с первых строк чувствуется стройная и продуманная система, вплоть до прописанных языка и лингвистических различий, просто в силу привычки сложно представить что-то отличное от твоего мира.

По мере развития сюжета, который, судя по упоминаемым тут и там событиям или наименованиям городов и стран, происходит в наши дни, всё чаще закрадывается ощущение, что в такой необычной манере автор решил отобразить современные реалии и проблемы мира, заострить на них внимание.
Многие моменты напоминают действия спецслужб в борьбе с неугодными, реальное разделение мира, коррупция в высших эшелонах власти, подтасовки результатов в выгодную сторону и прочее...

На всём протяжении романа динамика, взятая в самом начале, не сбавляет хода, а финал вроде и предсказуемый, но становится таковым только по мере приближения к нему, что немаловажно.
Сказать, что я всё поняла, будет неверно, но окунуться в эту атмосферу, вновь прочитать роман от когда-то полюбившегося автора, было супер.
А еще , я бы не против почитать о дальнейшей судьбе главного героя. А это ли не итог хорошего чтения, когда хочется продолжения ?

Решила в кои-то веки пропитаться духом постмодернизма и сплести воедино нити собственной жизни и литературы. Звучит красиво, а на деле — я просто взяла в длительную и мучительную плацкартную поездку книгу «Рельсы» Чайны Мьевиля.

Рельсы в оригинале звучат почти так же — Railsea, рельсоморье, если уж быть точными. С Мьевилем следует быть аккуратным и дозировать его под интересы и настроение, но я уже обстрелянный его «Вокзалом потерянных снов» воробей, так что примерно знала, чего ожидать. Автор очень любит прописывать миры и сеттинги: кто, где и как живёт, какая там фауна-флора и города, почему всё так произошло, чем может отличаться социальное и нравственное устройство мира, какие там живут кракозябры, как светит солнце и куда всё катится. Часть этого мира просто описывается и не объясняется, часть мира дотошно протоколируется в деталях, хотя нам вроде уже и надо. Так было в «Вокзале...», и если множественные описания фантазии и устройства мира вас отпугивают, то «Рельсы» тоже не зайдут. Персонажи достаточно схематичные, даже внешность их представляешь слабо, имена тут же забываются, сюжет выглядит более, чем условным. Вообще, сюжет своего рода служебный: он нужен только для того, чтобы продвигать вперёд историю всего этого не слишком уютного мирка и описывать её шире и глубже. На персонажей же совершенно начхать в таком случае, а их высосанные из пальца драмы не очень трогают, потому что в их жизнеспособность не веришь.

Зато на фоне этих чахлых сюжетцев и персонажишков буйным цветом цветёт сам мир. В нём нельзя ступать на землю, не потому что пол — это лава, а потому что в рыхлой земле живут многочисленные мутанты, готовые тебя сожрать. Причём это не только роющие гигантские кроты, землеройки и крысы, но ещё и совы, например. Потому что нечего на них сливать радиоактивные отходы. В мире рельсоморья множество поездов и паровозиков передвигаются по рельсам, которыми исполосовано всё пространство, а границы рельсового безумия охраняют непонятные механические чудовища, по странной прихоти названные ангелами. Они следят за состоянием рельсов, как послушные роботы-пылесосы, но при этом уничтожают все поезда в радиусе видимости, как послушные роботы-пылесосы-убийцы.

Вообще, можно долго рассказывать в отзыве об этом мире, потому что мы постоянно о нём узнаём что-то новое. Он не настолько шизофренический, как «Опрокинутый мир» Приста, в нём есть отсылки к настоящим морским приключенческим романам, а также к Стругацким, которые появятся не только в тексте, но и благодарностях. Хотя атмосфера «особенности» и таинственности зоны всё равно не выдержана, Мьевиль рано или поздно уходит в свою какую-то напичканную слишком большим количеством деталей сказку. Наверное, это фэнтезийное рококо — слишком пышное обилие элементов, от которых даже устаёт глаз и мозг, тем более, что мало какие из них несут функциональную ценность (нет, я вовсе не считаю, что фантастика должна быть утилитарна и служить исключительно сюжету или раскрытию героев, просто тут уж чересчур декоративно). Но если читать понемногу, то это может быть весьма приятно, такое чистое буйство «а что если» и невиданных миров, далёких от стандартных вариантов. Автор щедро расставляет обманки и приманки. Прозрачная поначалу аллюзия на «Моби Дика» вдруг делает финт ушами, превращается в аллюзию на философию и смысл жизни и литературы в целом, а потом ещё один поворот — и всё растворяется в хитреньком хихиканье, ничего и не было, вам показалось, это всё присказка, сказка будет впереди, но мы её уже не увидим.

Отдельно приятно было подержать в руках бумажное издание со стильным и атмосферным оформлением. Помимо приятной обложки, форзаца и нахзаца — не очень большое количество внутренних иллюстраций перед началом глав, но они в жилу.

Мне кажется, этот роман можно использовать как лакмусовую бумажку применительно к Мьевиллю вообще. Если зайдёт его манера строить миры и книги вокруг них, уход от сюжета и персонажей прочь к чистой фантазии, то можно браться за более ранние и более объёмные работы. В противном случае вы можете взяться за ту же вокзальную трилогию и увязнуть, проклиная автора. Если же вы раньше автора читали и понравилось, то «Рельсы» тоже пойдут в любимчики. Совсем другие фантазии, но по тому же принципу очень далёкого бегства от нашей реальности.