Цитаты из книг автора «Чингиз Абдуллаев»

Более всего она нуждалась в обычном человеческом разговоре, когда сыновья приходили к ней за советом. Как часто повзрослевшие дети не понимают таких элементарных вещей. И как страшно потом они мучаются, лишившись возможности такой беседы и разговаривая с родителями только в своих снах.

Такова жизнь и московская тусовка начала двадцать первого века. Человек без миллиарда – заведомо неинтересный человек. Человек без миллиона – вообще не человек.

Свобода – это не возможность делать все, что ты хочешь, не вседозволенность. Свобода – это когда никто не может заставить тебя делать то, что ты не хочешь. Это свобода твоего выбора, не ограниченная рамками никаких навязанных тебе доктрин.

Узнать заранее о предложенной цене нельзя нигде в мире. А у нас можно. У нас можно многое. Мы узнаем заранее цену, мы договариваемся о правилах проведения аукциона. У нас даже можно предложить цену гораздо меньшую, чем конкуренты, и выиграть аукцион. У нас можно все

Впрочем, и общество поступает с ними по-разному. Первого ловят и сажают в тюрьму, не пускают в приличное общество и всячески презирают. Второго выбирают в парламент, повсюду приглашают и гордятся дружбой с ним. И при этом никому не приходит в голову, что психология и приемы обоих абсолютно однозначны.

Любопытно, что ни один из российских олигархов или наших местных «феодалов» никогда не признается даже самому себе, что он ничем не отличается от уличного карманника. Разница лишь в масштабах грабежа. Один лезет в карман случайному прохожему, другой – в карман государства, обворовывая миллионы своих сограждан.

настоящая «перестройка» – это не демагогия про социализм, а умение воспользоваться ситуацией, обеспечить свою семью на тысячу лет вперед, приватизировать собственную страну и сделать свой клан самым сильным в государстве.

Никто не знает завтрашнего дня, никто не может заранее просчитать все, что с ним будет. Иногда я вспоминаю слова Ницше, который считал, что все разумные существа оставляют после себя какие-то следы. Не знаю, какие следы оставили мы, но не очень верю, что через тысячу или две тысячи лет кто-то вспомнит меня и моих близких. А через десять тысяч лет, возможно, растворится в толще веков не только наша семья, но и все наше время.

А мы уже давно забыли об идеалах, – сказал директор, – мы теперь даем детям только информацию. Идеалы остались там, в прошлом.

«Прошло столько лет после развала Советского Союза, уже нет диктата партии и КГБ, а он все еще боится, – подумал Дронго. – Может, я и не прав. Может, тот режим, так калечивший души людей, должен был рухнуть. Рухнуть, чтобы появились другие люди, без постоянного чувства страха. Они не будут бояться смотреть те фильмы, которые им нравятся. Может, я не прав, когда сожалею о распаде Союза?.. Нет. Это разные вещи. Режим кретинов, который нужно было менять, и моя собственная страна, которую нельзя было разрывать на части. Эти два понятия не тождественны. Это совсем разные вещи».