занять себя, лентяя. Я запила очередной эклер чаем, рассказала Сене историю с медальоном и завершила свое выступление фразой:– Дегтярев считает, что я обчиталась Смоляковой и теперь мне на каждом углу мерещатся отравители. Но, согласись, странно: все, кто имел дело с медальоном, умерли.– Марфа жива, она в коме, – перебил меня Собачкин.Я вынула из кошелька кредитку.– Ну да, она в коме, балансирует между жизнью и смертью.– Певица Вера Караулова носила украшение, и ничего плохого с ней не произошло, – продолжал Семен.– Нашел только фото соловья без слуха в глянце, – присоединился к беседе другой голос.– Кузя! – обрадовалась я. – Ты здесь?!– А где мне быть? – меланхолично спросил компьютерщик. – Слушал твой рассказ по громкой связи и полез в Интернет. Три месяца назад Караулова посетила юбилей поэта Ревякина. Ты о таком челе слышала?– Нет, – после короткой паузы ответила я.– Я стихами не увлекаюсь, – пробубнил Семен, – и художественной литературой тоже, но про Пушкина слышал, а про Ревякина нет. – У мужика на тусовке из знаменитостей одна Караулова появилась, – поделился Кузя. – Наверное, ей заплатили за визит, надеясь, что на нее клюнут журналисты. И расчет оправдался, фото Веры и неопрятного мужика с подпи