В итоге решила, что самым правильным будет примерить легкое бежевое платье. С воздушными юбками и удивительно тонким лифом. Весь крой наряда придавал мне флер очаровательной наивности, словно юная прелестница вышла прогуляться на зеленый луг и погладить овечек. Вот только мои округлые формы под нарядом и выступающие соски под тонкой тканью добавляли образу искусительной развратности.

– Что ж, – прошептала я, разглядывая себя в зеркало. – Попробуем вначале поиграть в невинность.

Представляя ход вечера, решила, что, возможно, будет правильным потянуть время дразнящим раздеванием, поэтому на ножки натянула шелковые чулочки и прелестные атласные балетки на лентах.

Чудо, как хороша!

Вот только волнение никуда не делось. Спустившись в гостиную и усевшись в кресло, я провела остаток вечера в ожидании и сигаретном дыму.

Ровно за час до полуночи в дверь позвонили. Я вздрогнула от трели колокольчика и отправилась открывать.

Гость стоял на пороге, облаченный в черный плащ с капюшоном, полностью скрывающим его лицо. За плотной пеленой дождя я приметила припаркованный у дороги автомобиль той же модели, что обрызгал меня сегодня утром. Конечно, вряд ли водителем был именно мой клиент, но на мгновение негатива к нему у меня прибавилось.

– Приятной ночи, сэр, – поздоровалась я, приветливо улыбаясь незнакомцу. – Рада видеть вас у себя в гостях. Проходите.

Ответом он меня не удостоил, но в холл вошел.

– Разрешите снять с вас мокрый плащ. – Я услужливо протянула руки к вороту его одежды, но от меня отстранились.

– Я сам. – В его голосе прозвучала неприкрытая брезгливость, которая меня тут же озадачила.

Что-то новенькое.

Я внимательно следила, как мужчина сбросил с лица капюшон, освобождая вороную шевелюру густых волос и лицо в полумаске. По всей видимости, клиент захотел соблюсти полную анонимность, раз боялся показать свой лик. Я лишь смогла отметить для себя блеск его стальных глаз в прорезях матового аксессуара и красивые губы, которые вскоре придется поцеловать, погрузив гостя в пучину эротических грез.

Он сам снял верхнюю одежду и сам повесил ее в гардеробную.

Меня вновь одарили странным взглядом.

– Ведите, – сухо приказал он.

Я попыталась взять его за руку, но и этого мне не позволили. Зато, оглядев гостиную, клиент скептично поинтересовался:

– Это здесь вы «работаете»? – Последнее слово он выделил особым выражением неодобрения.

Я же ломала голову, зачем он вообще сюда явился за такие деньги, если строит из себя ханжу. Обидно было другое: пока я до него не дотронусь, магия не позволит понять, какие же тайны хранятся в эротических мечтах гостя. Про поцелуй пока даже речи не шло.

– Можем тут, а можем в спальне, – ласково проворковала я, в попытке растопить сердце сухаря. – В любом месте, где захотите. На столе, на полу, в ванной…

По мере перечисления вариантов губы незнакомца сжимались в брезгливую полосу.

– Прекратите, – попросил он и, пройдя к дивану, уселся на самый край. Было видно, что гостю у меня неуютно. Хотя барские замашки и повелительный тон выдавали в нем знатную особу. – И сядьте!

Подчиняясь, я заняла свое место в кресле. То, что клиент оказался сложным, я уже поняла, а вот как к нему подойти, еще нет.

– Вина? – предложила я, указывая взглядом на закрытую бутылку.

Гость смерил ее тяжелым взглядом и покачал головой.

– Нет. Я здесь не за этим.

Можно подумать, я не догадалась, что к куртизанкам ходят не за тем, чтобы выпить.

– А зачем? – поинтересовалась я, внимательно продолжая изучать гостя. К моему сожалению, на руках у него еще и перчатки обнаружились. Неужели ему так противно здесь находиться, что он побрезговал их снять?

– Я на вас поспорил, – нагло заявил гость, вкладывая во фразу оттенки множества эмоций: от азарта до бесконечной надменности.

– Очень интересно, – протянула я. – И в чем же заключается ваш спор?

– В том, что продержусь три ночи наедине с самой красивой и искусной куртизанкой Панема.

В удивлении я округлила глаза. Конечно, это было даже приятно, что меня наградили столь лестным званием, но вот про три ночи и «продержусь» стало очень интересно.

– Насколько знаю, оплачено только две. Неужели вы настолько не уверены в себе, что решили на третью даже не замахиваться?

– Хозяйка этого заведения не согласилась, – признался он. – Сказала, что подобное не в правилах вашей работы и что ради меня и так пошли на исключение.

В этот миг я невольно испытала к Марджери если не прилив благодарности, то, как минимум, «спасибо», что она не сотворила мне еще большую подставу.

– Что же касается моих сил, то в них я уверен. Мне противны вы и ваша работа, поэтому никакие уловки и соблазнения не способны заставить меня до вас даже дотронуться.

Пожалуй, это самый удивительный клиент за мои три года работы куртизанкой.

– И ради чего, простите, вы тогда заплатили ТАКИЕ деньги, – не уставала интересоваться я в попытке понять чужие мотивы. – Чтобы просто посидеть на диванчике?

– На кону гораздо большая сумма и, возможно, вам что-то скажет это слово – честь. Я буду не я, если поступлюсь своими принципами и трону грязную девку.

Я не выдержала и рассмеялась. Ну что за странный мужчина? Мне же проще в какой-то степени.

– Так в чем проблема? Я могу вам даже помочь в этом «нелегком» деле. Всего за двадцать дополнительных тысяч золотом я готова не приставать к вам и уйти спать в свою спальню, не смущая своим греховным видом. И тогда ваша честь точно останется незапятнанной.

Но мое предложение не оценили.

– Не все так просто, Торани. – Незнакомец в маске знал мое имя. – Вы крайне наивны, если полагаете, что спор был исключительно на словах. Мои друзья сведущи в магических договорах, и поверьте, условия, которые я подписал, не дадут мне схитрить или соврать об исходе ночей. К слову, в договоре мы прописали мотивацию и для вас.

Я подарила ему заинтересованный взгляд:

– То есть деньги, оплаченные за ночь, вы посчитали недостаточной мотивацией?

– Считайте их платой за исключение из правил, чтобы попасть к вам на две ночи. А эти, – он достал из внутреннего кармана пиджака сложенную вдвое бумагу, – вексель на ваше имя и триста тысяч вы получите, если сумеете меня соблазнить.

Я замерла, услышав баснословную сумму, способную сократить мой срок в борделе на несколько лет. И поняла одно: этот брезгливый сноб обязательно уйдет от меня, оттраханный собственными желаниями.

– Вызов принят, – легко соблазнилась я, облизав губы. – Тогда предлагаю все же выпить за начало интересной игры. – И, словив очередной обеспокоенный взгляд стальных глаз под маской, добавила: – Не волнуйтесь, вино прекрасное и даже не отравлено. Его-то вы пригубить не побрезгуете?

Он покачал головой и даже сам потянулся к бутылке и штопору. Я же невольно залюбовалась фигурой незнакомца, красиво очерченной дорогим костюмом. Широкие плечи под пиджаком, мускулистая грудь под рубашкой и жилетом. Я оценивающе опустила взгляд вниз, задержавшись там, где скрывалось то самое мужское достоинство.

Не то чтобы я искала там что-то для себя новое, но мне вдруг стало любопытно, а не импотент ли часом мой высокоморальный гость или не комплексует ли из-за размера. Это бы многое могло объяснить. Однако выпуклость между брючин явственно намекала, что, даже находясь не в боевом настроении, достоинство незнакомца внушало уважение.

Я отвела взгляд и забрала у мужчины предложенный бокал. Вино оказалось терпким, оставляющим горьковатое послевкусие на губах. Не самое любимое, поэтому я отставила напиток в сторону и невинно поинтересовалась:

– Я бы хотела знать ваше имя, но думаю, вы не согласитесь его назвать. Может, придумаете любое? Мы ведь должны как-то начать с вами общаться.

– Аластар, – после недолгих размышлений ответил он.

Свое вино сноб пробовать не спешил, лишь после того, как я повторно отпила из своего бокала, немного пригубил напиток.

Я даже усмехнулась его подозрительности. Неужели он действительно думал, что в самом элитном публичном доме Панема станут рисковать репутацией и подливать возбуждающие снадобья клиентам?

– Аластар. – Я попробовала его имя на вкус, и оно мне понравилось. Пускай даже не настоящее. – У нас осталась одна формальность. Вы должны подписать договор об оказании вам услуг интимного характера. Это обязательное условие в нашем заведении.

Я материализовала перед ним бумагу и ручку. Если он не хочет дать мне шанс дотронуться до него по-хорошему, я буду действовать по-плохому. Все же его подпись на документе даст мне возможности и простор для действий.

Но моей уловке было не суждено сработать.

– Договор был подписан утром у Марджери, – сухо ответили мне. – Я дополнительно внес пункт, позволяющий вам оставить «работу» невыполненной, а договор в любом случае исполненным.

Услышав такое, у меня пальцы невольно сжались в кулаки, а ногти больно врезались в кожу. Да как так?

Это, конечно, очень щедро и предусмотрительно с его стороны, но не тогда, когда мне нужны деньги. Своим глупым пунктом он лишил меня единственной лазейки. Самое обидное, что даже начни я сейчас перед ним самый откровенный стриптиз – это делу не поможет. Аластар проникнется ко мне лишь еще большей неприязнью и вообще не подпустит к себе даже на сантиметр. А мне был нужен контакт.

– Что ж, как хотите. – Я заставила договор испариться, заменив его зажигалкой и сигаретами. Заправила любимую вишневую в мундштук и склонилась над столиком, озвучив предложение: – Не затруднит ли подарить даме огонька?

Аластар с неохотой взял зажигалку и, черкнув колесиком, поднес крошечный светлячок к сигарете. Я с удовольствием затянулась и откинулась на спинку кресла.

Что ж, задача по-прежнему оставалась сложной: соблазнить этого ханжу так, чтобы завтра, захоти он добавки, моя магия на него подействовала; добыть деньги для подкупа гадкого докторишки, а заодно и рассчитаться с львиной частью долга Марджери.

Жаль только, клиент оказался строптивым. Признаться, за три года я привыкла к более легким задачам, обычно мужчины на меня прыгали сами, ну или были не против, если на них прыгну я.

– Значит, – выдохнула я очередное дымное кольцо, понимая, что хоть какую-то беседу необходимо начать, – я вам глубоко противна?

– А вы самой себе не противны? – склонив голову, ответил он вопросом. – Не противно пропускать через себя сотни мужчин, дарить им поцелуи, позволять к себе потребительское отношение?

Наверное, будь я младше, не удержалась бы и от души высказалась о своих истинных эмоциях. Ведь этот вопрос затронул больную тему. Нет, противно мне не было, я уже давно не испытывала ощущений боли или унижения от своей работы. Иначе не сумела бы здесь выжить, но такая жизнь все же не была мечтой.

Я провокационно закинула ногу на ногу, специально обнажая коленку в чулочке.

– Ну что вы! – с хорошо скрытой злостью произнесла я сквозь улыбку, обещающую все страсти этого мира. – От своей работы я получаю массу удовольствия. А смысл моей жизни – деньги, и очень большие деньги. Никак иначе, ведь только так может быть у развратной шлюхи!

– Отвратительно, – бросил мужчина, отводя взгляд.

– Да что вы говорите? – притворно изумилась я. – Настолько отвратительно, что скучающие мужья сбегают сюда толпами от своих разжиревших и надоевших жен? Вероятно, они не согласны с вашим мнением!

Я внимательно следила за лицом Аластара, его мимикой, пускай и частично скрытой от меня маской, положением тела, движением рук и пальцев. Невербальные признаки очень часто помогали мне узнать о человеке гораздо больше, чем слова.

Аластар же при всей неприязни к ситуации выглядел расслабленно и уверенно. Даже находясь на моей территории, он не казался загнанным в силки зверем, скорее львом, которого временно перевозят в соседних клетках с вонючим скунсом… Скунсом была, к слову, я.

– Значит, ваши клиенты недостаточно воспитанны, чтобы сохранить верность и любовь к супруге, – упрямо заявил гость, заставив этим самым меня искренне и громко расхохотаться.

– Одну минуточку, – не выдержала я и поднялась с кресла.

Мне не терпелось показать этому снобу листовку, которую сегодня получила от «святоши» с улицы. Найдя бумагу, я вернулась в гостиную и протянула мужчине.

– Вы читайте-читайте! Можно даже вслух, – подбодрила его я.

– Что это? – недоверчиво спросил он, но руку в перчатке протянул.

– Обновленный кодекс правил современной дамы, утвержденный церковью в этом году.

Я с интересом следила, как Аластар вертит в руках бумагу, где с одной стороны была петиция о сносе Квартала Продажных Дев, а с другой – вышеназванный кодекс.

– «Раба Божия, помни! – начал он. – Муж твой – раб похоти своей и желания своего. Близость с тобой его греховна, а пути достижения блаженства Сатаной указаны.

Если муж настаивает на соитии, объясни супругу, что вожделение плотское – от Лукавого и подобное совершать можно лишь на четырнадцатый день Луны твоей во благо зачатия потомства. Любые же излияния для получения удовольствий грехом являются смертным, и постигнет за них кара Божия!»

На лице Аластара впервые за весь вечер расцвела улыбка. Прочитанное его явно забавляло.

– «Если муж настоял, не оказывай сопротивления. Закрой глаза и смиренно позволь ему развести ноги свои. Во время соития сохраняй лицо спокойным и читай молитву в очищение греха своего. Помни об осквернении души и тела, которое совершает муж твой. Когда закончит он, исторгни из себя вздох укоризненный, дабы осознал он похоть, дьяволом подаренную. – Смех все же сорвался с губ Аластара, однако каким-то невеселым он вышел. – Если во время соития ты, раба Божия, удовольствие ощутила, знай, это происки Сатаны, пустившего в тебя корни бесовские и готовящегося поработить душу твою. Следующий день ты должна провести в молитвах и пройти ритуал очистительный, исповедоваться отцу святому и внести плату в десять золотых на благо Церкви!»

Наконец гость отложил листовку в сторону, озадаченно цокнув языком. Сказать ему было нечего.

– Вы, наверное, не женаты, раз не знали о том, как приличная жена ведет себя во время брачных игр. – Я уже давно докурила сигарету и теперь стояла у окна, наблюдая, как первые лучи рассвета пробиваются через расходящиеся после дождя тучи. Ночное время пробежало удивительно быстро, и, едва солнце взойдет, Аластар уйдет, забрав с собой вожделенный вексель. – После прочитанного вы по-прежнему думаете, что такие, как я, ужасны и противны по природе своей?

– Даже стервятник нужен лесу, чтобы поедать падаль, – ответил аристократ, поднимаясь с дивана. – Что ж, ваше время на сегодня истекло, Торани. Стоит отметить, это было даже легко – остаться от вас в стороне.

Он забрал со стола вексель и спрятал его в карман, я же проводила бумагу взглядом и приободрила себя тем, что для меня на сегодня еще не все потеряно.

– Провожу вас, – произнесла тихим расстроенным голосом. Пускай этот самоуверенный тип расслабится и начнет праздновать победу.

Я поспешила в коридор, а он на правах гостя последовал за мной.

Это мой последний шанс на сегодня, от которого зависит, возможно, дальнейшая судьба. Ведь мне, черт возьми, нужны эти деньги!

Я резко остановилась как вкопанная, не давая Аластару опомниться, и разрешила врезаться в меня по инерции. Он тут же попытался отстраниться, осознав, что произошло, но я оказалась прыткой. Развернувшись всем телом, я воспользовалась тем крошечным расстоянием, что нас разделяло. Сделала шаг навстречу, прижимаясь высокой грудью через тонкое платье к напрягшемуся мужчине.

– Неужели не нравлюсь? – шепнула я ему на ухо, проводя кончиком языка по чувствительной мочке.

Аристократ дернулся от моего прикосновения словно от электрического заряда, я же продолжала издеваться над ним так же, как и он весь вечер надо мной. Магия суккуба ожила, въедаясь пьянящими чарами в чужую душу.

Клиент попался в мою ловушку. Я прильнула к нему сильнее, прижавшись бедром к тому самому бугорку, который разглядывала вначале вечера.

– Ну же. – Я оставила горячее дыхание на щеке зарвавшегося аристократа. – Только представьте, господин Аластар, я могу исполнить любую вашу фантазию!

Я считывала его поднявшееся возбуждение, ловила напряжение кончиков пальцев, биение пульса и нервное дыхание. Мне нужно только, чтобы он представил. Чтобы мысли выдали его желания, и тогда я сплету самую сладкую иллюзию в его жизни.

– Я. До тебя. Не дотронусь, – сквозь небывалое усилие отчеканил он, грубо отталкивая меня. – Как бы хороша ты ни была.

Я ошарашенно упала на пол, больно приземлившись на попу.

Аластар же бросился к двери, рывком распахивая ее, и выбежал на улицу. Через полминуты я услышала рев машины, увозящей от меня аристократичного сноба и триста тысяч.

Я осталась одна в коридоре, не в силах осознать происшедшее.

Его брезгливость ко мне была настолько сильной, что даже несмотря на физическое возбуждение, он сумел сорваться с крючка.

И то, что он меня отверг, было половиной беды.

Теперь у меня не было денег на подкуп доктора. И даже мысль о том, что уже к вечеру Аластар изведется, опьяненный моей магией, приползет, умоляя провести с ним ночь, не приносила облегчения. Двадцать тысяч нужны были через несколько часов.

Я поднялась с пола, потерла ушибленное место и отправилась снимать с себя скромный наряд развратницы. Мне было необходимо подумать, как выпутаться из сложившейся ситуации.

Под струями воды в душе соображать становилось легче. Как же я сглупила, не скопив даже маломальской суммы на черный день. Понадеялась, что с моим талантом он никогда не наступит, а если и наступит, то сумею выпутаться.

У меня даже не было украшений, которые можно сдать в ломбард. Весь мой интерес к драгоценностям всегда ограничивался их стоимостью в золотом эквиваленте и списанием своего долга у Марджери. И все же смутная надежда достать деньги у меня оставалась.

Я выбежала из ванной, наскоро заплетая не высушенные волосы, схватила первое приличное платье в гардеробе, оделась и выскочила из дому.

Квартал уже начинал оживать. Первые лоточники прибыли на торговые места и выгружали свежий товар, уезжали задержавшиеся клиенты, и я спешила на другой конец улицы.

Домик Каролины стоял на самой границе с остальным городом. По приказу Марджери его даже выкрасили в серый цвет под стать столичным стенам. В отличие от пестрых домиков других девочек, жилье Каролины казалось блеклым, но в этом был свой резон.

Многие клиентки стеснялись приближаться к Кварталу, боясь осуждения окружающих. Но такая нетривиальная маскировка все же способствовала делу, и вечерами в сумерках у домика Каролины очень часто можно было столкнуться с таинственными фигурами, закутанными в плащи и незаметно проскальзывающими за дверь к искусительнице.

Сейчас, когда рассвело, я не боялась столкнуться с кем-нибудь из клиенток коллеги, поэтому без сомнений постучалась в деревянную дверь.

С обратной стороны провернулся ключ, вход немного приоткрылся, в щель показалась голова растрепанной Каролины. Девушка неуютно щурилась от яркого уличного света, но это не помешало ей округлить глаза, увидев меня.

– Заходи, – без лишних предисловий буркнула она и раскрыла дверь шире, предусмотрительно прячась за нее от взглядов случайных прохожих.

Я немного удивилась подобному, но когда дверь захлопнулась, поняла – Каролина встретила меня абсолютно голой. Видимо, решила не рождать лишних слухов.

– Моя сегодняшняя леди недавно ушла, – пояснила она. – А я не успела привести себя в порядок.

– Прости, – извинилась я. – Но, кроме тебя, мне не к кому обратиться.

Она смерила меня откровенно любопытствующим взглядом и махнула рукой, зазывая за собой в гостиную:

– Пошли, расскажешь, куда влипла.

Я немного помялась в коридоре, но проследовала за ней, скользя взглядом по тонкой фигурке. Каролина свой успех у дам сыскала не просто так.