Остров фарисеев

Для меня этой книгой обозначился совсем другой Голсуорси. Диаметрально противоположный автору «Саги о Форсайтах». Всё дело, наверное, в том, что Голсуорси, задавшись целью подвергнуть сатире фарисейство своих соотечественников, ничего другого, кроме этого центрального пункта авторского меню, читателю не предлагает. И потому и сам термин «фарисеи», и разные примеры и фарисейские ситуации постоянно акробатируют, эквилибрируют и вольтижируют в тексте романа, перебираемые и переиначиваемые на все лады. И новый «приятель» главного героя, Луи Ферран, никак не даёт Ричарду Шелтону вернуться в привычное русло восприятия людей и их поступков, их речей и самого восприятия всей жизни представителей его класса. Он постоянно выплывает из ниоткуда в поле зрения Ричарда и зудит, и нудит, и кривит в скепсисе рот, и критикует всё и вся, до чего может дотянуться своими глазами, ушами и руками. Пренеприятнейший субъект, должен вам признаться. Убивать таких надо, из рогатки. Жутко как не люблю чистоплюйских критиканов. При этом сам этот господинчик месье ни до какого мало-мальского успеха в своей жизни добиться не способен, а способен только клянчить у Шелтона денежки, а потом ещё и пиявкой присасываться и влезать в его личную жизнь и в отношения. И неважно, насколько сильны и искренни были взаимные чувства у Шелтона и его невесты, и сколько продержался бы их брак — в любом случае это были отношения и жизнь Ричарда Шелтона и Антонии Деннант.

Выбесил меня этот мусью.

Но вот сама тема фарисейства, несмотря на то, что у Голсуорси она раскрыта чересчур навязчиво и поучительно, всё-таки актуальна во все времена. Начиная с библейских и заканчивая… НЕ заканчивая нашими. Лицемерие и притворство, следование условностям и тому, что называется «так принято в порядочном обществе», ханжество и зашоренность во взглядах на жизнь, фальшь, ложь и так называемые «нормы приличия» — всё это куда как живо. При всём при том, что сами эти нормы приличия и морали, и нравственность — всё это, безусловно, есть и непременно и должно быть. Разница только в том, какими побудительными мотивами мы руководствуемся, совершая или, наоборот, не совершая то или иное действие и говоря те или иные слова, насколько мы искренни при этом…

«Больше быть, чем казаться» — говорят, так требовал от офицеров германского Генерального штаба его начальник Альфред фон Шлиффен. Замечательное правило! И мне кажется, что оно отличным образом может помочь самому себе избавляться от проявлений фарисейства. Если ему следовать, конечно...

Кстати сказать, Голсуорси затем возвращается к Луи Феррану и пишет ещё четыре произведения с его участием. Любопытно было бы узнать, что там дальше натворит этот субъект. Так что, похоже, так просто мне от него не избавиться.

Джон Голсуорси родился в зажиточной семье, закончил Оксфорд и должен был стать юристом, но эта профессия не привлекала будущего писателя. Все тоже самое можно сказать о главном герое "Острова фарисеев". Фарисейство, это понятие пришло к нам из Библии и в современном языке стало синонимом лицемерия и ханжества.

Ричард Шелтон с детства впитал в себя правила приличия высшего общества, законы морали и те двойные стандарты, которые присущи людям этого круга (хотя, почему только этого?) Ему двадцать девять лет, он хорошо образован, состоятелен и в ближайшее время собирается жениться, а пока занимается ничегонеделанием. Уже состоялась помолвка с семнадцатилетней Антонией Деннант, уже газеты сообщили об этом, уже идет подготовка к свадьбе, но отчего-то Шелтона "терзают смутные сомнения".

Как специально, перед этим важным событием в его жизни встречаются только негативные примеры брака, от театральной постановки до ближайших друзей. Побывав на свадьбе у одного из них, Ричард выносит только отрицательные эмоции. Притворство, искусственные улыбки, отсутствие искренней заинтересованности, равнодушно-легкомысленный тон исключительно "лучших" людей общества с безупречной репутацией, приглашенных на торжество. Правда здесь не приветствуется, а человек ценен не своими поступками или взглядами, а тем какая у него машина, насколько успешен, как хорошо умеет играть в бридж и шикарен ли его туалет. О музыке, литературе искусстве они судят стандартно, так, как принято, штампованными фразами, а нравиться может только то, что модно, современно, стильно. За манерами же прячется совсем иная сущность. Согласитесь, если взять современную светскую "тусню" мало что изменилось.

Высшее английское общество навевает на героя скуку, он замечает, что только в беседе со своим знакомым Луи Ферраном, этим "почти джентльменом", который по социальной лестнице стоит намного ниже, чувствует себя свободно и непринужденно. Вот он, представитель другого класса, а ведь по своим устремлениям Ферран ничем не отличается от салонного буржуа и совершенно не горит желанием работать до изнеможения. Он точно так же ничего не делает, много говорит и паразитирует, прибегая к помощи Шелтона, беря "в долг" у него деньги. Сам же главный герой много подмечает, анализирует, критикует, внутренне негодует, но не прикладывает никаких усилий, чтобы что-то изменить. Единственный достойный поступок будет в финале.

Книга о том, как важно быть самим собой, уметь пойти против сложившихся правил, уметь сопереживать другим и конечно же о сложности семейных отношений. Гораздо подробнее этих тем писатель коснется в "Саге о Форсайтах", великолепном романе, вершине творчества писателя.

История становления личности и умирания любви. К несчастью для главного героя, эти два процесса связываются в единое целое.

Молодой человек из привилегированного сословия обнаруживает, что не всем в этом мире живется так сладко, как ему. И что для большинства людей из его круга, в том числе для его невесты, страдания других - пустой звук. Лишь бы им ничего не мешало жить так, как они привыкли. Лишь бы ничего не портило им картинку.
Чем лучше он это понимает, тем труднее ему с ними общаться.

История о том, что для любви важно сходство взглядов и принципов. И что нет ничего страшнее, чем быть навечно привязанным к далекому для тебя человеку.

В наше время, когда развестись еще проще, чем жениться, эта тема звучит не так остро. Но я хорошо представляю себе, что во времена Голсуорси для многих это было откровением...