Цитаты из книги «Мои живописцы»

Сын итальянских родителей, кровь от крови солнца и винограда, и лавров, и руин, Данте Габриэль, должно быть, жестоко страдал от вечно сумеречной Англии

Мать хотела, чтоб отец поехал в Советскую Гавань служить, а отец испугался. А вот Ева подстрекала Адама съесть плод с древа познания и преуспела. Съели. И стали разумны. Открылись им печали, но и бездонные радости. Перестали быть животными. Так что живописцы, выделяя в Еве самку и только, были идеологически и медицински неправы, лилипутами себя проявили.

У Тевтона высокомерное упрямое выражение лица. Он тупо продолжает путь по жизни, прямой, как барон Унгерн, не реагируя на часы, демонстрируемые Смертью. Тевтон – идеальное воплощение человека воли, упрямо следующего своей судьбе, не позволяя себе быть ни смущённым, ни испуганным Смертью и Дьяволом.

Тевтон – идеальное воплощение человека воли, упрямо следующего своей судьбе, не позволяя себе быть ни смущённым, ни испуганным Смертью и Дьяволом.

Дож коварен и мудр, его океанская кофточка – прикрытие не для немощной груди аскета, но для стальной грудной клетки венецианской республики.

«Портрет дожа Леонардо Лоредано» в изумительном камзоле цвета зимней воды на Гранд-канале в Венеции, а узоры по этой серебристой воде напоминают селёдок и водоросли – ещё один шедевр Джованни.

И до упаду слонялся я по ледяному Риму, до заклинивания икроножных мышц. Я нюхал древности, лежал на итальянском грунте, щупая мрамор.

Пройдясь ещё немного по Музею имени Пушкина, я открыл его заново. В сравнении с великими музеями Вены и Рима он оказался жалким, малень

Хельмут Ньютон будет делать свои угрожающие фотографии полуобнажённых моделей, заброшенных на зловещие крыши или в тупики промзон, по тому же рецепту де Кирико

А разве не тайну, а разве что-нибудь кроме тайны содержит пустынная незнакомая улица, у входа в которую Вы стоите трепеща? Человеки спугивают тайну, чем большее количество человеков проникают в улицу, топчут собой площадь, тем более задыхается тайна. А тайна – это Вы, стоящий на пороге улицы, ты. Ты весь – тайна, неизвестно зачем пришёл в этот мир, неизвестно зачем родился, неизвестно, когда уйдёшь из этого мира. Даже неизвестно, есть ли другой мир после этого, вслед за этим.