Ягеллончик

Быть выдающимся деятелем вовсе не означает что-то делать. Когда к польскому королю Казимиру Ягеллончику обратились новгородцы за поддержкой против Москвы, Ягеллончик не отказал, но при этом не ударил пальцем о палец.

И этим способствовал воссоединению Новгорода и Москвы в единое государство.

И когда тверичи обратились к Ягеллончику за поддержкой против Москвы, Ягеллончик тоже не отказал, но при этом не ударил пальцем о палец.

Чем способствовал воссоединению Твери и Москвы в единое государство.

Так кто же способствовал объединению русских земель в единое великое государство?

Ягеллончик. И он же помог освобождению этого великого государства от татаро-монгольского ига. Потому что когда татары обратились к Ягеллончику за поддержкой против Москвы, что сделал Ягеллончик?

Вот именно. Он не отказал, но при этом не ударил пальцем о палец.

1492 год

Когда евреев изгоняли из Испании, очень кстати подвернулся Колумб, который не замедлил открыть Америку, найдя наилучшее решение еврейского вопроса.

К вопросу о еврейском вопросе

Еврейский вопрос есть всюду, где есть евреи, потому что надо же кому-то нести ответ. А кому хочется нести ответ? Поэтому евреи на вопрос отвечают вопросом.

Родина Колумба

Было время, когда страны не спорили из-за Колумба. Где он родился, где женился, это им было все равно. Италия охотно уступала его Португалии, Португалия – Испании, а Франция и вовсе понятия о нем не имела.

Потому что Колумб тогда был живой, а живые не пользуются таким уважением. Весь почет принадлежит цивилизации мертвых.

Если б мертвые могли обойтись без живых, какая б у них была замечательная цивилизация! Ничего житейского, мелкого, суетного, что отвлекает живых от великих дел, – одни эпохальные дела, бессмертные свершения.

Но мертвым для их бессмертия нужны живые. Чтобы их заслуги посмертно признавать. Не было б на земле живых, кто сегодня спорил бы о праве быть родиной Колумба?

А так – спорят. Италия с Португалией, Испания с Францией. Даже Америка, которую он открыл, и та выдвинула собственную гипотезу. Дескать, Колумб сначала родился в Америке, потом из нее уехал, а уже потом вернулся и ее открыл.

Одна Россия не претендует на то, чтоб быть родиной Колумба. Россия не знает, куда своих колумбов девать: то ли их сажать, то ли выдворять, чтобы уже потом вести спор о праве быть родиной своих колумбов.

Воспитание доброго царя

В летописи грозного времени, лишь недавно извлеченной из секретных архивов, дрожащей рукой летописца написаны такие слова:

«Иван Грозный, прозванный за жестокость Васильевичем (зачеркнуто), Иван Васильевич, прозванный за жестокость Грозным, был в детстве добрым, ласковым, послушным ребенком. Его папа Василий Иванович и мама Елена Васильевна, ведшая свой род от хана Мамая (в ужасе зачеркнуто), мечтали, чтобы сын их вырос добрым царем, или, как они выражались, великим князем.

Чтобы воспитать в маленьком Ване доброту, его окружили различными животными: собаками, кошками, медведями (последнее зачеркнуто), а также придворными людьми, которым доверили его воспитание. Уж лучше бы его воспитание доверили медведям (зачеркнуто), собакам (зачеркнуто), кошкам (зачеркнуто), кому-нибудь другому. Потому что придворные люди рассказывали ребенку разные пакости, вместо сказок и наставлений, как жить, он слышал от них только сплетни и наговоры друг на друга».

Дальше из-за дрожания руки летописца – то ли от страха, то ли от возмущения – на трех страницах ничего нельзя разобрать.

В трехлетнем возрасте Иван Васильевич лишился Василия Ивановича, и его мама Елена Васильевна не могла уделять ему прежнего внимания, тем более что очень большую часть своего внимания она должна была уделять сожителю (зачеркнуто), любовнику (зачеркнуто), фавориту Овчине-Телепневу-Оболенскому. И даже то, что трехлетнего Ваню короновали, не прибавило ему материнского внимания.

Вскоре он потерял и мать, потерял Овчину-Телепнева-Оболенского и, не оправдав их надежды вырасти добрым царем, стал царем, не успев не только стать добрым, но даже не успев вырасти.

Такая ранняя коронация вредна для ребенка. Немудрено, что маленький Ваня стал мучить кошек, собак, медведей (последнее зачеркнуто, впрочем, весьма неуверенно), хотя уж они-то ничем перед ним не провинились. Юный царь рос в обстановке вседозволенности, всеобщего угодничества и подхалимства. На словах придворные относились к нему как к царю, а на деле использовали его, как ребенка. Его называли отцом народов, хотя по возрасту он мог бы быть сыном и даже внуком, а если считать Мамая (в ужасе зачеркнуто), то даже далеким правнуком.

Придворные забыли, что воспитывают доброго царя, и натравливали его, науськивали один на другого, натаскивали на людей, как собак натаскивают на диких животных, и он, уже имея вкус к мучительству животных, постепенно вошел во вкус и этого мучительства.

А потом, когда он стал ходить войной на собственные города, как ходил его татарский предок (зачеркнуто), когда стал жечь (зачеркнуто), крушить (зачеркнуто), казнить (зачеркнуто), мордовать (зачеркнуто), душегубствовать (зачеркнуто), все удивились: какой недобрый царь! Его воспитывали добрым, а он вырос недобрым. Как же это такое произошло?

Дальше на двух страницах ничего нельзя было разобрать из-за дрожания руки летописца, а еще на четырех зачеркнуто архивной цензурой. И заканчивалась летопись так:

«Может быть, он боялся (зачеркнуто), страшился (зачеркнуто), трусил (зачеркнуто), опасался (зачеркнуто и снова дописано), что с ним поступят так же, как он поступал с животными и с людьми. И поэтому старался так запугать свой народ, чтобы можно было самому не бояться. (Последняя фраза зачеркнута)».

Вечные Средние века

– Боже правый, пронеси в этот час недобрый!.. Мы привыкли на Руси мыслить местом Лобным.

Анекдоты про Ивана Грозного

Иван Грозный уезжает в деревню

Узнал государь о недовольстве им некоторых слоев населения.

– Ах, вы так, – говорит. – Вы такие нежные, что вас уже нельзя и повесить? Нельзя посадить на кол, четвертовать? В таком случае живите без меня, я ухожу в отставку.

Уехал в деревню, живет, давит мух. Мухи, между прочим, тоже недовольны.

А вокруг страна голосит:

– Соколик ты наш! Милостивец! Убивец! На кого ж ты нас покинул, отец родной?

Уже и Малюта не выдержал:

– Ты что ж это, государь, с народом делаешь? Такой бессердечности я от тебя не ожидал.

Стыдно стало Ивану Васильевичу.

– Ладно, – говорит, – Малюта. Бери топор, пошли домой.

Затрещали кости, покатились головы. Содрогнулся народ:

– Наконец-то наш батюшка вернулся!

Иван Грозный ищет политическое убежище

Что-то боязно стало царю в своей державе. Тут такое творится! Людей четвертуют, на кол сажают, живыми жгут. То ли дело Англия, цивилизованная страна. Вот где настоящее уважение к человеку!

И передал царь Иван английской королеве через ее посла: так, мол, и так, страна дикая, варварская, нет никакой возможности править. А посему нижайше прошу политического убежища.

Сел в карету, отъехал метров двадцать в направлении Англии, а тут навстречу Малюта. То ли из Англии, то ли еще откуда.

– Ты что ж это, государь? Опять куда-то намылился? А о народе подумал?

Подумал царь о народе и говорит:

– Ладно, Малюта, будь по-твоему. Бери топор, пошли домой.

– То-то, – говорит Малюта. – Тут работы выше головы. И не одной головы: вон их сколько – просто руки опускаются!

Иван Грозный женится при живой жене

На старости лет захотелось царю Ивану жениться. Правда, он в то время был женат. Жена у него была Мария Нагая, но это его не устраивало. Мне, говорит, эти нагие и босые уже вон где сидят. И что это за страна – одни нагие и босые!

Приглядел невесту в Англии. Правда, не сам глядел, ему лейб-медик, англичанин, о ней рассказывал. Есть, говорит, в Англии принцесса королевских кровей. Невыносимо красивая. Тоже сначала Мария, но дальше уже не так. Дальше Гастингс. Мария Гастингс. Тоже, может, нагая, но по-английски, а это, может, даже лучше, чем по-нашему.

Послал царь своего человека к королеве Елизавете с предложением.

Елизавета говорит: черт-те что. Никак этот московский царь не угомонится: то ему подавай убежище, то английскую жену.

А принцесса Гастингс не хочет за русского царя. Во-первых, говорит, он женатый, а во-вторых, характер у него неустойчивый. Посадит на кол, а ей сидеть.

И велела английская королева вместо принцессы показать посланцу царя какую-нибудь выдру. Не настоящую выдру, а девицу примерно такой внешности. Как увидел посланец эту образину, так до самой Москвы бежал, даже моря под ногами не заметил.

Описал царю английскую принцессу своими словами. Такая выдра, говорит.

Тут лейб-медика английского, конечно, в застенок. Показали ему, что такое настоящая болезнь. От этой болезни он уже не оправился.

А царь остался с прежней супругой. С Марией Нагой. По-английски, может, и Гастингс, но царь теперь и про Гастингсов слышать не хотел. Такие выдры эти англичане!

1564 год

В Европе умер Микеланджело, родились Шекспир и Галилей…

А в России – первая волна эмиграции. У князя Курбского оказалась легкая рука, в данном случае – легкая нога, и после него, как на море в бурю, покатились волны русской эмиграции…

Но и там, в чужой земле, они любили родную землю.

Есть такие земли, которые легче всего любить в чужой земле.

Русская история в творчестве Вильяма Шекспира

После шумного успеха «Ромео и Джульетты» Шекспиру захотелось написать еще какую-нибудь трагедию на современную тему. Но в Англии был золотой век Елизаветы, никаких трагических тем, поэтому Шекспир потихоньку писал комедии.

Однажды он встретился с приятелем, который только что вернулся из Москвы. Там, оказывается, смутное время, на престол взошел царь Борис. Коварный человек. Сначала выдал свою сестру за будущего царя Федора, а при Федоре совершенно забрал в свои руки власть, да еще убил маленького царевича, брата царя, чтоб устранить законного наследника престола. Но что самое интересное, этот убиенный царевич Дмитрий ровно через десять лет после убиения объявился живым в соседнем Польском королевстве.

– Призрак, что ли? – удивился Шекспир.

– Да нет, не призрак, вполне живой человек. Одни говорят – настоящий царевич Дмитрий, другие считают, что подставной, называют Лжедмитрием.

– Призрак – это интересно, – задумчиво произнес Шекспир. – Но, конечно, главный герой не может быть призраком. Пусть бы это был отец царевича. Отца убили, а призрак просит сына отомстить за его смерть. И убийца пусть будет женат на вдове убитого, вот тогда все встанет на место.

Только в воображении такого гения, как Шекспир, все могло встать на место в русской истории.

– Хорошо бы действие перенести в другую страну, с Россией у нас сложные отношения, – предостерег приятель.

– И перенесем! Дания подходит? Тоже северная страна, только размером поменьше. Но ведь размеры проблем не определяются размерами территории.

Удачная получилась трагедия. «Гамлет, принц Датский». О том, что принц именно датский, а не какой-то другой, было сказано прямо в названии, чтоб у России не возникло никаких подозрений.

После шумного успеха «Гамлета» захотелось написать еще что-нибудь на русскую тему. У них там смутное время, а писать некому. Да и условия для литературы неподходящие: единственного первопечатника так затравили, что он пришел в себя только за границей.

И тут поступает из России известие: царевич Дмитрий с польским войском идет на Москву, а с ним польская принцесса красоты невиданной. Хотя многие говорили, что Дмитрий не настоящий царевич, что он низкого, или, как у них говорят, черного происхождения, но принцесса его полюбила. Что значит черное происхождение, если у человека светлая душа?

Однако в чем тогда трагедия? Ведь это должна быть трагедия. Может быть, принцесса задушит царевича, не сумев примириться с его происхождением? Но как она его задушит? Она же слабая женщина. Тогда пусть он ее задушит. У него комплекс неполноценности на почве происхождения, и он начинает сомневаться в ее любви…