Цитаты из книги «Возвращение в Брайдсхед»

«Читать дальше?» – «Да, пожалуйста, если вас это не утомляет». Но он не слушал; изредка, при упоминании знакомого имени, он бормотал: «Ирвин… Знал его. Посредственность»;

может быть, всякая наша любовь – это лишь знак, лишь символ, лишь случайные слова, начертанные мимоходом на заборах и тротуарах вдоль длинного, утомительного пути, уже пройденного до нас многими; может быть, ты и я – лишь некие образы, и грусть, посещающая нас порою, рождается разочарованием, которое мы испытываем в своих поисках, тщась уловить в другом то, что мелькает тенью впереди и скрывается за поворотом, так и не подпустив к себе».

– Почему такой безобразный, подлый тон? Неужели тебе обязательно все воспринимать со стороны? Ну почему то, что происходит, для тебя спектакль? Почему моя совесть – прерафаэлитская картина?

– Почти никогда; редко-редко; в последнее время чаще, в ожидании трубы архангела.

– Иногда я чувствую, – сказала Джулия, – словно прошлое и будущее так теснят нас с обеих сторон, что для настоящего совершенно не остается места.

– Ты стоишь в почетном карауле над своей печалью. – Это все, что я заработала в жизни. Ты сам вчера говорил. Моя награда. – Вексель от жизни. Обязательство заплатить по первому требованию.

блистая – то лучом солнца в листве деревьев, то огоньком свечи в радужном сиянии зеркал

Кто знает, может быть, в красном пламени уютного камина ее глаза различали зловещий знак, а слух улавливал в шелесте плюща по стеклу неумолимый шепот рока?

Но конечно же, – сказала она, – очень маловероятно, чтобы верблюд прошел через игольное ушко. Но ведь Писание – это просто каталог маловероятных вещей. Разве вероятно, чтобы бык и осел поклонялись младенцу? Вообще, животные в житиях святых совершают удивительнейшие поступки. Это и есть поэтическая, сказочная сторона религии.

Теперь же я поняла, что богатому легко согрешить завистью к бедным. Бедные всегда были любимыми детьми у Бога и святых, но я полагаю, что можно и должно достигнуть такой благодати, чтобы принимать жизнь целиком, включая богатство. В языческом Риме богатство непременно означало нечто жестокое, но теперь это вовсе не обязательно.