Цитаты из книги «Моя нечестивая жизнь»

Наши отцы и матери трудились в поте лица и наживали болезни да детей, которым лучше было бы не родиться. Младенчиков, крошечных, словно капля росы на капустном листе, заворачивали в газету, даже не смыв родильную кровь, и оставляли на ступенях церкви или на ближайшем бакалейном складе.

Кто живет прошлым, тот отказывается от настоящего, –

Даже выйдя замуж, я осталась одинокой, без любви и денег. Деньги, в отличие от всего остального, не подведут никогда, ведь правда? Во всяком случае, деньги не сбегут ночью из дома, предварительно накачавшись джином, и не завалятся спать, вместо того чтобы приласкать жену.

– С каких это пор человеку сдалось свободомыслие? Любой дурак может свободно думать о чем угодно. – Ага, а сколько дураков стоит в очереди, чтобы преклонить колени, верит всякой ерунде, хотя доказательств правоты у церкви не больше, чем у самого распоследнего грешника?

мое богатство заключается не в пачках денег и не в роскошных особняках. Не в жемчугах на моей шее, не в кружевах, не в изысканном фарфоре, не в столовом серебре. Самое мое великое богатство – это второй шанс, возможность повторить попытку. Тот миг, что предотвращает катастрофу.

Сердце мое сделалось как воск, растаяло, разбилось на полновесные капли. Когда миссис Темпл по ночам брала меня за руку, та была словно в огне – такие кошмары мне снились.

Старайся быть всегда при деле. Приноси пользу, и тогда беды и печали отступят сами. Разве не так?

Желание вперемешку с презрением к самим себе переполняло нас.

Для меня и Чарли это были тяжкие дни. До истинных своих врагов я дотянуться не могла, а потому всю ярость и злость оставалось изливать либо на себя, либо на Чарли. Выбор пал на Чарли.

Либерти-стрит стало ясно, сколь высоко мы взлетели. Обычные люди в таких зданиях не живут. У построенного в федеральном стиле дома, с выступающими мансардными окнами, с остроконечной крышей, с темными оконными рамами, вид был чрезвычайно респектабельный. Можно сказать, что если бы дом был человеком, то это был бы почтенный джентльмен, член клуба «Метрополитен», с неизменно высоко поднятой головой, с карманными часами и солидным брюшком, перехваченным камербандом. За крыльцом следовала парадная дверь