Отзывы на книги автора «Колм Тойбин»

Стояли звери
Около двери...

Имя ирландского писателя Колма Тойбина одно из самых громких в современной англоязычной, что почти тождественно «мировой» литературе. Прозаик, эссеист, критик, специалист по истории литературы. Его прекрасно экранизированный роман об ирландских эмигрантах начала прошлого века «Бруклин», фильм по которому собрал множество кинематографических наград и был номинирован на Оскар, сделал Тойбина народно-любимым автором.

"Мастер" (2004) о Генри Джеймсе - его первое обращение к беллетризованной писательской биографии. Вторым, спустя семнадцать лет будет "Волшебник" о Томасе Манне. Интересно, что в обоих случаях в фокусе внимания романист, чьи произведения сегодня мало читают, несмотря на признанный статус крупнейшей фигуры литературного мира. Несомненного значения никто не оспаривает, но интерес массового читателя к их произведениям крайне низок, а всесильные катализаторы популярности: кинематограф и телесериалы - не обращают в их сторону заинтересованного взора. В отличие от менее титулованных, но более популярных романов Джейн Остен или Холмсианы Артура Конан Дойла, которые и теперь читают, перечитывают, экранизируют.

Аспект, который можно обозначить как «знакомые незнакомцы»: есть разница между широко известными людьми и людьми, широко известными в узких кругах. Соотношение примерно как у селебрити и авторитетного ученого в современном цифровом мире – о первых приблизительное представление имеют все и любая информация, идущая вразрез с устойчивым мнением вызовет мощный негатив, тогда как менее личностное отношение ко второму позволяет биографу создать его образ практически с нуля.

Список параллелей можно продолжить. Оба писателя, чьим биографом выступает Тойбин принадлежат к числу виднейших персонажей трансатлантической культуры: Генри Джеймс американец, с тридцати лет живший в Европе, Томас Манн немец, который долгое время жил в Америке и до конца жизни не вернулся на родину. Оба космополиты, чей опыт способствовал выходу за пределы узких рамок, ограниченных социальной или национальной принадлежностью. Оба, Джеймс и Манн, были младшими братьями выдающихся мыслителей – философ Уильям Джеймс известен как основатель прагматизма и функционализма, Генрих Манн знаменитый писатель. В творчестве обоих значительную роль играет подавляемый гомоэротический элемент, впрочем неоправданно уверенное приписывание героям собственной ориентации в числе особенностей автора.

Есть еще одна особенность, которая объединяет двух героев Тойбина и одновременно дистанцирует его от обоих: и Манн, и Джеймс тяготели к чрезвычайно развернутым – на абзац предложениям, витиеватым, со сложной структурой и изощренной метафоричностью, в то время, как Колм Тойбин пишет просто, без  изысканной словесной вязи, без избыточной аллюзивности и околомодернистских красот. Что ж, никто не обязан облачаться в тогу и вставать на котурны, рассуждая о древнегреческой трагедии, что сам он блистательно подтвердил своим поэтичным и ярким, но удивительно простым «Домом имен», взявшим в качестве отправной точки «Орестею» Эсхила.

В "Мастере" мы впервые застаем Генри Джеймса в момент фиаско его пьесы "Гай Домвиль" на лондонской театральной сцене, после чего он решает сосредоточиться на творчестве, не предполагающем прямого контакта с толпой - на элитарном мастерстве романиста. Дальше повествование не столько продвигается вперед - основное действие охватывает пятилетний промежуток: с 1895 по 1900 годы, сколько серией флэшбэков разной глубины возвращает в прошлое, к отношениям Генри с братьями, родителями, сестрой Алисой и кузиной Минни Темпл (обеих он любил, с каждой по-своему был близок, обе умерли молодыми). Детство, юность, отношение к войне, участия в которой он, в отличии младшего брата Уилки счастливо избежал, отправившись изучать юриспруденцию в Гарвард.

Признаюсь, я не большая поклонница Колма Тойбина, но о Генри Джеймсе он говорит сочувственно и с куда большим тактом, без скандально-разоблачительных интонаций. которые позволит себе в рассказе о Томасе Манне в "Волшебнике". Перед читателем предстает человек деликатный, мучительно переживающий свою неспособность и нежелание вписаться в очерченный круг социальных обязанностей, и вместе с тем понимающий, что его предназначение в творчестве, готовый жертвовать ради возможности писать многим.

И бесконечно повторяющийся сюжет: женщина, которая взывает к нему о помощи - его участие, а может быть брак с ним мог бы спасти ее или отсрочить гибель. Однако деликатная завуалированность просьбы позволяют проигнорировать ее, сделать вид, что не понял или в самом деле не понять. А после не только сам герой, но и окружающие культивируют в нем чувство вины. То, что так явственно прозвучит в самом известном (после готического перверсивного хоррора "Поворота винта") "Звере в чаще"

Умный интересный и бережный по отношению к герою роман. Тойбин выступает здесь тщательным историком и сильным популяризатором классической литературы.

Я может быть ненормальная, но для меня идеально читать меланхолические, без особой динамики, «тягучие» романы именно весной или летом, а не осенью. Просто в это время года (весна, лето) жизнь бьет ключом, а с такими книгами ты замедляешься и кажется, что и жизнь твоя тоже.

И вот вместе с Норой Вебстер я погрузилась в ее внутренний мир. Я наблюдала как она учится жить одна, без мужа, с детьми. Я проживала ее травму и потерю с каждым воспоминанием о нем, с каждым воспоминанием об их прошлом.

Многие считают этот роман ужасно скучным, я же скажу, что это ужасно реально. И пусть все события происходят в глубинке Ирландии, но, если оглянуться, сколько вокруг нас таких Нор? Вы не поверите, но много. Много женщин, которые всю жизнь тихо живут «за мужем», а без него не представляют как вообще жить, что делать и как вести быт. Только не усматривайте в моих словах нотки феминизма, я сейчас не об этом. ​ А о том, что в этом романе действительно глубокий смысл.

Глубокий смысл и много тоски. Много одиночества, самокопания, которое «плещется через края», и от реальности происходящего щемит сердце.

«Ничто не совершенно. Из таких людей и состоит мир. Поблагодари, улыбнись и не бери в голову»

​

Читали что-то у Тойбина? Я, кстати, влюблена уже давно в его «Дом имен». Чертовски хорошо пишет (для меня!). На очереди «Бруклин»

Тойбин явно не мой писатель. Бруклин с трудом домучала, с остальными не стала.
Но не смогла пройти мимо интерпретации жизни одного из моих любимых писателей. Хоть и с сомнениями. В целом они подтвердились
Текст предваряют многочисленные славословицы, что меня всегда настораживает и выглядит как некоторое предостережение)
Причем некоторые весьма незамысловаты, необязательны и явно переходят из одних рецензий в другие. Понятно, что читают критики книги по диагонали - «Изысканная проза», «превосходная книга», «один из самых замечательных романов года», «книга, достойная восхищения». Ну и просто - «едва не лучшая книга, когда-либо написанная о Генри Джеймсе». Чего уж там, занавес!
А в конце книги теперь уже умилили слова переводчицы:
1) О стилизации под Джеймса. Не согласна - отточенный, изящно-виньеточный, зачастую невероятно изысканный язык Джеймса не оставляет никаких шансов Тойбину с его подчас такими плоскими и простыми метафорами.
И вообще зачастую выглядит как пародия на тексты оригинала. Было бы забавно, если бы Тойбин и в самом деле задумал пародию, написал псевдостилизацию, критики воскуривают фимиам, читатели снова восхищаются «изысканной прозой», а сам Колм весело хихикает в уголке.
2) О квесте «угадай произведение». Да где уж там угадай) Тойбин прямолинейно и подчас топорно сообщает: так мол и так, тут пообщался с Минни, вот вам Женский портрет, а тут мои добрые знакомые – вот вам Золотая чаша и тд и тп.

Ни малейшей недосказанности не должно остаться в жизни Мастера - это девиз Тойбина. Он обыгрывает, казалось, бы все слухи и предубеждения. Скажем, есть версии о неоднозначной сексуальности писателя. Тойбин не оставляет никаких шансов тому, что сам Джеймс не афишировал, причем так, что местами получился дурной женский (наоборот) роман практически со всеми его составляющими. Вообще, у Тойбина прослеживается некоторая почти одержимость интимной жизнью своего героя.
Не спорю, конечно, это полное право писателя додумывать биографию своего, даже и реального существовавшего, героя. Играть в постмодернизм. Осовременивать несовременное. Но если бы делать это талантливо, с реальной стилизацией. На мой взгляд, не получилось.
Но мне понравилась этакая всеохватность романа, где присутствуют многие жизненные и литературные вехи жизни Джеймса. Очень хорошо описана полная драматизма история Констанс Фенимор Вулсон.
Большая благодарность переводчице Елене Калявиной. Оказалось, что это она прекрасно перевела и потрясающий (для меня) The House of Mirth Эдит Уортон. Кстати, младшей современницы, хорошей знакомой и в чем-то последовательницы Генри Джеймса.