Я понимала тревогу Найта. В воде – именно в море – мне становилось так хорошо, как почти никогда не было на суше. Только здесь я чувствовала себя по-настоящему свободной, по-настоящему собой. Здесь не было преград, не было условностей. Только вода, гармония и покой. И каждый раз, когда я возвращалась, я не могла скрыть от Найта этот восторг. Поэтому он боялся, что однажды я не вернусь. Но я знала, что всегда буду возвращаться. Потому что на берегу оставался он, и вместе с ним на берегу оставалось мое сердце. Без абсолютной свободы прожить можно, но разве может кто-то прожить без сердца?