Цитаты из книги «Мотивация»

Да сколько же можно! Мне как будто больше заняться нечем, кроме как разбираться с последствиями ваших бурных отношений с моим племянником, – уже устало выдохнул магистр, опускаясь обратно в кресло, с которого вскочил во время своей эмоциональной речи. – У меня нет с ним никаких отношений, я просто его жестоко избиваю. Знали бы все и тоже бы… – пробурчала я

– И еще одна драка, опять-таки все с тем же адептом, – сверлит меня зеленый взгляд. Вот тут мне действительно нечего сказать в свое оправдание. Просто был тяжелый день. Просто опять не удалось поговорить с магистром, а тут этот подвернулся и попытался что-то высказать. Я даже не слушала. Злая была. Ну и выбросила вперед руку с кулаком, как меня отчим учил. Итог – у Антейна сломан нос, кровища хлещет, а Тесме оттаскивает меня к куратору и орет, чтобы он что-то сделал со своей бешеной адепткой. В общем, наказание по еженедельной уборке кабинета Тесме я закончила отрабатывать только недавно.

Спустя месяц это была очередная попытка помириться. Вспомнив успех своей выпечки в прошлый раз, я решила повторить известный путь в покорении мужчины и его желудка. Тем более что сладкое, по моему мнению, прекрасный способ извинений. Мне уже не важен подходящий момент и отсутствие или присутствие лишних свидетелей. Даже свидетели – это лучше, меньше вероятности, что он откажется принять. Поэтому, как только увидела его в коридоре, не обращая внимания на то, что он с кем то разговаривает, решительно подошла и, твердо посмотрев ему в глаза, протянула бумажный пакет с пирогом.– Я пришла извиниться и, если получится, поговорить.А если не получится, то еще одна записка с объяснениями прячется в пакете с пирогом.Но, конечно, и тут вмешалась моя удача. Надо было посмотреть, с кем рядом он стоял!– Шаго, я так рад, что ты передумала, – раздался совсем рядом ненавистный голос, и не успела я и пикнуть, как пакет с моим лакомством вырвали у меня из рук, и Антейн радостно провозгласил на весь коридор: – Пирог! Милая, ты просто прелесть.Я поднимаю растерянный взгляд на магистра и вижу только поворотившуюся ко мне спину.– Не буду мешать, – словно сквозь вату доносится до меня, и он уходит.И совершенно не моя вина, что Антейн не среагировал вовремя на произнесенное мной крайне угрожающим голосом:– Сладенького захотелось, «милый»? В общем, не повезло опять магистру Тесме. Или мне. Факт в том, что именно он стаскивал меня с распластанного по полу тела Двэйна-младшего, по лицу и волосам которого я размазывала остатки пирога, которые мне не удалось насильно запихать ему в глотку. К сожалению, я еще и полы умудрилась этим пирогом измазать.

Хотела быть уверенной, что письмо не затеряется в ворохе бумаг, а будет отдано прямо в руки. Договорилась со старым гоблином, и вроде хорошо все. Но кто ж знал, что нужно внимательнее прислушиваться к тому, что пробормотали мне в спину! Как оказалось, после того, как я несколько раз упорно повторила, чтобы получателя не перепутали, Жловис ворчал, что после устроенного мною в прошлый раз концерта перепутать точно нельзя, и что сделал? Правильно, вручил мое признание Антейну! Вот он, закон подлости во всей красе! Жловис, видимо, после прошлого раза слишком хорошо запомнил, какому из двух Двэйнов передавать от меня письма. В итоге этот идиот, получив мое послание прямо перед парой Алистара, пришел радостно объявить, как он рад, что я одумалась. И, естественно, полез ко мне обниматься, а тут магистр… увидел. Вот после этого я жестоко отходила «милого» по всем доступным частям тела сумкой с учебниками. Магистр Тесме, увидав это безобразие, оттащил меня от жертвы и препроводил за наказанием к куратору курса.

И вот я сижу в знакомом кресле, в котором еще пару месяцев назад меня отчитывали, и наблюдаю, как магистр Двэйн нарезает приготовленный мною пирог. Приготовленный не для него! И такая печаль-тоска меня берет от несправедливости этой жизни. – Шаготта, вы что, плачете? – Вопрос магистра показал, что внутри удержать разочарование не удалось.– Это я от счастья, – пробормотала я, поспешно доставая из кармана платок и стирая предательские капли.– Счастья? – недоверчиво переспросили у меня.– Что хоть кто-то распробует мою стряпню, – постаралась оправдаться.Мгновения молчания, после чего осторожный вопрос:– У вас какие-то проблемы с готовкой? – И теперь настороженный взгляд достался пирогу на столе.– У меня проблемы с дегустаторами, – вполне искренне обиделась на подобное недоверие, – а готовлю я отлично.– Конечно, конечно, – поспешил оправдаться преподаватель, а может, просто побоялся, что я еще разревусь здесь. А мужчины, как известно, женских слез не выносят. Даже, как оказалось, счастливых. Несмотря на все уверения, пирог резали с какой-то настороженностью – как будто он взорвется вот-вот. И я за этим процессом наблюдала с внутренней усмешкой.

– Слушайте, – уже начал злиться преподаватель, – вы что, издеваетесь? Прекратите срывать мне занятие. – Мне не нужно к целителям, – поняв, что деваться уже не куда, тихо призналась я, – со мной все в порядке.– Тогда что вы мне тут за комедию устраиваете? – окончательно разозлился куратор.Я совсем скисла и, пряча глаза, призналась:– Просто у меня проблемы с головой.Минута молчания. – Ну, это я уже заметил, – с сарказмом ответили мне.

– Вы правда так этого хотите? – пристальный взгляд мне в глаза.А я, изображая непробиваемую уверенность, несмотря на то, что червячок сомнений, заставляющий задуматься, о чем же все-таки мы ведем разговор, уже начал свой извилистый путь, твердо проговорила:– Конечно. Все в нашей группе об этом мечтают. Представляю, как мне будут завидовать.Шок на лице преподавателя заставил насторожиться (да что же он мне там предложил?), но я постаралась сохранить на лице непробиваемую маску. – Что, совсем все? – осторожно уточнил он.

Все я понимала, не дура же. Ну, или по крайней мере не полная дура. Частями разве что. Но почему-то мне кажется, что самыми важными частями.

Мой отчаянный вздох, и горячие губы накрывают мои, затягивая в поцелуй. Мой первый. Такой нежный, трепетный, словно я драгоценность в его руках, тягуче-неспешный – будто пытаясь распробовать до конца, и неуловимо жадный – лишь на мгновение отпуская, чтобы дать вдохнуть, и тут же затягивая обратно, не отпуская, лишая разума.

Как оказалось, наблюдать, с каким удовольствием поглощают твое творение, чертовски приятно. Вот оно, торжество женского разума над мужским желудком