Читать книгу «Все оттенки лжи» онлайн полностью📖 — Марины Серовой — MyBook.
image
cover

– Поторопись, Евгения, – подогнала я себя вслух. – А то такими темпами ты ее даже не начнешь!

На сборы-то у меня ушло сорок пять секунд – ровно то время, что отводилось нам в Ворошиловке на одевание. Макияж в сырую погоду я сочла излишним, а уход за волосами ограничился тем, что я аккуратно их причесала и надела кепку. Сумку с подручными средствами телохранителя в руки – и на порог. Тетя, конечно, вышла из своей комнаты и поинтересовалась, куда я отправляюсь.

– Работа! – коротко ответила я, напяливая-таки резиновые сапоги, поскольку район автовокзала, где находился торговый комплекс «Пульсар», никогда не отличался чистотой, даже в сухую погоду, что уж тут говорить о мартовской оттепели!

– Не забудь надеть капюшон! – немедленно посоветовала тетя Мила. – И не обувай резиновые сапоги без носков! Сейчас еще холодно, а резина моментально остывает…

– Ну, остывает она все-таки на морозе, – поправила я тетю.

– Все равно! – упорствовала тетя. – Без носков они совершенно не греют!

Неведомым образом в руках у тети уже появились теплые вязаные носки из собачьей шерсти, которые я покорно и натянула на ноги. Тетя успокоилась, но все же спросила:

– А когда ты вернешься?

– Пока еще сама не знаю, – честно ответила я. – Но непременно позвоню.

Тетя только вздохнула, но не стала на этот раз высказывать свое мнение относительно выбранной мною профессии, которое всегда было однозначно неодобрительным с ее стороны.

Выйдя из подъезда и честно пытаясь не влезать в лужи по самые уши, я проследовала к гаражу и вывела из него «Фольксваген». Часы уже не переводили с зимнего времени на летнее – установили их в окончательной позиции, – последнее воскресенье марта было еще впереди, и темнело довольно рано. На часах была четверть четвертого, но из-за хмурой погоды уже смеркалось. Заведя мотор и подавив невольную зевоту, я направилась к автовокзалу.

На дороге, идущей мимо комплекса «Пульсар», разлилась широкая река. Машина моя, еще вчера отмытая до сверкающего блеска, после десятиминутного путешествия стала уныло-тусклой, вся покрылась некрасивыми разводами и потеками грязи. Я взглянула на свои ноги. Сапоги выглядели не лучше. Мыть обувь в марте приходилось после каждого выхода из дома.

Обреченно махнув рукой – все равно придется отскребать от грязи и сапоги, и машину, – я въехала в эту реку, и колеса сразу же наполовину ушли под мутную коричневую воду. Снизив скорость и стараясь на забрызгать стоявших на остановке пешеходов, я проехала к площадке, где парковались посетители торгового комплекса.

Стоянка находилась на возвышении и была тщательно заасфальтирована, так что здесь ситуация – в плане чистоты – была гораздо лучше. Однако все равно уже было поздно: моя машина выглядела так, словно ее окатил некий чрезвычайно грязный водопад. Выключив двигатель, я вышла из машины, щелкнув пультом сигнализации и проследовала ко входу в комплекс. Стеклянные двери автоматически раздвинулись при моем приближении.

В квадратном вестибюле переминались с ноги на ногу двое молодых парней. Один из них был в фирменной охранной форме комплекса, второй же – в обычной одежде, и только внимательный взгляд, которым я углядела пистолет в его кармане, подсказал мне, что и он тоже относится к службе безопасности.

Едва я вошла, как именно он сделал шаг мне навстречу и отрывисто спросил:

– Охотникова Евгения Максимовна?

– Верно, – кивнула я.

– На документы ваши можно взглянуть? – вежливо попросил охранник, и я, немного удивившись, достала из сумочки паспорт и удостоверение.

Охранник скользнул по ним глазами и, возвращая мне бумаги, проговорил:

– Прошу прощения, обычная предусмотрительность.

– Очень разумно, – одобрила я.

– Пойдемте, я провожу вас к Эдуарду Борисовичу. – Парень повернулся ко мне широкой спиной и двинулся к лифту.

Второй охранник проводил нас взглядом, в котором мне почудилась некая зависть, непонятно, чем вызванная – то ли более высоким окладом его коллеги, работавшего лично на хозяина комплекса, то ли тем, что ушел он в моем обществе… Приятнее, конечно, думать о втором варианте.

«Все-таки я вполне нормальная женщина!» – усмехнулась я про себя.

А когда я, оказавшись в лифте, бросила взгляд в зеркало, то и еще больше успокоилась. Я и без различных сложных косметических процедур, на которые многие женщины тратят уйму времени и денег, выгляжу вполне великолепно. Даже без макияжа, в кепке, джинсах и простой куртке «унисекс». Так что с этим – порядок. Осталось разобраться с текущими делами.

Лифт плавно донес нас до седьмого этажа, охранник пропустил меня вперед – не думаю, что только из соображений галантности, – и мы двинулись по узкому коридору.

То, что Эдуард Борисович по телефону скромно назвал «офисом», больше походило на номер в каком-нибудь отеле. Или на кабинет весьма высокопоставленного лица, предназначенный не столько для работы, сколько для расслабления. Просторное помещение квадратной формы, недавно отремонтированное, с отличной мягкой мебелью, баром и огромным аквариумом во всю стену. Стол, компьютер, домашний кинотеатр – здесь вполне можно было жить, вообще не выходя на улицу, разве что с целью совершить моцион. Я почти не сомневалась, что за замаскированной дверью наличествуют – как минимум – душевая кабина и прекрасно отделанный туалет.

Хозяин этого помещения отнюдь не выглядел так же роскошно. Это был не очень высокий, но крепкий, с намечающимся животиком мужчина, редеющие на макушке волосы подстрижены коротко, почти под «ежик». Ему было около пятидесяти лет. Одет в простой костюм, под пиджаком – светлый свитер.

Когда охранник, спросив разрешения, ввел меня и представил, Шишков сделал приглашающий жест – указал мне рукой на мягкое кресло и устроился в таком же напротив меня. Охраннику он просто кивнул, и тот тихо вышел. Между креслами стоял небольшой стеклянный столик, на нем – закупоренная бутылка красного вина, ваза с фруктами и коробка шоколадных конфет.

– Прошу вас, присаживайтесь, Евгения Максимовна. Давайте выпьем немного за знакомство, а заодно и за то, чтобы наш разговор легче пошел, – суетливо проговорил он, берясь за штопор.

– Благодарю вас, на работе я не пью.

– Так вы же пока еще не на работе! – рассмеялся Шишков, видимо, чтобы разрядить обстановку, но смех его тоже вышел нервным.

– Могу и не начать ее, – ответила я. – Если вы и дальше будете так настаивать, чтобы я выпила.

Шишков скользнул по мне слегка удивленным взглядом, но вполне мирно произнес:

– Хорошо, хорошо, дело ваше! Значит, это лишнее.

Он взял вино и прошел к бару. Открыв дверцу, достал бутылку коньяка и вернулся к столу.

– Я коньяк больше уважаю, – проговорил он, наполняя округлую рюмку. – А еще больше – водку. Только хорошей водки сейчас не найдешь, одно палево! Впору самому самогон гнать. Бабка моя родом из деревни, так она такой самогон гнала, что никакой коньяк ему в подметки не годится! С одной рюмки так разбирал! И главное – наутро никакого похмелья!

Я даже подумала грешным делом, не склонен ли мой потенциальный клиент к алкоголизму, с таким вкусом расписывал он прелести деревенского самогона.

– Ну, хоть фрукты-то возьмите, – пододвинул ко мне вазу Шишков. – Это же я для вас поставил, мне они ни к чему.

– Спасибо. – Я отщипнула одну ягодку от спелой зеленовато-желтой кисти винограда и отправила в рот.

Шишков наполнил рюмку вторично, легко выпил и бросил в рот конфетку.

– А если его на березовых почках настоять… – утерев рот, продолжил было он, но тут уж я его перебила:

– Эдуард Борисович, лекция о технологиях приготовления алкогольных напитков, конечно, вещь очень увлекательная и где-то даже, может быть, полезная, но я хочу вам напомнить, что по телефону вы мне говорили о некоем весьма серьезном и срочном деле. Рецепт приготовления самогона в домашних условиях может все-таки подождать. Думаю, вы не его имели в виду?

Шишков заметно помрачнел.

– Это я для разрядки, – буркнул он.

– Понимаю, – кивнула я. – Боитесь?

– Боюсь, – честно признался Шишков. – И не скрываю этого.

– Думаете, бандиты доберутся и до вас?

– А почему нет? – развел руками Шишков. – Я подхожу по всем статьям! Дом мой стоит отдельно, сбережения имеются…

– Вы что же, дома их храните? – Я подняла бровь.

Шишков, не без недоверия покосившись на меня, понизил голос и сказал:

– Основную часть, конечно, нет. Но кое-что – и дома, разумеется. К тому же там всякая техника, украшения жены, прочие побрякушки… У Стрижова, кстати, тоже дома сейфа для налички нет, а его грабанули! Да и как грабанули – со смертельным исходом! И его, и жену – наповал!

– А охрана? – спросила я.

– «Живой» охраны у него не было, дом на сигнализации, если что – сигнал на пульт поступает. Так пока они приехали, все уже было кончено, только звук мотора вдали слышался – еле-еле. И все – нет больше бизнесмена Стрижова! А мы с ним вот за этим столом неделю назад сидели, обсуждали, как не повезло Круглову и Юрченко – у них сейфы «обнесли», всю наличку подчистую выгребли. А теперь выходит, что им куда больше повезло – они хоть живы остались. К ним вломились, когда никого не было в доме…

– Я вижу, вам хорошо знакомы подробности каждого дела, – заметила я.

– Разумеется, – подтвердил он. – С каждым из тех, кого недавно ограбили, я знаком лично. С кем-то ближе, с кем-то нет, но знаю всех. Естественно, мы созванивались, встречались, обсуждали дела…

– Есть какие-то версии, кто бы это мог быть? – я посмотрела Эдуарду Борисовичу прямо в глаза.

– Нет, – покачал он круглой головой. – И у полицейских тоже, мы же с ними беседовали… Спрашивали – если это от вас и идет, сразу скажите – чего вы хотите? Бабок? Давайте договоримся по-хорошему: за что и сколько? А так не пойдет. Но полисмены наши сразу в отказ пошли, не признались, что это их дела…

– А какие-нибудь ваши конкуренты не могли все это затеять?

– Какие конкуренты, ведь у каждого – свой бизнес, – объяснил мне Шишков. – И вообще, если бы кто-то захотел себе часть отжать, они «стрелку» бы забили. А такой беспредел творить – времена уже не те. Да еще так нагло, с мокрухой – совсем отморозками нужно быть! Да…

Он налил себе еще коньяку, залпом выпил и закусил желтой грушей, глядя в пространство прямо перед собой невеселыми глазами.

– Где находится ваш коттедж?

– В Алексеевке.

– Ух ты! – слегка присвистнула я. – Далековато…

Алексеевка, хоть и считалась официально частью Тарасова, все-таки топографически располагалась за его пределами, во всяком случае, инфраструктура там была развита очень слабо и в примитивной форме, в основном этот поселок использовался под дачные строения.

– Да, но мне так спокойнее. Суеты нет, – сказал Шишков. – К тому же мне не приходится каждый день ездить в центр города. Мы даже многие продукты закупаем прямо там, благо у местных жителей хватает и кур, и коров, и прочей живности. Молоко, яйца, творог – опять же далеко ходить не надо. Экологическая чистота! Натурпродукт! – горделиво сказал он. – А за деликатесами в город можно и водителей отправить, они все по списку купят.

– А я думала, что вы не вылезаете из этого кабинета, – обведя взглядом офис, сказала я.

– Вот еще! – фыркнул Эдуард Борисович. – Это вообще не мои идеи, это Михайлов выпендривается.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Генка Михайлов, кореш мой, – принялся объяснять Шишков. – Мы с ним на пару этим домом владеем. Есть еще, правда, Олег Золотарев, но у него только нижний этаж, склады. А эта комната – для личных нужд. Я ею, кстати, почти не пользуюсь, только иногда, вот как сегодня, к примеру, для конфиденциальной беседы. А Гена любит здесь побыть, закрыться, как он говорит, от мира.

– Может быть, у него еще больше детей, чем у вас? – предположила я. – Вот он от них и отдыхает?

– Да у него только один сын! – снисходительно бросил Шишков. – И тот с матерью, Генкиной первой женой, остался. Ему уже двадцать два года, Генка его дай бог раз в год видит, в день рождения. Бабки только ему отстегивает, на учебу. Ну, и на остальное, там, по мелочи… А сам с новой женой живет, та фигуру блюдет и в бассейне целыми днями отмокает, так что дети ей совсем ни к чему. Просто Генка по натуре такой, любит он пыль в глаза пустить. Это он все и оборудовал. А разве здесь можно спокойно отдохнуть? Это же торговля, тут все кипит-бурлит – проходной двор! Вьетнамцы эти постоянно кишат, как тараканы, тявкают…

– Что делают? – не поняла я.

Шишков усмехнулся:

– Не замечали, у них язык такой – похоже, как будто щенки тявкают?

– Не обращала внимания, – призналась я. – Хотя языками я владею, но вот вьетнамский изучить мне как-то не довелось. Да мне, в общем-то, не так уж часто приходится с вьетнамцами беседовать.

– Везет вам, – вздохнул Эдуард Борисович. – А мне – постоянно. Работа такая.

Я не стала язвить и говорить Шишкову, до какой степени я прониклась сочувствием к его тяжелой работе, вместо этого я продолжала спрашивать об обстоятельствах дела.

– Что еще объединяет вас с людьми, на кого недавно напали? – спросила я. – Кроме того, что люди вы состоятельные и коттеджи ваши удалены от других строений?

– Ничего, – ответил Шишков.

– То есть получается, что некие неизвестные, которые никак себя не обозначают, просто выбирают обеспеченных людей в городе, занимающихся самым разным бизнесом, и бомбят их коттеджи? Так?

– Получается, так, – кивнул Шишков.

– Угу, – пробурчала я, подумав, что все же не помешает мне ознакомиться с задокументированными подробностями этих дел поближе. – И вы хотите, чтобы я защитила вас от подобной напасти?

– В первую очередь даже не меня, а членов моей семьи, – уточнил Эдуард Борисович. – Своей охраны у меня хватает, как здесь, в комплексе, так и личной. То есть в любой момент я могу обеспечить себя лично телохранителем или даже двумя. Дом этот также охраняется, но я хочу, чтобы рядом с моими близкими всегда кто-то находился. К тому же у меня, как я вам уже говорил, трое детей, и за них-то я и беспокоюсь больше всего.

– Сколько лет вашим детям? Каждому?

– Старшей, Аленке, пятнадцать, Никите одиннадцать, а младшему, Илюхе, год.

– Вот как, совсем малыш… И с кем он находится весь день?

– Как – с кем? – удивился Шишков. – С мамой. То есть с моей женой, Алисой.

– Ваша жена не работает?

– Нет, – пожал плечами Шишков. – И не работала никогда. Зачем? Я ее полностью обеспечиваю, а дел у нее и дома хватает. Может, я и домостроевец, но придерживаюсь такого мнения, что женщина должна заниматься домом и детьми. Обратили внимание, до какой сейчас степени дети предоставлены сами себе? А почему? Потому что их мамы с утра до вечера вкалывают, зарабатывая деньги. А они должны думать о своей семье. Это – их главное предназначение. Разве вы не согласны со мной?

Я не стала ни спорить, ни подтверждать эту истину, подумав лишь о том, что не у каждой женщины есть такой Эдуард Борисович, готовый обеспечить ее и детей всем необходимым. И многие из них с радостью поменяли бы каторжную работу на хлопоты по дому. Открытым остается лишь пустяковый вопрос – кто при этом станет их кормить?

– Значит, ваша жена целыми днями сидит дома одна? В смысле с детьми?

– Нет, вообще-то, у нас полный дом народу, – улыбнулся Шишков и пояснил: – Это я загадку вспомнил: без окон, без дверей, полна горница людей. Очень похоже на мой дом! У нас тоже практически без окон и дверей, потому что они закрыты, и попасть в дом постороннему просто нереально. За исключением таких вот уродов, которым все по барабану!

– Так кто же эти люди, которых у вас там столько? Обслуга?

– В основном да, – сказал Шишков. – Повар, домработница, няня, водитель… Няня даже живет у нас, почти постоянно, домой уходит только на выходные. Они с Алисой по очереди по ночам у Илюхи дежурят. Парень вроде спокойный, но иногда может и жару задать. – И Шишков вновь широко улыбнулся. Судя по тону, на который он переходил, говоря о своих детях, Эдуард Борисович очень их любил и нисколько не возражал, если бы у него их было три раза по трое.

– Мы все нормально друг с другом уживаемся, – продолжил Шишков. – Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

– Так чего же вы от меня хотите – конкретно? – перешла я к самой сути вопроса. – Чтобы я неотлучно находилась в вашем доме, скопом охраняя всех, кто там пребывает в данный момент?

– Нет, не совсем так, – поправил меня Эдуард Борисович. – Иногда я буду просить вас сопровождать в школу моих старших детей. Иногда вам нужно будет куда-то отправиться с Алисой, если ей понадобится отлучиться. Словом, я буду давать вам рекомендации на каждый день. Жить вы будете у меня, на всем готовом, до тех пор, пока… Пока… – Шишков споткнулся на этом слове, не зная, что сказать дальше. – Пока все не образуется, – наконец нашел он удачную концовку фразы, не уточнив, правда, как он себе это представляет. – Платить я вам буду, как положено, вне зависимости от того, пришлось ли вам вообще что-то делать в этот день или нет. Сколько вы обычно получаете в день?

Я назвала сумму.

– Отлично, – кивнул он и полез в карман.

Достав бумажник, Шишков отсчитал несколько купюр, положил их на стол и пододвинул ко мне.

– Вот аванс за три дня. Если вам придется серьезно рисковать – не дай бог, конечно! – я еще накину, не сомневайтесь.

– Спасибо, – склонила я голову. – Ваши старшие дети учатся в одной школе?

– Да, в сто тридцать седьмом лицее. Аленка в десятом классе, Никита в шестом. Вообще-то их туда отвозит водитель, но сейчас, в сложившихся условиях, я хочу быть уверен, что они под надежной защитой.

– Хорошо, – не стала возражать я. – Хотя, по-моему, случаев нападения на детей не зафиксировано…

– Да кто их знает, этих уродов! – неожиданно взорвался Шишков и даже стукнул кулаком по столу. – Черт знает, на что они способны, если людей косят почем зря!

...
5