Понедельник

Утро для Гурова в госпитале, а Орлова с Крячко на службе началось нервно – они ждали больших неприятностей. Но время шло, а ничего не происходило. Наконец, не выдержав, Станислав, у которого где только не было приятелей, позвонил своему знакомому в УСБ и как бы между прочим поинтересовался здоровьем, настроением и делами служебными. Тот тоже был не лыком шит, поэтому, сразу все поняв, рассмеялся:

– Расслабься, ничего твоему Гурову не грозит. Запись та из Интернета исчезла. Кто разместил – неизвестно, кто убрал – тоже. Наши специалисты попытались хоть какой-то след найти, но не смогли. А нет тела – нет дела!

Положив трубку, Крячко передал эти слова Орлову, и они понимающе переглянулись.

– Да-а-а! Не зря у него кличка Цезарь, – протянул Петр. – Зубр был жесток, но примитивен и поэтому предсказуем, а от этого франта не знаешь, чего и ждать. Я запросил на него справку – так на нем нет ни одного «жмура». У него только экономические преступления, но всегда в особо крупных размерах. Очень-очень крупных размерах, по мелочам он не работал. Его несколько раз брали, а он всегда выскальзывал, так что прижать его смогли только дважды – подельники подвели. Они не вняли его увещеваниям быть поскромнее, сорили деньгами, а дальше наши сработали по схеме.

– Если он всего два раза сидел, да к тому же по таким статьям, как же его короновали? – удивился Стас.

– А его денег так и не смогли найти, так что он себе, наверное, и корону купил, а потом и эту должность. Он столько нахапал, что у меня фантазии не хватит, чтобы представить, сколько нулей в его состоянии.

– Черт с ним! По крайней мере, утешает то, что этот без нужды кровь лить не будет. А теперь надо Леву из госпиталя забрать – нечего ему там бока отлеживать, – сказал Крячко. – Сейчас я за ним смотаюсь.

Предупредив Льва, что его отдых закончился, потому что все обошлось, и тот должен быстро собраться, Стас поехал за ним. Он привез Гурова к его дому, но, увидев во дворе джип Марии, наотрез отказался подняться – он не забыл и еще очень не скоро забудет свою последнюю встречу с Марией.

– Ты, Лева, сам с женой разбирайся, – решительно заявил Крячко и был таков.

Гуров вдохнул – ему категорически не хотелось оставаться с Марией один на один, но делать было нечего, и он вошел в подъезд. Поднимаясь в лифте, Лев думал, что сейчас опять начнутся слезы, оправдания, клятвы в любви и верности и все прочие штучки, которые применяют женщины в таких ситуациях. Все это в их семейной жизни было, и не раз, поэтому дверь он отпирал с чувством каторжника, обреченного таскать свои кандалы.

Но квартира встретила его тишиной. Жена, которой положено было вылететь в коридор и со слезами броситься ему на шею, почему-то не появилась, и тогда Лев негромко позвал ее, но ему никто не ответил. «А если она с собой что-то сделала? – с ужасом подумал он. – Петр и Стас так на нее орали, что вполне могли довести до нервного срыва. Ну конечно! Оглушительный успех фильма, она не пошла на банкет, чтобы провести вечер со мной, а я, вместо того чтобы встретить ее, спал самым бессовестным образом. Она крепко выпила с горя, а утром на нее мы все навалились».

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Гурова, и он, внутренне готовый к самому страшному, пошел искать жену. В спальне ее не было, в кухне и ванной тоже. Лев прошел в зал и увидел на столе ее шкатулку для драгоценностей. Подойдя к нему, обнаружил лежавшие рядом доверенность на джип на свое имя, оба комплекта ключей от него, обручальное кольцо жены, а в шкатулке все украшения, что он ей дарил, и подарок сибиряков – кольцо и серьги с бриллиантами. Гуров бросился в прихожую, открыл шкаф и увидел, что обе ее шубы, тоже подаренные сибиряками, на месте – Мария не взяла с собой ничего! А так уходят только навсегда! Обрубив все концы!

– Господи! Да что ж Стас мог ей такого наговорить, чтобы она вот так от меня ушла? – простонал он, рухнув в кресло.

Лев пока не понимал, как он относится к уходу жену. Не было ни облегчения оттого, что она сама приняла такое решение, ни боли от расставания с ней. Все произошло настолько неожиданно, что требовалось время, чтобы это осмыслить. Но это он сделает потом, основательно, не торопясь, а сейчас нужно было ехать на работу. Он решил пока ничего не говорить друзьям, потому что ему сначала хотелось разобраться в себе самом.

В понедельник Мария проснулась поздно – до ночи убиралась и уют в доме наводила. Оглядевшись, она увидела, что ночевала в своей квартире, и сразу все вспомнила. В первый момент ей стало страшно – вот так взять и все бросить, – а потом она разозлилась.

– Хватит! – громко сказала она вслух. – Всякое терпение когда-нибудь кончается! Я никому не позволю превратить себя в курицу!

Мария с удовольствием выпила кофе, чтобы взбодриться, привела себя в порядок и, созвонившись с одним из лучших адвокатов Москвы Михаилом Яковлевичем Любимовым – не самой же ей разводом заниматься! – поехала к нему. Несмотря на январь, мороз на улице был умеренный, так что она надела брюки и норковый полушубок с капюшоном – он все-таки выглядел поприличнее, чем ее старая норковая шуба. Конечно, без машины ей было очень неудобно и непривычно, но она утешала себя тем, что купить все новое для нее теперь не проблема, а пока и такси сойдет.

Любимов ее внимательно выслушал, а потом сочувственно произнес:

– Машенька! Вы можете бросить в меня Уголовным кодексом с комментариями – он как раз возле вас лежит и очень тяжелый, но я все равно спрошу: как вы вообще смогли прожить столько лет с господином Гуровым?

– Испытывала на прочность свое терпение, но вчера оно лопнуло, – с улыбкой ответила она.

– Как я вас понимаю, – покивал головой адвокат. – Итак, вы никаких имущественных претензий к господину Гурову не имеете, будем надеяться, что он к вам тоже. Вам нужен быстрый развод через суд, без скандала и привлечения внимания журналистов. Сами вы в суде появляться не хотите и доверяете мне представлять ваши интересы. Все правильно? – Мария кивнула. – Значит, составляем договор на оказание юридических услуг и доверенность на мое имя на ведение вашего бракоразводного процесса. Пока мой помощник этим занимается, может быть, вы выпьете чай или кофе? Рекомендую кофе – мой секретарь его изумительно варит!

Мария сидела в мягком кресле и болтала с Любимовым в ожидании кофе и документов, когда вдруг зазвонил ее сотовый – номер был незнакомый, но она решила ответить. И вдруг оказалось, что это звонит Ольга Болотина.

– Тема! На Игоря было покушение, – быстро, срывающимся голосом проговорила она. – Петька с Гошкой погибли, водитель с охранником – тоже. Я сейчас в Склифе, Игорю сделали операцию, он в реанимации. Приезжай, пожалуйста! Мне очень нужна твоя помощь!

Марию из кресла, как пружиной, выбросило, и она метнулась к своему полушубку.

– Что-то случилось? – тоже вскочив, спросил адвокат.

– На Болотина было совершено покушение, он в Склифе, мне срочно нужно к его жене – она моя подруга, – стуча зубами, объяснила Мария. – Все в силе, я потом документы подпишу, вы их только подготовьте, а сейчас мне не до них.

– Сядьте! – неожиданно рявкнул Любимов, и Мария, застыв, озадаченно уставилась на него. – Присядьте! – уже мягче повторил он, и она села.

Адвокат достал из ящика стола сигареты с зажигалкой и поставил перед ней пепельницу. Дождавшись, пока она закурит и немного успокоится, он показал ей на стоявший в углу и работавший с выключенным звуком телевизор.

– Я включаю его, как только прихожу в кабинет. Когда я один, он тихонько бубнит, когда у меня клиент, я выключаю звук, но все равно периодически посматриваю на экран. Так вот, ни в экстренном выпуске новостей, ни в обычном ни слова не сказали про покушение на Болотина. Вам не кажется это странным? А теперь повторите мне слово в слово, что вам сказала подруга. Как ее, кстати, зовут?

– Ольга Леонидовна, – ответила Мария и, повторив слово в слово телефонный разговор, задумчиво добавила: – Вы знаете, она звонила с чужого телефона и говорила очень быстро. Но это точно она – уж ее-то голос я ни с каким другим не перепутаю. Да и Темой – это сокращенно от «тетя Маша» – меня зовут только она и ее дочки.

– Итак, судя по тому, что погибли сын и внук Болотина, а также водитель и охранник, а он сам, видимо, тяжело ранен, машину взорвали. Операция шла не один час, сейчас он в реанимации, а по телевизору ничего не сказали, следовательно, хотят сохранить это покушение в тайне. Почему? Или зачем? Значит, с этим покушением что-то не так. Ольга Леонидовна позвонила вам только сейчас, причем с чужого телефона, то есть тогда, когда сумела его как-то получить. О чем это говорит? – спросил Любимов и сам же ответил: – О том, что она не контролирует ситуацию, а, наоборот, контролируют ее. И бросаться вам сейчас на эту амбразуру в одиночку по меньшей мере безрассудно!

– Но что-то же надо делать! – воскликнула Мария.

– Конечно! Мы и сделаем! Но по-умному! Так, чтобы ни в коем случае не подставить Ольгу Леонидовну. Итак, запоминайте! Вы были у меня по имущественному вопросу: умерла ваша дальняя родственница, и вы хотели знать, стоит ли связываться с вступлением в наследство – вы же сами хотели не привлекать внимание к вашему разводу. А это дело совершенно заурядное и ни у кого никакого интереса не вызовет. Во время нашего разговора вам позвонила ваша знакомая, которая пришла в Склиф кого-то навестить. Кто такая, придумайте сами. Она знает о вашей дружбе с Болотиной, но сама с ней не знакома. Увидев ее возле отделения реанимации, она поинтересовалась у кого-то из медперсонала, что случилось. Ей ответили, что там после операции находится Болотин. Вы, естественно, решили поехать к своей подруге Ольге, а, поскольку ваш джип сломался, я предложил вас подвезти, чтобы заодно познакомиться с Ольгой Леонидовной и поинтересоваться, не могу ли я быть ей чем-то полезен. А журналистов я сейчас туда подтяну. Якобы в одну из редакций был звонок, что Болотин находится в Склифе в тяжелом состоянии после совершенного на него покушения. А источники своей информации журналисты имеют право не раскрывать.

– Но если Ольгу так плотно контролируют, то нас к ней могут не пропустить! – всполошилась Мария.

– Не забивайте себе голову ерундой, Машенька! – улыбнулся ей Любимов. – Мне там есть к кому обратиться.

За этим разговором Мария сама не заметила, как и кофе выпила, и документы подписала. Потом Любимов сделал несколько звонков, и они поехали. Она все время просила адвоката ехать быстрее, и он в конце концов не выдержал:

– Мария! Я понимаю, что вам срочно нужно в Склиф! Но давайте доедем туда своим ходом, а не на «Скорой» в качестве жертв ДТП!

Чем ближе они подъезжали к больнице, тем больше Марию трясло – ей представлялись самые ужасные картины, и, чтобы отвлечься, она начала рассказывать:

– Понимаете, Гуров и Болотин когда-то были друзьями, но потом из-за чего-то разругались и с тех пор не виделись. Ну а я продолжала потихоньку ездить к Болотиным, потому что и Ольга за это время стала моей близкой подругой, и их дочек-погодок Марину и Ирину я полюбила как родных – своих-то детей у меня нет. Петра, сына Болотина от первого брака, и уже его сына Игоря – их обоих в честь дедов назвали – я не очень хорошо знаю, но они очень симпатичные люди. – Тут она зажмурилась, а потом тихо добавила: – Были.

– Что делать, Мария? – так же тихо ответил адвокат. – Жизнь в России – не клубника со сливками, и с каждым годом становится все страшнее. Родственники постоянно зовут меня окончательно переехать в Израиль, но ведь и там бывает временами неспокойно. Да и где сейчас еще остались безопасные места? Лучше уж оставаться здесь – по крайней мере, знаешь, чего ждать и чего бояться, потому что на новом месте будут новые, совершенно неожиданные опасности.

Когда они подъехали к Склифу, Любимов, увидев журналистов с микрофонами и камерами, одобрительно заметил:

– Оперативно сработали, молодцы! Мария, изобразите крайнее удивление – вы же никак не ожидали подобной встречи. Сейчас мы войдем внутрь, мне нужно будет зайти в один кабинет, а вы подождите меня в коридоре. Потом нас отведут к Ольге Леонидовне.

– А журналисты? – поинтересовалась она.

– За этих не волнуйтесь, – хмыкнул адвокат. – Они сами куда угодно пролезут.

Любимов и Мария вышли из машины, и журналисты тут же бросились к ним.

– Дамы и господа! Никаких интервью! После премьеры фильма будет пресс-конференция, и я отвечу на все ваши вопросы, – заявила Мария.

– Госпожа Строева! Вы приехали сюда потому, что здесь находится ваша подруга госпожа Болотина? По имеющимся у нас сведениям, на ее мужа было совершено покушение. Вы приехали, чтобы поддержать ее? – спросил какой-то парень, чуть ли не тыча ей в лицо микрофоном, потому что сзади на него напирали.

– Без комментариев! – изобразив обиду, отрезала Мария и стала продираться сквозь толпу, не произнеся больше ни слова.

И действительно! Как же не обидеться, если ее, такую известную, не о новом фильме спросили, а совсем о другом. Журналисты мгновенно переключились на адвоката.

– Господин Любимов! Вы приехали, чтобы проконсультировать госпожу Болотину по наследственным вопросам? Как нам известно, сын Болотина и его внук погибли, значит, единственными наследниками остались вдова сына, его жена и две их дочери?

– Молодые люди! – укоризненно произнес тот. – Никогда не торопитесь хоронить тех, кто старше вас. Как знать, может быть, они еще простудятся на ваших собственных похоронах, – и тоже, не сказав больше ни слова, пробрался сквозь толпу. Войдя в холл больницы, увидев Марию, он подошел к ней, пожимая плечами: – Какая беспардонность! Ну, пойдемте!

Любимов повел Марию по коридору, остановился возле одной из дверей, показал ей на стул, а сам прошел в кабинет. Конечно же, она прислушивалась к тому, о чем там говорили. Всего разобрать не смогла, но суть уловила: какой-то мужской голос произнес, что главврач запретил сообщать кому бы то ни было о том, что в больнице находится Болотин, а вот почему, он не знал. Адвокат просил провести его и Марию к Болотиной, а его собеседник отказывался. Препирались они минут десять, и Любимов победил. Он выглянул в коридор и поманил Марию, которая, войдя, увидела за столом пожилого, грузного и раскрасневшегося от спора мужчину.

– Здравствуйте, госпожа Строева, – сказал он. – При иных обстоятельствах я был бы рад нашему знакомству, но сейчас оно мне ничего, кроме неприятностей, не сулит. Оставьте здесь вашу верхнюю одежду, халаты в шкафу, а бахилы – на полке.

Мария и адвокат быстро переоделись и вместе с мужчиной вышли в коридор, где услышали шум в приемном отделении – журналисты изо всех сил рвались донести до народа новую сенсацию, и сопротивление персонала должно было быть сломлено буквально через несколько минут. Они втроем поднялись на лифте и оказались в длинном коридоре, где царила обычная больничная жизнь, только вот в самом его конце Мария увидела сидевшую на стуле маленькую, сжавшую от горя фигурку своей подруги. Она обхватила себя за плечи, словно ей было холодно, а по бокам от нее стояли два охранника. У Марии от жалости горло перехватило, и дышать стало нечем, но надо было не только держаться, но и роль свою сыграть, чтобы не подвести подругу.

– Оля! Оленька! – воскликнула она, подбегая к ней. – Значит, это правда! Когда мне Лариска сказала, что тебя здесь видела, я ей не поверила! Хотела позвонить, но сотовый разрядился. И тогда я решила приехать!

Охранники попытались остановить ее, но она полоснула по ним такими выражениями из лексикона Тамары, что они на миг опешили от неожиданности. И этого самого мига ей хватило, чтобы отвести Ольгу в сторону, а потом обнять ее и прижать к себе. Ольга разрыдалась, а Мария гладила ее по голове и плечам, шепча что-то успокаивающе-бессвязное и совершенно бесполезное – ну, чем можно утешить человека в таком горе? – и ждала, когда Ольга прорыдается. Вдруг она услышала, как один из охранников обратился к приведшему их мужчине:

– Ведь было сказано, чтобы никаких посетителей.

– Это близкая подруга госпожи Болотиной, муж которой к тому же полковник полиции, а это адвокат Ольги Леонидовны, – объяснил мужчина. – Так что они люди совсем не посторонние.

И тут за спиной Марии раздался полный счастья и торжества вопль какого-то парня:

– Вот она! – Имелась в виду, конечно же, Ольга.

Мария обернулась – по коридору, сметая все на своем пути, несся табун прорвавших заслон из охраны и персонала больницы журналистов.

– Чего застыли? – рявкнула она на охранников. – Стоять насмерть! Держать оборону! Не хватало еще, чтобы Ольгу Леонидовну в таком виде сфотографировали!

Охранники грозно двинулись навстречу лавине, к ним присоединился приведший их мужчина, и на какое-то время Мария и Ольга получили возможность поговорить без свидетелей.