Отзывы на книги автора «Николай Гоголь»

Уж на что я человек неверующий, а и то усмотрел в "Ревизоре" религиозную основу. Один умный человек с Youtube-а подсказал, что в пьесе много двойственности. И правда, смотрите.

⇒В начале читают письмо (от Чмыхова) и в конце читают (от Хлестакова - Тряпичкину).
⇒Действие начинается с известия о приезде чиновника и заканчивается этим.
⇒В начале в ответ на известие городничего чиновники вопрошают: "Как ревизор?" "Как ревизор?". В конце, когда выясняется ошибка, все недоумевают: "Как не ревизор?" "Как не ревизор?"
⇒2 ревизора: мнимый и настоящий.
⇒2 женщины, конкурирующие друг с другом: Анна Андреевна и Марья Антоновна.
⇒Добчинский и Бобчинский.
⇒Слесарша и унтер-офицерша.
⇒Хлестаков и Осип ездят вдвоём.
⇒Городничему накануне снятся 2 страшные крысы (которые, заметьте, нюхают и не трогают - Хлестаков тоже пугает, "обнюхивает" горожан, но никому не вредит).
⇒В тексте фигурируют, противопоставляются 2 города: фактический уездный город и внесценический Петербург.

А Ваш покорный слуга додумал: что может такая двойственность означать? Где вообще встречается какого-либо рода противопоставление? 15 секунд назад в первой строчке Вы прочитали, что в религии. Ну, догадались? Рай и ад, Бог и дьявол.

Подробнее. Где собраны все грешники, в которых днём с огнём не сыскать ничего человеческого-человечного? В аду - в городе N. Куда хотят попасть грешники, да и вообще все люди? В рай - в Петербург. Об этом месте говорят с придыханием, в посланце оттуда видят ангела. Городничий с женой упоительно представляют, как они переродятся там, как они блаженно заживут в облаках этого дивного места. Бобчинский просит городничего: будете у государя (читай, в раю у Бога), скажите что живёт в таком-то городе Пётр Иванович Бобчинский, чтобы тот ниспослал на него свою милость.

Как у Христа есть Антихрист (уж, право, не знаю с большой ли буквы надо писать), так есть ревизор настоящий и анти-ревизор. Анти-, мнимый ревизор никто иной, как дьявол (между прочим, его как минимум дважды в тексте называют "дьяволом"). Сатана-Хлестаков каждого заставляет трепетать от ужаса, а женщин соблазняет безо всяких усилий. Он несёт с собой колоссальную энергию, переворачивающую город вверх дном и обнажающую все пороки жителей. Не припомню ничего доброго или хорошего, что бы принёс с собой визит Хлестакова. Вначале чтение было очень весёлым, но чем дальше в лес, тем чаще улыбка становилась грустной. Где-то на середине пьесы меня захлестнула горечь: какая жалкая Россия! Какая безнадёга! Нестираемые, глубокие трещины на зеркале, в которое смотрится Россия, и от них её рожа всегда крива.
Истинный ревизор, который там, наверху проводит ревизию душ, не станет юлить и сразу по прибытию потребует к себе. От него уже не откупишься шестьюдесятью пятью рублями, он за грехи накажет да того и гляди отошлёт куда следует.

Едва ли Гоголь так состроил, и это всего лишь праздная теория "от нечего делать", отстаивать которую с кулаками не возьмусь, но каковую считаю прелюбопытнейшей. Гоголь также вряд ли ставил целью, зато "Ревизором" смог подарить русскому языку множество крылатых слов и выражений: взятки борзыми щенками, "сама себя высекла", "подать сюда Ляпкина-Тяпкина!", "Македонский герой, но зачем же стулья ломать?", свинья в ермолке, "не по чину берёшь", "над кем смеетесь - над собой смеетесь!", срывать цветы удовольствия, "человек простой: если умрет, так и умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет" и бессмертное «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор»...

«Социальный» Гоголь, конечно, был гениален – тут никаких сомнений. «Ревизор» был положительно язвителен, но и он не сравнится по честности и злобности (из песни слова не выкинешь) с «Мертвыми душами». В них Гоголь изобличил все, что есть в России плохого; это очень патриотичная книга, но жить после нее в России не хочется – осознавал ли писатель сам эту иронию?

Не так важно, что книга не закончена. Она и не должна быть закончена, лучше так – полная беспросветность с началом, но без окончания. Столько лет прошло, казалось бы: рождались новые люди, рушились и создавались империи, воплощались великие идеи, выигрывались и проигрывались страшные войны – а Россия все равно остается лучшим местом для всяких дураков и мошенников, которые живут за счет этих дураков.

Чичиков – это идеальный портрет российского чиновника. Это эталон. Ему то везет, то нет, но в любом случае он отыщет собственную выгоду, без проблем переступит через другого, ведь хочется иметь собственный домик (лучше в Италиях, в крайнем случае – на побережье Черного моря). А что, разве это плохо? Гоголь как бы говорит, что плохо, но пессимистично добавляет: а разве один Чичиков таков? разве это не мечта большинства наших людей – наворовать побольше и уехать подальше? На словах-то это у каждого плохо, но многие бы хотели быть на месте подлеца, которого ругают (см. финальный монолог автора).

И действительно – в «Мертвых душах» нет ни одного симпатичного портрета. Хорошо, Чичиков – антигерой, фу таким быть, но каковы остальные? Все эти Маниловы, Собакевичи, Плюшкины и проч. В этом обществе правят т.н. понты. Именно за их счет Чичиков добивается «успеха». Он достаточно в «тренде», чтобы произвести впечатление на ограниченных людей. И эти персонажи не вызывают даже доли сочувствия, ведь они не только «сами обманываться рады», они сами были бы не прочь обставить нового знакомого. Особенно хорош в этом Собакевич, который за мертвых хочет получить столько же, сколько за живых. И вообще сама идея продажи мертвых – по сути, воздуха – очень ложится (по мнению Гоголя) на идею о всепроникающем российском мошенничестве.

Впрочем, несмотря на заметное обличение всего и вся в поэме, легко (при должной самокритике) заметить собственные черты в одном из персонажей. Скажем, я чем-то близка к Манилову, оттого он кажется мне наименее отвратительным, но все равно симпатий к нему нет.

Как итог: книга на все времена (к сожалению), очень жаль, что нет 2/3/10 тома, а то мне было мало. Гоголь – наш гений, но из тех, которых не любят современники. Напиши он сейчас «Мертвые души», получил бы звание «очернителя России», «иноагента» (по заказу Запада пишет, сволочь!) и был бы разбит в помойных баталиях в нашем телевизоре. Но мы все равно любим его, конечно.

P.S. Актуалочка об извращенном отечественном патриотизме:

«Еще падет обвинение на автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом? Ведь это все, что ни описано здесь, это все наше, — хорошо ли это? А что скажут иностранцы? Разве весело слышать дурное мнение о себе? Думают, разве это не больно? Думают, разве мы не патриоты?».

Не знаю, как вас, а меня всю жизнь это поражало: «Зачем же говорить/писать плохое? А что о нас скажут после этого?..»

«Социальный» Гоголь, конечно, был гениален – тут никаких сомнений. «Ревизор» был положительно язвителен, но и он не сравнится по честности и злобности (из песни слова не выкинешь) с «Мертвыми душами». В них Гоголь изобличил все, что есть в России плохого; это очень патриотичная книга, но жить после нее в России не хочется – осознавал ли писатель сам эту иронию?

Не так важно, что книга не закончена. Она и не должна быть закончена, лучше так – полная беспросветность с началом, но без окончания. Столько лет прошло, казалось бы: рождались новые люди, рушились и создавались империи, воплощались великие идеи, выигрывались и проигрывались страшные войны – а Россия все равно остается лучшим местом для всяких дураков и мошенников, которые живут за счет этих дураков.

Чичиков – это идеальный портрет российского чиновника. Это эталон. Ему то везет, то нет, но в любом случае он отыщет собственную выгоду, без проблем переступит через другого, ведь хочется иметь собственный домик (лучше в Италиях, в крайнем случае – на побережье Черного моря). А что, разве это плохо? Гоголь как бы говорит, что плохо, но пессимистично добавляет: а разве один Чичиков таков? разве это не мечта большинства наших людей – наворовать побольше и уехать подальше? На словах-то это у каждого плохо, но многие бы хотели быть на месте подлеца, которого ругают (см. финальный монолог автора).

И действительно – в «Мертвых душах» нет ни одного симпатичного портрета. Хорошо, Чичиков – антигерой, фу таким быть, но каковы остальные? Все эти Маниловы, Собакевичи, Плюшкины и проч. В этом обществе правят т.н. понты. Именно за их счет Чичиков добивается «успеха». Он достаточно в «тренде», чтобы произвести впечатление на ограниченных людей. И эти персонажи не вызывают даже доли сочувствия, ведь они не только «сами обманываться рады», они сами были бы не прочь обставить нового знакомого. Особенно хорош в этом Собакевич, который за мертвых хочет получить столько же, сколько за живых. И вообще сама идея продажи мертвых – по сути, воздуха – очень ложится (по мнению Гоголя) на идею о всепроникающем российском мошенничестве.

Впрочем, несмотря на заметное обличение всего и вся в поэме, легко (при должной самокритике) заметить собственные черты в одном из персонажей. Скажем, я чем-то близка к Манилову, оттого он кажется мне наименее отвратительным, но все равно симпатий к нему нет.

Как итог: книга на все времена (к сожалению), очень жаль, что нет 2/3/10 тома, а то мне было мало. Гоголь – наш гений, но из тех, которых не любят современники. Напиши он сейчас «Мертвые души», получил бы звание «очернителя России», «иноагента» (по заказу Запада пишет, сволочь!) и был бы разбит в помойных баталиях в нашем телевизоре. Но мы все равно любим его, конечно.

P.S. Актуалочка об извращенном отечественном патриотизме:

«Еще падет обвинение на автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом? Ведь это все, что ни описано здесь, это все наше, — хорошо ли это? А что скажут иностранцы? Разве весело слышать дурное мнение о себе? Думают, разве это не больно? Думают, разве мы не патриоты?».

Не знаю, как вас, а меня всю жизнь это поражало: «Зачем же говорить/писать плохое? А что о нас скажут после этого?..»

«Социальный» Гоголь, конечно, был гениален – тут никаких сомнений. «Ревизор» был положительно язвителен, но и он не сравнится по честности и злобности (из песни слова не выкинешь) с «Мертвыми душами». В них Гоголь изобличил все, что есть в России плохого; это очень патриотичная книга, но жить после нее в России не хочется – осознавал ли писатель сам эту иронию?

Не так важно, что книга не закончена. Она и не должна быть закончена, лучше так – полная беспросветность с началом, но без окончания. Столько лет прошло, казалось бы: рождались новые люди, рушились и создавались империи, воплощались великие идеи, выигрывались и проигрывались страшные войны – а Россия все равно остается лучшим местом для всяких дураков и мошенников, которые живут за счет этих дураков.

Чичиков – это идеальный портрет российского чиновника. Это эталон. Ему то везет, то нет, но в любом случае он отыщет собственную выгоду, без проблем переступит через другого, ведь хочется иметь собственный домик (лучше в Италиях, в крайнем случае – на побережье Черного моря). А что, разве это плохо? Гоголь как бы говорит, что плохо, но пессимистично добавляет: а разве один Чичиков таков? разве это не мечта большинства наших людей – наворовать побольше и уехать подальше? На словах-то это у каждого плохо, но многие бы хотели быть на месте подлеца, которого ругают (см. финальный монолог автора).

И действительно – в «Мертвых душах» нет ни одного симпатичного портрета. Хорошо, Чичиков – антигерой, фу таким быть, но каковы остальные? Все эти Маниловы, Собакевичи, Плюшкины и проч. В этом обществе правят т.н. понты. Именно за их счет Чичиков добивается «успеха». Он достаточно в «тренде», чтобы произвести впечатление на ограниченных людей. И эти персонажи не вызывают даже доли сочувствия, ведь они не только «сами обманываться рады», они сами были бы не прочь обставить нового знакомого. Особенно хорош в этом Собакевич, который за мертвых хочет получить столько же, сколько за живых. И вообще сама идея продажи мертвых – по сути, воздуха – очень ложится (по мнению Гоголя) на идею о всепроникающем российском мошенничестве.

Впрочем, несмотря на заметное обличение всего и вся в поэме, легко (при должной самокритике) заметить собственные черты в одном из персонажей. Скажем, я чем-то близка к Манилову, оттого он кажется мне наименее отвратительным, но все равно симпатий к нему нет.

Как итог: книга на все времена (к сожалению), очень жаль, что нет 2/3/10 тома, а то мне было мало. Гоголь – наш гений, но из тех, которых не любят современники. Напиши он сейчас «Мертвые души», получил бы звание «очернителя России», «иноагента» (по заказу Запада пишет, сволочь!) и был бы разбит в помойных баталиях в нашем телевизоре. Но мы все равно любим его, конечно.

P.S. Актуалочка об извращенном отечественном патриотизме:

«Еще падет обвинение на автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом? Ведь это все, что ни описано здесь, это все наше, — хорошо ли это? А что скажут иностранцы? Разве весело слышать дурное мнение о себе? Думают, разве это не больно? Думают, разве мы не патриоты?».

Не знаю, как вас, а меня всю жизнь это поражало: «Зачем же говорить/писать плохое? А что о нас скажут после этого?..»

Уж на что я человек неверующий, а и то усмотрел в "Ревизоре" религиозную основу. Один умный человек с Youtube-а подсказал, что в пьесе много двойственности. И правда, смотрите.

⇒В начале читают письмо (от Чмыхова) и в конце читают (от Хлестакова - Тряпичкину).
⇒Действие начинается с известия о приезде чиновника и заканчивается этим.
⇒В начале в ответ на известие городничего чиновники вопрошают: "Как ревизор?" "Как ревизор?". В конце, когда выясняется ошибка, все недоумевают: "Как не ревизор?" "Как не ревизор?"
⇒2 ревизора: мнимый и настоящий.
⇒2 женщины, конкурирующие друг с другом: Анна Андреевна и Марья Антоновна.
⇒Добчинский и Бобчинский.
⇒Слесарша и унтер-офицерша.
⇒Хлестаков и Осип ездят вдвоём.
⇒Городничему накануне снятся 2 страшные крысы (которые, заметьте, нюхают и не трогают - Хлестаков тоже пугает, "обнюхивает" горожан, но никому не вредит).
⇒В тексте фигурируют, противопоставляются 2 города: фактический уездный город и внесценический Петербург.

А Ваш покорный слуга додумал: что может такая двойственность означать? Где вообще встречается какого-либо рода противопоставление? 15 секунд назад в первой строчке Вы прочитали, что в религии. Ну, догадались? Рай и ад, Бог и дьявол.

Подробнее. Где собраны все грешники, в которых днём с огнём не сыскать ничего человеческого-человечного? В аду - в городе N. Куда хотят попасть грешники, да и вообще все люди? В рай - в Петербург. Об этом месте говорят с придыханием, в посланце оттуда видят ангела. Городничий с женой упоительно представляют, как они переродятся там, как они блаженно заживут в облаках этого дивного места. Бобчинский просит городничего: будете у государя (читай, в раю у Бога), скажите что живёт в таком-то городе Пётр Иванович Бобчинский, чтобы тот ниспослал на него свою милость.

Как у Христа есть Антихрист (уж, право, не знаю с большой ли буквы надо писать), так есть ревизор настоящий и анти-ревизор. Анти-, мнимый ревизор никто иной, как дьявол (между прочим, его как минимум дважды в тексте называют "дьяволом"). Сатана-Хлестаков каждого заставляет трепетать от ужаса, а женщин соблазняет безо всяких усилий. Он несёт с собой колоссальную энергию, переворачивающую город вверх дном и обнажающую все пороки жителей. Не припомню ничего доброго или хорошего, что бы принёс с собой визит Хлестакова. Вначале чтение было очень весёлым, но чем дальше в лес, тем чаще улыбка становилась грустной. Где-то на середине пьесы меня захлестнула горечь: какая жалкая Россия! Какая безнадёга! Нестираемые, глубокие трещины на зеркале, в которое смотрится Россия, и от них её рожа всегда крива.
Истинный ревизор, который там, наверху проводит ревизию душ, не станет юлить и сразу по прибытию потребует к себе. От него уже не откупишься шестьюдесятью пятью рублями, он за грехи накажет да того и гляди отошлёт куда следует.

Едва ли Гоголь так состроил, и это всего лишь праздная теория "от нечего делать", отстаивать которую с кулаками не возьмусь, но каковую считаю прелюбопытнейшей. Гоголь также вряд ли ставил целью, зато "Ревизором" смог подарить русскому языку множество крылатых слов и выражений: взятки борзыми щенками, "сама себя высекла", "подать сюда Ляпкина-Тяпкина!", "Македонский герой, но зачем же стулья ломать?", свинья в ермолке, "не по чину берёшь", "над кем смеетесь - над собой смеетесь!", срывать цветы удовольствия, "человек простой: если умрет, так и умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет" и бессмертное «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор»...

М-да...
Беру в руки пьесу, которую знаю практицццки наизусть, начинаю перечитывать к урокам - и что же???!! Вдруг понимаю, что мой взгляд на нее и мое восприятие сюжета значительно изменились с момента моего последнего ее прочтения.
В чем дело?!
Оказывается, нужно было просто поработать N-ное количество лет в качестве чиновника в мэрии, чтобы читать эту забавную историю, в которой одного человека принимают совершенно за другого и в связи с этим приключаются различные нелепые ситуации, как... ну, почти как трагедию, полную подтекстов и глубинного смысла.:)
А ставлю я улыбающийся смайлик все равно потому, что это всё действительно смешно, - правда, смех теперь у меня как никогда горький... и обреченный, что ли...
Ни-че-го не меняется, ничего!..
И думаешь: Гоголя, что ли, не читали???!!! На себя со стороны не смотрели???!!!
А стоило бы!..

Без чего невозможно представить произведения Гоголя – так это без налёта этнографической мистики и без яркого, колоритного языка, служащего прекрасным дополнением к общей атмосфере.

В этой повести Гоголь погружает читателя в бойкую и красочную атмосферу Сорочинской ярмарки. Визуальный ряд сразу же услужливо предлагает нам картинку жаркого, томного лета, где среди разноцветных шатров и повозок закрутилась вихрем сельская ярмарка. Яркая, пёстрая, наполненная шумом, бранью, смехом, мычанием, рёвом – это единый организм, движущийся в едином порыве. Коровы, лошади, возы, бублики, горшки, пряники, цыгане, ленты, галушки, вареники – всё перемешано, как в безумном калейдоскопе, и в то же время становится единым в своей разрозненности.

Солопий Черевик, отправившийся на ярмарку, чтобы продать кобылу и пшеницу, не смог не поддаться общей суматохе. Сколько вареников-галушек съедено, да сивухи с кумовьями выпито. Вот только кобыла и пшеница не проданы, да жена сердита. Зато дочке какого жениха нашёл! Всем парубкам парубок. Только вот не по нраву пришёлся солопьевской Хвире новоявленный жених падчерицы. Так и заставила Черевика данное жениху слово назад взять. Однако Грицько не дурак, да и Параська уж больно приглянулась ему, так что решил он пойти на хитрость и помощи в организации матримониальных дел у цыган испросить...

Дальше, как всегда у Гоголя, всё завертелось-закрутилось. И чёрта припомнили, и красную свитку его, несчастья приносящую. Кого надо – поженили, кого надо – в дурацкое положение поставили. Отличная повесть для знакомства с циклом, да и вообще с творчеством писателя.

Это последняя из повестей, составляющих первый "малороссийский" сборник автора. Она в некотором смысле связана в расположившейся в конце первой части "Вечеров" - "Пропавшей грамоте", обе эти истории рассказаны дьячком Фомой Григорьевичем, и в обоих случаях героем приключений выступает дед рассказчика, в "Пропавшей грамоте" он еще молодой казак, а в "Заколдованном месте" уже старый дед, обретающий имя - Максим.

Здесь, как и в остальных мистических повестях сборника, мы встречаемся с народной мистикой, с нечистой силой, с искрометным юмором, сдобренным колоритными выражениями. Есть здесь и традиционная для романтического мистицизма тема поиска клада, и вывод, что любое богатство, добытое хитростью или удалью у нечистой силы, неминуемо обернется битыми черепками, или любым другим ни на что не годном мусором. Так случилось и с дедом Максимом.

Но он был человеком, скажем так, - стрессоустойчивым, вспомните, как ухаживал он за своей бахчой, как присматривал за внуками, как радовался гостям-чумакам. Да и перед нечмстью он не струсил, а то, что она его обманула, так и это старик сумел пережить и даже по своему ей отомстить - огородил "заколдованное место" плетнем и стал выбрасывать за него мусор - раз ты мусором меня облагодетельствовал, то вот и тебе того же. С чувством юмора у большинства героев Гоголя всё в порядке, и дед Максим не исключение.

Но особый интерес старая повесть вызывает тем фактом, что в ней Гоголь поднимает тему аномальной зоны. Ведь "заколдованное место" демонстрирует признаки, которые можно найти в знаменитой зоне, описанной Стругацкими в "Пикнике на обочине", здесь наблюдаются пространственные и временные феномены. Конечно, они выглядят не научно, как у братьев-фантастов, а, скорее, сказочно, но все же резкое изменение погоды, пропажа с неба месяца, исчезающие гумно и голубятня, явление разных чудищ и звериных морд - всё это модно назвать чертовщиной, а можно, при желании, и аномалиями.

Правда, причина существования зоны у Стругацких - инопланетный след, а у Гоголя - озорство нечистой силы. Но тут необходимо делать скидку на эпоху, во времена Гоголя научной фантастики еще в принципе не существовало, Эдгар По в далекой Америке еще только сеял первые семена, а вот мистика цвела пышным цветом.

Великолепная повесть Гоголя давно разошлась на цитаты, и радует своей меткой иронией уже не одно поколение. В своём произведении Гоголь не сказать чтоб так уж безобидно высмеял всевозможные общественные пороки, начиная от лицемерия и глупости и заканчивая подобострастностью и взяточничеством.

Сатиру на зашоренное, полное предрассудков необразованное общество автор удачно раскрыл, используя колоритнейших персонажей. Своевластный городничий, пользующийся абсолютной вседозволенностью; его туповатые жена и дочка, занятые исключительно туалетами и мужским вниманием; плутоватый Земляника, всегда готовый подставить подножку ближнему своему; образованный судья Ляпкин-Тяпкин, достигший своего высокого положения, потому что прочитал пять-шесть книг, и многие другие достойные этого общества представители создали гармоничный хор, поющий оду людской глупости. Фамилии Гоголь подобрал говорящие, тем самым наделив героев личностными характеристиками и усилив их восприятие.

Положительных героев в пьесе решительно нет. А единственный, кто обладает хотя бы изворотливостью и смекалкой – сам Хлестаков. Ведь если подумать, он не только умело обвёл всех вокруг пальца, успешно войдя в роль петербургского чиновника; но и сумел воспользоваться создавшимся положением. С удовольствием отведовав местных яств и позаигрывав с дамами, он также набрал взаймы денег, навешал на уши лапши о предстоящей женитьбе и благосклонно разрешив проводить себя с почестями и с лучшими лошадьми, ловко скрылся с места преступления.

А жители N-ска так и остались в немом изумлении вопрошать сами себя, как же так они оплошали, приняв за важного чиновника совершенно посредственную личность.

Великолепная повесть Гоголя давно разошлась на цитаты, и радует своей меткой иронией уже не одно поколение. В своём произведении Гоголь не сказать чтоб так уж безобидно высмеял всевозможные общественные пороки, начиная от лицемерия и глупости и заканчивая подобострастностью и взяточничеством.

Сатиру на зашоренное, полное предрассудков необразованное общество автор удачно раскрыл, используя колоритнейших персонажей. Своевластный городничий, пользующийся абсолютной вседозволенностью; его туповатые жена и дочка, занятые исключительно туалетами и мужским вниманием; плутоватый Земляника, всегда готовый подставить подножку ближнему своему; образованный судья Ляпкин-Тяпкин, достигший своего высокого положения, потому что прочитал пять-шесть книг, и многие другие достойные этого общества представители создали гармоничный хор, поющий оду людской глупости. Фамилии Гоголь подобрал говорящие, тем самым наделив героев личностными характеристиками и усилив их восприятие.

Положительных героев в пьесе решительно нет. А единственный, кто обладает хотя бы изворотливостью и смекалкой – сам Хлестаков. Ведь если подумать, он не только умело обвёл всех вокруг пальца, успешно войдя в роль петербургского чиновника; но и сумел воспользоваться создавшимся положением. С удовольствием отведовав местных яств и позаигрывав с дамами, он также набрал взаймы денег, навешал на уши лапши о предстоящей женитьбе и благосклонно разрешив проводить себя с почестями и с лучшими лошадьми, ловко скрылся с места преступления.

А жители N-ска так и остались в немом изумлении вопрошать сами себя, как же так они оплошали, приняв за важного чиновника совершенно посредственную личность.