– Почему именно левой? – просто так спросила Алиса, которую повеселила формулировка незнакомки.

– Ну может, и правой, – пожала худенькими оголенными плечиками девушка. – И той, и той можно рисовать, главное всех убедить, что это оригинально.

Алиса улыбнулась.

– Вы рисуете?

– Я? Не-ет. Я избавила человечество от визуальных кошмаров и эстетических мук. Но мне интересно посмотреть, что придумывают другие, – незнакомка пригубила шампанского. – А вы?

– Я учусь на художественном, – Алиса была рада, что ее перестали узнавать, и возможности немного побыть инкогнито.

– О, так вы специалист в этой области. Ну и как вам эта картина? – девушка в платье цвета шампань указала на синие разводы, желтые и красные пятна.

– Не хочу обижать авторов. У каждого творения есть своя задумка.

– Значит, мазня, – сделала свой вывод собеседница и снова поднесла фужер к блестящим губам.

– Почем сразу мазня? Абстракционистам сложнее всего быть понятными. Это не потрет и пейзаж, где картины оцениваются на уровне «походит – не походит», «красиво – не красиво».

– Тоже верно, – согласилась брюнетка с каре. Она подошла поближе, нагнулась у уголка. – Кстати, это своего рода пейзаж, «Праздничное небо» называется, – и она с еще большим недоверием стала смотреть на рисунок.

Они обе уставились на картину, пытаясь определить праздничное небо в пятнистом рисунке.

– Меня Ирина зовут, – представилась незнакомка.

– Алиса, – Ковальская протянула руку, чтобы легонько пожать теплую ладошку новой знакомой. – Приятно познакомиться.

– Взаимно, – Ирина улыбнулась, в глазах мелькнул озорной огонек. – Слу-ушай, а пойдем еще шампанского возьмем, тогда точно все праздники в небе увидим.

Алиса была равнодушна к алкоголю. Очень редко позволяла шампанское или легкое вино. Но в последнее время чувствовала себя уставшей, подавленной, с тяжестью на душе. В свои двадцать один она ощущала себя на все сорок. Причину такого состояния она знала, но понятия не имела, как выйти из этой ситуации. Все сложно, все зашло слишком далеко.

– Да ладно, мы ж не напиваться собираемся, – по-своему расценила замешательство Ирина. – И караоке в галерее не потребуем. По крайней мере не сразу.

– Караоке? – не поняла Алиса, будто слово было из другой жизни, из другой цивилизации, так далекой от нее.

– Его самого, – Ирина взяла за руку новую знакомую. – Пошли к Женьке.

– Это кто?

– Бармен, кто ж еще.

– Вы знакомы?

– Уже да. У меня этакий бзик в незнакомых местах. Нужно знать расстановку персонала, вплоть до охраны, где кормят и где туалет. А уже потом можно расслабиться и приступать к изучению мероприятия.

– А охранники-то зачем? – не поняла Алиса.

– Ну мало ли, нахал попадется. А я девушка хрупкая, – Алиса оценила худенькую невысокую – сантиметров на 10 ниже ее – фигурку Ирины на длиннющих каблуках. – Так на чем мы остановились? Ах, да, идем к Женьке.

– Вообще-то я не очень люблю…

– Шампанское или веселье? Посмотри на себя, самый грустный, хоть и красивый человечек на этом празднике ИЗО. Разве так держатся на выходе в свет?

Алиса улыбнулась. Она уже не помнила, каково это быть – легкой и беззаботной. Наверное, до той встречи с Кержем.

***

Тогда, три года назад, Алиса пропустила дни отбора на конкурс. Ей было лестно, что сам «маэстро красоты» обратил на нее внимание. Однако сейчас ей нужно было думать об учебе, а не подиумах.

Конечно, многие девушки совмещают оба направления, но в будущем Алиса не видела себя великой моделью. Великой художницей, впрочем, тоже.

Красивую блестящую визитку Владика Алиса сохранила на память о необычном знакомстве. Она не подозревала, что ей снова предстоит встреча с Кержем, причем, не случайная.

Через неделю ее вызвали в деканат. Сердечно тревожно забилось. Ругать, как и хвалить, ее было не за что, с документами в порядке, бюджетное место оплаты не предполагает. Тогда – что?

Ее ни разу не вызывали к директору школы, даже к завучу. В этих кабинеты она попадала разве что по культмассовым мероприятиям. Здесь же семестра не прошло, как ее потребовали «на ковер».

Слегка дрожащей рукой она открыла ручку приемной ректора. За большим угловым столом сидела секретарь Маниша Игнатьевна – женщина бальзаковского возраста с начесанной прической, ярко-голубыми тенями и ярко-розовой помадой. В столешнице отражалась красно-желтая пестрая блузка.

«Все ж не казарма, а творческий вуз», – попыталась оправдать имидж секретаря Алиса.

Маниша Игнатьевна не сразу обратила внимание на вошедшую студентку, обалдевши – по-другому не скажешь – смотря на темную дверь с табличкой «Павел Сергеевич Мезенцев». Оттуда доносился знакомый мужской голос. Он много говорил, Алиса смогла лишь разобрать несколько раз повторенное фальцетом слово «богиня».

Студентка, зайдя в приемную бледной тенью, тут же покраснела. Секретарь с любопытством рассмотрела на нее, без стеснения пройдя взглядом от макушки до носков элегантных туфлей.

– Значит, Керж сегодня по твою душу? – ухмыльнулась она.

– А к ректору-то зачем? – шепотом спросила Алиса.

– Хм, так они друзья, – развела руками секретарь. – Как наш «маэстро» придет, так академию еще месяц лихорадит. Ладно, что отговорили его второе высшее у нас получать. А то, видите ли, не все творческие начинания этим гением реализованы.

Алиса улыбнулась: чего-чего, а энергия у Владика била через край. Секретарь тем временем нажала на столе какую-то кнопку и по-шпионски доложила:

– Богиня на месте, прием-м, прием-м! Повторяю: богиня на месте.

Студентка еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Секретарша, оказывается, веселая женщина.

В кабинете ректора что-то грохнулось. Послышались громкие шаги, дверь распахнулась и в проеме возник Керж в лиловом свитере, серых брюках, украшенных крупными замками и заклепками.

– Девочка моя, ну нельзя же гонять взрослых дяденек! – он грациозно взял Алису за руку и провел в кабинет.

– З-здравствуйте, – растерялась первокурсница и робко посмотрела на ректора: что он может подумать?

– Здрасьте-здрасьте, – Керж сделал реверанс. – Я ведь тебе по-русски сказал, что нужно делать, напомнил золотые слова, визиточку дал для мотивации. А ты чем отплатила, негодница?

Алиса стояла столбиком посреди владений главного человека академии и не понимала: шутит его гость или нет. Зачем нужен этот спектакль? И вообще, как он умудрился не забыть ее за эти дни? Как ответить на столь странное обвинение?

– Во-от, – друг ректора поучительно поднял указательный палец вверх, по-своему расценив молчание девушки. – Стыдно стало, да? Ну признайся же.

– Извините, но я не собиралась на конкурс. Мне учиться нужно, а не прогуливать.

Алисе хотелось закрыть глаза и уши, чтобы защитить себя от праведного гнева Кержа. Она чувствовала, как краска заливает лицо. И представила, как бы нарисовала это – густая бордово-лиловая смесь поглощает бледное спокойствие.

– Опять двадцать пять! – тот в сердцах стукнул себя по бедрам. – Тьфу-тьфу-тьфу, – поплевал он через левое плечо, – еще не хватало 25-летних старушек на конкурсе. Пойми ты, студентка-отличница-комсомолка, годы идут. И свой королевский возраст ты можешь просидеть за мольбертом. Ну ты-то хоть скажи свое веское слово! – обратился он к ректору.

Павел Сергеевич держал руки перед собой, крутя большими пальцами невидимое колесо, и внимательно смотрел на студентку.

– В общем-то я понимаю, чего вскипятился Керж, – резюмировал он после паузы. – Алиса, наши студентки участвуют в разных конкурсах, в том числе красоты. Это часть имиджа заведения – академия должна показывать, какие кадры воспитывает. Мы официально оформим свободный график, преподавателей предупредим, так что проблем не будет.

– Мне не хотелось бы начинать с пропусков… – попыталась возразить Алиса.

– Пока идет раскачка, – пожал плечами ректор. – Но я попрошу преподавателей позаниматься отдельно по сложным темам. От тебя останется выступить так, чтобы наш вуз запомнился.

– Я постараюсь, – обреченно пролепетала студентка.

– Мало стараться, надо блистать! – Керж составил ноги как балерина и приподнял запястья, словно пальцами держал пышную юбку платья на каркасе.

***

Следующие недели летели – не успев начаться, тут же заканчивались. Алиса ощущала себя в вечном водовороте между академией, стараясь пропускать по-минимуму, и студией Кержа, где проходила подготовка к конкурсу. К вечеру ноги гудели, а голова кирпичом падала на подушку.

Преподаватели порядком подустали от последствий дружбы ректора с «маэстро красоты», но к первокурснице прониклись больше сочувствием. Благодаря Манише Игнатьевне все не просто были в курсе участия девушки, но и обстоятельствах ее согласия.

Наставники старались не нагружать лишней работой, прощали ей недоработки, веря, что все «хвосты» ответственная девушка сдаст.

Другое дело – сам конкурс, дисциплину на котором Алиса сравнивала с армейской (исключительно в ее представлении). И как дембель считала дни, когда все это безумие закончится.

Отец – Александр Витальевич – ворчал, мол, не для того дочь получает высшее образование, чтобы в итоге в труселях перед публикой ходить. Мать – Наталья Васильевна – лишь вздыхала, не зная, как помочь Алисе.

В канун конкурса мать предложила прогуляться. Просто пройтись по улицам – давно забытое времяпрепровождение для дочки. Тропинки покрыл снег, пушистые снежинки витали на фоне мигающих витрин, напоминая о приближении Нового года.

– У тебя завтра важный день, – смотря за белое полотно под ногами сказала мать.

– Поскорее бы наступило послезавтра. – Алиса с удовольствием вдохнула свежего зимнего воздуха.

– Я представляю, как ты устала. Но постарайся сделать так, чтобы все потраченные силы и время не ушли в никуда, – Наталья Васильевна посмотрела на дочь. – Покажи, какая ты красавица. Ведь это так и есть. Недаром твой Керж привязался.

– Другого слова не найти, – улыбнулась Алиса. – Конечно же я постараюсь, иначе буду сожалеть об этом всю оставшуюся, – повторила она слова мамы.

– Все правильно, детка, – улыбнулась та. – Представь себе, через сутки ты будешь блистать на сцене, а еще через сутки беззаботно отсыпаться.

– Да, – мечтательно протянула Алиса.

– И, может, проснешься знаменитой, – мама подмигнула.

– Ты необъективно оцениваешь меня.

– Я объективна, и ты действительно заслуживаешь короны.

Разговор прервал резкий визг шин. Все стали смотреть куда-то направо, перешептываться. Мама с дочкой тоже повернули головы.

Через дорогу находился модный и очень дорогой ресторан. У центрального входа вакантное место заняла черная иномарка. В отличие от других машин – стоящих и едущих – она вся блестела чистотой, словно была выше всего, в том числе слякоти.

Из автомобиля вышел молодой мужчина, излучающий успех и всевластие. Алиса не разбиралась в брендах, но почему-то была уверена, что черное пальто, как и костюм, из дорогущего бутика.

Незнакомец почти дошел до входа, когда ему позвонили на мобильный. Он обернулся, под светом фонарей еще больше излучая уверенность и богатство. «Надо же, молодой, а не пижон старый», – про себя удивилась Алиса.

Мать проследила за взглядом дочери и философски отметила:

– Главное, не деньги, а чтобы человек был хороший.

***

За кулисами царила обычная для конкурсов суета: наряды, мейкапы, кудри, нервы… Подгоняющие голоса организаторов, построения, последние выдохи, чтобы унять волнение.

– Девочки, завтра будете спать. А сейчас всем приказ жечь! – наставница Анна Никольская давала последние напутствия. – Все молодцы, все красавицы, остается показать, чему вас столько времени учили. Осанка, подбородок, улыбка… – Никольская сделала шаг вперед, посмотрев на сцену, подождала пару секунд. – Ну, ни пуха!

Девушки рядком стали подниматься по знакомой лестнице, ведущей от гримерок к сцене.

– И не громыхаем, как стало кобылок,– напомнила Анна про деревянные настилы.

Алиса была в центре ряда, 13-ой, как и в буклете, которые раздавали зрителям, чтобы они могли внимательнее ознакомиться с достоинствами каждой участницы.

Коленки подрагивали, все нутро охватил мандраж, но девушка сделала глубокий выдох и постаралась взять себя в руки. Расслабиться и получить удовольствие от шоу, аплодисментов, всего блеска вокруг. Она грациозно шла по подиуму, улыбалась, смотрела на лица зрителей, пытаясь определить их оценку. Затем перевела взгляд на жюри.

Керж тут же послал ей воздушный поцелуй и приложил ладони к сердцу. Алиса улыбнулась шире, поняв, что она все делает правильно, но в следующий момент чуть не запнулась, увидев его – вчерашнего незнакомца у ресторана. Сейчас он сидел рядом с «маэстро красоты» и смотрел прямо ей в глаза. Внутри все затрепетало. Она одернула себя, улыбнулась и направилась обратно на сцену, стараясь сохранить легкую походку.

Когда все участницы выстроились красивым полукругом, приглашенный ведущий в костюме, на котором блесток побольше, чем на платьях финалисток, начал шоу.

Алиса смотрела в зал. Зрители с интересом рассматривали девушек, делали фотографии, показывали пальцы вверх понравившимся. В общем, публика была благодушна.

– Дамы и господа! Приветствуем наших участниц… – словно из другого мира доносился голос ведущего. – Представляем членов нашего многоуважаемого жюри…

Алиса посмотрела в сторону заветного столика, сидящие за которым по очереди вставали, когда их объявляли. До него было пара десятков метров, но даже с такого расстояния ей казалось, что вчерашний незнакомец смотрит прямо на нее.

…– а также я рад приветствовать члена жюри и главного спонсора конкурса, генерального директора холдинга «KOV». Встречайте – Алексей Ковальский, – незнакомец встал, повернулся к залу, подняв в приветствии руку, и повернулся к сцене.

Алисе снова показалось, что он улыбнулся ей.

– …а теперь поаплодируем нашим красавицам, поблагодарив на прекрасный выход, – продолжал ведущий. – Пока девочки переодеваются, перед вами выступят местные популярные коллективы. Вот их целый список… – приглашенный шоумен продемонстрировал содержимое папочки.

Дальше все было как в тумане. Наставления Никольской, блеск софитов, метры подиума, смены украшений и нарядов, улыбка, в которой замерло лицо… Финиш и ее имя – королевы красоты. И ощущение нереальности, что это происходит с ней, здесь, прямо в данную минуту.

Такое же ощущение нереальности у нее было и сейчас, на Мальдивах, на берегу Индийского океана. «Я просто не могу поверить своему счастью», – решила она.

***

Мэкс – Максим Герасимов – тоже не мог поверить в реальность происходящего, шагая по горячему песку Южно-Китайского моря. Или Восточного, или Вьетнамского – как предпочитают его называть местные жители из-за военного прошлого со своим соседом.

Впрочем, это военное прошлое нисколько не смущало самих китайцев, путешествующих целыми коллективами. Говорили они громко, да и вели как у себя дома. Мэксу даже показалось, что он не долетел до восточного края Азии.

На проезжей части не прекращался поток мотоциклистов, которые не реагировали на «зебры» и пешеходов. Людей водители не пропускали, а объезжали. В любой момент автомобилисты могли выехать на встречную полосу, повернуть наперекор всем правилам, посигналить на тротуаре, чтобы их пропустили. Вот бы наших гаишников сюда – быстро бы навели порядок.

Не утихающая от шума моторов и бесконечных сигналов дорога находилась за подстриженными треугольниками и спиралями деревьями, напротив голубой поверхности воды. Вдалеке тянулись вышки канатной дороги до острова развлечений, огромные буквы которого были видны и на материке. Позади осталось здание в виде лотоса – главная достопримечательность набережной Нячанга.

Да, все точно так, как было в том фильме для туристов, который ему дали в агентстве, даже появилось ощущение, что та самая картинка ожила. Или он каким-то странным образом попал в нее.

Мэкс не верил, что реализовал свой побег. Он действительно сбежал! От серьезных разговоров, перспектив и надежд, которые возлагали на него родители. Точнее, отец.

Он был властный и наделенный властью. Впрочем, почему был? И сейчас есть – грозный прокурор региона Владимир Васильевич Герасимов, не дающий спуску осуждаемым, другим ведомствам в погонах, представителям власти, непосредственным подчиненным и своей семье.

Мать давно смирилась с диктатором в доме, как-то приспособившись с этим обстоятельством и продолжая жить себе в радость. Но молодая бурлящая кровь старшего отпрыска и врожденное упрямство – не меньше, чем у отца в его возрасте – провоцировали бесконечные стычки, напоминающие борьбу двух баранов. Каждый гнул свою линию, у каждого было свое видение. Вот только жизнь – его, Мэкса, а не отца, хоть старший и платил по счетам младшего.

Главный в доме не одобрял все. Начиная с внешности сына. Парень получился среднего роста, зато плечистым и крепким. Легкая щетина опоясывала подбородок и сливалась с короткими волосками вокруг висков, над которыми отращенная грива была собрана в небрежный хвост.

– Если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, а не как хиппи-бездельника, приведи себя в порядок! – отец не переставал это твердить изо дня в день.

И его не интересовало, что в некоторых слоях и сферах, где сын действительно хотел бы работать, подобную прическу можно назвать дресс-кодом. Впрочем, и адвокаты с яркой внешностью привлекают больше внимания (читай – клиентуры). В конце концов, судят по результатам, а не по правильно насаженному галстуку между створок пиджака.

Не одобрял отец и несерьезную компанию закадычных друзей, легкомысленное отношение к будущей работе и самой работе. Что это за дело – в Интернете ковыряться! Стыдно ж будущим детям сказать, чем отец зарабатывает на жизнь. Если вообще получится заработать.

Сын пытался объяснить, что сайты, мобильные приложения, их обслуживание и продвижение, как и компьютерная безопасность – перспективно и денежно. Но отец гнул свое.

Когда Мэкс решил оставить честно полученный диплом юриста, к слову, с весьма впечатляющими результатами, чтобы начать разработку компьютерной игры, разразился настоящий гром. Стало невыносимо не только находиться дома, но и вне его.

Свободолюбивый парень мечтал об одном: сбежать. Подальше. На край земли.

– Это тебе во Вьетнам надо, – улыбнулся новичок в их команде.

У него была приличная серьезная работа, к их мужскому шабашу он примкнул из интереса. Познакомился с одним из разработчиков в Сети и получил пропуск в их проект вкупе с прозвищем Дрю.

– Да денег надо дофига. Там же перелет дорогой, – отмахнулся от идеи Мэкс.

– Зато нет виз и лететь по горящим можно хоть завтра. Пару сланцев только из дома вынести незаметно и заграник.

Новичок уже полез в телефон и начал что-то искать. Мэкс – инстинкт, однако – тоже уставился на дисплей.

– У меня есть один… в турагентстве работает. Сейчас узнаем все, – Мэкс не успел ничего ответить, как тот уже кликнул на нужное имя и стал дожидаться ответа.

Ему ответили быстро, после небольшой дружеской перепалки Дрю изложил суть вопроса.

– Слу-ушай, а у меня есть шикардосный вариант, – эту фразу услышал даже Мэкс. Дальше разобрать не смог, но по тону стало понятно, что тот самый вариант всячески расхваливают.