Глава 2. Прощание

Через пару недель в ритуальном доме началась суматоха. Обычно подобное творилось, когда на тот свет отправлялись известные и/или богатые люди. К процессу активно подключался сам генеральный, держащий всё и вся на личном контроле.

Единственное отличие от предыдущих VIP-похорон – некая таинственность. Для подготовки задействовали только нескольких сотрудников. Они держали на замке рот, чтобы не потерять доверие руководства, и двери в зал прощания – чтобы не было посторонних глаз и утечки информации. В то же время задействовали сторонних спецов, которые что-то сверлили, долбили, таскали. А свет в «гримерных» на втором этаже горел допоздна.

Милу задействовали только на церемонию прощания, чтобы встречать желающих проститься. В зале стоял стойкий запах цветов, щедро украсивших интерьер в стиле барокко. Если бы не гроб по центру, можно было бы решить, что готовится свадьба, а не похороны.

К центральному входу подъезжали дорогие отполированные иномарки. Некоторые водители выходили, чтобы открыть дверь своим хозяевам – мужчинам и женщинам.

Мужчины были в чёрных костюмах и тёмных рубашках. Женщины – в чёрных элегантных нарядах, с вуалями, закрепленными на волосах и на изящных шляпках. Руки в перчаточках держали чёрные клатчи. Дополняли наряды туфли на высоких каблуках.

Каждая из приехавших будто не выходила из машины, а покидала обложку глянцевого журнала. Миле было интересно рассматривать наряды. Сама она не умела так эффектно одеваться, и тихо завидовала тем, кому достались эти способности – выглядеть на все сто в любой ситуации.

«Где-то писали, что звезды не выходят «в свет» дважды в одних и тех же нарядах. Дорогущие вещи оказывались одноразовыми. Интересно, а с траурными платьями богачей – такая же история?», – совсем не о том думала Мила во время работы.

Приехавшие проходили в траурный зал, изящные каблучки по пути к гробу цокали грустно-приглушённо. Возле покойной останавливались, вздыхали, дамы подносили маленькие платочки к уголкам глаз. Затем под грустное цоканье выходили на свежий воздух, где взволнованно шептались с другими гостями.

Из обрывков разговоров Мила поняла, что умерла знатная и очень состоятельная дама. Скончалась скоропостижно, но что с ней случилось – оставалось тайной.

Потом случился инцидент. Какой-то парень в клетчатой рубахе и потёртых джинсах подошёл к чёрному кованному забору и начал фотографировать. Охрана – её в этот день усилили – быстро среагировала на щелчки. Папарацци пообещали переломать объектив и руки-ноги. Заставили стереть всё снятое и отогнали, несмотря на сопротивление, заявления о правах журналиста и правах человека в свободной стране.

«Надо же, точно шишку хороним, – подумала Мила. – Как бы узнать: кого именно?»

Увлекшись своими мыслями и рассматриванием женских гардеробов, она чуть не упустила его. Он вышел из очередной дорогой машины. Мила тут же отвела взгляд – за мужчинами было не так интересно наблюдать. Однако краем глаза уловила волну: стоящие на улице резко замолчали и инстинктивно сделали полшага назад, обратив обвиняющие взгляды в сторону молодого красавца. Мила его узнала – это же он был с той скандалисткой! Кажется, его звали Гарри. А она выбирала гроб. Неужели…

Красавчик оглянулся по сторонам, с вызовом посмотрев на каждого. На смуглой коже появились бордовые пятна. Сжав кулаки, он направился в зал, где перед ним образовывался свободный коридор: достопочтенные господа шарахались от него как от прокажённого. В глубине зала немолодая женщина возмущённо охнула.

Каждый шаг ему давался с трудом. Мила, проигнорировав свои обязанности, направилась следом. Он пытливо всматривался в лицо, фигуру лежащей в гробу цвета металлик. Сотрудница тоже вытянула шею – из любопытства. Даже приняв смерть, та женщина – Лина – оставалась красавицей. Словно заснула и ждала поцелуя прекрасного принца для пробуждения.

Альфонс смотрел в гроб, будто не мог поверить, что в нём её останки.

– Нагле-ец! Не постеснялся прийти! – громко сказала ранее охнувшая дама. – Или работой своей решил полюбоваться? Каково это – вонзить нож в хрупкое тело, а?

– Я не делал этого, – прохрипел он. – Я не делал этого! – повторил он громко, чтобы слышали все.

По залу прошёл шёпот.

– Милиция разберётся, – ответила женщина.

– Полиция. Разберётся. Надеюсь. А я ни в чём не виноват!

Он хотел прикоснуться к руке, покоившейся на окостеневшем теле, но его за руки схватили мужчины.

– Побойся Бога! – прошипел один из них.

– Не побоюсь!

Мила вспомнила недавнюю ссору, случайной свидетельницей которой она стала. И тут сработал странный инстинкт. Она достала мобильник, перевела звук на максимум, пролистала плей-лист и включила «Продиджи».

Первый аккорд прогремел в помещении как гром. Гости своё возмущение перевели на пухленькую сотрудницу: громкая музыка на прощании точно неуместна. Шеф – в ярости – уже направлялся к ней.

Мила краем глаза видела приближающуюся тень, не отрывая взгляда от парня. Тот вздрогнул и побледнел, освободился от чужих рук и быстро вышел из зала.

– Как из преисподней, – прокомментировала вступившаяся за покойницу женщина. – Это у вас такой маркетинговый ход – избавляться от ненужных гостей?

Шеф улыбнулся ей, кивнув в знак подтверждения, и, подхватив Милу под локоток, зашагал с ней к выходу, ища свободное от чужих ушей место.

– Ты что творишь?! – грозно зашептал он.

– Я… – Мила растерялась. Как тут объяснить в двух словах – почему она сделала это?

– Молодец, голубушка, – выручила та немолодая женщина, решившая подышать свежим воздухом. – А то я переживать стала, что похороны такого человека превратятся в фарс.

Шеф замер, не зная, что ответить. Пока он искал слова, собеседница продолжила:

– А у вас тут довольно уютно. Очень достойно…

– Спасибо, – улыбнулся начальник.

– Надо будет своим порекомендовать, где со мной прощаться.

Мила чуть не упала на мягких каблуках «рюмочкой»: да они что, все сговорились?

***

Женщину похоронили со всеми почестями.

Гроб цвета металлик везли в белом здоровом лимузине с открытой задней частью, засыпанной цветами. Громоздкий автомобиль, сам походивший на гроб, с трудом втискивался в городские улочки, однако проехал все достопримечательные места – чтобы «покойная смогла попрощаться».

На кладбище был выкуплен большой участок земли. Здесь успели построить склеп и беседку, также щедро украсив живыми лилиями, розами, хризантемами.

На приходящих смотрела Валентина. Белый памятник был установлен по центру и направлен к калитке. Автор изобразил покойную в полный рост. Он смог передать её красоту, изящность фигуры. И ангельские крылья оказались уместны. На постаменте было выгравировано: «Самая прекрасная женщина. Такой ты запомнишься в наших сердцах».

Глава 3. Покойница

Через пару дней Мила шла в кафе – подкрепиться вредным фастфудом. Возле киоска с газетами она снова чуть не упала на мягких каблучках-«рюмочках» и схватилась за металлическую подставку у витрины. Потирая подвернутую ногу, она стала смотреть на обложки представленной прессы. С одной из них смотрела Валентина. Возле фотографии покойной – ещё живой и в самом расцвете – был ярко-алый заголовок: «Кто убил главу строительной империи?»

Мила, неловко ступая на пострадавшую ногу, доковыляла до окошечка, где последние новости уже читала старенькая продавщица.

– Мне надо такую же газету, – девушка полезла за кошельком.

– Эх, вот ведь судьба, – вздохнула старушка. – И красота, и деньги – всё было. А выжить не смогла.

Она пересчитала протянутую мелочь и протянула еженедельник.

Во время неправильного завтрака Мила нашла нужную статью, которая заняла целую страницу. Текст лавировал между множества снимков, на которых Валентина из молоденькой девушки становилась зрелой женщиной, а мужчины рядом с ней наоборот, молодели.

Рассмотрев фотографии и в очередной раз вздохнув по поводу чужой красоты и судьбы-злодейки, Мила углубилась в чтение. Вот что писал автор.

«Главу строительной корпорации «VиКо» Валентину Алексеевну Романову похоронили накануне на «Новом» кладбище. Церемония была пышной. Были приглашены известные VIP-персоны нашего города. Прощание было закрытым. Даже у фотографов с улицы потребовали удалить снимки и удалиться самим под угрозой причинения травм технике и человеку. Поэтому извиняемся за качество фотографии, снятой на телефон».

«Во дают!» – усмехнулась Мила. Она стала рассматривать кадр, в которой случайно попала бледной тенью. На переднем плане был сердитый охранник. Прямо по центру – растерянный Гарри.

«В центре фотографии Игорь Праймин, известный по прозвищу «Прайм». Смазливый блондинчик официально нигде не работает, однако ведёт богемный образ жизни, имеет в собственности квартиру 100 квадратных метров в элитной новостройке в самом центре города. К слову, эта новостройка – один из многочисленных проектов компании «VиКо». Не исключено, что просторные хоромы – подарок владелицы, с которой «Прайма» связывают близкие отношения.

Как удалось узнать нашему корреспонденту, их роман длился около полутора лет. Подтверждение связи было получено в офисе компании, а также от близких друзей.

По словам друзей, в последнее время между Валентиной и Гарри (как обычно называла его покойная) участились ссоры. Состоятельная женщина ревновала молодого любовника и, говорят, небеспочвенно. По слухам, новая избранница – известная в городе эстрадная певица Любава. 

Любаве, то есть Любови Маркиной, 22 года, она не замужем. Кто хоть раз видел её выступление, подтвердит: это знойная красотка с бархатистым, с хрипцой, голосом. Понять чувства госпожи Романовой было несложно, когда в Сети появились снимки целующейся пары, похожей на «Прайма» и артистку.

– Валя грозилась лишить Гарри всего, если он начнёт гулять. Насколько я знаю, он был вписан и в завещание, – рассказала подруга умершей. – Он действительно вел себя примерно, но в последние месяцы распоясался. Валя собиралась припомнить свой ультиматум, а потом стала опасаться за свою жизнь. Жаловалась, что сильно похудела, и врачи не могли объяснить причину.

Мы попросили Любаву прокомментировать слухи, однако она отказала в грубой форме. Коллеги по цеху намекнули про её скорую свадьбу и не стали отрицать, что с «Праймом», у которого графа «семейное положение» до сих пор чиста. 

Телефон Гарри выключен. По некоторым данным, он даёт показания. Правда, непонятно, в каком статусе: свидетеля или обвиняемого?

Друзья убитой считают «Прайма» виновным в смерти Романовой. В следственном комитете подтвердили, что произошло убийство, но отказались от подробностей. Сотрудница «Дома ритуальных услуг», организовавшего похороны, сообщила о пяти ножевых ранениях в области живота. Девушка также рассказала, что Валентина и Гарри посещали данный салон накануне. И у неё создалось впечатление, что инициатором была как раз женщина».

Мила задумалась, кто это мог быть? Под возраст «девушки» подходила лишь она сама. О визите парочки она рассказала только шефу, когда он заставил-таки объясниться по поводу «Продиджи». Больше при разговоре никого не было. Ни с какими журналистами она не общалась… Она стала бегло дочитывать статью в надежде, что появится больше информации о «девушке из салона». Но дальше пошли воспоминания об умершей:

«Валентина Алексеевна трижды была замужем, и все три раза удачно. Первые браки закончились разводами, после которых бывшие мужья оставляли щедрые суммы и некоторую недвижимость. В Романовой всегда чувствовалась коммерческая жилка, так что полученное она смогла грамотно вложить.

Третий муж умер – остановилось сердце. Так вдова получила крупное наследство. Так скромная девушка стала хозяйкой империи в строительной сфере. «Мне всегда хотелось наглядно видеть результаты своей работы. Где лучше всего реализовать это желание? Конечно, в строительстве», – не раз говорила она в интервью.

Единственная дочь Маргарита была рождена в первом браке. Однако оба отчима относились к ней как к родной. 

Известно, что наследница уехала жить и учиться в Санкт-Петербург. Возможно, приехать на похороны она не успела. На церемонии Маргариты не было, сообщили другие гости …». 

О девушке из салона больше не было ни слова. Но и этих нескольких строк было достаточно, чтобы подозрение пало на неё. И без того бледные щеки стали почти белыми. Что же делать? Коллеги также могли прочитать газету и прийти к тому же выводу. То, что было написано, – совершенная правда. Но то, что Мила рассказала обо всём журналистам, – наглая ложь.

Надо поговорить со Статским. Он точно знает, что делать. Может быть, даже подать в суд за клевету. Всё-таки он заинтересован в репутации своего заведения.

***