Отзывы на книги автора «Оливер Сакс»

Это довольно нетипичная книга. Ведь в ней рассказывается о необычных людях. И это не какая-то фантастика. Здесь приведены 24 истории о людях, которые в той или иной степени перестали быть как все. У каждого из них своя уникальная болезнь. И здесь повествуется как эти люди пытаются побороть её и жить нормальной жизнью.

На самом деле сложно писать рецензию к научпопу. Ну не на полном же здесь серьезе рассуждать о персонажах, концовке, и злодеях? Поэтому здесь будет больше рассуждений.

Прежде всего книга достаточно подробно напоминает простую мысль - Мир велик, и в нём может быть всё что угодно.
К примеру болезнь, "благодаря" которой ты переживаешь один и тот же временный промежуток. И при этом ты не можешь жить дальше. Память просто отказывается регистрировать события, происходящие в реальности. Это очень жутко и жестоко.
Или болезнь, из-за которой в памяти человека не остается ничего дольше нескольких секунд. И он за минуту может принять одного человека за дюжину лиц. То есть, он может даже не узнать своих родных, и принять их за какого-то почтальона.

Сакс достаточно подробно описал болезни, и то, как люди с ними справляются. К сожалению, не все истории были хороши, как начальные. Начиная со 2 половины книги, болезни стали повторяться, ситуации с людьми стали похожими, да и в целом стало слишком много терминов. Из-за этого чтение перестало быть интересным, и стало просто выматывающим.

Книга дает возможность читателям расширить свои знания о болезнях. Делает это подробно, и достаточно интересно, хоть и не всегда. Читать эту книгу стоит размеренно. Я читал её быстро, и из-за этого она мне успела наскучить. Несколько глав в день достаточно неплохой объем для этой книги.

Дорогой Чак (в смысле бог, но после одиннадцатого сезона Сверхъестественного он не может зваться иначе)! Если ты имеешь к этому отношение, то спасибо, что я вижу, вижу в цвете и объёме, всё помню и понимаю (хотя..)
Или так.
Дорогие гены! Спасибо, что сплелись в что-то по умолчанию скромное, но зато действующее и рабочее. Мне даже суперспособности не нужны особо, предпочитаю здоровую эмпатию, зрение, обоняние, осязание и отсутствие конвульсий. А художником я и так стану, когда картину по номерам на холсте наконец куплю.

Можно воспринимать эту книгу как сборник причудливых девиаций, но тогда будет скучновато. Во-первых, девиации здесь не такие уж и причудливые. А ещё есть во-вторых. Во-вторых, это как-то неправильно, нехорошо. Ведь за каждой историей стоит не неведомая зверушка, а человек. Нездоровый, неполноценный, не получающий всё то, что прочие могут получить в любое время и не напрягаясь.

Вот художник, который лишается цветового зрения, но в итоге как-то приспосабливается и переходит к графике и ночному образу жизни, а потом и вовсе забывает цвета. Успех? Нууу, наверное, но всё же...
Или вот ещё один художник, который всю жизнь рисует один и тот же город - город детства, он устраивает выставки, популярен, обласкан критиками. Ну и что? Мне вот кажется, что он патологически застрял на одном и том же месте и годами не может сдвинуться. Возвращение в город детства успокоения не принесло, потому что там, конечно же, всё было совсем не таким.
Юноша, обладающий замечательным подражательным талантом в области музыки и живописи, однако, лишён способностей к эмпатии, аутичен, замкнут в себе. Шкатулка с секретом, взлому не поддаётся, но зато красивая.
Женщина-аутист, добившаяся успехов на ниве животноводства, преподаватель, лектор, изобретатель, придумывает и конструирует обнимательную машину, которая даёт ей возможность получить то, чего она не может получить от других. Да кто бы отказался от такой машины-то? И всё равно грустно. Она довольна своей устоявшейся и наполненной жизнью, но и чётко осознаёт, что отличается от других людей и никогда не заведёт семью, детей, не сможет вступить в обычные отношения с мужчиной.

Истории не успеха, но и не провала.
При всём при этом книга не жалостливая и ничего из вас не пытается выдавить.
Местами мне казалось, что Сакс чересчур долго и бесполезно ковыряется в каждом конкретном случае. С другой стороны, это ведь плоды его трудов и измышлений, а я так, со стороны гляжу.

Оливер Сакс написал свою "Мигрень" в 1970 году, когда о большинстве болезней представления были совсем другими, а уж неврология "расцвела" только в последние лет пятнадцать. То есть, временной промежуток в 50 лет делает книгу Сакса достоянием Истории медицины, но никак не клиническим пособием.Эту книгу не стоит читать начинающим неврологам, чтобы не запомнить устаревшую модель диагностики, симптомов, и не исказить свое понимание мигрени устаревшими теориями. В 2020 году мигрень четко и просто классифицирована, и даже есть серьезные попытки внедриться в механизм развития приступов с целью лечения.

Книгу очень трудно читать. Продираясь через множество терминов, архаизмов, ловишь себя на мысли - а не выпить ли мне кофейку? Так что, читая "Мигрень", кофе я выпила много). Современная неврологическая литература очень просто и интересно написана, учиться одно удовольствие. Не завидую студентам тех времен, учеба, наверное была не простым занятием.

Особая ценность этой книги в описании различных видов мигренозной ауры, собранных автором из разных источников.
И еще несколько мыслей, которые я выловила из тяжеловесного текста:
- Приступы мигрени видоизменяются на протяжении жизни больного
- Приступ мигрени может имитировать другое заболевание - гастрит, аппендицит, вегетативный криз.
- После прекращения приступов мигрени, начинается другое заболевание, симптомом которого являются тоже приступы. Например, бронхиальная астма.

Мы пытаемся загнать определенные симптомы под определенный диагноз, но это неправильно, и нужно относиться к организму в общем, не лечить отдельно правый локоть и печень, а воспринимать как целостную картину. Тут я с автором весьма согласна. Да, узкий специалист - это хорошо. Но в других специальностях врач должен тоже разбираться на некоем простом уровне.

Антрополог антропологизировал, антропологизировал да не выантропологизировал... Сакс — мастер придумывать интригующие названия. За этой книгой я гонялась очень долго после прочтения «Человека, который принял жену за шляпу», но цена была для меня немного неприличной и заставляла откладывать покупку всё дальше и дальше, а электронной версии не было. Наконец, я всё-таки смогла добыть экземпляр — и моему негодованию не было предела, когда после почти года ожидания кто-то выложил электронную версию ровно через час после того, как я начала читать бумажную.

Действительно, Оливер Сакс работает с настоящими марсианами. Его пациенты — вещь в себе, жуткая тайна, ещё более страшная от того, что на самом-то деле они точно такие же люди, как и мы. Нам никогда не удастся посмотреть на мир их глазами, нам не дано понять аутиста, гения или идиота саван — просто потому что у них по-другому работает мозг, и все наши попытки так и останутся разглядыванием тени на стене пещеры в тщетном желании определить, что же эту тень отбрасывает. Однако Сакса это не смущает, и он прилежно коллекционирует таких личностей, словно редких бабочек. Эта книга по сути является продолжением «Шляпы...» — тоже странные люди, тот же стиль повествования, та же дотошность в деталях и фактах. Однако «Шляпа...» понравилась мне гораздо больше по нескольким причинам. 1) В предыдущей книге историй было гораздо больше, а сами они были чуть покороче. Здесь же возникало чувство затянутости, потому что Сакс пошёл в психологические и физиологические дебри чуть дальше, чем это интересует такого среднего обывателя, как я. 2) В «Шляпе...» пациенты оказались гораздо более интересными. Здесь же некоторые вызывали только вопрос: «Ну и что?» Человек рисует по памяти свой город детства. Ну, молодец. Художник не видит цвета. Ну, бедняга. 3) Почему-то образ Сакса показался мне совершенно отличным от образа его же из первой книги. Он то раздражительный без причины, то вялый и аморфный пофигист, то, наоборот, лезет с острой палочкой потыкать в больное место непонятно зачем.

Тем не менее, для интересующихся психологией и/или необычными личностями такая книга будет очень к месту. История про хирурга с синдромом Туретта — очень хорошо. История про женщину-аутиста (или всё-таки с синдромом Аспергера, где грань?), которая успешно адаптировалась в обществе при помощи мимикрии, хотя признаётся, что не понимает смысла всех этих социальных ритуалов, — просто отлично. После этой истории я даже не поленилась погуглить, чтобы узнать побольше про неё. Хотя, конечно, я просто тоже хотела машину для обнимашек и искала чертежи, вот.

Около четырёх лет назад я впервые познакомился с творчеством Оливера Сакса прочитав книгу «Глаз разума» Оливер Сакс . Мне, как биологу и музыканту (а также почти художнику) тема различных психических и физических отклонений людей очень интересна.
В данной книге, учёный подробно описывает 7 историй о людях с совершенно невообразимыми отклонениями как в физиологическом, так и в психологическом планах. Книга позволяет прочувствовать мир так называемых "больных" людей (хотя я бы всё таки назвал их людьми с отклонениями, ибо не всегда болезнь ухудшает качество жизни, иногда перед человеком открываются абсолютно другие горизонты). Книга рассчитана на мой взгляд на подготовленного читателя. В ней сочетаются и "простое житейское" объяснение некоторых феноменов, и достаточно загруженный профессиональными (биологическими и психологическими) терминами. Иногда это действительно читалось с трудом. Но в целом книга позволяет получить разносторонний и глубокий подход к каждому из пациентов автора. Особенно хорошо здесь раскрыта тема аутистов-саванов (так называемых аутистов высшего интелектуального развития, имеющими трудности в социализации, но при этом обладающими невероятным, часто узкоспециализированным талантом.
В книге немало уделяется внимания людям, имеющим довольно серьёзные отклонения, которые не мешают им добиться успеха в их профессии. (Хирург с синдромом Туррета, директор скотобойни, страдающая аутизмом и не способная понимать чувства и намерения окружающих). Автор делает акцент на то, что любой диагноз - это не приговор, всё зависит от желания самого пациента, помощи врачей и степенью изученности данного отклонения.
Хочу отметить интересный момент в книге, когда Оливер описывает свою поездку в Россию. В ней он вместе с одним из своих пациентов (художник - аутист) посетил Москву и Ленинград. Очень хорошо, с точностью учёного он описывает Советскую (на грани распада) Россию, её уникальные поезда, неприветливых людей и великолепную архитектуру.
Книги ставлю 7 из 10, так как на этот раз книга меня не захватила целиком, а скорее напомнила университетский учебник.

Оливер Сакс более известен своей книгой Оливер Сакс - Человек, который принял жену за шляпу , по крайней мере, мне так показалось со стороны. Меня эта книга не привлекала, поскольку я выбираю себе чтение в основном по названию, а уже потом по аннотации. Потом кто-то сказал, что это книга на медицинскую тематику, к которой я неравнодушна. Книга и автор попали в мои заметки "на потом". И вот, сама судьба преподносит мне этого автора, правда с другой книгой. И аннотация меня заинтересовала еще больше!

Несмотря на то, что Сакс пишет о науке популярно и старается переводить научные термины на понятный нам разговорный язык, книга эта больше научная, чем популярная. Это не заметки из жизни врача скорой помощи или акушера, это - истории болезни реальных людей.

Итак, 10-20-е годы прошлого века. По миру пронеслась эпидемия летаргического энцефалита, так же известного как сонная болезнь (хотя вообще-то это другое заболевание). Острая фаза проходит достаточно быстро вплоть до полного выздоровления. Но затем, через месяц или через несколько десятков лет, приходит неизбежная вторая фаза. Многие больные впадали в кому, тот самый летаргический сон. Никто не знал, что это и как с эти бороться. Я удивлена, что в принципе эти люди спали десятилетиями, ведь в конце 60-х годов они начали просыпаться. Так же часто у больных развивается постэнцефалитический паркинсонизм. (Я боюсь запутаться в терминах).

В книге описаны истории 20 человек, страдающих от этой и других сопутствующих заболеваний. Оливер Сакс работал в госпитале Маунт-Кармель. Несмотря на то, что все истории и люди разительно отличаются друг от друга, по прочтении я поняла, что в принципе везде одно и то же. Когда у больных начали проявляться признаки паркинсонизма, их решили попробовать лечить леводопой - лекарством, использующимся при лечении болезни Паркинсона. Как я поняла, при лечении Паркинсона эффект от леводопы менее яркий, чем от лечения постэнцефалитического паркинсонизма, где больных швыряет из стороны в сторону от приема этого лекарства. Так и хотелось сказать, ну зачем? они и так мучаются, а тут еще вы, то дающий, то отбирающий надежду...

Автор неоднократно поясняет, что в книгу вошли пациенты, показавшие самый яркий эффект от применения леводопы. Может это и правильно, потому что именно таким образом можно увидеть все крайности возможных результатов. По большому счету, как я говорила выше, все описанные истории болезней развиваются по одному сценарию: обездвиженному больному начинают давать препарат, постепенно увеличивая дозу, эффект наступает достаточно быстро, буквально в течение нескольких дней. Постепенно, день за днем наблюдая за реакциями, поведением и проявлениями болезни пациента, доктор находит то нужное количество лекарства, необходимое конкретному больному, при котором наступает равновесие между улучшением состояния и побочными эффектами. На этой дозировке пациент превращается в полноценного человека. Не зря леводопу прозвали "чудо-лекарством". Ах, если бы все было так просто, то не читали бы мы ни эту книгу, и не смотрели бы замечательный фильм. Спустя короткое время, которое также зависит от состояния физического и психологического, от нескольких дней до пары месяцев, у больного начинает ухудшаться состояние. Если словно швыряет из хороших дней в плохие. У него могут проявиться как первоначальные признаки паркинсонизма, так и сильно утяжеленные побочные эффекты. Попытка оттитровать дозу ни к чему не приводит. Даже отменив препарат, чтобы вновь принять его через пол-года и более, он уже не дает того замечательного эффекта. В итоге, после пары месяцев жизни, пары месяцев надежды на то, что все плохое позади, что все наладится, человек вновь оказывает запертым в клетке своего неподвижного тела. Нужно ли это? Ведь не все рады даже своему пробуждению.

Хватит о медицине, давайте поговорим о людях. Из-за одинакового сценария протекания лечения, все имена перемешались в моей голове. Но имена ни к чему не привязаны, поэтому не думаю, что это сколько-нибудь важное упущение. Люди заболевали энцефалитом в разных возрастах, с разным уровнем развития. Проснувшись они порой выдавали различные результаты и фантазии. Одна считала все что видела,другая танцевала, третья нафантазировала себе в красках, что муж ей изменяет и поэтому не приходит (хотя на самом деле он давно умер, а дети боялись сказать об этом, не желая расстраивать мать). Кто-то галлюцинирует моментами из прошлого, некоторые придумывают себе будущее. Не все могут смириться с тем, что половину (а то и почти всю) свою жизнь они проспали, и не могут принять то, что они уже не молоды, а за окном уже 70-е годы. Одна из пациенток так и продолжала думать, что сейчас 1926 год несмотря на лечение. Психическое состояние человека очень важно при лечении любой болезни, а таких серьезных заболеваний - тем более. Оливер Сакс показал так же пару примеров, когда пациент, к примеру, разочаровывался в жизни, и лечение тут же переставало приносить результат. Когда он объяснил одной из пациенток, что не может жениться на ней, она чуть ли не моментально впала в свое первоначальное состояние летаргического сна, и уже никакие дозы левадопы не приносили эффекта.

У всех пациентов есть семьи, на которых эта болезнь не могла не отразиться. Некоторые строят свою жизнь вокруг ухода за больным. Одна мать пережила нервный срыв, когда ее сын проснулся, ведь теперь он больше не нуждался в ее постоянном уходе. Девушка настолько хотела отделаться от своей матери, которая чересчур ее опекала, что сразу по пробуждении предложила доктору стать его женой. Но если родители могут и потерпеть, то каково пациентам, у которых от их болезни пострадали дети (у одной из жительниц госпиталя сын и дочь попали в психиатрическую больницу после заболевания матери).

В эпилоге доктор рассказывает о состоянии еще живых пациентов на данный момент (выпуск книги). Многие умерли от болезни. Никто из них не выздоровел.

Книга, безусловно, интересная, но мне хотелось все же более художественного описания, без этих долгих научных пред- и послесловий. Возникло чувство, что я читала об опытных крысах, на которых тестировался препарат. Очень неприятное ощущение. "Человека, который принял жену за шляпу" я все же прочитаю, но сначала другую. У Сакса есть книга "Мигрень", которая для меня будет, пожалуй, более полезной. Какой можно сделать вывод? Если у меня будет Паркинсон (а с мигренями шансы на это есть всегда), не соглашусь на леводопу. Не хочу краткой отсрочки вместо жизни. У нас разрешена эвтаназия???

…пять десятилетий «сна», за которыми последовало более двенадцати лет «пробуждения».

Право выбора. Что это? Есть ли оно у нас? Вопросы метафизические. Есть вечная борьба двух сил, в нашем случае, болезни и иммунитета, что победит? Есть ли в этой борьбе право выбора у человека? Сейчас время, когда в самой природе борятся два начала - зима и весна, тепло и холод. Мы каждый год наблюдаем за этой борьбой, в итоге одна из сил побеждает. Зима не длится вечно, одно состояние неизбежно сменяет другое. То же самое происходит при смене дня и ночи, взрослении человека: молодость и старость, влюбленность и любовь. Молодость - это данность или выбор, а старость - выбор или нет? Стареют все, но одни раньше, другие позже. Одни молоды телом, но стары душой, другие наоборот. Когда данность переходит в выбор, и когда право выбора заканчивается и снова переходит в данность? Где грань и есть ли она? Влюбленность - это данность или выбор, а любовь - ведь вполне осознанный выбор или нет? Жизнь и смерть, здоровье и болезнь, что данность, а что выбор? Может ли болезнь длиться вечно, а здоровье? Они взаимосвязаны и каким образом? Все это жизнь и заканчивается она для всех одинаково, и для больных, и для здоровых, но для одних в страданиях, а для других нет.
В какой реальности пребывает больной паркинсонизмом? В здоровой или больной? Если для него 6-тичасовое почесывание носа воспринимается как нормальное обычное движение, что для него время? Что происходит с его сознанием, когда он там? Автор задается подобными вопросами и призывает читателей поразмышлять об этом. Как говорит мой учитель: "90% болезней - это манипуляция окружающим миром на подсознательном уровне. Либо человек не тянет свои обязанности и хочет их свалить на кого-то, либо ему не хватает любви, внимания и т.д."
Оливер Сакс - врач-невролог, ученый, исследователь. Долгое время он наблюдал пациентов с постэнцефалитическим синдромом и пытался лечить их препаратом Леводопа. Результаты его исследований потрясающие, ошеломительные для всего научного мира. Люди, спустя 50 лет неподвижного состояния, получили возможность пробудиться к жизни, шанс почувствовать себя здоровыми. И вот тут встал вопрос выбора лично каждого пациента. Что для них значила болезнь, от чего она их защищала, чем помогала, и чем может обернуться выздоровление? Одни обнаружили, что постарели за это время, другие, что потеряли близких, третьи, что время изменилось, и еще множество более мелких причин. И это удивительно, но были такие, кому готовность жить в изменившихся условиях и в новом времени, любовь к жизни, к близким, выбор в пользу выздоровления помогли преодолеть обострения и так называемые побочные эффекты лекарства и продолжить жить пробужденными, смело смотря в завтрашний день, а были и такие, кому во сне оказалось лучше, безопаснее, спокойнее, и кто не преодолел обострение, не смог осознать свое желание, не смог решиться, сделать шаг вперед, смириться с потерями, либо просто уже перешел черту и организм физически не справился с непривычным для него состоянием. Страшно подумать, человек, который ребенком впал в недвижимое состояние, через 50 лет получает возможность жить, как обычный в нашем понимании человек. Он заснул ребенком, а проснулся взрослым мужчиной, есть ли тут право выбора? Оливер Сакс рассматривает эту задачу с разных сторон, что лучше для пациента, было пребывать в том спящем состоянии, или на короткое время вкусить радость движения, чтобы в конце концов снова заснуть? И от чего зависит длительность периода бодрствования?
Особое внимание уделяется чувству вины, которое испытывают пациенты, отрицая себя, свои желания, свои поступки, оправдывая болезнь, как результат искупления этой самой "вины", ведь каждому из нас есть за что чувствовать себя виноватым. Одни преодолевают чувство вины, а другие нет. Опять же прощение. Какую роль играет оно во всем этом?
Но несмотря ни на что, рядом с этими людьми всегда был врач, который ценил своих пациентов и учился у них методам преодоления недуга, отдавая должное их изобретательности и вводя эти методы в массы, позволяя пользоваться ими всем без исключения. И добивался таким образом прекрасных результатов. Врач, способный мыслить нешаблонно, размышлять и анализировать, постоянно работая над ошибками, принимая их и делая правильные выводы. Он учил своих пациентов стойкости характера, помогал им в спокойном принятии ситуации, чтобы не ждать чуда, возлагая пустые надежды только лишь на чудодейственное лекарство, но рассчитывать на свои силы, учитывать личную ситуацию больного и работать с тем, что есть, тем самым делая глобальные шаги к своему выздоровлению. В состоянии принятия ситуации пациенту приходил тот или иной способ облегчения своего состояния и препятствия регулярным кризам и зависаниям. Он превращал сложную борьбу с тяжелейшей болезнью в игру и исследование для пациента.

Неврологов часто считают хладнокровными созданиями, которые решают симптомы и синдромы как кроссворды или головоломки. Неврологи едва ли смеют проявлять эмоции, но… именно эмоции, теплота чувств освещают истинную работу невролога.

Книга сложная, специфическая. Книга насыщена специальными медицинскими терминами, читать такое тяжело. От таких книг клонит в сон, мой сын теперь просит меня постоянно почитать ему "книгу про энцефалит" перед сном, чтобы заснуть. Кроме того, книга морально тяжела. Когда читаешь о страданиях этих больных, понимаешь, что ничего не смыслишь в жизни, что разбазариваешь то, что дано природой, разбазариваешь свои ресурсы не так и не туда. Нам многое дано, но в большинстве своем мы не ценим. А жизнь прекрасна, и прекрасно то, что мы можем это видеть, слышать ощущать. Пока можем…

В собственном кабинете за столом, ссутулившись, перед раскрытой тетрадью сидит худощавый молодой человек. Почти стемнело, но его рука продолжает медленно писать. Лицо не выражает эмоций и похоже на маску, но со лба на бумагу капают капли пота. В какой-то момент глаза стекленеют, а затем закатываются вверх, но рука продолжает неторопливо выводить одно и то же слово мелким почерком. "Помогите помогите помогите"...

- Сегодня нас ждёт захватывающий случай! - провозгласил Чейз с порога, отбросив прелюдию о добром утре.
- Ты услышал по радио гороскоп, пока добирался сюда? - Форман явно не разделял энтузиазма коллеги.
- Ха! Жду вместо острот благодарность - ставлю на то, что диагноз будет по твоей части. Судя по тому, что я слышал по телефону, это определенно неврология...
Хауса всё ещё не было на месте, когда вошли двое мужчин - один был ярко одет и двигался энергично, заполнив собой значительное пространство, второй, напротив, - суров и сдержан в движениях, делая небольшие, но быстрые шаги.
- Я - Мэтт Бейли, звонил вам, - представился яркий. - Я - всего лишь литературный агент и верный друг. А это ваш будущий пациент - мистер Оуэн Стюарт. Тот самый, да, чей роман "Заблуждения" разошёлся два года назад огромным тиражом.
Кэмерон, Чейз и Форман недоуменно переглянулись.
- Серьёзно, вы не читали?! - выдохнул агент. - Вы обязательно должны...
- Было бы захватывающее чтиво, если бы не такое невыносимое предисловие, - прервал его Хаус и обошел господина Стюарта. Писатель продолжал молчать, никакого неудовольствия на его лице не отразилось.
- Чем можем помочь? - воспользовавшись паузой негодования, объявшего агента Бейли, продолжал доктор.
Чейз отвечал за посетителей:
- У мистера Стюарта понизилась продуктивность из-за бессоницы, его беспокоила такихардия, кардиолог посоветовал сократить употребление кофе и по возможности прекратить курить...
- Оуэн волевым усилием совсем отказался от кофе и сигарет, - сообщил агент. - Я восхищаюсь его характером. Уже больше месяца, как это произошло, но бессонница лишь усилилась. И он не написал ни одной главы! За те пять лет, что мы работаем вместе, такого не было никогда!
- Хм... - протянул Хаус. - Творческий кризис - это опаснейший физиологический симптом. Я готов выписать рецепт! Мистеру Стюарту нужны маленькие стимуляторы - никотин и кофеин...
- Исключено! - воскликнул литературный агент. - Он решил, что должен придерживаться здорового образа жизни и жить долго. Я почти уговорил его отказаться от продуктов животного происхождения.
- Достаточно, Мэтт, - голос Оуэна Стюарта, тихий, но уверенный, удивил врачей. - Можешь ехать.
Агент Бейли послушно попрощался и исчез.
Хаус заметно внимательнее изучал пациента после того, как тот заговорил.
- Ваши проблемы с сердцем настолько серьезны, что стоило бросать курить? - спросил он.
- Этот кретин думает, будто я не знаю, что он подкупил кардиолога, - отвечал писатель также негромко. - С моим сердцем полный порядок, вы можете даже не проверять. Со сном проблемы уже давно, это ерунда.
- Что же вы делаете тут? - резонно поинтересовался Чейз.
- Я не могу писать. То есть физически могу, я по привычке пишу от руки, а затем набираю на компьютере, но есть проблемы с мыслями. Я начинаю сочинять, предложение созревает в голове, падает, как яблоко, с чернилами на бумагу, но по дороге пропадает. Я искал его, но чертовы яблоки не падают в корзину.

Дальше...

- Прекрасно, - остановил его признание Хаус. - Я все понял о курении и кофе, но что насчет амфетаминов или чего-то покрепче, а?
Мистер Стюарт улыбнулся, показав, что мимическое проявление чувств всё-таки не совсем ему чуждо:
- Спасибо за предложение, доктор, но я не употребляю. Моего воображения без дополнительных воздействий всегда было более чем достаточно.
- Будьте честны, я листал ваш последний роман! Вам назначали антидепрессанты в этом году? А нейролептики?
- Нет и нет.
- Что ж, ещё пара вопросов, и вы сможете пойти в процедурную, чтобы сдать кровь, стандартные анализы для поступающих. В вашему роду были больные шизофренией?
- Если и были - мне о них ничего не известно. Никаких генетических заболеваний, предвосхищая ваш следующий вопрос.
- Травмы головы? - взволнованно подала голос доктор Кэмерон, пациент, несмотря на отсутствие бросающихся в глаза симптомов, казался ей глубоко больным человеком.
- Нет.
- Спасибо. Медсестра проводит вас.
Когда дверь за писателем закрылась, Хаус уже был у доски, готовый фиксировать варианты. Подчиненные знали, что это говорит о его максимальной увлеченности.
- Форман, это твой профиль, давай! - сказал Хаус.
Чейз победоносно подмигнул коллегам.
- Аромат вошёл раньше, чем пациент. О чем говорит повышенное потоотделение? Синдром отмены объясняет и его, и проблемы со сном, и тремор рук в состоянии покоя.
- О, ты-таки заметил. Молодец! Только вот его проблемы в творчестве синдром отмены, которому, кстати, в течение месяца можно бы и поутихнуть, не объясняет.
- Вы серьезно, Хаус? Исписаться может каждый доморощенный гений. Особенно в случае, когда толком не спит...
- Может быть, дело в депрессии или биполярном расстройстве? - предположила Кэмерон.
- Вряд ли они объяснят его походку, - парировал Хаус и прокрутил в воздухе трость. - Мне ли не обращать внимание на походку.
- Он много курил... И он определенно астеник, - размышлял вслух Чейз. - Мышцы ослаблены, начальный тетрапарез, акинезия. Я предполагаю рассеянный склероз.
Хаус записал на доске.
- Достойный вариант! Проверьте уровень мочевой кислоты и запишите его в очередь на МРТ. Спешить не стоит, проверить мозг проще всего, а я хочу решить загадку без подсказок.
- Но он страдает! - воскликнула Кэмерон.
- Единственная эмоция, которой он сегодня поделился с нами, была точно не страданием, - пожал плечами её босс.
- Кортикобазальная дегенерация! - воскликнул Форман. - Объяснила бы и его ментальные нарушения, и тремор! И ригидность конечностей!
- Хорошая попытка! - Хаус продолжал писать. - Но его интеллект в целом сохранен, а ещё этот диагноз не объясняет потливость и себорею.
- Черт, почему вы думаете, что и себорея - симптом?
- Модная стрижка, гладко выбрит, я не верю, что он не пользуется каким-нибудь специальным кремом для умывания... между прочим, маскообразное лицо без единой морщинки - в его случае симптом болезни, а не метросексуальности, как ты, Кэмерон, подумала.
- Я?!..
- В любом случае, я не исключаю дегенерацию. МРТ многое прояснит, а пока я хочу ещё версий.

... Спустя час в кафетерии Хаус с Уилсоном обедали. Писатель Оуэн Стюарт расположился за соседнем столом.
- Этот мужчина ест суп! - воскликнул Хаус так, что его услышали не только все, кто ел рядом, но и больные из отделения этажом выше. Уилсон недоуменно поднял брови, а вот писатель бровью не повел, уверенной рукой отправляя ложку с жидкостью в рот.
- Мышцы гортани ослабли, - понизив голос до обычных децибелов, произнес великий диагност. - Иначе при виде этой бурды он бы потерял аппетит и взял что угодно другое.
Уилсон покачал головой, не соглашаясь:
- Может, его мама приучила всегда есть первые блюда на обед. Твоё предположение не имеет смысла...
- Тогда предположи как онколог. Каковы шансы, что мы увидим огромную опухоль в его голове на МРТ?
- Такие же, как вероятность того, что на снимке будет всего лишь крошечный след от инсульта. Но если я понадоблюсь - ты знаешь, где меня искать...
Крик сотряс стены кафетерия:
- МУЖЧИНА ЕСТ СУП! - эта громкость, пожалуй, являлась предельной, на которую способен средний человек.
Прокричав это, писатель Стюарт замер, так и держа ложку на весу.
- Эхолалия, аффективное расстройство и кататонический ступор, - вздохнул Хаус, промакивая рот салфеткой и вставая из-за стола. - Придется делать МРТ раньше, чем я планировал.
- Ты спровоцировал его! - возмутился Уилсон.
- И результат превзошёл все ожидания, - довольно заметил его друг.
... - Анализы крови в порядке, сифилис и ВИЧ - отрицательны. А лоразепам не подействовал, он по-прежнему в ступоре, - произнес Форман, останавливая начальника в коридоре.
- Ну, выдерните у него из рук вилку и делайте МРТ так, - ответил Хаус, - С согнутой рукой, если в ней есть непреодолимое сопротивление и если ты так не силен в армтреслинге.
Форман побрел к палате, где усадили больного. Подходя, он обнаружил к своему изумлению посетителя в помещении, а писатель... Не только от кататонии не осталось и следа, но и от непроницаемого выражения на лице. Он смеялся и торопливо рассказывал что-то.
- Это моя сестра Лилиан, доктор, - представил мистер Стюарт. - Мэтт попросил её приехать. Я поделился с ней, что ваш коллега предполагает у меня рак, и что это вызвало у меня бурную реакцию. Но сестра всегда умела меня успокоить...
Форман смотрел на него с огромным изумлением: голос пациента также стал нормальной громкости.
- Я очень рад, что вы в порядке. В течение получаса мы заберем вас на МРТ с контрастом, а пока я оставлю вас.
Подошли Чейз и Кэмерон, и он, выйдя из палаты, поделился с ними потрясающей метаморфозой в облике больного.
- Положительные эмоции от присутствия близкого человека могут оказывать терапевтический эффект подобной силы при невротической природе заболевания, - произнесла Кэмерон.
- Хаус скажет, что виной запоздалый эффект лоразепама, - усмехнулся Чейз.
- Скажу, когда увижу снимки того, что прячет его череп, - подтвердил по обыкновению бесшумно (непонятным образом, как) подкравшийся хромой врач.

...- На МРТ опухоли нет. Никаких признаков рассеянного склероза.
- Взгляните на средний мозг! Едва различимое пятно на чёрном веществе.
- Инсульт?
- Не думаю. Очень похоже на болезнь Паркинсона!
- Не в его возрасте. И он очень хорошо соображает. Паркинсонизм - это всего лишь симптом в его случае, но что было причиной?
- Травму он отрицает, прием лекарственных и наркотических препаратов тоже. Чтобы понять, верна ли гипотеза Формана о дегенерации, дайте больному леводопу, начните с одного милиграмма. Если симптомы будут исчезать, - он не угадал. И ради всех святых, отца и сына, и чистоты эксперимента - не пускайте к писателю его кузину или кто она там, достаточно уже сентиментальности Кэмерон торжествовать!

Утром было ясно, что препарат леводопа действует положительно, и можно было бы успокоиться, обнаружив методику лечения, но для доктора Хауса этого было недостаточно.
- Мы не выпишем вас без диагноза, - сообщил он Оуэну Стюарту в присутствии троих своих подопечных.
- Я готов творить снова, - взмахнув руками, воскликнул писатель. - Корзина полна яблок. Такой творческий подъем я испытывал только однажды!
- Да? - оживился Хаус. - Продолжайте!
- Три года назад, когда я приболел гриппом, на меня нашло вдохновение. Немного болела голова и тошнило, но я должен был писать, потому что такие образы нельзя было упускать. Я почти не спал некоторое время, всего-то несколько дней. И за этот срок я написал почти полностью своё лучшее творение...
- Стойте! - благоговейно прокричал Хаус и бросился к своему книжному шкафу. Коллеги и пациент удивленно наблюдали, как он просматривает полки и наконец достает с них увесистый том. - Вы должны подписать её!
- Да, но это не моя книга... - непонимающе произнес Стюарт, глядя на обложку.
- Но вы имеете к ней самое непосредственное отношение. Вы - уникум, первая и, надеюсь, чего греха таить, последняя её иллюстрация в моей жизни.
- Экономо! - прошептал Форман. А Хаус продолжал:
- Оливер Сакс, практикующий невролог и нейропсихолог, впервые издал эту книгу в начале семидесятых. Тогда у него не было недостатка в исследуемых, которые пережили эпидемию летаргического энцефалита. Болезнь появилась после Первой мировой войны и свирепствовала десять лет, вызывал её неизвестный вирус. Проявлялась она в первую очередь расстройствами сна вплоть для полного его исчезновения, другие симптомы могли различаться. У тех, кто пережил острую фазу болезни, через какое-то время, иногда довольно длительное, она переходила в хроническую стадию. Основным её проявлением всегда был паркинсонизм, отягощенный самыми причудливыми и разнообразными невротическими и психопатическими расстройствами. Вы правильно думаете - вас настигла крайне редкая в наши дни болезнь. Кроме того, я поделюсь, почему вам стало хуже перед тем, как вы приехали в клинику. После острой фазы ваш сон испортился, а воображение усилилось, вам хотелось творить - и вашими спутниками стали кофе и сигареты. Энцефалит вызвал поражение мозга, которое повлекло недостаток дофамина, что, в свою очередь, и означало бы появление на сцене дрожания рук, ослабления мышц, заторможенности, словом - паркинсонизма. Но ваши спутники, кофеин и никотин, доза которых, полагаю, была впечатляющей, приносили вам порции спасительного дофамина. Пока вы по иронии случая не решили "для здоровья" завязать с необходимой стимуляцией. Но есть хорошая новость - берегите сердце и легкие, используйте альтернативу! Речь о леводопе, том лекарстве, что вы уже получаете, испытывая такую волнительную свободу движений. Можно было бы пофантазировать, что это манна небесная, но увы, вынужден капнуть дегтя. Пациенты доктора Сакса всё проверили до вас. Теперь отмена лекарства приведет к состоянию худшему, чем вы были до приезда к нам, вы будете принимать его до конца своих дней. И, кстати, то, что ваша левая ступня выстукивает чечетку под столом последние двадцать минут - это разновидность невротического тика, побочное действие леводопы. Одно из многих, что вас ждут впереди, хотя мы попробуем снизить дозу и поглядим, что получится. Должно быть очень интересно!
Глаза Оуэна Стюарта на этих словах остеленели, а затем закатились вверх.
- Надо же, окулогирный криз, - констатировал Хаус вскочившим на ноги подчиненным. - Ничего, скоро придет в себя. Он ещё много романов о яблоках напишет!

В книге "Глаз разума" Оливера Сакса рассказывается о глазных болезнях, которые могут возникнуть из-за инсульта, опухолей головного мозга и различных изменений в структуре мозговой ткани по тем или иным причинам - из-за травм, инфекций и прочее. Герои этого произведения столкнулись с очень непростыми и редкими нарушениями, - но они прошли путь от принятия своего заболевания, до адаптации к новой реальности, настроили себя на лучшее. И это не может не вдохновлять.

Книга состоит из 7 глав - семи историй, в которых мы знакомимся с героями и их проблемами, и также тем, как они постепенно учатся справляться с ними. Ух, про сколько всего можно узнать в этом произведении!
Например, про алексию - внезапную потерю чтения из-за инсульта. То есть человек смотрит в книгу, и видит не привычные буквы, а незнакомый алфавит - иероглифы или кириллицу, и даже руны.

"Номер "Глоб энд мэйл" от 31 июля 2001 года выглядел привычно - фотографии, крупные и мелкие заголовки, - вся разница состояла в том, что я был не в состоянии их прочесть. Я мог бы поклясться, что текст был набран теми двадцатью шестью буквами латинского алфавита, с которыми я родился и вырос, но стоило мне к ним присмотреться, как они начинали выглядеть то как кириллица, то как корейский алфавит. Может быть, это сербскохорватская версия газеты, предназначенная на экспорт? Или я стал жертвой глупой шутки?"

Говард не успокоился и продолжал проверять себя, продолжая листать страницы и надеясь, что буквы вот-вот вернут себе привычные очертания и смысл. Потом он направился в библиотеку, видимо, решив, что "книги поведут себя лучше, чем газета", - тем более что он без труда определил по настенным часам, который был час. Но книги тоже оказались ему не по зубам, тем более что некоторые из них были на французском и немецком языках. Все они были теперь набраны каким-то "восточным" алфавитом.

Интересно, что больные алексией могут спокойно писать под диктовку, но не могут прочитать написанное - буквы приобретают диковинные очертания, хотя сторонний наблюдатель заметит, что предложения написаны верно. Есть еще такое нарушение как аграфия - это потеря способности писать - то есть, больной не может написать-что либо, он просто забыл как выглядит та или иная буква...

А прозопагнозия? Слышали про это заболевание? Вот и я нет. А это так называемая "слепота на лица" - то есть человек лишается способности различать лица людей, видит лицо как бы не целиком, а разрозненным, размытым, не узнает даже собственного супруга и детей. Такие больные различают людей по походке, голосу, прическе и манере одеваться. Прозопагнозия - это настоящий кошмар, и что удивительно, это не психическое заболевание, а болезнь, возникающая при поражении правой нижне-затылочной области головного мозга. Кстати, советую посмотреть фильм про эту проблему "Лица в толпе" 2011 года с Милой Йовович, - так сказать, закрепить прочитанное, - где как раз главная героиня страдает прозопагнозией.

Ещё в этом опусе можно узнать о таком заболевании как агнозия - вот где самая настоящая жесть! - это нарушения различных видов восприятия при сохранности сознания.
Например, при предметной агнозии человек не узнает предметы, хотя сама функция зрения у таких больных сохранена. Они видят апельсин, но не могут сказать что это, путают банан с ручкой, и так далее, хотя отдельные признаки того или иного предмета они могут описать.

"Она озадаченно посмотрела на киви и долго не могла понять, что это, до тех пор, пока я не дал ей плод в руки ( это "что-то восхитительно мохнатое, как мышка"). Я указал на предмет, висевший над фруктами. "Что это?" - спросил я. Лилиан в сомнении наморщила лоб и прищурилась. "Что-то несъедобное? Это бумага?" Когда я дал потрогать ей этот предмет, она смущенно рассмеялась. "Это же прихватка для горячих кастрюль и сковородок, - сказала она. - Как я могла сморозить такую глупость?"

Агнозия бывает самой разной - есть даже такой её вид как нарушение топографической ориентировки, или топографическая агнозия, - это когда человек не может ориентироваться в знакомых местах, путает свой дом, плутает в собственной квартире.
А вот в главе "Глаз разума" автор поднимает вопрос того, могут ли люди с полной слепотой не от рождения иметь зрительное воображение, представлять обстановку, лица, или со временем это утрачивается, забывается, стирается? Приведены примеры нескольких людей, которые совершенно по-разному адаптировались к полной слепоте.

Творение Оливера Сакса "Глаз разума" - это интересный труд на тему глазных болезней, вызванных нарушением структур в головном мозге, однако это произведение не лишено своих недостатков:

- книга перегружена медицинскими терминами, поэтому не каждому читателю это понравится - того, кто не разбирается в медицине это будет бесить
- повествование где-то в середине книги показалось мне нудноватым. В частности, в главе "Остаточное зрение", - в дневнике наблюдений после операции по облучению меланомы на сетчатке глаза. Уж очень всё было размазано, можно было эту главу и подсократить.
- в главе "Стереоскопическая Сью" - про обретение бинокулярного зрения, то есть про косоглазие, при котором героиня видела всё плоским, но после специальных тренировок вновь стала видеть изображения объемными - история предстала уж очень восторженной, и слишком длинной. И к тому же, при всем уважении к Оливеру Саксу, он не указал то, что многие люди с косоглазием (особенно после инсульта) видят два изображения,то есть мозг не всегда "выключает глаз"... Так что, эта тема была еще и не очень раскрыта, как по мне.

В целом, если вы любите медицину, то книга вам должна понравиться. Я же поставила оценку . Необычные болезни, которые кажутся настолько фантастичными, что машинально открываешь гугл, интересные истории, - всё это тонет в нудном, растянутом повествовании, медицинских терминах. Но в общем-то, неплохо. Я узнала много нового. Ведь именно это нам нужно от научно-популярной литературы, не правда ли?

Интересная книга. Наверное, никого не надо убеждать, что музыка — важнейшая часть жизни почти каждого человека, просто вкусы у всех разные.
Кто слушает только классику, кому-то заходит этно, кто-то обожает джаз, а кто-то слушает попсу и ему хорошо. Но слушают практически все.
Хотя есть и малый процент людей, которые от музыки болеют. Вот такая вот особенность организма.
Но всё-таки в основном музыка оказывает положительное влияние на нас, хотя порой эта любовь приобретает странные формы.
Вот об этом и рассказывается в книге.
Поразительно что людям с абсолютным слухом порой непросто жить в нашем мире звуков. У них настолько развит внутренний камертон, что они всё слышат в определенных настройках. Лифт гудит на ноте "фа", папа сморкается в соль-миноре, рояль звучит на терцию ниже и музыкант испытывает страшный дискомфорт исполняя произведение в одной тональности, а слышит другое.
Но это мелочи. Хуже, когда приходят навязчивые мелодии или музыкальные галлюцинации. Они могут довести любого человека.
Зато музыкальная терапия весьма полезна при заболеваниях Альцгеймера, хорее Гентингтона, при синдроме Дауна и аутизме.
Очень интересна глава о людях с синдромом Вильямса. Им вроде как ставят умственную отсталость, но при этом среди них множество одаренных музыкально людей, а некоторые просто гении музыки.
Узнала много нового и интересного, хотя книга написана не слишком простым языком.