Цитаты из книги «Бегом от токсичных родителей»

И их миллионы, этих вечных детей, рожденных не обязательно в войну или после нее, главное, убежденных в том, что раз для них изо всех сил стараются, значит они, бедняжки. А раз они бедняжки, значит для них стараются недостаточно. И чем больше их любят – тем более они недолюблены, чем больше о них заботятся – тем больше перед ними виноваты. Интересно, когда сейчас они чувствуют, что «моя-то жизнь заканчивается» – они повзрослели? Или снова нет? И на полном серьезе ждут, что им дадут еще одну жизнь? Чужую.

Думаю, это действительно сложно, молча терпеть, когда рядом кто-то плачет, и спокойно не понимать дальше.

Я поняла, что мама была всегда оправдана в моих глазах. Заранее, что бы ни сделала, я ее уже оправдала, потому что она мама. Кто придумал этот институт индульгенции, я не знаю. Может быть я сама, потому что так было легче, чем оправдывать ее каждый раз в момент, когда больно.

Непросто понять, что тебя обманули. Сказать себе, что ты был нелюбимым ребенком у родителей, которые только и делали, что заверяли тебя, что любовь к ребенку в их жизни – самое главное.

Меня не поливали водой на морозе, не насиловали в кругу семьи и не заставляли питаться на помойке. Но почему-то считалось, что отсутствие подобных ужасов делает родителей хорошими. Даже лучшими. Как будто остальные родители только этим и грешат.

Это большой прорыв, осознать, что ты чужой для своей семьи ребенок. Потому что следующим пониманием будет то, что тебя не любили. Наверно это очень страшное понимание. Но когда оно приходит после мысли, что ты чужой ребенок – оно совершенно не пугает. Не любят чужие люди – ну и что?

Когда в отношениях с человеком что-то не так – нужно поговорить. Когда что-то не так уже давно – очень важно поговорить. Если ты хочешь что-то изменить, исправить – сначала нужны переговоры, даже если все совсем плохо.

Нет, это не родственники. Это культура, в которой дети должны терпеть.

Есть только один нормальный путь – любить детей, так, чтобы эта любовь была для них опорой.

Почему-то на каждом витке я обнаруживала свое одиночество. Причем каждый раз открывала этот факт заново. Много-много раз я впервые понимала – я была одна. Всю жизнь. И каждый раз, как в первый раз, проваливалась куда-то от этой мысли.