Цитаты из книг автора «Полина Дашкова»

Нельзя войти второй раз в ту же реку, в родную теплую реку, даже если на суше ты задыхаешься от одиночества, как полудохлая рыба.

комсомольские ходоки советской закалки ярко горят, да быстро сгорают. – Так ты прямо про всех все

будто в последнее время какая-то женщина

у Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день

Поверь, мне тогда было значительно тяжелей, чем тебе сейчас. А потом бывало еще хуже, и всегда казалось, что это последний предел, терпеть невозможно. Но все прошло. Я пережил, справился. И ты справишься, Петр, я тебе обещаю.

, не спорю. В дом никто чужой не входил. Ее домработница якобы вызвала такси и повезла ее в четыре утра в больницу, потому что у бедняжки разошлись швы. Но в клинике она не появлялась, врачу своему не звонила, и швы у нее разойтись не могли. – Откуда вы знаете? – быстро спросил Сергей.– Ну что вы задаете идиотские вопросы? – раздраженно рявкнул Райский. – Не проснулись еще? Так просыпайтесь!– Нет, я понимаю, вы проверили клинику, и не только ту, в которой ее оперировали, но вообще все московские больницы. Я о другом. Откуда вы знаете, что у нее не могли разойтись швы?– От верблюда! – заорал Райский так, что у Сергея зазвенело в ухе. – Я говорил с ее врачом!– С Юлией Николаевной? – мягко уточнил Сергей.– Вот в это не лезьте, – Райский перешел на зловещий шепот, – это, майор, не ваше дело.Еще никогда полковник не был таким взвинченным. Сергей прижал телефон к уху плечом и начал одеваться. В трубке слышалось тяжелое сопение Райского. – Михаил Евгеньевич, вам не кажется, что секретность должна иметь какие-то разумные пределы? – с сарказмом заметил он, натягивая брюки. – Я не смогу нормально

назовем? – Старшего Сережей, а младшего – не знаю, – ответила Наташа.

ангелевские пятисотрублевки. Бумаги не было. Пассажиры подтирались деньгами, старушки доставали купюры, отмывали, сушили, складывали в большую хозяйственную кошелку.

Никогда не давай в долг близким друзьям, если не уверена, что вернут, – говорила Нике ее мудрая рассудительная бабушка Симочка Петровна, – не увидишь больше ни денег, ни человека. Ты, конечно, долг простишь, но должнику будет совестно смотреть тебе в глаза. Люди не прощают тех, перед кем виноваты.

мгновенно справилась с собой и заговорила спокойно: – Ах да! Итальянец. Лет шестьдесят, наверное. Но Валере ни слова, – она прижала палец к губам, – я ей обещала, что не скажу ему.