Подарок судьбы? Или проклятие? Кто знает… но время шло.
Я склонился над унитазом, оставляя в нем весь завтрак, обед, ужин и протеиновый коктейль, который только что выпил. Терпеть не могу, когда тошнит. Это заставляет меня чувствовать себя маленьким мальчиком снова и снова. Когда я болел, мама всегда была со мной.
А теперь остался только отец.
И он посылает других делать за него неприятную работу. Не то чтобы он не любил меня, нет, просто у него дела поважнее, чем следить за сыном, который не в состоянии удержать в желудке даже печенье. Я был рад, что меня тошнило всю ночь. Это значило, что к утренней тренировке никакой гадости в организме уже не останется. Даже в худший из дней у меня на тренировке все получается лучше, чем у доброй половины команды.
По идее, я не должен был давать себе такие нагрузки, особенно после нового курса лекарств, но я так хотел помочь Кирстен. Ее невинность так и манила меня, и тьма внутри нее манила не меньше. Черт, да я практически видел темное облако, клубившееся над ее головой. А я сам уже пережил такое и знаю, что с этим делать. Иногда она не улыбается, а только нацепляет улыбку, а иногда так сильно волнуется о том, что подумают о ней окружающие, что хочется хорошенько ее встряхнуть. Может, со стороны это так не кажется, но ее глаза… то, как они фокусируются на всем… будто если она будет долго и пристально смотреть на предмет, то обратит внимание и на себя. Так странно видеть, как девушка, тело которой кричит «посмотри на меня», замыкается в себе.
Друзья? Да какие, к черту, друзья? Наверно, для нее это было худшее, что только можно придумать. Я самый отвратительный друг во всей вселенной. Что бы ни произошло, это закончится тем, что я разобью ей сердце. Но я, по крайней мере, постараюсь сделать это максимально безболезненно. Несмотря на то что с самоконтролем у меня явные проблемы, я стану для нее лучшим другом, какой у нее когда-либо был. Надо только не придавать всему этому романтическую окраску. И я сделаю это для Кирстен. В конце концов, у нее впереди четыре счастливых года в колледже, а у меня осталось несколько месяцев.
Я надел тренировочную фуфайку и схватил ключи. Ненавижу ходить на ранние тренировки. В это время на улице очень влажно – все же город стоит почти у залива, поэтому по утрам всегда холодно.
Я со вздохом остановился у комнаты Кирстен и подсунул под дверь записку.
– Итак, начинаем дружить, – прошептал я. Может, мне удастся помочь ей выбраться из этого кокона и превратиться в великолепную бабочку. Может, этого будет достаточно, чтобы я ушел навсегда с улыбкой на лице.
А может, мне показалось, что тьма приходит сама? Может, я как-то случайно пригласила ее и не заметила этого?
Услышав звонок будильника, я подскочила в кровати. Первым делом пришло осознание того, что кошмары сегодня ночью были не такими ужасными, как обычно. По крайней мере, я не проснулась от собственного крика. Я готова была благодарить бога и прыгать от радости. Ночные кошмары были побочным эффектом моих лекарств, но оно того стоило, потому что благодаря им я могла спокойно существовать днем.
Я выключила будильник на телефоне и потащилась к двери. Как же хорошо, что со мной в одном блоке живет Лиза! У нас общая кухня и гостиная еще с двумя девочками, которые учатся на медицинском и уже на старших курсах. А это значило, что мы практически жили одни. Они не смотрели телевизор, почти не ели, и когда я спросила, есть ли у них странички на Facebook’е, обе презрительно посмотрели на меня.
Я зевнула и пошла на кухню сварить кофе. В это время из своей комнаты вывалилась Лиза, проклиная все на свете:
– Какая рань!
– Семь часов.
– Именно это я и имела в виду. – Она откинула волосы назад и присела на стол. – Где ты была прошлой ночью? Когда я вернулась, ты уже мирно посапывала в своей кроватке.
– Я была, м-м-м… – Я сосредоточилась на том, что засыпала кофе в фильтр. – С Уэстоном. Он привел меня на другую вечеринку и…
– Вау! – прохрипела Лиза. – Другая вечеринка? Где?
– У «Каппы», – ответила я.
– Да ладно! – практически завопила соседка. – Там же самые лучшие вечеринки! И приглашают на них только старшекурсников! Встретила кого-нибудь симпатичного? Как тебе местная публика, они, правда, милые? Неужели там были наркотики? Я слышала, что там бывают. Боже мой, а ты пойдешь туда еще раз? Пойдешь? И вообще, нам срочно нужен Гейб.
– Закончила?
Лиза дважды глубоко вдохнула и выдохнула, и только после этого кивнула.
– Думаю, да.
– Хорошо. – Кофе начал побулькивать. – Все выглядело как обычно, ничего из ряда вон выходящего. Всего лишь толпа великолепно одетых людей пьет, ест и… – Про Лорели я решила не рассказывать.
– И? – Лиза придвинулась поближе к столу. – И что? Он тебя поцеловал? Ты носишь его ребенка? Он женится на тебе, а я буду жить у вас на коврике под дверью?
– Нет, – рассмеялась я. – Ничего такого. Он хочет со мной дружить.
– Дружить? – Соседка прикрыла ладошкой широко открытый рот. – С самым сексуальным парнем в студенческом городке? Да что же я сделала не так?
– Тебя интересует только то, что у него в штанах.
Лиза фыркнула.
– Дорогая, да я бы сама стала его штанами. Вот такая вот я отчаянная. Но почему только дружить? Почему не что-то большее?
– Его не интересуют первокурсницы, – пожала плечами я.
– Да-а-а-а-а-а, – кивнула Лиза, – но он мужчина, а ты горячая штучка. А это может значить только одно.
– Что ты будешь жить у нас на коврике под дверью?
– Было бы неплохо. – Она надула губы и посмотрела в сторону двери. – А это что?
– Судя по всему, дверь. – Интересно, сколько она выпила вчера?
– Спасибо, – закатила глаза Лиза. – Не это, – она показала на дверь. – Вот это.
На полу у самого порога лежал клочок бумаги. И на нем стояло мое имя. Ого! Мое имя, написанное красивым почерком.
– Вряд ли в ней сибирская язва. – Лиза нагнулась и подняла записку. – Так что читай. – Она сунула ее мне в лицо. – Давай же! Мне интересно.
Кофеварка пропищала, сообщая о завершении работы. Я схватила бумажку и пошла налить нам по чашке кофе. Потом села, развернула листок и стала читать.
Люди больше не пишут письма… Печально, не правда ли? День 1. Твоя задача, если ты принимаешь правила игры: познакомиться с двумя новыми людьми, то есть с кем-то, кроме твоей соседки по комнате и ее брата. Я тоже не считаюсь. Улыбайся как можно шире и подними руку на занятиях хотя бы один раз. Увидимся на обеде.
Твой друг Уэс.
Даже если бы я попыталась улыбнуться еще шире, у меня едва ли получилось бы. Я перечитывала эту записку снова и снова, снова и снова, и с каждым разом сердце в моей груди колотилось все сильнее. За последние два года это было первое утро, когда я ни разу не задумалась о прошлом. В первый раз я не вернулась мыслями к тому, что случилось с родителями. Я была слишком счастлива, слишком взволнована тем, что молодой человек написал мне письмо.
– Ну так, и что там такое? – поинтересовалась Лиза.
– Я выхожу замуж!
– ЧТО? – закричала она так, что, казалось, задрожали стены.
– Шучу, – смеясь, ответила я и протянула ей записку. – Вот, это от Уэса.
– От Уэса, значит? Он теперь для тебя Уэс? – Соседка подняла брови и вопросительно посмотрела на меня.
Я потупила взгляд.
– То есть от Уэстона, я хотела сказать.
– Вот-вот, – проворчала Лиза и начала читать. И пока она бежала взглядом по строчкам, ее улыбка ширилась чуть ли не быстрее, чем моя, а когда она закончила и подняла на меня глаза, в них блестели слезы радости. – Он написал тебе любовное письмо!
– Это скорее инструкция или руководство к действию, – отмахнулась я от Лизиных скоропостижных выводов. – Он пытается вытащить меня из раковины, где я прячусь от мира.
– Да, ты и в правду похожа на рака-отшельника. А еще ты выросла в… Как называется тот глухой городишко, откуда ты приехала? С одним-единственным магазином?
Я вздохнула.
– Бикельтон.
– Да. Вот там. – Соседка покачала головой. – Он прав. Тебе нужно вылезти из раковины и начать жить по-настоящему. И в этом наши с Уэстоном Митчелсом мнения совпадают.
– Но… – Я не хотела, чтоб это прозвучало так неуверенно, однако чувство тревоги взяло верх, и мой голос предательски дрожал. – Почему я?
– А почему бы и не ты? – Она швырнула записку на стол. – Ты красавица, и это воспламенило его чувства – не вижу в этом ничего такого. Разве нужна какая-то еще причина?
– Причина есть всегда, – пустилась в объяснения я, – а такие парни, как он, никогда не уделяют внимание таким девушкам, как я.
– А по-моему, такие девушки, как ты, – единственная причина существования таких парней, как он. – Лицо Лизы озарила теплая улыбка. – Ты не видишь себя со стороны так, как мы все тебя видим. Может, он видит больше, чем ты сама, когда смотришься в зеркало. Но, как бы там ни было, не вздумай отталкивать его от себя. Он ухаживает за тобой, и, будь я на твоем месте, я бы благодарила за это высшие силы, когда молилась перед сном.
Я улыбнулась.
– Может быть, я так и сделаю.
– Вот и отлично. – Соседка вскочила и сладко потянулась. Под ее футболкой что-то заблестело. У нее что, проколот пупок? – А теперь давай собираться на наше первое занятие! – Лиза изобразила что-то странное, отдаленно напоминающее танец, и убежала в свою комнату, оставляя меня наедине с недопитым кофе и запиской.
Лекарства отвратительны. А когда на тебя с разбегу налетает нападающий весом под сто пятьдесят килограммов? Да, это еще отвратительнее.
– Митчелс! – прикрикнул тренер Джексон. – Ты почему все утро витаешь в облаках? Сосредоточься!
Правильно. Надо сосредоточиться. Перестать думать о копне рыжих волос, и об улыбке, которая светится как лампа в тысячу ватт, и о том, что я почувствую, если смогу еще хоть раз вызвать эту улыбку, и снова о великолепных рыжих волосах, в которые можно запустить пальцы и ощутить…
– Митчелс! – Мяч прилетел как раз в тот момент, когда тренер меня одернул, и я очень удачно сразу же схватил его и тем самым закончил игру. Мне правда нужно перестать все время думать о Кирстен, это слишком сильно отвлекает. Да что за чертовщина со мной творится?
К концу тренировки мое тело покрывало столько синяков, сколько многие за всю свою жизнь не набивают, а это никак не признак хорошего защитника.
– Так, ну и куда во время тренировки унесли тебя мысли? – поинтересовался Бред, стягивая с себя спортивную форму и направляясь к душевым кабинам.
– Далеко отсюда, – пробормотал я, делая то же самое.
– Ага, – фыркнул Бред. – Только лучше возвращайся, если мы все еще хотим достойно выступить в игре за кубок.
Я терпеть не мог говорить о будущем. Какой в этом смысл, в конце концов? Поэтому я только кивнул Бреду и недовольно пробурчал, что да, он прав.
Выйдя из душа и одевшись, я дошел до ближайшего из множества буфетов универа и взял протеиновый коктейль. Всего два занятия отделяют меня от долгожданной встречи с Кирстен. По идее, она уже должна была прочитать мою записку, так что теперь либо пребывает в растерянности, либо глупо улыбается, либо и то, и другое. Надеюсь, что все же улыбается. На самом деле я надеялся, что, когда она откроет утром глаза и обнаружит под дверью письмо, позабудет напрочь, что такое хмуриться.
– Обед, – я поставил на стол поднос и пододвинул к Кирстен. Она с минуту неодобрительно на него смотрела и морщилась. – Тебе придется это съесть.
– Я не голодная. – Девушка отодвинула поднос и недовольно скрестила руки на груди.
– Что, первый учебный день не задался?
Она сверкнула глазами.
Я положил руки на стол.
– Хочешь поговорить об этом?
– Я не могу.
Кирстен делала вид, что внимательно изучает стены столовой, а тем временем ее щеки краснели сильнее с каждой секундой. Практически все присутствующие открыто пялились на нас, словно мы только что объявили, что собираемся усыновить двадцатого ребенка Брэда Питта.
– Сейчас я все исправлю.
Я вздохнул и отправил эсэмэску Джеймсу. Вообще, он терпеть не может прикрывать меня, но сейчас необходимо было сделать так, чтобы на нас перестали таращиться. Я оглядел столовую и нашел, где сидит Джеймс. Он посмотрел за пиликающий телефон, нахмурился и положил газету на стол. В следующую секунду он уже шел в нашу сторону, но через пару-тройку шагов не удержался на ногах и свалился на пол.
Присутствующие пооткрывали рты от удивления.
– Смотри, на нас больше никто не пялится, – кивнул я Кирстен. – Так что случилось на занятии?
– С ним все нормально? – Девушка показала на Джеймса.
– Низкий уровень сахара в крови. – Я тоже посмотрел в его сторону. – Так что все-таки случилось?
– А разве не нужно сбегать в медпункт за врачом или вызвать «скорую»? – Она достала телефон.
Я успел схватить Кирстен за запястье и покачал головой:
– С ним все будет нормально минут через десять, или ровно через столько, сколько займет твой рассказ. Начинай.
– Л-ладно… – Она продолжала смотреть на Джеймса, но все-таки начала говорить, уже неплохо. – Я подняла руку на занятии, меня спросили. И я получила замечание от профессора за то, что исправила его.
Я моргнул.
– И я завела двоих приятелей.
А вот это хорошая новость. Я улыбнулся.
Но Кирстен оставалась серьезной.
– Скажем так, они даже немного приветливее тебя и ведут себя более раскованно.
Могу поклясться: в этот момент перед моими глазами нарисовалась четкая картина того, как я убиваю двух человек голыми руками.
– Кто они? Они к тебе приставали? Они тебя обижали? Серьезно, я поубиваю их всех. Я… – Я встал и обвел столовую безумным взглядом в поисках сопливых первокурсников, которые бы осмелились даже покоситься в сторону Кирстен.
– Сядь. – Она потянула меня вниз и покачала головой. – Я сказала им, что у меня есть молодой человек, и мы закрыли вопрос.
– Я имел в виду приятелей-девочек. – Я почти слышал, как бурлит моя кровь и все внутри закипает. – Не парней.
– И что? – Девушка только развела руками. – Это были единственные два человека, которые мной заинтересовались и с которыми мне удалось пообщаться.
– Конечно, они заинтересовались, – прорычал я.
– Уэс?
Она назвала меня Уэсом.
Теперь можно умирать с чистой совестью.
Многие называли меня Уэсом. Но я не предлагал ей перейти эту грань. Хотя это было бы так естественно. И именно так я подписал письмо.
Наверно, я выглядел, как довольный кот. Моя улыбка все росла, а тем временем ее глаза сужались.
– Что? – спросила Кирстен.
– Ничего. – Я взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони. – Просто я счастлив.
– Что я провалила твое маленькое задание? Не справилась даже с примитивным планом действий?
– Не провалила, – покачал головой я. – Ты хотя бы попыталась, а это уже считается. Тебе нужно учиться выходить из зоны комфорта.
С выражением злости на лице она втянула носом воздух, резко встала и схватила сумку.
– Мне нужно идти.
– Сядь.
– Нет.
– Да сядь же. – Я снова поймал ее за руку, легким рывком усадил на место и больше не выпускал ее ладонь. Я чувствовал, как пульсирует вена у нее на запястье. Сбивчиво, нервно. Зло. – Извиняться не буду.
– Не понимаю, о чем речь.
– Ты напоминаешь мне брата.
– Что?
– Он был в коме. Потом умер, – объяснил я, – от передозировки.
– Вот оно что. Ну спасибо, – процедила Кирстен сквозь плотно сжатые зубы.
Я всегда гнал от себя тяжелые мысли о столь ранней трагической смерти брата.
О проекте
О подписке
Другие проекты