Цитаты из книги «Фрайди. Бездна (сборник)»

Ты штатный интуитивный аналитик, подчиняющийся непосредственно только мне.

когда мы увидимся в следующий раз, я хочу, чтобы ты сказала мне, по каким признакам можно распознать болезнь цивилизации. Это все.

Фрайди, мне гораздо удобнее работать при хорошо организованной тирании, чем при любой форме свободного правления. Но такая тирания столь же редкое явление, как эффективная демократия.

Вот это да! Не было смысла читать все это. Но я прочла всю книгу от корки до корки. В ней было какое-то жуткое очарование. Мерзкая вещь.

тация, супераккумуляторы Дэниела Шипстоуна, прыжковый двигатель и масса других вещей. Следствием этого стал крах целых отраслей промышленности. На мировую арену вышли новые игроки, которые за считаные десятилетия ассимилировали остатки прежних гигантов и превратились в мегакорпорации, сконцентрировавшие в своих руках все богатства и ресурсы на Земле и планетах Солнечной системы. С этого момента территориальные государства перестали быть решающим фактором земной истории. Власть в системе окончательно перешла в руки олигархов. Демократия как форма организации человеческого сообщества окончательно исчерпала свой потенциал.

Научно-технический прогресс, освобожденный от цензуры третьей силы, рванулся вперед. Достоянием человечества стали антиграви

Высокие технологии, доступ к которым Америка получила после выхода из самоизоляции, и методы промывки мозгов, отработанные в годы коммунистического правления и улучшенные служителями Пророка, превращали демократию в пустышку, способ легитимизации власти тех, кто уже оказался наверху.

Испанский – настолько музыкален, что реклама пудры звучит на нем более поэтично, чем самые лирические строки на английском. Испанский язык сам по себе так красив, что стихи на нем звучат даже лучше, если читатель не знает испанского и не понимает смысл

превращали демократию в пустышку, способ легитимизации власти тех, кто уже оказался наверху.

Он поместил предмет рядом с замком, вокруг покраснел и начал плавиться металл. Где-то завыла сирена тревоги. В голову ворвался «голос» Гэйл, напряженный, но не испуганный: – Джо! Они за дверью! Я в ловушке! – Макгинти! Будь нашим свидетелем, – попросил Джо и заговорил мысленно: – Я, Джозеф, беру тебя, Гэйл, и называю законной венчанной женой… Она спокойно ответила: – Я, Гэйл, беру тебя, Джозеф, и называю законным венчанным мужем… – Чтобы заботиться о тебе… – продолжал он. – Чтобы заботиться о тебе, мой любимый! – Чтобы делить пополам горе и радость… – Чтобы делить пополам горе и радость… – пел «голос» у него в голове. – Пока смерть не разлучит нас. Я уже открыл, милая. Вхожу. – Пока смерть не разлучит нас. Джозеф, дорогой мой, они ломают дверь. – Держись! Я уже почти на месте. – Все, выломали. Идут ко мне. Прощай, родной! Я очень счастлива. – Ее «голос» резко оборвался. Джо стоял перед ящиком, в котором находилась схема. Вой сирены вонзался в уши. Он вынул из кармана и приладил другое устройство. Взрыв, который разнес ящик, ударил его в грудь. На металлической мемориальной доске высечены слова: В ПАМЯТЬ О МИСТЕРЕ И МИССИС ДЖОЗЕФ ГРИН, КОТОРЫЕ ВБЛИЗИ ОТ ЭТОГО МЕСТА ПОГИБЛИ, СПАСАЯ ВСЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.