Кишот

Ну, Салман-джи, ну удивил!

Даже не знаю, как взяться за рецензию на эту книгу…столько в ней всего намешано.

Начну с очевидного (изначально заявленного в аннотации): это история «современного Дон Кихота»…НО…если бы все было так просто! Во-первых, помимо явного оммажа Дон Кихоту и Пиноккио (он же Санчо Панса - такая вот оригинальная трактовка) в тексте огромное количество отсылок и аллюзий на других классиков (включая Мелвилла, Джона Дос Пассоса, Артура Кларка и других). Во-вторых, Рушди, перенося своего Дон Кихота (он же Исмаил Смайл) в Америку наших дней, использует культурный контекст «по полной»: здесь и фильмы, и реалити-шоу, и телесериалы, и известные медийные лица, и представители культуры, бизнеса и политики…особенно меня повеселил весьма узнаваемый Илон Маск (он же Ивэл Сент). Вообще, все имена (если уж они используются) у Рушди «говорящие»: одна Салма Р. чего стоит!

В книге две (но это только на первый взгляд) параллельные линии повествования (которые, кстати, вопреки всем законам математики, пересекаются, переплетаются и перетекают одна в другую): сам Кишот/Исмаил Смайл с его Санчо Пансой/Пиноккио/выдуманным сыном и любовью к Салме Р. и Сэм Дюшан/Автор/Брат с его экзистенциальным кризисом и сложными отношениями с сестрой и сыном. Даже не буду пытаться пересказывать сюжет - это сплошная фантасмагория, смешение стилей, жанров, сюжетов и культур.

Количество «модных» тем, так или иначе затронутых в книге, тоже зашкаливает: расизм и национализм; социальное неравенство; оружие; всякого рода зависимости (от теле-зависимости до алкоголя и опиоидов), судьба и проблемы иммигрантов в Америке; слава и популярность; коррупция; отсутствие какой-либо этики в бизнесе; психические расстройства и насилие в семье; размытость границы между правдой и вымыслом (а то и неприкрытой ложью); теории заговора и конец света. Правда, все это проносится перед читателем в безумном калейдоскопе и ни на одной из этих тем автор серьезно не останавливается.

Если Вас не смущает метапроза и полный хаос повествования, то Вы, как и я, получите большое удовольствие от того увлекательного и безумного путешествия, в которое приглашает нас Волшебник и Сказочник Салман Рушди.

Расскажи мне всё. Расскажи всё в подробностях. У нас уже немного времени.

Он сказочник, а сказки мы любим. Салман Рушди может писать о проблемах глобализации и ксенофобии, об интернете, медиалицах и всевозможных зависимостях, о миграции, о коррупции, да хоть о громком  скандале с  опиоидными болеутоляющими. Он все равно рассказывает "Хитопадешу", "Сказки тысячи и одной ночи" "Пиноккио" или "Дон Кихота" .

"Кишот", вы уже догадались - будет про Дон Кихота. Непривычное звучание/написание отчасти  связано с тем, что на большинстве европейских языков имя всенародного Дона действительно произносится как Ки-шот, и так, скорее всего, его произнес бы сам Сервантес. Но основвная причина в том, что здешний герой, хотя и похож во многом на своего литературного предшественника, все же не Дон Кихот.

Но по порядку. Место и время действия нового романа Салмана Рушди Америка наших дней Отставной коммивояжер, годами колесивший по стране, продавая препараты фармацевтической фирмы Смайл Фармасьютикл, у руля которой находился его кузен. Человек одинокий и сильно немолодой, в последние годы Измаил (салют, Мелвилл) Смайл сильно пристрастился к телевизору и имел неосторожность влюбиться в красавицу телеведущую Сальму Р.

Чтобы понятнее,  это не как Клава Кока или Лолита Милявская. Даже не как Ксения Собчак. Вот, кажется нашла аналог. В российских медиа приблизительное представление о рейтинге и уровне известности девушки могла бы дать Ольга Бузова, обладай она интеллектом и актерским талантом.

Потому что карьеру ведущей собственного токшоу мисс Сальма Р избрала, покорив последовательно Болливуд и Голливуд, а была она дочерью и внучкой звезд индийского кино, которых западный мир ценил тоже. Признание же, завоеванное в качестве ведущей, столь бесспорно, что сама Опра назвала ее своей преемницей.

Представьте, молодая прекрасная богатая и знаменитая звезда, с которой воспылал нежностью престарелый неудачник коммиваяжер на древнем, хотя еще крепком Шевви. И пустился в странствие, дабы воссоединиться с ней, по пути намереваясь совершать подвиги во имя дамы своего сердца. Ну, не безумец ли?

Дон Кихота не бывает без Санчо Пансы, а откуда бы подобному персонажу взять своего Санчо в эпоху тотального одиночества-в-сети? Здравомыслящие простаки теперь не пускаются в рискованные авантюры, движимые одной лишь вассальной верностью. Однако лучшего из возможных спутников можно создать себе, намечтав. Папе Карло и  его прототипу столяру Джеппетто для физического воплощения сыночка понадобилось еще полено, но Кишот  - а именно такое имя возьмет в странствиях Измаил Смайл - создаст сына силой мысли, приложенной в нужное время к нужным обстоятельствах.

Он, видите ли, не чужд математики и увлекался эзотерикой - соединение, в свое время прославившее имена Ньютона, Лейбница и многих других ученых мужей. Так или иначе, партеногенез удается и наш герой продолжает странствие в сопровождении пятнадцатилетнего подростка, такого же темнокожего, как он сам, обладающего примерно тем же, что у него, запасом знаний о мире. Однако не столь наивным и прекраснодушным, а еще, как всякий Буратино-Пиноккио, мечтающим стать человеком.  

И все это лишь начало истории, а герои составляют только половину от числа действующих лиц. Потому что они буквально персонажи книги, которую пишет немолодой темнокожий американец из индийских, а не из американских индейцев (случалось, что путали). Все переплетено очень туго, и всякий или почти всякий имеет здесь двойника среди прототипов.

Разлученные сначала родительской волей, а после собственной глупой нетерпимостью  брат и сестра будут в обеих историях. И неизлечимая болезнь, помочь от чудовищных прорывных болей на последней стадии которой, до сих пор под силу лишь мощному опиоидному болеутоляющему. Что не умаляет опасности бесконтрольного употребления лицами без медицинских показаний, но предостерегает от излишней жесткости в отношении тех, кто действительно в этом нуждается.

Знаете, как бывает: начинаем борьбу с алкоголизмом, вырубаем виноградники, а добиваемся лишь того, что лайтовое вино замещают хардкорные наркотики. И это одна из тем книги. А есть еще одинокая неприкаянная старость, в которой, если на то пошло, уж лучше чудить, чем медленно загибаться. И детей, которые становятся объектом сексуального домогательства  в  семье -  Рушди не впервые затрагивает этот больной вопрос. И ксенофобия, махровым цветом расцветшая в Америке времен Трампа.

Но главное не спектр тем, виртуозно переплетенных автором. Важнее уровень эмоциональной вовлеченности, которую дарит книга. Салман Рушди из числа писателей, которых ценишь ради нарратива, обычно очень глубоко он не проникает под кожу. Кишот исключение. Я плакала с этой книгой. Она прекрасна.

Моя вторая попытка подружиться с прозой Рушди и третья современная версия Дон-Кихота за последний год. Сразу говорю - дружбы не вышло, а этот печальный рыцарь был всё-таки лучшим из встреченных...
Читая книгу, я в рядовой раз убедилась, что литература на злобу дня ( а этот роман таковым и является, с поправкой - не на злобу дня, а, пожалуй, века) всегда хороша в тот момент и в том месте, с которого и для которого она была написана. Здесь мы имеем переплетение двух жизней - Автора, ещё называемого Братом и его семьи и персонажа, которого автор назвал почему-то на французский манер Кишотом.

Быть может, странная история Кишота – метаморфоза, парафраз его собственной жизни. И сам Кишот, узнай он о существовании Брата (что, естественно, решительно невозможно), посчитал бы написанную им историю альтернативным изложением собственной судьбы, а не наоборот, и думал бы, что его “придуманную” историю писатель наложил на две их подлинные судьбы.

Мало того: мы ещё и имеем переплетение двух культур - индийской и американской, причём не в лучшей своей части, а скорее в той, что называют масс-культурой.

Он явился на свет невозможным путем, напомнил он себе: от неутолимой потребности и неукротимого желания старого дурака с поврежденным телевидением мозгом. Следовательно, он был побочным продуктом мусорной культуры, повредившей мозг многим дуракам, и старым, и молодым, а возможно, и самой Америке.

Поэтому для правильного восприятия (я не имею в виду, толерантного или там политически точного - просто для восприятия хотя бы примерно того, что именно хотел сообщить писатель) надо быть докой в продукции холмов и Болли-, и Голли-, а также частым зрителем ток-шоу и передач кабельного телевидения США. Настолько тут много аллюзий, скрытых и откровенных цитат, претензий и похвал - неведомо кому, если ты понятия не имеешь, что за шоу разозлило или восхитило автора или его персонажа, который в свою очередь - тоже автор, только другого персонажа...

Ой, как я всё усложняю)). Но и на самом деле книга сложная для восприятия. Лично мне она показалась такой же беспорядочно многоцветной, как индийские ткани, от которых хочется отвернуться, пока не ослеп:

А если про суть, то примерно так: писатель индийского происхождения всю жизнь клепал шпионские романы с участием инопланетян, крутых организаций, втайне правящих миром и т.п. У него ужасные отношения с сестрой (нет, не так - с Сестрой) и сыном. К концу жизни он решает написать книгу о другом и придумывает Кишота.

У мира нет другой цели, кроме того, чтобы ты закончил книгу. Как только ты сделаешь это, звезды начнут исчезать с небосвода.

Придуманный персонаж самостоятельно придумывает себе сына, называет его Санчо, и они едут через всю Америку к женщине, в которую Кишот влюбился давно, увидев её сначала в кино, а потом в её собственном шоу - мисс Салме Р. У Кишота, естественно, есть настоящие - индийские, но переделанные под американский слух - имя и фамилия, и он является двоюродным братом создателя фармацевтической компании доктора Смайла. Компания производит супер обезболивающее, предназначенное в основном для больных на последней стадии рака. А если у вас ничего не болит - препарат прекрасно исполнит роль наркотика... А мисс Салма, у которой, помимо всего, биполярное расстройство, давно сидит ... на чём ни попадя.

Так, судя по тому, что я тут понаписала, нормально рассказать о книге не получается. Попробуем по проблематике и просто цитатами.
Жизнь не белых в Америке:

– Они хотят стрелять в нас, потому что я призывал к торжеству универсальной любви?
Санчо тащил Кишота за руку, пытаясь буквально выпихнуть на улицу.
– Я никому не позволю в своем заведении говорить о коммунизме и исламе. Вам повезло, что я лично вас не пристрелил! – напутствовал их Билли.

Санчо подумал, что постоянно тыкая в них пальцем, белая женщина наложила на них своего рода каинову печать, и подозрительность и тревога будут везде преследовать их.

Проблемы здоровья и здравоохранения:

Крепкое здоровье есть у нас до тех пор, пока однажды доктор не сообщит, что у нас его нет.

Отчуждённость в отношениях между людьми, в семейной и общественной жизни:

Разбитые семьи состоят из разбитых людей, их разбивают потери, нищета, скотское обращение, неудачи, годы, болезни, страхи и ненависть, но вопреки всему они продолжают цепляться за любовь и надежду, эти разбитые люди – мы все разбитые люди! – возможно, самое точное зеркало наших времен: разбросанные по миру осколки, отражающие истину везде.

Ещё, конечно, есть об одиночестве, дедушках-педофилах, цифровых технологиях и падении общего уровня культуры. И всё это замешано в кучу (помните - ткань!), в которой переплетаются, расплетаются и окончательно запутываются сверчок-итальянец и Голубая фея, помогающие Санчо осознать себя человеком, конец света,суперагенты, и в конце концов просто вот такие примерно фразы:

Он – человек с собакой, по глупой случайности угодивший в так называемый хроно-синкластический инфундибулум и навсегда размазанный в пространстве и времени.

Иначе говоря, складно, но сложно и местами очень скучно. Но не исключаю, что только для меня...

Мы живем в Эпоху, Когда Возможно Все, напомнил он себе. Он много раз слышал, как люди говорили это по телевизору и в видеосюжетах, плавающих в киберпространстве, что придавало его одержимости свежий, высокотехнологичный оттенок. Больше не существует правил. В Эпоху, Когда Возможно Все, возможно все.

))) - захотелось завершить эту сумбурную рецензию (ей-богу, я в том не виновата - книга навеяла) той самой фразой, которой Кишот подписывал письма к Салме:

произведение заканчивалось неожиданной грамматической несуразицей: отправлено улыбкой, Кишот.