Цитаты из книги «Список Шиндлера»

– Я никогда ни с кем не обсуждаю личных вопросов, – произнес он.

Чем вы объясните, – спрашивали они, – свое тесное знакомство с высшими чинами СС в Кракове, с которыми вы постоянно имели дело? – На том этапе истории, – ответил Оскар, – было как-то трудновато решать судьбу евреев с главным раввином Иерусалима.

На всем измученном континенте лагерей и тюрем, скованном зимой, нормально питались только евреи в Бринлитце.

«Он был наш отец, он был наша мать, он был нашей единственной верой и надеждой: он не даст нам погибнуть!»

Фамилия в списке означала жизнь.

«Когда мы одержим окончательную победу в войне, я убежден, что поляки, украинцы и весь тот мусор, что сейчас болтается под ногами, будет превращен в котлетный фарш; словом, мы поступим с ними, как нам заблагорассудится»

Существование этого центра уничтожения уже не было секретом, потому что русские произвели раскопки в лагере под Люблином и нашли печи с остатками человеческих костей, а также более пятисот банок с «Циклоном Б». Весть об этом разошлась по всему миру, и Гиммлер, который серьезно предполагал, что после войны его будут воспринимать как наследника фюрера, был полон желания заверить союзников, что практике уничтожения евреев газом положен конец. Тем не менее приказ на эту тему поступил только в начале ноября – точно дату определить не удалось. Один экземпляр приказа поступил к генералу Полу в Ораниенбург, другой – к Кальтенбруннеру, шефу службы безопасности рейха. Оба они, как и Адольф Эйхман, проигнорировали директиву. Еще в середине ноября евреев из Плачува, Терезиенштадта и Италии продолжали уничтожать газом, хотя сегодня принято считать, что последняя селекция в газовые камеры произошла 30 октября

, Оскар предался фантазиям, которые были в ходу среди многих немцев, когда война близилась к концу. – Нашим бедам приходит конец, – воскликнул он. – Мир снова будет здоров! И Германия может объединиться с Западом и выступить против русских

кислород, который, по всем законам, должен был снабжать сосуды его лица, давно уже сгорел синим пламенем от обилия алкоголя

Он снова дернул пальцами узел и покачал головой: – Нас нигде не любят.