Отзывы на книги автора «Умберто Эко»

Впервые в жизни не совру в лайвлибе относительно времени прочтения книги. "Пражское кладбище" Умберто Эко действительно дочитала сегодня, и впечатление было настолько сильное, что не хочется откладывать свою небольшую рецензию (не литературного, а "впечатленческого" характера) на потом. Что сказать?.. Пообещав не публиковать больше романов и заниматься в основном наукой, Эко таки вернулся в литературу и абсолютно не оставил (по крайней мере мне как читателю) шанса сказать: "дааа, он уже не тот, что раньше...". "Пражское кладбище" - еще один, шестой по счету, гениальный роман писателя. Я всегда поражалась умению Эко отобрать тему и мастерски ее раскрыть. В "Пражском кладбище" он взялся за тему так называемого всемирного еврейского (масонского) заговора, на которую мы падки и сегодня. Откройте youtube, поройтесь среди завалов букиниста или, хуже, включите телевизор во время какой-нибудь программы из серии "совершенно секретное журналистское расследование", и вам легко покажут и расскажут то, о чем пишет Эко, да под гнетущую музыку, да с картинками, да с неопровержимыми подлинными доказательствами, да с очевидцами. И я лично знаю людей, которые этому открыто или тайно верят и с той, и с другой стороны баррикад, от чего их становится только больше.

Мне нравится и смелость Эко, решившего вести повествование принципиально не политкорректное, от имени весьма мерзостного типа, даже негодяя, который до последних страниц ну никак не вызывает читательской благосклонности, а поначалу так и вовсе отторгает. Его Симонини так легко произносит речи, которые сейчас назовут антисемитскими, да и самого Эко, вложившего эти слова в уста своего героя, легко обвинить в том же. Но верно отмечает в своем предисловии переводчик Елена Костюкович: Эко пишет для людей, способных отделить зерна от плевел, поэтому заведомо не читает прововедей, не завершает книгу моралью, не приносит всенародного покаяния "простите нас, жертвы", которые бы вызвали слезы умиления и многочисленные награды.

История, описанная в "Пражском кладбище", представляет собой жизнеописание полностью вымышленного персонажа, который однако вобрал в себя поступки и мысли многих героев, который участвовал в невыдуманных исторических событиях, был знаком с реальными людьми, оставившими след в истории. Переплетая вымысел и реальность, Эко не забывает о том, что часто ход общему дает частное, что череда нелепиц в неразберихе через века будет видеться отлично срежиссированным ходом событий, а неточности и нестыковки будут не опровергать, а наоборот подтверждать такой взгляд на вещи. Так и у него в "Пражском кладбище" мифы о масонах и геноцид евреев, по сути, запустил один человек, который порой умело, а порой бесталанно использовал для этого других людей, у каждого из которых были свои личные маленькие цели. И этого человека, закрутившего вихрь истории, тоже использовали другие люди, у которых тоже были свои конкретно личные и конкретно исторические цели. И на этом он вдруг прерывает свой рассказ, потому что о том, что было дальше мы знаем и без него, об этом мы каждый со своей колокольни можем судить, если захотим. Войны, геноциды, идеи, одурманившие тысячи голов - все это страшно и без того известно. А Эко показал нам (в очередной раз, как и в "Маятнике Фуко"), с какой мелочи это все начинается, как быстро складывается в убедительную картинку, как находятся люди, подтверждающие ее, использующие ее, играющие с ней, попустительствующие ей, свидетельствующие о ней, исполняющие ее - любые.

Словом, браво, Умберто Эко, в шестой раз подряд говорю, что вы гениальны.

- Меня зовут Артур Гордон Пим.
- Не угадали.

А ведь действительно не угадал. Он - Джамбаттиста Бодони, он же Ямбо, но после инсульта вспомнить этого не в состоянии. И вообще ничего, что касалось бы его самого. Все вплоть до удара словно стерли ластиком – ни тебе детства, ни отрочества, ни даже взрослых приключений; отсутствуют в памяти и жена, дети, внуки, друзья-знакомые; самые обыденные действия становятся открытием. Зато голова пожилого букиниста набита неисчислимым количеством цитат, почерпнутых из книг, которые так и срываются у него с языка, раскрывая перед близкими Ямбо (да, кстати, и перед читателем тоже) длиннейший перечень самых разных произведений. Не имея другого способа обрести себя, Ямбо отправляется в деревню, где провел детство, и среди пыльного многообразия старых вещей начинает постепенно узнавать себя самого. Какие-то цитаты, гнездящиеся в его голове, находят объяснения в детских и подростковых пристрастиях, какие-то – нет. Многие из найденных предметов вызывают в душе странные колебания – «таинственное пламя», тесно связанное с каким-то забытым образом, сопутствующим Ямбо большую часть его жизни. В конце концов, все сводится к одной цели – оживить внутри себя этот образ, дотянуться до того, что ускользало почти всю осознанную жизнь.

Но роман повествует не только о терзаниях Ямбо, иначе читатель мог бы, пожалуй, и помереть со скуки. Потеря памяти? Интересная тема, да. Поиски себя – тоже неплохо. Но в этих поисках Ямбо проводит столько времени, что в какой-то момент начинаешь задыхаться в той пыли, которую он поднимает, доставая с чердака старое чтиво. Ведь есть существенная проблема: Ямбо ничего не помнит, и все его «открытия» из области догадок, а догадки у него подчас идиотские. Ну, судите сами: какой толк великовозрастному мужчине, у которого за спиной годы жизни (пусть и забытой), анализировать себя-ребенка по найденным тетрадкам? О боже, с одной стороны фашистская идеология, с другой – интерес к американцам, кошмар, у меня ж должно было быть раздвоение личности! И ведь Ямбо всерьез недоумевал. Спасибо его жене Паоле, объяснившей (а то мои мысленные тирады до Ямбо не долетали), что дети все воспринимают иначе, а Ямбо с высоты своего жизненного багажа накрутил у себя в голове невесть что.

Так вот, возвращаясь к содержанию романа. Через старые книги, не менее старые пластинки и случайные рассказы разворачивается история фашистской Италии, в которой прошло детство и юношество Ямбо. Не пугайтесь, здесь нет резни, просто понятная тяжесть военного времени, а в остальном – жизнь мальчишки, как она есть. Причем передано это все как-то по-особому, так, что воспринимается и чисто историческая обстановка, и в то же самое время – чарующие веяния ностальгии, словно самому довелось прожить в этом времени, в этой стране, с этими книгами, с этой музыкой…

Хотя в целом мне роман понравился, думаю, многим он может показаться скучноватым. Да, здесь куча цитат и отсылок, настоящие «интеллектуальные приключения», как гласит аннотация, да, здесь есть какие-то исторические моменты и, наконец, просто очень приятный слог, от которого захочешь – не оторвешься. Но. Все так или иначе сводится к исканиям Ямбо. И пусть тема поиска себя интересная (не только как забывшего все взрослого человека, но и как подростка, выбирающего жизненный путь), здесь она развернута чересчур глубоко и слишком лично, так что рано или поздно задаешься вопросом – господи, Ямбо, ну какое, какое мне дело до твоих узких подростковых переживаний, до твоих цепляний за каждую ничтожную вырезку из выцветшего комикса про Микки-Мауса… Конечно, с одной стороны, это грандиозно выписанный мир отдельного человека, но с другой – привлечь к этому самому человеку лично меня Умберто Эко не удалось. Да и как, если передо мной с самого начала был не человек, а чистый лист, озабоченный только самим собой, углубившийся затем в призрачные силуэты самого себя, даже ему непонятные, и не потрудившийся как-то расширить свои мысленные скитания до чего-то большего, чем просто история конкретного, ничем не выделяющегося среди других человека.

Закруглю все таким вердиктом: хорошо, но чуточку затянуто. И еще один момент, о котором будущему читателю, вероятно, будет интересно узнать. Книга с картинками, так что есть возможность узреть воочию многие находки Ямбо – обложки книг, журналов, комиксов и пластинок, коробки от чая и кофе, киноафиши, фотографии и – (невероятно!) сумбурные видения главного героя.

Вот я и убеждался, что продавать идею заговора можно так: не предлагать вообще ничего оригинального, а только и предельно то, что уже известно или могло бы быть известно из других источников. Все верят только тому, что уже знают. В этом и есть красота Универсальной Формы заговора.

Эко как всегда на высоте! Иного, чем бешеный восторг от его произведений не ждешь по определению. Густой замес на реальных исторических фактах и художественном вымысле плавно ведут по сюжету не давая отвлечься ни на секунду. Так и проезжаешь станции, пребывая в совсем ином мире. Объяснить популярность Эко не сложно - каждый может найти в нем что-то для себя. Любителям приключений понравится лихо закрученный сюжет, те, кто увлекается историей к своему удовольствию узнают в повествовании великих мира сего, ну а любители разоблачений и тайн тем более получат сполна - ведь в центре романа известные всему миру Протоколы Сионских мудрецов, сборник текстов авторство которых оспаривается уже больше века. Сколько книг написано, изобличающих фальшивку, а сколько проведено исследований, чтобы доказать их подлинность - и не счесть! Не остался в стороне и Эко, ухватившись за такую благодарную тему.

Интересно само построение романа: дневник-переписка человека, пытающегося вспомнить, чем же вызвано его временное помутнение рассудка и амнезия. Временами слово берет автор, создавая полное ощущение реальности повествования, попытки восстановить когда-то существовавший дневник. Кажется, будто бы ты сам держишь его в руках при свете коптящей лампадки, а Эко стоит за плечом разъясняя непонятные моменты. Тут вам не только история, но еще и психопатологии, ведь на страницах романа нам встретиться и молодой Фрейд, который и надоумил героя вести записи о своем прошлом, чтобы восстановить в памяти то, что он с таким успехов убедил себя забыть. Кстати, результат его попыток обрести память тоже вполне себе забавный... нуу... с моей точки зрения забавный. Фрейд и все психоаналитики по нашему герою просто рыдают! Не знаю, почему читатели концентрируются в своих отзывах на центральной теме романа - истории создания знаменитой фальшивки. Конечно, тема эта очень неоднозначная и само повествование тем более благодаря своей форме. Но не менее, а может быть и более интересен созданный Эко центральный персонаж, его образ. Это не первая литературная попытка описать самый отвратительный характер из возможных, одним своим видом вызывающий отвращение, но насколько же любовно он прописан! История жизни, каждая мысль, каждый шаг складываются в полноценный образ беспринципного мерзавца, изворотливого, готового пойти на все лишь бы провести разведки европейских стран и нажиться на их разногласиях.

И, как всегда, книги Эко - это зарядка для мозгов. Особенно для мозгов человека, который не очень силен в европейской, а тем более итальянской истории, но тем интересней! Походы Гарибальди, масоны, правительства и разведки разных стран, в том числе и российской (кстати, наши самыми хитрыми оказались!), молодой Фрейд и основы психоанализа, способы создания бомб и лучшие материалы для этого, история применения кокаина и лечения душевнобольных - всех интересных моментов и не упомнишь! Очень-очень надеюсь, что 6-й роман у маэстро не станет последним!

The number I wish to call
Can not be completed as dial,
The number I wish to call
Can not be completed at all...

Как приготовить подлинный сенсационно-разоблачительный документ? Рассказывает итальянско-французский шеф-повар Симонини! Для начала необходимо в течение длительного времени (два-три поколения) мариновать бытовую неприязнь к определенной социальной группе, не забывая время от времени подсаливать ее собственными тяготами и злоключениями. Затем раскатать лист бумаги, искусственно состарить по вкусу. В ближайшей распивочной подцепить пару алкашей, потомить их до полной готовности подтвердить "шо так усе оно и было". Обильно залить фобиями современников пополам с ложью, в качестве специй добавить экскурсы в узкоспециальные области. Подоходчивее разложить все это по бумаге; сервировать в романтическом антураже, украсив долькой чеснока, терновой веточкой и кровью младенцев. Ох уж старина Симонини! Он по таким блюдам большой специалист! Не раз и не два ему из зала восторженно кричали: "Повара! Повара!". Однако он не выходил; предпочитал оставаться в тени. Тем забавнее поддел своего героя Эко, заставив бороться с амнезией и раздвоением личности посредством откровенных дневниковых записей - непозволительная роскошь для шпиона и провокатора. Симонини гадок; он отвратительно пошл и циничен, омерзительна его профессия... И тем не менее, периодически ловишь себя на том, что как хладнокровный специалист своего дела он небезынтересен, и иногда даже вызывает проблески симпатии. В авантюрном романе принято восхищаться героем-авантюристом, и этот жанровый атавизм даже сотни страниц мемуаров подонка не смогли купировать до конца. Впрочем, роман гораздо больше интересен не авантюрностью, а историчностью - вот уж чего у Эко не отнять. В этот раз он главным образом апеллирует к малознакомому мне периоду европейской истории - ну что ж, тем любопытнее и познавательнее. Познавательна и подоплека романа - проблема нетерпимости по-прежнему с нами и никуда не делась, хотя после художеств одного австрийского художника о подобных настроениях не принято говорить совсем уж вслух. А вот Эко говорит - и молодец, что так делает. И пусть это не тянет на полноценную анатомию ненависти, однако ей полезно и небольшое кровопускание.

Отзыв сразу на все романы Эко.

Умберто Эко,учёному-медиевисту,большому специалисту по массовой культуре,ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Мальчишки и девчонки,парам-парам-пам-пам,а так же их родители,парам-парам-пам-пам,
престранные куплетики,парам-парам-пам-пам,услышать не хотите ли?!

Эко Умберто силён в семиотике,

Пишет заумные тексты весь год.

Эка задумано,ловко придумано,

Книгу читаешь-IQ так и прёт!

О как задумано,ловко придумано,

Тот,кто не вьехал,считай-ИДИОТ!

парам-парам-пам-фью!!!

Отзыв сразу на все романы Эко.

Умберто Эко,учёному-медиевисту,большому специалисту по массовой культуре,ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Мальчишки и девчонки,парам-парам-пам-пам,а так же их родители,парам-парам-пам-пам,
престранные куплетики,парам-парам-пам-пам,услышать не хотите ли?!

Эко Умберто силён в семиотике,

Пишет заумные тексты весь год.

Эка задумано,ловко придумано,

Книгу читаешь-IQ так и прёт!

О как задумано,ловко придумано,

Тот,кто не вьехал,считай-ИДИОТ!

парам-парам-пам-фью!!!

Эта маленькая книга о книге продлила мои ощущения от "Имени розы". Она рассказала мне о замысле автора. И..., пожалуй, разъяснила мне причины такого успеха книги у меня лично. Тут сошлось все: звезды, вкусы, логика, эмоции. Судите сами:
1) звезды. Роман "Имя розы" автор начал писать в марте 1978 года, аккурат в месяц и год моего рождения. То есть свой путь по жизни мы с "Именем розы" начали одновременно;
2) вкусы. Умберто Эко не скрывает своей тяги к средним векам, к тому времени, которое он хорошо познал как ученый, к которому он испытывает интерес как любознательный человек. Я не ученый медиевист, но я с детства была заворожена этим временем и очень любила о нем читать. Я полностью согласна с Эко в том, что...

...все проблемы современной Европы сформированы, в нынешнем своем виде, всем опытом Средневековья: демократическое общество, банковская экономика, национальные монархии, самостоятельные города, технологическое обновление, восстания бедных слоев. Средние века - это наше детство, к которому надо возвращаться постоянно, возвращаться за анамнезом...

Интересуясь по роду деятельности историей управления, мне приходилось находить этому множество подтверждений.
3) логика. Все, все что сегодня мы знаем под "Именем розы", - результат длительных размышлений, кропотливой работы не только писателя, но прежде всего ученого, логика, философа. Удивительно узнавать, как был выбран год происходящего в романе, сюжет, длина диалогов и монологов. Все это подчинено логике, выстроенной по изящнейшему проекту МАСТЕРА.
Браво, Умберто Эко! (ах да, вот это эмоции)

Автор неизвестен, – тем не менее, должна была произнестись фраза. – Почерк хороший, но видите сами, выцвел и не читается, листы свалялись от грязи, их уже не разлепить. Что до содержания, я тут посмотрел. Маньеристские экзерсисы. Сами знаете, как писали в семнадцатом веке… Эти люди без души.

В середине семнадцатого века восторженные юноши предпочитают страдать по своей возлюбленной на значительном расстоянии, ибо только пространственная (и временная) удалённость от разбивательницы трепещущего сердца может обеспечить всю полноту воображаемого обладания, не нарушаемого дуновением реальности. В середине семнадцатого века проблему определения долгот решают с помощью симпатического порошка и раненой собаки. В середине семнадцатого века изложение религиозных воззрений и риторические выпады легко заменяют научные доказательства в любом споре!

Чтение Эко подобно сидению на лекции очень умного, увлечённого, увлекающегося и увлекающего профессора всего на свете. Гремучая изысканная смесь истории, философии, метафизики, естественных и точных наук, религиозных представлений, риторики и всемирных заблуждений - и весь этот коктейль в таком великолепном языковом исполнении, что у читателя есть лишь два пути: пасть жертвой комплекса лингвистической и - чего уж скрывать - интеллектуальной неполноценности или же ценой невероятных умственных и почти физических усилий подняться на новый уровень личностного развития.

Дальше...

Потерпевший кораблекрушение Роберт де ла Грив, чьё имя и судьба отсылают нас к Робинзону Крузо, оказывается выброшенным на необитаемый корабль, находящийся в относительной близости от неизвестного острова. Одиночество, волнение, физическое недомогание и особая восприимчивость заставляют Роберта начать вести записки, представляющие из себя смесь дневниковых заметок и писем/обращений к Прекрасной Даме, а после трансформирующиеся и вовсе в некий Роман. Мучительные будни на корабле перемежаются воспоминаниями Роберта о двух важных периодах в его жизни: осаде Казале и пребывании во Франции. Неизвестный рассказчик (= автор?), в чьи руки попали записки Роберта, берётся за восполнение пробелов в повествовании самогО главного героя. Так читатель узнаёт о том влиянии, которое оказали на ла Грива отец Иммануил, увлеченно использующий Аристотелеву машину для выведения череды определений, образных сравнений и метафор для наименования всего сущего; отважный, безрассудный, попирающий законы морали и разносящий в пух и прах религиозные догмы Сен-Савен, высказывающий удивительнейшие максимы о сущности любви и обольщения; отчаянный учёный и изобретатель - иезуит Каспар Вандердроссель, готовый ввязаться в любую авантюру ради науки и прогресса.

В предисловии к российскому изданию есть строки, готовые отпугнуть малодушного читателя, но при этом дающее вполне ясное представление о том, что же ожидает под обложкой книги:

Разумеется, нельзя забывать при чтении, что «Остров накануне» – связка цитат. В ней смонтированы куски научных и художественных произведений авторов в основном XVII века (в первую очередь Джован Баттисты Марино и Джона Донна, о чем программно заявляется в двух эпиграфах к роману, хотя внутри текста цитаты из Донна и Марине не отмечаются). Используются и Галилей, Кальдерой, Декарт и очень широко – писания кардинала Мазарини; «Селестина» Рохаса; произведения Ларошфуко и мадам де Скюдери; узнаются Спиноза, Боссюэ, Жюль Верн, Александр Дюма, от которого перебежал в текст Эко капитан гвардейцев кардинала Бискара, Роберт Луис Стивенсон, некоторые реплики Джека Лондона («…тогда же и перестал знать» – знаменитый финал «Мартина Идена») и другой литературный материал.
Широко используются сюжеты живописных полотен от Вермеера и Веласкеса до Жоржа де ла Тура, Пуссена и, разумеется, Гогена; многие описания в романе воспроизводят знаменитые музейные картины. Анатомические описания созданы на основании гравюр из медицинского атласа Везалия (XVI в.), и поэтому Страна Мертвых названа в романе Везальским островом.
Имена собственные в книге тоже содержат второй и третий планы. Автор намеренно не дает читателю подсказок.

Язык "Острова накануне" соответствует языку, бывшему в употреблении в семнадцатом веке (особый интерес представляет обращение Эко к потенциальным переводчикам его романа). Не знаю, существуют ли какие-то премии в сфере художественного перевода, но русский вариант книги, бесспорно, заслуживает высшей награды и всяческого восхищения.

При всей сложности языка, при огромном объеме исторической и научной информации, Роберт де ла Грив, отдалённый от читателя субъективностью своих полудневниковых записей и реконструкторскими ухищрениями рассказчика, вдруг, внезапно, неожиданно оказывается удивительно живым персонажем, немного наивным, безусловно восторженным, любознательным, искренним и чем-то привлекательным. И вся его судьба - будучи всё же всего лишь иллюстрацией далеко идущего авторского замысла - вызывает сопереживание и сожаление.

В "Острове накануне" Эко предстаёт великим иллюзионистом, обещающим раскрыть тайну своих замысловатых фокусов. И вот, пока он комментирует свои явно не магические пассы, предоставляя доступ зрителю в святая святых - на свою магическую писательскую кухню, - главный фокус, впечатляющая литературная мистификация совершается совсем в иных плоскостях и широтах, хотя по-прежнему под самым носом у незадачливого наблюдателя, завороженного, загипнотизированного авторской величественной мудрой неспешностью.

Мне никогда не стать писателем: ни таланта, ни идей, достойных воплощения, ни сюжетов, стоящих описания. Но я стараюсь быть хорошим читателем: в меру внимательным и объективным, в меру вовлеченным в текст. Иногда я этим даже горжусь. И только когда я сталкиваюсь с работой масштаба «Открытого произведения», я осознаю, что между читателем и Читателем – такая же пропасть, как между писателем и Писателем, и я, увы, на первой стороне обрыва.
«Открытое произведение» - это осмысление современной культуры во всевозможных её формах (литература, живопись, музыка, кино). Это, без сомнения, научный текст: 60-е годы ещё могли позволить себе роскошь не скатываться в болото научно-популярной макулатуры. Знаете, я не первый раз сталкиваюсь, например, с понятием энтропии, и как-то я его для себя уясняла и даже употребляла в текстах. А теперь я остро жалею, что не прочитала с самого начала объяснение Умберто Эко. Это многое бы упростило.
«Открытое произведение» - не только о том, что сделал для литературы Джойс и в чём суть серийной музыки. Эта книга ещё и о том, что читатель, зритель, слушатель выступают не как объекты, а как субъекты. Наконец-то я могу аргументировано объяснить, почему читатель – не просто тушка на диване с книгой в руках, а активный участник коммуникации. Более того, теперь я окончательно уяснила, что если вот этому конкретному человеку тоже нравится, к примеру, «Гарри Поттер» - это ещё не значит, что мы с этим абстрактным читателем похожи и сойдемся характерами. Он ведь может оказаться фанатом Рона Уизли, в то время как я остаюсь трепетным почитателем Северуса Снейпа.
Я, конечно, утрирую и крайне упрощаю, но во мне не умирает надежда, что я кого-нибудь вдохновлю этим текстом на прочтение «Открытого произведения», передав хотя бы часть того восторга, который я испытываю перед гением Эко. Его книги я читаю в порядке их написания и получаю истинное удовольствие от того, как растет автор. В «Эволюции средневековой эстетики» Эко был скромен и зажат, в «Открытом произведении» он уже позволяет себе сдержанный юмор:

Это, однако, не означает, что существование «открытых» произведений, а также произведений в движении совершенно ничего не привносит в наш опыт, поскольку, дескать, все испокон веку уже присутствует во всем; точно так же нам кажется, что нет такого открытия, которое уже не было бы сделано китайцами.

«Открытое произведение» - дань 1960-м: в тексте возникают битники, дзэн-буддизм и мескалин. И всё же сама концепция не меняется - в крайнем случае, модифицируется. Помните первую часть экранизации “Властелина колец»? «Мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую в земле, ощущаю в воздухе».
Мир изменился. В искусстве появляются новые формы, которые не всегда легко воспринимаются массами. Но бежать от них к традиционному, испытанному веками – это проворонить огромный пласт культуры, просто упустить из рук множество современных, актуальных идей и концепций. Это даже не обидно, это просто катастрофа.
«Открытое произведение» - это сплав критики, в том числе литературной, с философским эссе. Как и в случае любого познания, здесь никто не обещает легких путей, но оно того стоит.

Естественно, что на самом деле жизнь больше похожа на «Улисса», чем на «Трех мушкетеров», и все — таки каждый из нас в большей степени склонен воспринимать ее в категориях второго романа, а не первого или, лучше сказать, каждый может воспроизводить ее в своей памяти и судить о ней, только если переосмысливает ее как хорошо сделанный роман.

Умберто Эко сотворил путеводитель по миру современного искусства, в котором все дороги ведут только к вам самим, к вашему восприятию, к вашей интерпретации. Неужели не любопытно?

Разум - штука непростая, с ним трудно. Но когда он не спит, это сразу заметно. А еще разум очень требователен.

Он из тех, кто счастливо попал в обойму, снискав лавры не только единственного интеллектуала с родины Данте, которого знают все, но также и самого известного из итальянских беллетристов. Ну, потому что трудно представить, чтобы кто-то в сегодняшнем мире не слышал о "Маятнике Фуко" или "Имени розы".

Если честно, до этой минуты не могла представить чтобы кто-то не смотрел экранизации "Имени розы" с Шоном Коннери и Кристианом Слейтером - средневекового интеллектуального детектива проторившего дорогу немыслимому количеству эпигонов, ни один из которых даже не приблизился к источнику. Но потом подумала, что времена-то меняются и то, что вызывало восторг у меня в мои девятнадцать, совсем не обязательно должно производить то же действие на нынешних двадцати-, тридцатилетних. Остановимся на том, что фильм по первому роману итальянского философа занял место в ряду культурных артефактов эпохи, насытив своей энергией коллективное бессознательное.

И вот тут самое время перейти к книге, о которой хочу рассказать сегодня. Удивительно, но сборник эссе и статей, написанных Умберто Эко в середине семидесятых прошлого века, значительная часть которых инициирована злободневными для Италии того времени событиями и персоналиями, воспринимается в России двадцатых годов XXI века как актуальный. Все-таки, когда очень умный, великолепно эрудированный человек, прекрасный рассказчик, к тому же, говорит о своем дне сегодняшнем, он наполняет его вневременным содержанием.

Пятьдесят четыре статьи, составляющих книгу можно расположить кластерами, первый из которых - американские впечатления от индустрии (как бы точнее сформулировать) просвещающего развлечения. Известно, что Америка, не в меньшей, чем Россия, степени родина слонов. То есть, нашей склонности к культурной апроприации не тягаться с заокеанской. Нация, не имеющая собственной долгой истории, но вобравшая в себя частицы истории всех, нашедших там приют творит свою, причудливо смешивая фрагменты чужих в самой демократичной манере.

Предметом пристального, и не слишком доброжелательного внимания итальянского путешественника становится все, от простых музеев восковых фигур, до реконструкций, в которых Венера Милосская обретает руки, а ван Гога усаживают на его кособокий стул. Впрочем, снобское презрение уступает место удивлению и восхищению, когда дело доходит до реконструкций музея кино и диснеевских парков развлечений, создающих мир мечты в миниатюре.

Разумеется, для Эко эти впечатления лишь отправная точка для возможности поразмышлять о природе отношений подлинника и копии, истинного и подделки, вкуса и его отсутствия, но и сам по себе рассказ замечательно информативен. а еще, походя, между делом, он озвучивает идею, которая четыре десятка лет спустя станет сценарной основой сериала "Мир Дикого Запада" (помните, гремел не так давно?)

Вторая группа статей, наименее для меня интересная, посвящена современным автору итальянским реалиям. Возможно, проблемы, встающие на повестку дня в сегодняшней России, во многом близки полувековой давности европейским - по крайней мере коррупция и отсутствие внятной платформы для перемен к лучшему равно актуальны для нас и для них. Но в остальном, Италия католическая страна, где в то время кипели страсти вокруг разрешения разводов, баталии между сторонниками и противниками абортов, много говорили о порнографии - все это от нас довольно далеко.

Хотя разговор о смертной казни в форме платонова диалога замечательно хорош. А эссе о Фоме Аквинском, открывающее прекрасный цикл о новом средневековье - чистое читательское наслаждение. Я слушала сборник в формате аудиокниги И, конечно, исполнение Игоря Князева, эталонное всегда, здесь, с текстом, насыщенным специальными терминами и латинизмами - выше всяких похвал.

О новом средневековье, завершающей группе статей, нельзя не сказать несколько слов отдельно. "С окраин империи. Хроники нового средневековья" это непрестанная феерия. Будучи специалистом по истории Средневековья, автор рассказывает о нем, как мало кто другой может. Неважно при этом, что в моем читательском активе давно "Осень Средневековья" Хейзинги, однако средневековый цикл Умберто Эко, сплетающий историю с современностью дарит совсем иной уровень читательского удовольствия. Рекомендую.