Отзывы на книги автора «Виктор Астафьев»

Не буду говорить, что Астафьев - любимый писатель, но от его книг веет таким уютом и давным-давно потерянным покоем.
Эта книга представляет собой сборник рассказов, объединенных и общими героями, и общими темами, и общим местом действия. События происходили в 1960-70-е гг. в районе далекого таежного поселка Чуш и великой реки Енисей. Писатель так метко описывает и саму природу, и быт рыбаков и браконьеров, их отношения с природназором и между собой. Местами мелькает и озорное словцо, и добрый юмор, но чем ближе к концу книги, тем больше появляется философских мотивов о взаимодействии человека и природы. Астафьев скорбит о том, что человек слишком сильно принялся осваивать заповедные леса и реки, вынося больше добычи, чем надо.
Во время чтения книги в мозгу настойчиво билась одна мысль - если в то время хоть как-то жизнь в этих поселках поддерживалась (был и магазин, и библиотека, и Дом культуры), то что с ними стало в неспокойные 90-е годы - все вымерли?

«Царь-рыба» — знаменитое повествование в рассказах классика советской литературы Виктора Петровича Астафьева. Красной нитью сквозь все истории сборника, объединённые рядом общих персонажей, проходит тема взаимоотношений человека и природы, охотника и тайги: «Нам только кажется, что мы преобразовали всё, и тайгу тоже. Нет, мы лишь ранили её, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнём. Но страху, смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались. Тайга всё так же величественна, торжественна, невозмутима. Мы внушаем себе, будто управляем природой и что пожелаем, то и сделаем с нею. Но обман этот удаётся до тех пор, пока не останешься с тайгою с глазу на глаз, пока не побудешь в ней и не поврачуешься ею, тогда только воньмёшь её могуществу, почувствуешь её космическую пространственность и величие».

Тогда на своей шкуре поймёшь: как бы человек ни изводил мать-природу, как бы ни пакостил ей, она всё равно берёт над ним верх, жестоко мстя за бездумное её истребление, людскую алчность и рвачество. Как иначе расценить жуткий эпизод с азартной охотой на лося, в один миг переросшей в кровавую бойню, когда Петруню, товарища Акима — одного из центральных героев книги, — задрал и обезглавил медведь, истинный хозяин тайги? Чем, кроме как божьим наказанием, объяснить страшную гибель «вольного человека» Гоги Герцева, возомнившего себя венцом творения природы, осквернившего боевую награду ветерана войны, с презрением смотревшего на всех и вся?

С этим же горе-ловеласом связан один из лучших сюжетов книги, который сейчас назвали бы герметичным психологическим триллером, — о том, как молодой охотник Аким долго и терпеливо выхаживал в затерявшемся средь бескрайней зимней тайги зимовье больную девушку Элю, оказавшуюся на грани смерти из-за беспечности Герцева. Так в тесной, запечатанной лютой стужей избушке сошлись две противоположности — простой, во многом наивный деревенский парень и не приспособленная к жизни москвичка, считающая себя выше и лучше других. Вынужденные проводить вместе долгие зимние недели, они во многом изменят друг друга и никогда уже не будут прежними, испытав, что от любви до ненависти и обратно — один короткий шаг, неуловимый миг.

С этой драматичной «выживальческой» историей, экранизированной в 1979 году режиссёром Владимиром Фетиным, перекликается рассказ о трёх охотниках: запертые трескучими морозами в зимовье, они сами превращаются в диких зверей, готовых перегрызть друг другу глотки. Просто «тихий узас», как любит выражаться Аким...

Как и другие прочитанные мной сочинения Виктора Астафьева — роман «Прокляты и убиты» и сборник повестей «Где-то гремит война», — книга зацепила: как своим идейно-тематическим содержанием, так и стилистическим исполнением, поэтому в планах продолжить знакомство с творчеством и биографией полюбившегося автора.

Отзыв на роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты»: https://www.livelib.ru/review/993850-proklyaty-i-ubity-viktor-astafev#comments

Название книги подготавливает к соответствующей атмосфере, есть в нем что-то не прекращающееся, предрешенное, как судьба человечества, в соответствии старозаветному изгнанию из рая, но там почему-то люди проклинались трудом. В сознание встает, в том числе и образ отношения всякой власти к народу.

Сибирский призывник, умученный коллективизацией, индустриализацией, доносами, ссылками, ударными стройками и трудом, собранный со всех мест из тайги, деревень, городов, староверческих поселений, проходит карантин и обучение в полку под Новосибирском, в конце 1942 года.

«Встретившие войну подростками, многие ребята двадцать четвертого года попали в армию, уже подорванные недоедом, эвакуацией, сверхурочной тяжелой работой, домашними бедами, полной неразберихой в период коллективизации и первых месяцев войны.»

Изменяется представление в чем-то идеализированного образа советского солдата. Постоянно голодный, грязный, больной, с поносом и развивающейся дистрофией он спит на политзанятиях, ворует по ночам, филонит в медсанчасти, обмерзает и греется возле печурки. Пронырливость и хитрость в почете, если не вредит для своего коллектива. Всё это норма в учебке, идет война, многое можно списать. Например смерть болезненного доходяги призывника от побоев офицера или демонстрационная необходимость расстрела пареньков, сбегавших к мамке на молочко на четыре дня. Можно было лучше организовать тылы, но кому, все держится на конкретных личностях, энтузиазме, политруках и прочих партийных работниках. Какое это все знакомое, родное, советское и российское, не важно.

Армия в тылу требует особых усилий, против разложения людей собранных из всех уголков Сибири. Людей, которые в обычной жизни никогда-бы не встретились, от интеллигента до уклониста и вора. Одна часть, еще молодая, оторванная от нянек и мамок, другая уже много повидавшая, хлебнувшая взрослой жизни «на выживание». Пока нет опасности, враг далеко, все разбиваются на группы, каждый за себя, иногда против других. Для государства, теперь ты объект, часть «человеческого материала», встал в один из потоков на перемалывание. И пусть ты еще не созревший юноша, если государству нужен пример для устрашения других и мамки или отцы-командиру не вдолбили тебе важность соблюдения дисциплины, то наказание может быть расстрелом или штрафбатом. При этом большой шанс выжить у ушлых, прожженных, умеющих филонить и опытных в жизни.

К концу учебки, чтобы не выпустить на фронт совсем уж негодный материал, за который может и попасть, часть солдат отправляют на село, помочь обработать зерно из под снега, заодно и подкормиться у селян. Труд, общение с сельскими, благотворно влияют на будущих бойцов. А потом герои произведения отправляются с маршевым полком на фронт. И так по всей стране, где лучше, где тяжелей условия, подросли следующие восемнадцатилетние, надо было для них место освобождать в учебном полку. В учебном? Когда и пострелять то было не из чего и не чем. Людей как до войны не жалели, так и во время войны не жаловали. Чиновничья власть уже сформировалась, у них свои отчеты, а то, что не укладывалось в общую картинку, игнорировалось.

«способные стоять в строю, держать оружие, были отправлены на фронт — раз они не умерли в таких условиях, значит, еще годились умирать в окопах.»

Ночью, в кутерьме, потеряв ориентиры, когда при наступлении нет четкой линии фронта, можно было попасть под огонь своих или заградотряда. Случайно, непреднамеренно и кругом трупы, раненные, большое количество умирающих раненых… И всё это война. Если бы только война, еще и отношения между людьми, властью и народом, партией и народом.
Солдата не жалели, расчет на его сноровку, смекалку и выживаемость.

«Подойти к орудиям фрицы не позволяли. Вокруг орудий валялись уже десятки трупов. И тогда артиллеристы-трудяги прибегли к испытанному способу: стали копать ходы к гаубицам, чтобы уцепить их тросами да и утянуть машинами в лес.»

Если в 30-е годы народ не жалели, то и в 40-е не легче было.

За это и любят Астафьева, за то, что не пропускает детали, не приукрашает и тем не отдаляет от нас тех далеких солдат, многие из которых стали героями, которые побеждали врага на фоне росийско-советской действительности.

«Царь-рыба» — знаменитое повествование в рассказах классика советской литературы Виктора Петровича Астафьева. Красной нитью сквозь все истории сборника, объединённые рядом общих персонажей, проходит тема взаимоотношений человека и природы, охотника и тайги: «Нам только кажется, что мы преобразовали всё, и тайгу тоже. Нет, мы лишь ранили её, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнём. Но страху, смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались. Тайга всё так же величественна, торжественна, невозмутима. Мы внушаем себе, будто управляем природой и что пожелаем, то и сделаем с нею. Но обман этот удаётся до тех пор, пока не останешься с тайгою с глазу на глаз, пока не побудешь в ней и не поврачуешься ею, тогда только воньмёшь её могуществу, почувствуешь её космическую пространственность и величие».

Тогда на своей шкуре поймёшь: как бы человек ни изводил мать-природу, как бы ни пакостил ей, она всё равно берёт над ним верх, жестоко мстя за бездумное её истребление, людскую алчность и рвачество. Как иначе расценить жуткий эпизод с азартной охотой на лося, в один миг переросшей в кровавую бойню, когда Петруню, товарища Акима — одного из центральных героев книги, — задрал и обезглавил медведь, истинный хозяин тайги? Чем, кроме как божьим наказанием, объяснить страшную гибель «вольного человека» Гоги Герцева, возомнившего себя венцом творения природы, осквернившего боевую награду ветерана войны, с презрением смотревшего на всех и вся?

С этим же горе-ловеласом связан один из лучших сюжетов книги, который сейчас назвали бы герметичным психологическим триллером, — о том, как молодой охотник Аким долго и терпеливо выхаживал в затерявшемся средь бескрайней зимней тайги зимовье больную девушку Элю, оказавшуюся на грани смерти из-за беспечности Герцева. Так в тесной, запечатанной лютой стужей избушке сошлись две противоположности — простой, во многом наивный деревенский парень и не приспособленная к жизни москвичка, считающая себя выше и лучше других. Вынужденные проводить вместе долгие зимние недели, они во многом изменят друг друга и никогда уже не будут прежними, испытав, что от любви до ненависти и обратно — один короткий шаг, неуловимый миг.

С этой драматичной «выживальческой» историей, экранизированной в 1979 году режиссёром Владимиром Фетиным, перекликается рассказ о трёх охотниках: запертые трескучими морозами в зимовье, они сами превращаются в диких зверей, готовых перегрызть друг другу глотки. Просто «тихий узас», как любит выражаться Аким...

Как и другие прочитанные мной сочинения Виктора Астафьева — роман «Прокляты и убиты» и сборник повестей «Где-то гремит война», — книга зацепила: как своим идейно-тематическим содержанием, так и стилистическим исполнением, поэтому в планах продолжить знакомство с творчеством и биографией полюбившегося автора.

Отзыв на роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты»: https://www.livelib.ru/review/993850-proklyaty-i-ubity-viktor-astafev#comments

«Царь-рыба» — знаменитое повествование в рассказах классика советской литературы Виктора Петровича Астафьева. Красной нитью сквозь все истории сборника, объединённые рядом общих персонажей, проходит тема взаимоотношений человека и природы, охотника и тайги: «Нам только кажется, что мы преобразовали всё, и тайгу тоже. Нет, мы лишь ранили её, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнём. Но страху, смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались. Тайга всё так же величественна, торжественна, невозмутима. Мы внушаем себе, будто управляем природой и что пожелаем, то и сделаем с нею. Но обман этот удаётся до тех пор, пока не останешься с тайгою с глазу на глаз, пока не побудешь в ней и не поврачуешься ею, тогда только воньмёшь её могуществу, почувствуешь её космическую пространственность и величие».

Тогда на своей шкуре поймёшь: как бы человек ни изводил мать-природу, как бы ни пакостил ей, она всё равно берёт над ним верх, жестоко мстя за бездумное её истребление, людскую алчность и рвачество. Как иначе расценить жуткий эпизод с азартной охотой на лося, в один миг переросшей в кровавую бойню, когда Петруню, товарища Акима — одного из центральных героев книги, — задрал и обезглавил медведь, истинный хозяин тайги? Чем, кроме как божьим наказанием, объяснить страшную гибель «вольного человека» Гоги Герцева, возомнившего себя венцом творения природы, осквернившего боевую награду ветерана войны, с презрением смотревшего на всех и вся?

С этим же горе-ловеласом связан один из лучших сюжетов книги, который сейчас назвали бы герметичным психологическим триллером, — о том, как молодой охотник Аким долго и терпеливо выхаживал в затерявшемся средь бескрайней зимней тайги зимовье больную девушку Элю, оказавшуюся на грани смерти из-за беспечности Герцева. Так в тесной, запечатанной лютой стужей избушке сошлись две противоположности — простой, во многом наивный деревенский парень и не приспособленная к жизни москвичка, считающая себя выше и лучше других. Вынужденные проводить вместе долгие зимние недели, они во многом изменят друг друга и никогда уже не будут прежними, испытав, что от любви до ненависти и обратно — один короткий шаг, неуловимый миг.

С этой драматичной «выживальческой» историей, экранизированной в 1979 году режиссёром Владимиром Фетиным, перекликается рассказ о трёх охотниках: запертые трескучими морозами в зимовье, они сами превращаются в диких зверей, готовых перегрызть друг другу глотки. Просто «тихий узас», как любит выражаться Аким...

Как и другие прочитанные мной сочинения Виктора Астафьева — роман «Прокляты и убиты» и сборник повестей «Где-то гремит война», — книга зацепила: как своим идейно-тематическим содержанием, так и стилистическим исполнением, поэтому в планах продолжить знакомство с творчеством и биографией полюбившегося автора.

Отзыв на роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты»: https://www.livelib.ru/review/993850-proklyaty-i-ubity-viktor-astafev#comments

Так давно эта книга появилась в моём списке на прочтение и так долго я откладывала это, предчувствуя, понимая, что чтение не будет лёгким, да и объём, вместивший в себя смерть, страх, отчаяние и ужас, тоже внушительный. Но возможно ли рассказать о том, что там было, с чем пришлось столкнуться тем, кто был кинут в беспощадную мясорубку, бой не на жизнь, а на смерть на паре -тройке страниц ? Ясно, что не хватит никаких страниц и слов, чтобы вместить все то, что пришлось пережить тем, кто воевал , кто прошел до Берлина или лег на бескрайних просторах страны и за её пределами, ценою собственной жизни принеся мир в наши дома.

Никакая фантазия, никакая книга, никакая кинолента, никакое полотно не передадут того ужаса, какой испытывают брошенные в реку, под огонь, в смерч, в дым, в смрад, в гибельное безумие, по сравнению с которым библейская геенна огненная выглядит детской сказкой со сказочной жутью, от которой можно закрыться тулупом, залезть за печную трубу, зажмуриться, зажать уши.

И каждый раз, читая книги о войне или смотря кинофильмы, которых особенно много показывают к 9 Мая, все четче понимаешь это и осознаешь, насколько ценна победа, измеряемая миллионами жизней, молодых и старых, успевших пожить и только начинавших свой путь.

Роман состоит из двух книг, связанных между собой и логически, и героями, и являющаяся вторая продолжением первой.
Чертова яма так называется первая книга, где мы знакомимся с главными героями, новобранцами, прибывшими сюда для подготовки к отправлению на фронт в конце 1942 года. Ад, гиблое место, кищащее вшами, отсутствием не только нормальных человеческих условий, добротного питания , обмундирования и вооружения, но и видимо призванное заранее умерщвить в человеке все личное, подвести всех под одну серую массу, загнанную муштрой, пробежками, а по большому счету выживанием в постоянной борьбе с голодом, холодом, бесконечным одиночеством и предрешенностью.

Плацдарм посвящен уже непосредственно боевым действиям, когда батальон перебрасывают на один из фронтов . Готовится обширное наступление, начинающееся с попытки переправиться через реку и захватить относительно небольшой участок земли, именуемый плацдармом и удержать его нужно любой ценой. Его и удерживают тысячами и тысячами погибших, убитых, раненых. И неизвестно кому повезло больше. Выжить и жить дальше, сражаться изо дня в день с врагом и ненавистными вшами, путая ночь и светлое время суток, ведя бои среди разлагающихся трупов и снова нехватка продовольствия, боеприпасов и вооружения. А с другого берега тебе говорят , сидя в сытости и тепле : Потерпите. Враг всюду : на земле и на небе, в воде и на суше. Впереди плацдарм, а сзади заградотряды, расстреливающие при любой попытке отступления.

Помимо непосредственных военных действий, в книге много главных героев : обычных солдат, которые ковали победу, добывая её в изнурительной изматывающей борьбе и их командиров, тех, от чьих решений, слаженных действий , поступков и характеров также зависит многое в этом трудном деле. И это тоже одна из заслуг автора, когда ему удалось на таком обширном полотне достоверно и ярко показать столько судеб и характеров, когда нет ни одного второстепенного , все показаны достаточно тщательно и скрупулезно , а через их жизни и в целом судьба страны, её непростой путь и переломные моменты. Кажется, мимоходом рассказывая о том или другом человеке, мы одновременно читаем и о коллективизации , как она внедрялась на селе и к чему привела, и о терроре 30-хх годов, его беспощадности, когда под каток мог угодить любой, даже мойщик котлов , и об индустриализации , как строилось светлое будущее на просторах страны, о сломанных или порушенных судьбах людей и целых семей.

Сложно назвать это плюсом, но неизменно то, что в стремлении автора показать как можно полнее и масштабнее войну со всех сторон, мы видим не только солдат и командиров, делящих со своими подчиненными все тяжести и трудности, но и тех, кто стремился отсидеться в теплом месте, устроиться за чей-то счет, политруков и комиссаров, донимающих пламенными речами, заградотряды, могущие пойти против своих же , штрафников, попавших под каток и расстрелы своих в назидание остальным, как наука на будущее и способ устрашения.

Наверное, сложно обходиться на войне без веры, идя на бой только с именем Сталина на устах . В самом начале меня немного коробило постоянное упоминание Бога , помня о том, что читаю я о 40-хх годах двадцатого века, когда усиленно насаждался атеизм в течение уже не одного десятка лет, но продвигаясь вглубь романа, я все явственнее чувствовала и понимала, что да, всё так, каждый человек в трудную и тяжелую минуту поднимает глаза к небу, когда уже больше неоткуда и не от кого ждать помощи и пощады на Земле. когда надежд не осталось, только вера и бессмертие.

Чувствуется, что многие мысли автора результат долгих и длительных размышлений о добре и зле, о вере и безверии, о человеческой подлости , трусости и вместе с тем самоотверженности, дружбе , силе и смелости. И снова и снова как набат звучат слова , читаемые между строк, что война - это гибель для всех и для каждого, не только в физическом плане, но и в моральном, что творимое зло не несёт никому спасения, страдают от него все стороны , и когда убийство становится обычным делом - это преступление против всего живущего, начинающееся в высоких кабинетах.

За всю историю человечества лишь один товарищ не посылал никого вместо себя умирать, Сам взошел на крест. Не дотянуться пока до Него ни умственно, ни нравственно. Ни Бога, ни Креста. Плыви один в темной ночи. Хочется взмолиться: «Пострадай еще раз за нас — грешных, Господи! Переплыви реку и вразуми неразумных! Не для того же Ты наделил умом людей, чтобы братьям надувать братьев своих. Ум даден для того, чтобы облегчить жизнь и путь человеческий на земле. Умный может и должен оставаться братом слабому.

Так давно эта книга появилась в моём списке на прочтение и так долго я откладывала это, предчувствуя, понимая, что чтение не будет лёгким, да и объём, вместивший в себя смерть, страх, отчаяние и ужас, тоже внушительный. Но возможно ли рассказать о том, что там было, с чем пришлось столкнуться тем, кто был кинут в беспощадную мясорубку, бой не на жизнь, а на смерть на паре -тройке страниц ? Ясно, что не хватит никаких страниц и слов, чтобы вместить все то, что пришлось пережить тем, кто воевал , кто прошел до Берлина или лег на бескрайних просторах страны и за её пределами, ценою собственной жизни принеся мир в наши дома.

Никакая фантазия, никакая книга, никакая кинолента, никакое полотно не передадут того ужаса, какой испытывают брошенные в реку, под огонь, в смерч, в дым, в смрад, в гибельное безумие, по сравнению с которым библейская геенна огненная выглядит детской сказкой со сказочной жутью, от которой можно закрыться тулупом, залезть за печную трубу, зажмуриться, зажать уши.

И каждый раз, читая книги о войне или смотря кинофильмы, которых особенно много показывают к 9 Мая, все четче понимаешь это и осознаешь, насколько ценна победа, измеряемая миллионами жизней, молодых и старых, успевших пожить и только начинавших свой путь.

Роман состоит из двух книг, связанных между собой и логически, и героями, и являющаяся вторая продолжением первой.
Чертова яма так называется первая книга, где мы знакомимся с главными героями, новобранцами, прибывшими сюда для подготовки к отправлению на фронт в конце 1942 года. Ад, гиблое место, кищащее вшами, отсутствием не только нормальных человеческих условий, добротного питания , обмундирования и вооружения, но и видимо призванное заранее умерщвить в человеке все личное, подвести всех под одну серую массу, загнанную муштрой, пробежками, а по большому счету выживанием в постоянной борьбе с голодом, холодом, бесконечным одиночеством и предрешенностью.

Плацдарм посвящен уже непосредственно боевым действиям, когда батальон перебрасывают на один из фронтов . Готовится обширное наступление, начинающееся с попытки переправиться через реку и захватить относительно небольшой участок земли, именуемый плацдармом и удержать его нужно любой ценой. Его и удерживают тысячами и тысячами погибших, убитых, раненых. И неизвестно кому повезло больше. Выжить и жить дальше, сражаться изо дня в день с врагом и ненавистными вшами, путая ночь и светлое время суток, ведя бои среди разлагающихся трупов и снова нехватка продовольствия, боеприпасов и вооружения. А с другого берега тебе говорят , сидя в сытости и тепле : Потерпите. Враг всюду : на земле и на небе, в воде и на суше. Впереди плацдарм, а сзади заградотряды, расстреливающие при любой попытке отступления.

Помимо непосредственных военных действий, в книге много главных героев : обычных солдат, которые ковали победу, добывая её в изнурительной изматывающей борьбе и их командиров, тех, от чьих решений, слаженных действий , поступков и характеров также зависит многое в этом трудном деле. И это тоже одна из заслуг автора, когда ему удалось на таком обширном полотне достоверно и ярко показать столько судеб и характеров, когда нет ни одного второстепенного , все показаны достаточно тщательно и скрупулезно , а через их жизни и в целом судьба страны, её непростой путь и переломные моменты. Кажется, мимоходом рассказывая о том или другом человеке, мы одновременно читаем и о коллективизации , как она внедрялась на селе и к чему привела, и о терроре 30-хх годов, его беспощадности, когда под каток мог угодить любой, даже мойщик котлов , и об индустриализации , как строилось светлое будущее на просторах страны, о сломанных или порушенных судьбах людей и целых семей.

Сложно назвать это плюсом, но неизменно то, что в стремлении автора показать как можно полнее и масштабнее войну со всех сторон, мы видим не только солдат и командиров, делящих со своими подчиненными все тяжести и трудности, но и тех, кто стремился отсидеться в теплом месте, устроиться за чей-то счет, политруков и комиссаров, донимающих пламенными речами, заградотряды, могущие пойти против своих же , штрафников, попавших под каток и расстрелы своих в назидание остальным, как наука на будущее и способ устрашения.

Наверное, сложно обходиться на войне без веры, идя на бой только с именем Сталина на устах . В самом начале меня немного коробило постоянное упоминание Бога , помня о том, что читаю я о 40-хх годах двадцатого века, когда усиленно насаждался атеизм в течение уже не одного десятка лет, но продвигаясь вглубь романа, я все явственнее чувствовала и понимала, что да, всё так, каждый человек в трудную и тяжелую минуту поднимает глаза к небу, когда уже больше неоткуда и не от кого ждать помощи и пощады на Земле. когда надежд не осталось, только вера и бессмертие.

Чувствуется, что многие мысли автора результат долгих и длительных размышлений о добре и зле, о вере и безверии, о человеческой подлости , трусости и вместе с тем самоотверженности, дружбе , силе и смелости. И снова и снова как набат звучат слова , читаемые между строк, что война - это гибель для всех и для каждого, не только в физическом плане, но и в моральном, что творимое зло не несёт никому спасения, страдают от него все стороны , и когда убийство становится обычным делом - это преступление против всего живущего, начинающееся в высоких кабинетах.

За всю историю человечества лишь один товарищ не посылал никого вместо себя умирать, Сам взошел на крест. Не дотянуться пока до Него ни умственно, ни нравственно. Ни Бога, ни Креста. Плыви один в темной ночи. Хочется взмолиться: «Пострадай еще раз за нас — грешных, Господи! Переплыви реку и вразуми неразумных! Не для того же Ты наделил умом людей, чтобы братьям надувать братьев своих. Ум даден для того, чтобы облегчить жизнь и путь человеческий на земле. Умный может и должен оставаться братом слабому.

Для тех, кто будет читать мою рецензию, сразу хочу обозначить свое отношение к кое-какому вопросу. Сейчас много разговоров ходит вокруг того, что, мол, Виктор Астафьев писал о том, чего сам не видел и чему не был участником, что он спекулирует определенной тематикой и т.д. и т.п. Я, читая эту книгу, абсолютно не выискивала в ней документалистики. Для меня это исключительно художественное произведение и если в нем есть какая-то параллель с реальными событиями - хорошо, нет - лично для меня не беда.

Я прочитала немало книг о Великой Отечественной Войне, но книги, подобной "Проклятым и убитым" мне читать еще не доводилось. Начнем, пожалуй, с того, что все предыдущие мною прочитанные строились несколько по иному сценарию: "главный герой с первого дня войны всей душой хочет бить фашистов" → "он штурмует военкомат" → "оказывается на фронте и совершает ратные подвиги". Но дело в том, что тот человеческий ресурс, который с первых дней войны хотел попасть на фронт и попал туда, к сожалению, вскорости исчерпался... Тяжелые кровопролитные бои 1941-1942 годов пробили существенную брешь в рядах советской армии... И призвать на фронт пришлось даже тех, кто не стремился туда попасть и делал для этого все возможно и невозможное... Старообрядцы, верующие, блатные, симулянты, уголовники и просто зеленые мальчишки 1924-го года рождения. Именно из такой разношерстной компании и был сформирован 21-й запасной полк молодых новобранцев, который окажется в центре всего повествования...

Второе отличие этой книги от других книг о войне в том, что большинство читанных мною авторов обходили стороной тот этап из жизни солдата, который предшествует непосредственному попаданию на фронт. Виктор Астафьев же первую часть книги посвятил именно этому аспекту. В воинском городке, которое автор окрестил "Чертовой ямой" новобранцев ждали голод, холод, отсутствие обмундирования и элементарных пригодных для жизни условий. Из непосредственно военной подготовки - только строевая муштра на плацу. Впринципе, все, что солдат встретило в "Чертовой яме" преследовало их и на фронте... Читала и просто зло брало - ну что в такой богатейшей стране как Советский Союз не хватало материала, что обшить всем необходимым призывников? Почему они должны были наматывать на себя всякие лахмотья чтобы согреться в сорокаградусный мороз вместо того чтобы получить от государства, за которое они идут воевать, необходимый комплект одежды и обуви? Неужели в аграрной стране не было достаточного количества морковки, которая бы пошла солдатам в пищу и уберегла многих от куриной слепоты?! И так можно продолжать до бесконечности! В моей голове просто не укладывается, как можно отправлять на фронт тех, кого в карантине вместо того, чтобы подкормить и подготовить, наоборот довели до полного физического и морального изнеможения?! Многие дальше "Чертовой ямы" и не уехали - для них фронт закончился так и не начавшись либо инвалидностью, либо могилой...

Поездка перед отправкой на фронт в деревню Осипово на зимние хлебозаготовки показалась мне злобной насмешкой судьбы. После нескольких месяцев жизни в нечеловеческих условиях окунуться в сытую и уютную жизнь чтобы снова потом быть брошенным на произвол судьбы... Что может быть хуже, чем когда тебя поманили миражом нормальной жизни, а потом кинули в еще более худшие условия нежели были прежде?

В первой части книги мы знакомимся в большинством главных героев и постепенно узнаем истории из их довоенного прошлого. Сразу скажу, что попервах я была жутко категорична ко всем. В первой части у меня не было полюбившихся мне героев - несмотря ни на что, они были все в моих глазах одинаково мне неприятны. Я презирала Булдакова и Васконяна (каждого по-своему), искренне желала расстрела смутьяна Зеленцова, злилась за тупость на братьев Снегиревых... Из наименее неприятных мне можно выделить Колю Рындина и Лешку Шестакова. К концу второй части все первое впечатление от них сошло на нет. Все они стали по-своему родными и каждому из них я искренне желала выжить в этой мясорубке... И те качества, которые в первой части меня злили, во второй уже восхищали. Если бы Леха Булдаков и Зеленцов не были такими, какими они есть, смогли бы они выжить на плацдарме? Смогли бы обеспечивать многих необходимым себя и тех, кто воевал рядом? Вряд ли... Ашот Васконян - прекрасный человек, но его интеллигентность в таком месте как плацдарм только мешала ему и делала его непригодным для выживания...

Вторая часть для меня не столько осветила переправу через Днепр и битву за правый берег, сколько стала иллюстрацией тупой и упрямой военной машины, солдатского быта, различий в жизни простого солдата и тех, кто рангом чуть повыше. Какое же нестерпимое чувство омерзение накрывало меня, когда на страницах появлялся политрук Мусенок и сыпал своими лозунгами, брызжал слюной и требовал к себе уважения. Или его "походно-полевая жена", которой Нелли передавала документы вынесенных ею с фронта солдат, чтобы та после войны получила высшую награду среди медсестер... Или начальник артиллеристов - сытый, упитанный, с одеколоновым шлейфом, в закромах которого были заграничные вина, сухофрукты, шоколад и т.п., когда простые солдаты на том берегу Днепра жевали полынь... Да и все те, кто воевал не делом, а словом... Увы, но такие люди никогда не переведуться... Или те командиры, которые не передавали наверх реальную картину военной обстановки из страха перед гневом вышестоящего начальства...Такие крысы были, есть и будут в любом обществе, при любом государственном строе... Хуже всего то, что многие из них в отличии от простых солдат дожили до конца войны, нацепили незаслуженно полученные ордена, выдают себя за героев и требуют почета и уважения... И в толпе ветеранов по прошествии стольких лет нам не дано различить кто есть кто: кто герой, а кто им только прикидывается...

Минусом этой книги для меня стал стиль повествования.. Я очень долго пыталась к нему приловчиться. И все бы ничего, ко всему можно было бы привыкнуть, но читать речь простых людей, старообрядцев и различных национальностей в том виде, как она звучит, было очень трудно. Я понимаю, что автор построил текст именно так чтобы передать колорит героев, но иногда я по несколько раз перечитывала фразу, пытаясь понять, что же хотел сказать герой в переводе на нормальный язык. То же самое касается речи немцев. Зачем было писать немецкие слова русскими буквами чтобы тут же в скобках дать перевод!?

Я не могу сказать, что эта книга стала для меня каким-то открытием или сенсацией. То, о чем писал Астафьев, я по крупицам находила и у других авторов. Да, конечно, это были лишь намеки, полутона, двусмысленности, но все же... Такова была цена за то, чтобы быть напечатанным в советский период... Очень жаль, что автор прервал работу над книгой и о дальнейшей судьбе ее героев можно лишь догадываться... Так много эмоций возникало у меня в период чтения, многим хотелось поделиться в рецензии, а когда дело дошло до ее написания все слова куда-то исчезли... В любом случае, книга стоит того чтобы быть прочитанной. Хотя советовать ее кому либо я бы не взялась... Она не для всех...

Более сентиментального и трогательного, но и одновременно реалистичного и бережного погружения в страну под названием Детство я пожалуй что и не читал. Виктор Астафьев повествует нам о своём собственном детстве, проведённом на берегах Енисея в доме своей бабушки, и делает это столь мастерски и с такой любовью и к своей Родине, и к своей семье, что только диву даёшься, почему в мои школьные годы я ничего не слышал об этой книге от учительницы русского языка и литературы (хотя, вполне возможно, что толком и не слушал). Что там все эти переводные американско-английско-франко-германские романы точно на эту же тему! Нет, я вовсе не против их (я сам их читал и читаю и получаю от этого удовольствие), упаси бог, но всё-таки если ты русский и продолжаешь себя считать таковым, то, по моему разумению, дОлжно прочесть хотя бы один такой настоящий русский роман, настоящую русскую повесть, чтобы до конца, до глубинных своих недр ощутить себя русским, русичем, а не безродным и бездомным человеком Вселенной.
Читая эту пронзительно-нежную и трогательно-болезненную повесть Астафьева, я поймал себя на томительном чувстве щемящей нежности к своим родным местам: к станции-деревеньке с единственным в мире (если верить справочнику почтовой индексации) названием Облепиха на Восточно-Сибирской железной дороге, к речкам Льняная и Топорок, к увалам Саянских гор и обжигающей чистоте Байкала... "Только кто мне придумает новый Тайшет, кто другую найдёт Ангару" — с увлажнёнными и затуманенными глазами напеваю я слова с детства знакомой и памятной песни... Это — про мою Родину!
Повесть рекомендую для всех взрослых читателей.
Эта книга фронтовика Виктора Астафьева, эта его повесть прочитана в рамках личного Флэшмоба, посвящённого Дню Победы.
С Праздником! (8 мая 2012 г.)

Для тех, кто будет читать мою рецензию, сразу хочу обозначить свое отношение к кое-какому вопросу. Сейчас много разговоров ходит вокруг того, что, мол, Виктор Астафьев писал о том, чего сам не видел и чему не был участником, что он спекулирует определенной тематикой и т.д. и т.п. Я, читая эту книгу, абсолютно не выискивала в ней документалистики. Для меня это исключительно художественное произведение и если в нем есть какая-то параллель с реальными событиями - хорошо, нет - лично для меня не беда.

Я прочитала немало книг о Великой Отечественной Войне, но книги, подобной "Проклятым и убитым" мне читать еще не доводилось. Начнем, пожалуй, с того, что все предыдущие мною прочитанные строились несколько по иному сценарию: "главный герой с первого дня войны всей душой хочет бить фашистов" → "он штурмует военкомат" → "оказывается на фронте и совершает ратные подвиги". Но дело в том, что тот человеческий ресурс, который с первых дней войны хотел попасть на фронт и попал туда, к сожалению, вскорости исчерпался... Тяжелые кровопролитные бои 1941-1942 годов пробили существенную брешь в рядах советской армии... И призвать на фронт пришлось даже тех, кто не стремился туда попасть и делал для этого все возможно и невозможное... Старообрядцы, верующие, блатные, симулянты, уголовники и просто зеленые мальчишки 1924-го года рождения. Именно из такой разношерстной компании и был сформирован 21-й запасной полк молодых новобранцев, который окажется в центре всего повествования...

Второе отличие этой книги от других книг о войне в том, что большинство читанных мною авторов обходили стороной тот этап из жизни солдата, который предшествует непосредственному попаданию на фронт. Виктор Астафьев же первую часть книги посвятил именно этому аспекту. В воинском городке, которое автор окрестил "Чертовой ямой" новобранцев ждали голод, холод, отсутствие обмундирования и элементарных пригодных для жизни условий. Из непосредственно военной подготовки - только строевая муштра на плацу. Впринципе, все, что солдат встретило в "Чертовой яме" преследовало их и на фронте... Читала и просто зло брало - ну что в такой богатейшей стране как Советский Союз не хватало материала, что обшить всем необходимым призывников? Почему они должны были наматывать на себя всякие лахмотья чтобы согреться в сорокаградусный мороз вместо того чтобы получить от государства, за которое они идут воевать, необходимый комплект одежды и обуви? Неужели в аграрной стране не было достаточного количества морковки, которая бы пошла солдатам в пищу и уберегла многих от куриной слепоты?! И так можно продолжать до бесконечности! В моей голове просто не укладывается, как можно отправлять на фронт тех, кого в карантине вместо того, чтобы подкормить и подготовить, наоборот довели до полного физического и морального изнеможения?! Многие дальше "Чертовой ямы" и не уехали - для них фронт закончился так и не начавшись либо инвалидностью, либо могилой...

Поездка перед отправкой на фронт в деревню Осипово на зимние хлебозаготовки показалась мне злобной насмешкой судьбы. После нескольких месяцев жизни в нечеловеческих условиях окунуться в сытую и уютную жизнь чтобы снова потом быть брошенным на произвол судьбы... Что может быть хуже, чем когда тебя поманили миражом нормальной жизни, а потом кинули в еще более худшие условия нежели были прежде?

В первой части книги мы знакомимся в большинством главных героев и постепенно узнаем истории из их довоенного прошлого. Сразу скажу, что попервах я была жутко категорична ко всем. В первой части у меня не было полюбившихся мне героев - несмотря ни на что, они были все в моих глазах одинаково мне неприятны. Я презирала Булдакова и Васконяна (каждого по-своему), искренне желала расстрела смутьяна Зеленцова, злилась за тупость на братьев Снегиревых... Из наименее неприятных мне можно выделить Колю Рындина и Лешку Шестакова. К концу второй части все первое впечатление от них сошло на нет. Все они стали по-своему родными и каждому из них я искренне желала выжить в этой мясорубке... И те качества, которые в первой части меня злили, во второй уже восхищали. Если бы Леха Булдаков и Зеленцов не были такими, какими они есть, смогли бы они выжить на плацдарме? Смогли бы обеспечивать многих необходимым себя и тех, кто воевал рядом? Вряд ли... Ашот Васконян - прекрасный человек, но его интеллигентность в таком месте как плацдарм только мешала ему и делала его непригодным для выживания...

Вторая часть для меня не столько осветила переправу через Днепр и битву за правый берег, сколько стала иллюстрацией тупой и упрямой военной машины, солдатского быта, различий в жизни простого солдата и тех, кто рангом чуть повыше. Какое же нестерпимое чувство омерзение накрывало меня, когда на страницах появлялся политрук Мусенок и сыпал своими лозунгами, брызжал слюной и требовал к себе уважения. Или его "походно-полевая жена", которой Нелли передавала документы вынесенных ею с фронта солдат, чтобы та после войны получила высшую награду среди медсестер... Или начальник артиллеристов - сытый, упитанный, с одеколоновым шлейфом, в закромах которого были заграничные вина, сухофрукты, шоколад и т.п., когда простые солдаты на том берегу Днепра жевали полынь... Да и все те, кто воевал не делом, а словом... Увы, но такие люди никогда не переведуться... Или те командиры, которые не передавали наверх реальную картину военной обстановки из страха перед гневом вышестоящего начальства...Такие крысы были, есть и будут в любом обществе, при любом государственном строе... Хуже всего то, что многие из них в отличии от простых солдат дожили до конца войны, нацепили незаслуженно полученные ордена, выдают себя за героев и требуют почета и уважения... И в толпе ветеранов по прошествии стольких лет нам не дано различить кто есть кто: кто герой, а кто им только прикидывается...

Минусом этой книги для меня стал стиль повествования.. Я очень долго пыталась к нему приловчиться. И все бы ничего, ко всему можно было бы привыкнуть, но читать речь простых людей, старообрядцев и различных национальностей в том виде, как она звучит, было очень трудно. Я понимаю, что автор построил текст именно так чтобы передать колорит героев, но иногда я по несколько раз перечитывала фразу, пытаясь понять, что же хотел сказать герой в переводе на нормальный язык. То же самое касается речи немцев. Зачем было писать немецкие слова русскими буквами чтобы тут же в скобках дать перевод!?

Я не могу сказать, что эта книга стала для меня каким-то открытием или сенсацией. То, о чем писал Астафьев, я по крупицам находила и у других авторов. Да, конечно, это были лишь намеки, полутона, двусмысленности, но все же... Такова была цена за то, чтобы быть напечатанным в советский период... Очень жаль, что автор прервал работу над книгой и о дальнейшей судьбе ее героев можно лишь догадываться... Так много эмоций возникало у меня в период чтения, многим хотелось поделиться в рецензии, а когда дело дошло до ее написания все слова куда-то исчезли... В любом случае, книга стоит того чтобы быть прочитанной. Хотя советовать ее кому либо я бы не взялась... Она не для всех...