Максим Петрович сделал глоток-другой, покачал в знак одобрения головой и принялся пить, расспрашивая о житие-бытие хозяина. Тот отвечал сдержано, неохотно, видимо, до сих пор переживал происшедшую с ним перемену. Поняв это, гость перешёл к делу. Ещё раз представился, объяснил причину своего приезда к нему и свою заинтересованность. Надо сказать, такая откровенность несколько обескуражила Артёма Павловича. Он недоумённо пожал плечами:

– Я знаете, после того вот, как всё случилось, потерял работу, новую найти не смог, стал перебиваться случайными заработками, временными работами, кормить-то семью надо. А за такими делами, особенно когда в какой бригаде окажешься, приходится выпивать, – он вздохнул.

– Понимаете, хочешь не хочешь, нравится не нравится, а выкладывай и пей с коллегами по работе.

Он сплюнул:

– Ну, жена и давай… В общем, сами знаете, как в таких случаях они себя ведут?

Он помолчал, махнул рукой:

– A-а чего об этом говорить? Пришлось расстаться, всего-то она мне оставила машину. Ну, прожил я лето, дело к осени. Надо о жилье думать. Сговорился в этой деревне с одними хозяевами, вернее сыном этих хозяев. Ему этот домик был в тягость, ни к чему. Денег полностью не хватало оплатить, потому как я решил достроить этот домик как надо, ну и пришлось свою машину продавать. Она хоть и не новая, но ухоженная, я за ней сам следил. Поехал я на автомобильную толкучку в Люберцах. Там и сторговался с двумя, один, вроде, кавказец, а другой наш русский. Мне они показались приличными людьми, не те, что ныне по толкучкам шляются. В общем, сговорились о цене, кавказец, скажу Вам, настоящий водитель, проехался со мной с пяток километров и все недостатки машины выложил, даже те, о коих я и не догадывался. Вернулись, он своему напарнику и рассказал о них. Тот спрашивать начал:

– А чего это я решил продавать, ведь так ухаживал за своей машиной? Не знаю почему, я и рассказал о своей беде. Тот послушал, посмотрел мне в глаза и говорит своему напарнику:

– Много возни будет, подправишь?

А тот улыбается:

– Не беспокойся, в один день всё доведу до ума. Теперь уже русский улыбается, протягивает мне руку:

– Всё сговорились, берём. Вот только одно, оформим её по генеральной доверенности, некогда нам сейчас заниматься оформлением.

– Ну и согласился, а чего не соглашаться, она-то за их счёт. Так вот я лишился своего верного коня. Думал, хорошим людям отдал, хоть и очень жалко мне мою машину.

Он «повесил» голову и замолчал. Максим Петрович спросил:

– А больше Вы про неё не слышали ничего?

Тот покачал головой.

– А чего услышишь-то, я же вот тут в деревне плотничаю, да прочими делами хозяйственными занимаюсь, да ещё все сельчане у кого чего сломалось из техники ко мне бегут. Вот видите пироги, мёд – это мне за то, что я им починил их технику, принесли. Они люди небогатые, денег у них мало, вот и несут, все хотят как-то отблагодарить. Денег-то я с них не беру, рука не поднимается. А тащить им своё старьё в город на ремонт для них чистый разор. Вот так и живём.

Он снова закручинился и, вдруг вспомнив что-то, спросил:

– А они, правда, хорошие люди, как Вы сказали, не тать нынешняя?

– Нет, Артём Павлович, очень хорошие люди, да, похоже, попали в беду. Вот я и приехал к Вам, мне с ними обязательно нужно увидеться, а единственная ниточка к ним – эта машина. Если что вспомните, если слышали, то обязательно скажите мне. Поверьте, это для них очень важно.

Артём Павлович заскрёб свою голову и, решительно взмахнув рукой, сказал:

– Тогда, раз так, слушайте. Приезжал ко мне дней десять назад свояк, мы с ним и после развода в хороших отношениях. Ну там слово за слово он меня и спрашивает: «А чего это я свою машину в их район перегнал. Он её уже раза три встречал на дороге, ведущей к вот таким сёлам». Ну я и объяснил ему:

– Продал, возможно, новые хозяева машины там и живут, если не съехали оттуда.

– А почему Вы так решили, что они снимают там дом?

Артём Павлович усмехнулся:

– Я, знаете ли, мастерство сразу же узнаю и по походке, по рукам, по взгляду, даже как говорит, объясняется. Не хозяева они, уж поверьте мне, вот съёмщики – это вернее…

Допив чай, Максим Петрович встал, протянул хозяину руку. Поблагодарил и предупредил:

– Артём Павлович, я очень Вас прошу, дабы не навредить этим людям, никому о том, чего Вы мне только что рассказали не говорить, ни под каким условием. Поверьте, это очень важно для хороших людей, очень! Чего бы Вам за это не сулили, ну если кто начнёт давить, то вот телефон заместителя начальника УВД Семёна Семёновича и сразу же сообщите ему об этом, он разберётся с ними как надо. Договорились!

Хозяин внимательно посмотрел ему в глаза, вздохнул:

– Всё бы начальство нынешнее было таким. Не было бы столько безобразия. Не беспокойтесь, от меня никто о сказанном не узнает. Теперь мой черёд помочь им, как они мне помогли.

Максим полез в карман, вытащил пачку долларов:

– Артём Павлович, за ценные сведения у меня есть отдельный, небольшой фонд вознаграждения. Полагаю, Вам при нынешнем положении оно будет кстати.

– Да, у меня сейчас трудное финансовое положение, скрывать не буду. Но за помощь хорошим людям денег не возьму. Заберите их обратно. И ещё, я рад, что могу хоть кому-то помочь. Всего Вам доброго.

Помявшись, Максим сунул под тарелку с мёдом пачку, развернулся и вышел.

Через минут сорок он и Фёдор Иванович входили в кабинет Семёна Семёновича. Тот внимательно посмотрел им в лица, пригласил садиться, взял трубку, «бросил в неё»:

– Леночка, чая мне и моим коллегам, ну и всё прочее.

Обернувшись, развёл руками:

– Коньяк, извините, не предлагаю. Ты за рулём, а Фёдору ещё предстоят дела.

Вскоре Леночка, ещё молодая крепенькая дамочка, на подносе внесла большой, дышащий паром фарфоровый чайник с печеньем и бутербродами. Посмотрела на начальника, но тот, усмехнувшись, добавил:

– Ну а про остальное мы позаботимся сами.

Она развернулась и ушла, а Семён подошёл к стенке, открыл бар и вытащил тарелку, наполненную тягучим тёмно-коричневым мёдом.

– Вот, рекомендую, как говорится, из собственных запасов, тесть пасекой занимается. Как только эта революция пошла, – он плюнул, – от этих недоумков всё равно ничего путного не получится – ушёл на пенсию и занялся вот этим делом. И скажу Вам, похоже, правильно сделал. В деньгах ничего не потерял, а наоборот крупно выиграл. Ни от кого не зависит. За его мёдом очередь. Не сквалыжничает, более того в детские ясельки, что ещё сохранились, посылает детишкам. Здоровье налицо, курить и принимать на грудь бросил – пчёлки не любят, не подпустят. И при деле, да ещё каком? Всё время на пчёлок тратит. Он мне не раз предлагал бросить эту службу, ничего хорошего он в ней не видит, и заняться пчёлками. На первых порах помогу, встанешь на ноги, вроде бы эти умнейшие насекомые ко мне хорошо относятся. Иногда вот подумываю, а действительно, не плюнуть ли мне на эти погоны, не последовать ли его совету. Но пока раздумываю, мёд всегда в баре есть. Гарантирую его высочайшее качество. Так что пейте чай с мёдом.

Мёд, действительно, был классным, буквально оживлял, снимал усталость, прогонял напряжённость. Увидев произведённый эффект, Семён довольный заулыбался:

– Ну что я Вам говорил? Вспомните-ка, когда вот Вас так оживляло? Не вспомните, гарантирую. Вам бы на эту тему с тестем пообщаться, вот тот может многое порассказать о своём мёде!

После выпитой чашки с мёдом жизнь, действительно, заиграла своими красками, поднялось настроение, почувствовалась бодрость. Семён только улыбался, видя их лица. Когда чаепитие закончилось, спросил:

– Ну что, Максим Петрович, съездил нормально? Есть результат? Нужна ли какая помощь?

Максим задумался. Судя по всему, это дело входит в завершающую фазу, и в ней очень важна быстрота решений и получение результатов. Макар, конечно, закинул сейчас широкую сеть и вовсю напрягает громоздкую машину сыска. Но она ведь не только громоздка и неповоротлива, в ней ещё и немалую роль играет человеческий фактор. А он в нынешних условиях, прямо скажем, не очень приглядное и полезное для дела явление. А на Семёна, он знал, можно положиться. Не подведёт, сделает всё, что в его силах и возможностях. Почему бы и не попробовать?

– Да, Семён, ты можешь мне помочь, но при условии полной конфиденциальности, отсутствия информации.

– Можешь, Максим, не предупреждать, я так всегда и поступаю. А при Фёдоре говори спокойно, от него ещё никто и никогда не узнавал «каких либо подробностей».

Тут он улыбнулся:

– Секретов.

– Ну что ж, для начала скажу следующее. У меня предусмотрен фонд оплаты такого рода услуг. Обещаю Вам при положительном результате выплатить по семь с половиной тысяч долларов. В чём проблема? Мне нужно знать точно, где находятся, проживают или снимают новые владельцы указанной машины, оформленной ими по генеральной доверенности. Нотариальная контора следующая. Но думаю эти документы чистая, весьма профессионально сделанная ксива. В указанном в ней месте их давно нет. А находятся они вот где-то здесь.

Он развернул карту Московской области.

– Вот, смотрите, эта межрайонная дорога, соединяющая Ваши районы с Подольским. Она начинается от Вашего города и идёт через Константиново, Овчинки, Жуково до Чулпаново. Между двумя последними эту машину в последнее время несколько раз видели. Как видите, между этими населёнными пунктами четыре деревеньки. Вот в одной их них, судя по всему, и расположились интересующие меня владельцы. Уверен, не буду долго рассказывать, что они не в Чулпаново, ни в Жуково не пожелали находиться. Хочу просить тебя, Семён, в этом вопросе очень важную роль играет скорость получения результата, так как от быстрого решения зависит жизнь, по моему мнению, замечательных людей, коих назначают «за козлов отпущения». Очень прошу учесть это. Если по каким-либо причинам сие Вам неудобно выполнить, то скажите прямо, я нисколько не обижусь. Буду сам искать.

– Максим Петрович, мы сделаем это. Так, Фёдор Иванович?

Тот кивнул головой:

– Раз надо, так надо и не такая уж это сложная задача, в нескольких еле дышащих деревеньках отыскать, где остановились хозяева этой машины. Сегодня же и начнём. Скорее всего, завтра к утру выясним.

– Максим, ты слышал?

– Да, я слышал. Хочу предупредить Вас. Эти парни профессионалы, величайшие профи, так сказать советской штучной выделки. Они обучены и великолепно обучены, уж поверьте мне, замечать возле себя «всякие движения». В этих случаях они просто меняют своё место дислокации. И тут главное не насторожить их.

Семён переглянулся с Фёдором, тот пожал плечами:

– Сделаем, не в первый раз.

– Тогда у меня всё, вот Вам на расходы.

Он вытащил пачку долларов, положил на стол, усмехнувшись, добавил:

– Отчёта о трате не надо!

Семён с Фёдором опять переглянулись, но промолчали.

– Парни, берите и используйте, это не мои личные деньги. У меня таких никогда не было. Да ещё вот что. Как только выясните где, то сразу же мне сообщите, но не по телефону, а лично. Об этом деле по телефону не звука. Договорились?

– Ясно, Максим, не в первый раз. Решим, или ты к нам, или кто из нас к тебе.

– Нет, ко мне не надо. Я на виду. Скорее всего, где-нибудь в нейтральном месте. Скажем так. Как переедете по Каширскому шоссе МКАД, то справа в первых домах на первом этаже в стилобате есть кафе, вот там, через полтора часа после Вашего звонка. Пойдёт?

– Договорились.

– Ну, тогда до встречи!

Вскоре он ехал к себе. Вернувшись, договорился встретиться сначала с Марком и Феликсом. Разговор с Марком многое дал для понимания уровня профессионализма разрабатываемой им команды.

– Из четырёх машин, зафиксированных нами, «пролопачены» три. Установлены места их нахождения. Эти точки, вернее усадьбы, зарегистрированы на разных владельцев. Что интересно – они являются субарендаторами одной довольно крупной, но тихой, не слишком афиширующей себя фирмы, занимающейся всякого рода сделками с недвижимостью – аренда, продажа и так далее. Работает эта фирма и с домовладениями, усадьбами. Заправляет в ней некий Самсон Гиршович Нудельман, но истинным хозяином является Шмуэль Шмеркис. Этот владелец по полученным сведениям в фирме не появляется. В настоящее время, согласно имеющимся данным, он проживает на своей обетованной земле. Кому сдал Самсон Гиршович усадьбы, выяснить не представляется возможным – пока. В этих усадьбах сейчас никто не проживает, они так сказать на консервации. Я их сам лично осмотрел и подтверждаю эти данные. По третьей сейчас идёт работа. Фамилия, имя и отчество владельца третьей машины нами установлена. Завтра с утра планирую с ним побеседовать. Но особых надежд на результаты беседы нет. Он так же, как и другие, продал её по генеральной доверенности и теперь ищи-свищи их. Одна надежда на ГАИшников, кои могли запомнить эту машину. Но это не простое дело. Чёрт их знает, где они на ней прячутся. Мне думается, всё-таки это по Киевке, по Варшавке, по Каширке, по Горьковке и в пределах пятидесяти-семидесяти километров.

– Ты вот что, Макар, займись этим владельцем и срочно. Всё, что можно узнать о нём, мне на стол. Лезь напролом в ГИЦ, МВД. Наверняка эта личность там засвечена. А главное узнай – пересекался ли этот Шмуель Шмеркис с Космоленским – где, когда, в каком качестве. А насчёт третьей машины ею я сам займусь. Этот Шмуель для нас возможно главная фигура. Если кто-то будет тянуть, ну ты сам знаешь, то сразу же мне, включим «тяжёлую артиллерию», бить будем нещадно по их бюрократическим головам, у нас остаётся слишком мало времени. Завтра, желательно утром, все данные об этой личности мне в руки. Всё, Макар, извини, иди и всех, кого можешь, включай в работу, вплоть до начальника Главка. Ничего… он уже команду получил и знает, чего ему будет, если задницу свою не оторвёт от чиновничьего кресла.

Следующий разговор был уже с Феликсом. Тот начал было докладывать о ходе работы с двумя выделенными толстосумами. Но Максим его прервал, не дослушав:

– Феликс, для тебя срочное, понимаешь, срочное задание. Мне нужно знать о финансовой и прочей деятельности некоего Шмуеля Шмеркиса. О нём нужно было знать ещё вчера, но он всплыл только что. Иди и напряги своих, деньги на это дело будут, за срочность отдельно. Не будет информации или порожняк, работа оплачивается по минимуму. Заработок только за стоящую, пусть копают эти крысы, ежели хотят откусить кусок сыра. Мне желательно знать сию информацию завтра к утру. Время совсем не терпит. В общем, иди и напрягай. Теперь уже и пряником и кнутом, можешь предупредить. Если кто из них не поймёт, тут же сообщи мне, ему мало не покажется – гарантирую.

Чувствуя себя усталым, он хотел было вернуться в прокуратуру и немного поработать, но подумав, решил – завтра будет один из решающих дней, к нему надо быть готовым, со «свежей» головой, холодным рассудком. Поэтому, отложив все дела, вернулся домой, с полчасика полежал в ванной, попил чайку с чаркой коньяка и «провалился» в сон.

Утром встал готовым к перипетиям развития событий. Ровно в десять был у себя в кабинете. Только уселся за бумаги, как позвонил Семён Семёнович. Вызвав служебную машину, поехал в назначенное вчера место. На всякий случай переоделся – заменил пиджак на толстый вязанный ещё мамой свитер, куртку из плащёвки сменил на кожаную, папку оставил в сейфе. Приехал минут за двадцать. Сделал заказ, принялся попивать кофе. Вскоре заметил молодца, явно из наружки. Но вот кого он пас, сразу определить не смог. Похоже, это кафе было довольно расхожим для деловых встреч. Принялся ждать. Ждать пришлось недолго, минут через пятнадцать появился Фёдор Иванович. Он тут же прошёл к нему, уселся. Но, увидев на столе необычную зажигалку, посмотрел понимающе на Максима. Тот усмехнулся и еле заметно кивнул головой. Подумав, Фёдор Иванович вытащил из кармана газету, положил её на край стола и глазами указал на неё. Максим в свою очередь подвинул ногой к нему пакет. Они перекинулись парой ничего незначащих фраз, допили свой кофе и разошлись. Максим с газетой, Фёдор Иванович с пакетом. На обратном пути до генеральной прокуратуры он вычислил нежелательное сопровождение. Значит, пасут, но кто?

В кабинете первым делом обследовал газету. Среди объявлений по подчёркнутым буквам прочитал адрес. Затем принялся за тщательные поиски. Первым делом взялся за глушилку. Вынул большую немецкую лупу, подаренную ему отцом в день окончания факультета, осмотрел глушилку под настольной лампой и обнаружил – корпус вскрывали. Затем настала очередь пиджака, при прощупывании ткани под воротником обнаружил маленькую бусинку на тонкой булавочке. После него тем же исследованием подверглась и куртка из плащёвки. И там тоже обнаружилась бусинка. Мрачный с тяжёлыми думами уселся за стол, машинально барабаня пальцами по столешнице, внезапно его взгляд остановился на кожаной папке. Взяв её в руки принялся и её осматривать в лупу. Вскоре он обнаружил какую-то небольшую, по виду канцелярскую наклейку на задней обложке. Поддев её скальпелем, содрал, прощупал. В середине наклейки явно прощупывалось что-то твёрдое.

– Так, всё понятно! Контролировали!

Яростно стукнул кулаком по столу, выматерился. Но поняв, что этим не поможешь уже овладевший собой принялся обдумывать свои шаги. Похоже, Иосиф Александрович был в курсе его расследования и возможно даже уже знает, проследив поиски Фёдора Ивановича, местонахождения команды. Но он будет ещё некоторое время выжидать, надеясь узнать организатора, заказчика. В общем, совсем немного времени у него в запасе. Что ж? Раз так поступают они, то и ему такое же возможно. Подумав, назначил встречу с Макаром и Феликсом. Поехал на разведку в свитере, кожанке, но с глушилкой. Сначала доложил Макар. Этот Шмуель, оказывается, был известной личностью, основным подельником отца Космоленского. Но более удачливым что ли, избежал «именем народа» к высшей мере, да и получив всего десять лет. После выхода на свободу организовал Агробанк, но затем, уступив его Космоленскому, некоторое время был незамечен ни в каких крупных делах, скорее всего, приводил в надлежащее состояние своё хозяйство, а оно немалое, и выехал на свою этническую родину, обзаведясь нужными документами, как только это стало возможным. С тех пор о нём нет никаких сведений. По имеющимся данным в Россию он до сих пор не возвращался. Оставшимся его хозяйством правят доверенные им лица. Кто такие неизвестно.

На вопрос Максима:

– Есть ли у него мотивы расправиться с Космоленским?

Макар твёрдо заявил:

– И немалые, ведь этот субчик, считай, ограбил его, лишил возможности поучаствовать в дележе народного хозяйства. Всех подробностей не знаю, но по имеющимся у меня данным, молодой хищник, втёршийся в доверие старому матёрому, сумел его обойти и отнять самое ценное, что у того было – это его Агробанк. Сей Шмуель недооценил его, не понял, что в этом режиме серьёзные вопросы решает только «семейка», а вот Космоленский сие отлично усвоил, потому и смог сбеспредельничать со своим бывшим благодетелем, поставившим его на ноги. Тут как в волчьей стае – подставил хоть на миг ярёмную вену, ну и получай путёвку на тот свет. Ну а организовать возмездие в нынешних условиях не так уж сложно, да и не надо самому светиться в России. Были бы деньги, а они у старого Шмуеля есть. Главное разыскать исполнителя, взявшегося за это дело. Что тоже при деньгах ныне не так уж сложно. Вот и нашлась команда и сделала. А то, что этот толстосум окружил себя охраной, для неё не явилось преградой. Уж если они по американским базам лазали, то проникнуть в эту, как посчитала служба безопасности – цитадель, для этой команды не вопрос.

– Ну и чего ты думаешь произошло с Космоленским?