Наверное, зря мне так хотелось перемен: все они явно вели к худшему. Теперь мы «дружили семьями» с Бескровными, а ведь именно этого я старалась избежать в последние годы. Незамужние Борька и Настена дружить семьями не могли, поэтому они взревновали и отстранились от меня, но по мне, так лучше бы я осталась в компании с девками! Как же мне не хватало наших встреч, болтовни, развязных шуток и того особого ощущения свободы, которое я могла почувствовать только в компании близких свои девчонок.
С тех пор как мы с Кристиной стали видеться чаще, в моей памяти невольно появлялись подзабытые с годами нюансы, касавшиеся наших отношений. Как и в далеком детстве, я снова начинала испытывать к подруге смешанное чувство восхищения и смутного раздражения.
Кристина обладала особым качеством нравиться всем – мужчинам, женщинам и детям. Отовсюду только и неслись комплименты в ее адрес: красавица, умница, изумительная женщина, прекрасный вкус, стиль! Меня это втайне раздражало: почему никто не замечает, что Кристя не такая уж красавица – худые коротковатые ноги, отсутствие талии, излишне покатые плечи, толстенький носик, маленькие глазки!
В давней нашей юности Кристина активно пользовалась своим умением производить нужное впечатление. Моя мама часто говорила не без легкой иронии: учись у Кристины, вот девочка знает, чего надо в жизни хотеть! Слова совершенно справедливые.
Что же касается личностных качеств подруги, то тут мне тоже есть что вспомнить. Вот один показательный момент. Нам лет семнадцать, мы идем из школы домой. Кристина, сделав большие глаза, полные искренней и чистой женской радости, спрашивает свою серенькую подругу:
– А можно я похвастаюсь? – и тут же, не ожидая настойчивого приглашения, сообщала: – Армен Мортиросович подарил мне норковую шубку!
Армен Мортиросович был директором ателье по пошиву изделий из меха и кожи. Интересно, на чем основывалась его щедрость к этой чистой девушке? Были у Кристины и другие дарители, о которых она редко рассказывала, только если ей хотелось «похвастаться» новым подарком. Я никогда не спрашивала Кристину – чем же она отдаривается. Подразумевалось, что подарки ей делают просто так, из большой и чистой любви. А Кристина бережет свои чувства и девственность для прекрасного принца. Не смешно ли?
Кристина считала, что жить надо легко и обеспечено, вкусно есть, носить дорогую одежду и мало работать. Именно поэтому жениха Кристина выбирала очень тщательно. А выбор у моей подруги был просто шикарный: от сынка директора нашей школы до сынка главы гродинской администрации! Вот только Кристина не хотела выходить замуж за «сынка».
– Все эти золотые мальчики никуда не годятся! – откровенничала она, после посиделок в самом шикарном ресторане города с очередным поклонником. – Они умеют только папины деньги тратить, а в случае чего – останутся за бортом. Замуж надо выходить за того, кто сделал себя сам!
Так она и поступила, выбрав в мужья Артема Бескровного.
Он закончил московский вуз, отслужил в армии и приехал в Гродин к тяжело больной матери, которая умерла спустя три года, а Артем так и остался в Гродине навсегда. Его мать оказалась знакомой моей мамы, которая разглядела в Бескровном перспективного жениха для дочери. Нас познакомили и, наверное, я ему понравилась, потому что мы стали встречаться – сначала просто дружески.
Как он мне нравился! При довольно невзрачной внешности, невысоком росте, и прочих «не», Артем привлекал дружелюбным остроумием, разнообразием увлечений, едким юмором и чем-то еще, что в те времена не имело для меня названия. Сейчас я бы назвала это качество сексуальностью.
Мы встречались с Артемом в роли друзей-приятелей, присматривались друг к другу, продвигая наши отношения в известном направлении уже пару месяцев, когда я сообразила привести приятеля на день рождения своей лучшей подруги. Он увидел Кристину во всем ее великолепии и влюбился без памяти. Глупый Артем решил, что я – только имитация истинного бриллианта, бесцветный циркон, или шпинель, или свинцовое стекло, а она и есть настоящее чудо… Кристина приняла его искренне восхищение, но объяснила, что выйдет замуж только за человека, способного обеспечить ее на должном уровне. Буквально через год Артем стал таким человеком. Кристина вышла за него замуж.
На сегодняшний день, через пятнадцать лет после их свадьбы, стало совершенно очевидно, что Кристина не прогадала.
Через несколько недель с начала моей новой карьеры под крылом Бескровного, грянули именины моего поэта. Кроме Кристины и Артема на праздник пришли мой родной брат Андрей, моя свекровь Софья Николаевна и мой отчим Леонид Ильич. Личные качества отчима и его политически нарицательное имя-отчество невольно провоцировали плюсовать к «Леониду Ильичу» сакраментальное «Дорогой».
В свой праздник я совершенно заморочилась на кухне, поэтому от того дня осталось всего несколько отчетливых воспоминаний. Первое и самое яркое касалось Артема. Замотавшись между плитой и накрытым столом, я забыла порезать лимон. Вспомнила только после третьего тоста, когда Андрей непрозрачно намекнул на мою забывчивость:
– Вер, а лимончик зажала? Я уже три рюмки коньяка хлопнул и все без закуси!
Я бросилась на кухню, достала чертов лимон, вымыла его и, склонившись над столом, стала аккуратно нарезать кружочками. Внезапно почувствовала чей-то взгляд и подняла голову. Передо мной стоял Артем. Машинально продолжая резать, я опустила лезвие ножа себе на палец. Вскрикнув от боли, бросила нож, и тут Артем сделал шаг ко мне. Я застыла, темная кровь из пореза капала на бледно желтые лимонные круги. Артем взял мою руку и слизнул каплю крови с пораненного пальца. Я вздрогнула, а он обхватил мой палец губами и с вампирским наслаждением высосал еще на глоток крови.
– Это из-за фамилии, – сказал он. – Мне все время не хватает эритроцитов!
Облизнувшись, рассеяно улыбнулся и ушел, прихватив с собой кусочек окровавленного лимона.
– Кровосос! – сказала я ему вслед, выпустив из внимания служебную субординацию.
Вернувшись за стол, я невольно глянула на вампира, но он был безмятежен.
Вернувшись на кухню за горячим, я нашла там Дорогого Леонида Ильича. Он курил у окна, попивая коньячок, то есть, занимался любимым делом.
– Верочка, – сказал он, увидев меня, – ты бы заехала ко мне в центр! И что происходит в твоей жизни? Я ничего не знаю, ты ничего мне не рассказываешь! У тебя новая работа? Что-то после отдыха нехорошо выглядишь.
– Спасибо, папа! – ехидно ответила я. – Ты всегда знаешь, как меня порадовать.
– Ну, извини, – смутился он. Тут на кухне появился Алеша. – Это у меня профессиональное. Как твое сердце?
Папа руководит кардиоцентром, а согласно нашей семейной легенде у меня слабое сердце.
– Немного побаливает иногда… – признание вырвалось машинально.
– Алексей, – обратился к мужу отчим, – заставь Веру зайти ко мне в кардиоцентр. Я гляну. Левая рука не немеет?
Глянув на встревожившегося Алешу, я решила разрядить обстановку:
– И правая тоже. И обе ноги, особенно, после перепоя. Кстати, пойдемте, выпьем за именинника!
Алеша и Дорогой Леонид Ильич переглянулись с выражением «Что с ней делать?». Ну, их, разводят панику на пустом месте!
Через несколько тостов после горячего блюда, выяснилась абсолютно невероятная вещь: Кристина хлебнула лишнего! Ее лицо раскраснелось, а глаза будто подернулись туманом. Кристя громко и некстати смеялась и все поправляла непослушную бретельку лифчика. Потом подруга встала со своего места и, покачиваясь, попыталась выйти. Я поняла, что пора бросаться на помощь.
Проводив Кристину до кухни, я усадила ее возле открытого окна.
– Сварить тебе кофе? – спросила я.
Само собой, я и раньше видела ее в подпитии, но очень и очень редко. Кроме того, выпив лишку, Кристя обычно сразу собиралась домой баиньки. И сегодня с ней творилось нечто невероятное. Повернувшись к ней в ожидании ответа, я увидела, что подруга плачет. Я спросила:
– Эй, ты чего?
– Вера, понимаешь… – ее голос звучал совершенно необычно. Неужели, так звучит ее настоящий голос? Без лицемерия и привычного желания всех очаровать. – Вера, мой Артем нашел себе какую-то бабу!
Вдруг стало нечем дышать. Сев напротив рыдающей подруги, я прижала ладонь к груди, опасаясь, что сердце расколотит ребра и вырвется наружу.
– Вера, Вера, такой ужас! – слышала я, не веря ушам. Не может быть, чтобы это говорила Кристина великолепная, благополучная процветающая и самодостаточная! Но невероятная ее жалоба продолжалась: – он стал чужой и молчит все время… Я чувствую, я знаю! Ты же с ним работаешь! Последи за ним, прошу тебя! Найди эту стерву! Кто она?! Только, – она приложила палец к губам и я заметила, что несмотря ни на что, помада у нее не размазана и не стерта. – Только никому! Никому и ничего! Тс-с-с!
В тот день мне трижды позвонил Дорогой Леонид Ильич, требуя моего визита к его аппарату ЭКГ.
– Ты понимаешь, – говорил он взволнованно, – это очень, очень важно! Мне обязательно нужно поговорить с тобой с глазу на глаз. Я уже и Алексею твоему пять раз сказал, чтобы ты пришла ко мне. Он передавал?
– Ну, передавал… – Алеша и впрямь встревожился моим здоровьем, видя что я, будто не в себе последнее время. Только, несмотря на периодическую боль в сердце я чувствовала себя нормально. А сердце болит, потому что… Не важно, не о том сейчас речь. – Леонид Ильич, я сегодня после работы приеду.
– До восьми успеешь?
– Успею, – опрометчиво пообещала я.
Генерал все не появлялся и я уже собиралась сбежать домой без вечернего доклада, но была отловлена секретаршей Аленой.
– Вера Михайловна! – окликнула она меня на пороге офиса. – Артем Сергеевич звонил. Просил вас дождаться его.
– А ты меня не застала, – предположила я со слабой надеждой.
– Вера Михайловна, – непреклонно и строго осадила мои вольности Алена, – я уже по телефону ему сказала, что вы идете по коридору к выходу, и я вас сейчас догоню!
Пришлось подчиниться и перезвонить отчиму, предупредить, что не приеду. Дорогой Леонид Ильич так расстроился, будто его падчерица прямо завтра собиралась на тот свет. Он снова говорил о срочном разговоре и каких-то новостях в придачу. Я пообещала найти время для визита завтра. Дождавшись Артема, убедилась, что ничего особо важного от меня не требовалось. Он лишь просмотрел придуманные слоганы для нового рекламного сезона и подписал счета.
– Зачем же ждать заставили, Артем Сергеевич? – укорила я его. – У меня дела сорвались!
Генерал чуть улыбнулся и медленно, со вкусом, отсканировал глазами мою фигуру.
– А я хотел еще разок полюбоваться на вашу… – я уперлась тяжелым взглядом ему в переносицу, – …профессиональную работу, Вера Модестовна!
– Полюбовались?
– В достаточной мере, – его тон стал сухо официальным. – Завтра придумаете с ребятами новые слоганы, эти никуда не годятся!
Чертыхнувшись сквозь зубы, я вышла. И хоть бы подвезти предложил, индюк надутый! Ведь едет сначала мимо меня, столбом стоящей на остановке, а потом и мимо моего дома.
Перешагнув порог квартиры, я услышала, как Алеша говорит по телефону:
– Да, я передам. Ну, конечно… Что же теперь делать? Да, ей будет тяжело!
Тяжело? Кому – мне?..
– Алеша, – окликнула я мужа. Он уже закончил разговор и вышел в прихожую. – Это Леонид Ильич?
Вся огромная фигура супруга выражала растерянность.
– Не знаю, как сказать…
– Илья?
– Ой, нет! – воскликнул он со временным облегчением. – Нет, что ты! Это…
Перед моими глазами возникла страшная картина: разбитая машина и в ней лежит Артем. Его лицо залито кровью. Только не он!
– …Андрей.
– Андрей? – реальность оказалась ничем не лучше секундного кошмара.
– Да, – Алеша подошел ко мне и взял из рук сумку с продуктами. – Его убили сегодня днем. Таня только что пришла домой и нашла его.
Смерть брата стала для меня ударом, начисто выбившим из-под ног почву. Андрей старше меня на два года, я с детства привыкла, что он есть на белом свете. Если бы не брат, я умерла бы от горя после смерти мамы пять лет назад, и пусть во взрослой жизни мы редко виделись и мало откровенничали, но Андрюха много значил для меня. А теперь я полная сирота. Правда, где-то есть наш с Андреем отец, но где он и, вообще, жив ли, я не знала. Да и знать не хотела.
Об обстоятельствах убийства Андрея мы узнали мало. Он сам открыл преступнику дверь, следов схватки, кроме перевернутого стула, не нашлось. Жена брата Таня, сказала, что ничего из вещей не пропало, деньги тоже остались не тронутыми. Отпечатки пальцев преступник тщательно вытер перед уходом. Значит, он не взял ничего из вещей не потому, что его вспугнули и пришлось поторопиться, чтобы удрать. Преступник приходил с одной целью – убить Андрея. Как полагали сыщики, убийца внезапно набросился на брата, когда тот повернулся спиной и задушил его заранее приготовленной веревкой. Милиция искала убийцу, но пока безрезультатно.
Мы похоронила Андрея. Некоторое, весьма сомнительное утешение приносила только та мысль, что мама не видит всего этого. Зато видел Леонид Ильич. Впервые стало заметно, что он стар, что хоронит близких одного за другим. Впервые в жизни я задумалась над его чувствами по отношению к нам, ко мне и Андрею, к детям вечно любимой им женщины. На похоронах отчим почти не мог говорить – он боялся выпустить вместе со словами слезы. А по его неизменному мнению мужчина не имеет права распускать нюни. При встрече со мной Леонид Ильич только легонько похлопал меня по плечу и сдавлено произнес:
– Не могу… – он судорожно сглотнул. Я заметила, какой морщинистый у него кадык. – Но ты приходи в центр. Поговорим.
– Хорошо, папа, – улыбнулась я вымученно.
Вдруг захотелось обнять Дорогого Леонида Ильича и сказать, что Андрей очень любил его, но меня уже окружили другие люди, с которыми приходилось говорить, рассказывать подробности, принимать соболезнования. Когда я освободилась и поискала в числе пришедших отчима, его уже не было видно. Скорее всего, пристроился где-нибудь на балконе и попивает свой коньячок. Не успела я проверить свое предположение, как рядом возникла Таня. Официально она не приходилась Андрею женой, но они три года прожили вместе душа в душу, и я давно считала Таню полноправной второй половиной брата. На похоронах она держалась молодцом, но сейчас расклеивалась на глазах. Я отвела ее на кухню, по дороге попросив Алешу увезти Илью домой. Мне следовало переночевать в квартире брата, чтобы не оставлять Таню одну.
На столе стояла бутылка коньяку, я налила нам понемногу в широкие стаканы.
– Ты такая сильная, Верочка, – сказала Таня, сделав глоток коньяка. – Утешаешь меня, а самой-то хуже!
– Трудно сравнивать, что хуже: потерять мужа или брата!
– Но у тебя и отец недавно умер! – всхлипывая, сообщила Таня.
Я удивилась:
– Откуда ты знаешь?
– Ты не в курсе? – удивилась Таня. – Но Андрюша узнал это еще месяц назад!
– Наверное, ты что-то путаешь! – предположила я. – Мы же виделись на моем дне рождения. Почему он не сказал?
Таня пожала плечами:
– Да, может быть и путаю… Но я помню, как он сказал мне о смерти своего отца, – она задумалась: – Да, точно! Андрюша сказал, что ему позвонили откуда-то с Севера. Кажется из Якутии… И еще он сказал, что не застал тебя дома и рассказал все твоему мужу. А когда вы на море были, оттуда даже кто-то приезжал. Андрей на встречу ходил.
– И рассказал все Алеше? Но Леша ничего мне не говорил! И кто Андрею позвонил? Откуда телефон узнали? – я задавала совершенно неважные вопросы. Со мной так часто бывает, когда я волнуюсь. Почему-то цепляюсь за детали, а о главном не говорю. Если подумать, то можно предположить, что о смерти папы Андрею сообщили члены новой папиной семьи. До нас доходили слухи, что отец снова женат, у него есть ребенок. А номер телефона за последние двадцать лет не менялся – Андрей ведь живет в маминой квартире. Жил.
– Танюша, а Андрей рассказал тебе, отчего папа умер?
– Да. Сказал, что это инфаркт. И, знаешь, вроде бы его это никак не задело, – вспоминала Таня. – Он даже будто радовался чему-то!
Я подумала, что у нее от горя помутилось в голове. Чему там было радоваться? Андрей всегда вспоминал отца по-хорошему. Он, в отличие от меня, отлично помнил папу и не осуждал его. А молчание Алеши, вообще, объяснить невозможно! Нет, Танюша решительно запуталась.
Мы еще немного поговорили, поплакали и пошли спать. Наутро мне предстояло рано вставать, я собиралась ехать в очередную командировку – в филиал фирмы Бескровного, расположенный в Курортном.
Таня легла спать в своей спальне, а я пристроилась на диване в гостиной. И только стала проваливаться в сон, как услышала назойливую и отчаянно-тревожную в ночи телефонную трель. С трудом разлепив глаза, я подняла трубку.
– Вера! – услышала я резкий и почти надрывный женский голос.
– Кто это? – глупо спросила я.
Откровенно говоря, этот голос взволновал и напугал меня.
– Вы меня не знаете, Вера! – почти кричала женщина. – Помогите мне! Они взяли моего сына! Дайте мне безымянного! Я все вам верну!
– Чего?
– Вера, прошу вас! У них мой сын! Они убьют и его, как убили Анечку! Я не переживу!
О проекте
О подписке
Другие проекты