после этой книги хочется тут же начать читать что-то другое. любое. как порой хочется заесть, знаете ли... небрежно очерченные персонажи очень быстро становятся одним персонажем, как- бы разговаривающим сам с собой, сам себя при этом не слыша. они все удивительно одинаковы - один инкубатор. крайне начитанны, очень нервозны в разговорах, высокопарны в репликах. на вопрос "а можно ли чаю?" не услышишь в ответ "с сахаром или без?", а лишь цитаты из ницше пополам с карамзиным - вопрос-то ведь не риторический! даже сидя на толчке каждый из героев строит внутренний диалог исключительно по-гомеровски, гекзаметром, и чаще - по-французски ( ну а как еще мы разговариваем сами с собой и с домочадцами?).
товарищ автор - не смог выделиться из плеяды подобных, которые строят весь сюжет на эстетике дворовых песен: "он сам был хоть куда и всех девиц любил". герой этих рассказов о девяностых - крайне, мега-начитанный молодой человек, цитирующий с любого абзаца Блаватскую и Яна Гуса, циничный (ну, время ж такое), заработавший первый миллиард на перепродаже жвачки в страны, где она запрещена, и тут же построивший в родной Бабаурихе Парфенон, открывший школу для слепых детей и усыновивший детёныша кита: просто он не может иначе, понимаете же? внутренний сартр рвется из него в виде странных для нувориша-циника телодвижений и как-то заглушить это может только виски, бесконечные девки и думы об экзистенциальной сути бытия.
возвращаясь к написанному. очередной высер о девяностых, полный штампов, непонятно зачем и непонятно для кого. если это - шорт лист, то наша литература больна. благо, лично у меня есть много примеров обратного, поэтому - на позитиве!))