Отзывы на книги автора «Дмитрий Глуховский»

Казалось бы, тема беспроигрышная – рассказы московских писателей о Москве, о Москве своего детства, все пропитано ностальгическим духом, немного умильно, сладковато, трогательно… Но не получилось. Очень много абсолютно похожих и одинаковых историй о том, как мы жили в Гнездниковском, на Патриках, в доме Нирнзее, в Спасоглинищевском или Кривоколенном, а мимо шел знаменитый композитор Богословский или писатель Серафимович или актер Жаров или певец Собинов, он же троюродный кузен второй жены моего деда. Я рада, что авторы так удачно жили, но Москва отнюдь не заканчивалась в пределах Бульварного кольца и в ней были и окраины, и рабочие кварталы. И эти истории для меня были гораздо привлекательнее, чем написанные словно под копирку истории о домах исторического центра. Или рассказ о горячих бубликах Дениса Драгунского, тех самых, о которых писал его отец – «они, небось, чай с бубликами попили и легли спать» Или «Сретенские стихи» Вероники Долиной (тут я, возможно, необъективна).

И злил неумолчный стон, разлитый по страницам книги – «Москва, которую мы потеряли»
Да не Москву мы потеряли! Детство наше мы потеряли, ушло, неумолимо и навсегда. И не в снесенном доме было это детство, а в тех воспоминаниях, что отзываются в сердце. И говорите что хотите, но Арбат для меня не был моим Арбатом, я не жила там, у меня не было друзей в Арбатских переулках, и перестроенный Арбат для меня так же отстранен, как и старый Арбат. А трепетать потому что «Здесь когда-то Пушкин жил, Пушкин с Вяземским дружил» я не умею. А вот двор моего детства скоро рухнет под ковшом экскаватора в рамках проводимой реновации и то сказать, странно, что до сих пор уцелела эта крупнопанельная малогабаритная шлакоблочная хрущевка–двушка с четырехметровой кухней, в которой мы вчетвером прекрасно размещались…. Но кто будет страдать по облезлой пятиэтажке в Узком переулке? Даже жильцы покинут его с удовольствием. Впрочем, это я очень здорово отвлеклась

Хотя не исключаю, что восторженным почитателям жанра городского романса все это очень понравится. Да еще и иллюстрации замечательные. С мелкими деталями, тщательно проработанные, с подробностями, такой эффект узнавания, как в детских книгах. Спасибо Алене Дергилевой за еще одну отсылку к детству

Вот что меня умиляет в позиции многих негативно высказывающихся о творчестве Пелевина, Сорокина, Елизарова, Сенчина, Глуховского и иже с ними – это попытка «отчитать» писателей. Дескать, плохо про Россию пишете. Нам давайте хорошо, про то, как с колен встала, про берёзки и рябинки, а про то, что пьют, пилят и осваивают – это мы и без вас знаем, навидались. Написала и задумалась: а пишет ли сейчас кто-то в ключе «смотрите, как у нас всё замечательно»? Чтоб если не про пятилетку за три года, то хотя бы про стабильность и как страна поднялась и воспрянула. А если и пишут, то стоит ли это читать? Впрочем, речь не об этом, а о Родине Глуховского.

Дальше...

Я не очень люблю малую прозу. Нет, люблю, конечно, только читаю редко, потому что часто читаешь рассказ какой-нибудь, только у тебя душа развернулась, а автор её – раз! – и схлопнул, неожиданно всё закончив. Ээээ… а как же? Но?.. В общем, мне в рассказах часто не хватает объёмности что ли, как бы противоречиво это ни звучало. Ну или законченных сюжетов с жирной точкой, чтобы если и додумывать что-то, то уже за пределами этого произведения. Вот Глуховский, на мой взгляд, как раз эти точки щедро и ставит. Отчего-то его рассказы мне кажутся достаточно ёмкими – вот ни добавить, ни убрать практически. Естественно, что-то выходит сильнее, что-то слабее, но в целом после прочтения «Рассказов о Родине» я бы сказала, что малая проза у автора получается гораздо лучше, чем крупная форма. Пусть используемые приёмы мы уже где-то видели, пусть сюжеты не всегда новы (в наше время вообще довольно сложно создать что-то принципиально новое, ещё никем не написанное), но Глуховскому удаётся дать этим приёмам и сюжетам новую жизнь.

Самый зацепивший меня рассказ в сборнике – «Главные новости». Тут про стажёра-журналиста, тут я предвзята. Но писателю очень здорово удалось создать эту атмосферу «ну вот сейчас, ещё минуточку». И вроде бы изначально понимаешь, что контакт с внеземной цивилизацией в прямом эфире будет просран, как бездарно просирается многое, а до конца надеешься, что вот-вот закончится эта бессмысленная чехарда никому не нужных сюжетов про Двух Самых Главных, и настанет звёздный час одного маленького человека (а Глуховский, кстати, в том числе и о «маленьких людях»), и может даже будущее человечества изменится. И так этот журналистский экшн (ты ведь до самого конца ждёшь прямого включения) в одно мгновение превращается в повесть об упущенных возможностях. Такова селяви, как говорится.

Наверняка многие не преминут проводить параллели с теми же самыми Сорокиным и Пелевиным. Да и я находила общее во многих рассказах. Пелевинскими назвала бы выкачивание денег из воздуха (читайте «майнить биткоины», спасибо Алиханову за удачную параллель), долю «пророческого таланта», который приписывают Виктору Олеговичу (впрочем, я считаю, что он, как и Глуховский, просто умеет анализировать и на основе глубокого анализа действительности делать правильные прогнозы) – у Глуховского это, опять же, про деньги из воздуха, ну и про Немцова, который не дышит в финале рассказа «Перед штилем». Очень по-сорокински выглядят умащивания гербовых телефонных аппаратов. Однако у Глуховского нет задачи эпатировать публику, удивить уже искушенных читателей (и я не понимаю, зачем эти громкие аннотации на обложке к его книге, вызывающие ненужные читательские ожидания). Он просто берёт самое лучшее и интерпретирует это по-своему. Да, ещё, пожалуй, я бы сказала, что Глуховский в своих рассказах – сатирик. Не Салтыков-Щедрин, конечно, но многие моменты прямо здорово удаются, цепляют. Из особо засевшего в голове, конечно же, «пилить и осваивать» в рассказе «Каждому своё» и, пожалуй, довольно метафоричный «Иногда они возвращаются». Можно упрекнуть писателя в том, что он слишком прямолинеен в своих метафорах, что его образы довольно легко угадываются, и что прототипы читаются на раз. А есть ли у автора задача поиграть с читателем в угадайку? По-моему, он просто пишет. И делает это довольно неплохо.

Ещё на одной из встреч Ростовского книжного клуба Riverbook при обсуждении романа "Будущее" мы подметили, что Глуховский довольно кинематографичен. Не могу ничего сказать о других произведениях автора, а из «Будущего» получился бы неплохой кассовый фильм, пожалуй, возьмись за него зарубежный режиссёр (наши же испортят неуёмными спецэффектами и Козловским в главной роли – ничего не имею против Данилы, но слишком его сейчас много везде). Так и из «Рассказов о Родине» вполне мог бы получиться наш аналог нашумевшего «Чёрного зеркала». И вообще в процессе чтения рассказов меня не покидала мысль о том, что малая проза Глуховского – это такой чуть более позитивный Звягинцев, только не на экране, а в бумаге.

«Рассказы о Родине» - не о том, что всё плохо. Глуховский вообще не даёт происходящему никакой оценки. Он просто видит и пишет. Как зеркало, если угодно. А на зеркало, как известно, нечего пенять…

P.S.: в качестве факультатива заинтересовавшимся порекомендую прочесть два рассказа, написанных для «Русского пионера» и не вошедших в сборник – «Лифт» и «Год за три».

Неизвестность может пугать и вдохновлять одновременно. С одной стороны жители "поста" вдохновляются Московией, в которой все есть и люди живут как прежде. С другой стороны боятся того, что находиться за "постом", боятся всего остального, всего того, что до гражданской войны называлось Россией. У них нет ответов, они не знают, что происходит и по ту и по ту сторону от них. Но при этом прекрасно фантазируют по этому поводу.
Жители поста ждут поставки из Московии с одной стороны и интересуется, что же с другой, именно с этой стороны приходит глухой старик, который помешан на религии. Они с благоговением прислушиваются к нему и пытаются разобраться, что же там происходит.

Молодой любопытный парень, влюбленный и романтично настроенный, отправляется на мост и видит множество трупов, но не рассказывает о этой находке тем кто собирается в экспедицию в поисках информации...
В книге есть достаточно трогательная любовная линия, с треугольником и разностью героев и их мотивов.

Мне не понравилась мистическая составляющая произведения (ух уж эти вкусы). Я больше по чистой фантастике. А там где молитвы, заклинания и что-то подобное, это не мое. Поэтому было периодически ощущение, что я обратилась не по адресу и это произведение не для меня. Но есть одно огромное достоинство для меня, книга очень атмосферная. Она мрачная, атмосфера тягостная, вязкая и мутная, но очень впечатляющая.

У большинства из нас день складывается из рутинных повседневных забот, мелких дел и определенных ритуалов, которые успокаивают, дают ощущение тепла , наполненности жизни и не оставляют возможности остановиться, оглядеться , сфокусировать взгляд и задуматься о том, что далеко от насущного. И в этом нет ничего плохого, жизнь так устроена и лишние знания зачастую могут нести за собой и неожиданные печали и скорби. Не зря говорят многие знания - многая печаль или горе от ума.

Герой книги переводчик Дмитрий, от лица которого идет повествование, ведёт тихую скромную жизнь закоренелого холостяка и выполняет свою работу дома. Определённые ритуалы и привычки формируют его день, но повседневность и пресловутые физиологические потребности (например, еда) заставляют его периодически всё-таки покидать свою такую уютную и привычную нору и становиться частью социума. И лишь неизменными остаются отсутствие телевизора, старая печатная машинка и чайник на газовой плите. Не все новшества XXI века он готов с легкостью пустить в свой дом.

Казалось, что ничего уже не сможет не поколебать, ни тем более изменить его такой привычный мир. Но очередное предложение от работодателя заняться несвойственным для него переводом с испанского круто меняет его жизнь и становится той точкой, после которой уже нет возврата ни к прошлому, ни к прежнему образу жизни, ни к сложившемуся образу мыслей и представлений о , казалось -бы, таком привычном мире.

Занимаясь переводом дневника испанского конкистадора, который герой получает по главам, он все глубже и прочнее увязает в этой истории и незаметно и сам оказывается немаловажной её частью. Но прежде чем он это поймет, а вместе с ним и читатель ( но тут всё индивидуально и зависит от уровня вашей подготовленности и широты взглядов в вопросах мистики и параллельных миров), ему придется столкнуться со многими проблемами и преодолеть внутренние барьеры.

И здесь надо отдать должное автору в его умении настолько грамотно интересно увлекательно и четко выстроить сюжет, когда ты с одинаковым интересом следишь и за развитием событий книги в книге о конкистадорах, и их продвижении вглубь территории, наполненной обширной и познавательной информацией об исчезнувшем племени майя, так и с облегчением выныриваешь оттуда, чтобы окунуться в московские будни, в которых тоже жизнь не стоит на месте и где события всё ширятся и приобретают всемирный масштаб.

Умело сплетая прошлое, настоящее и будущее, исторические факты о загадочных майя и собственный вымысел, автору отлично удается создать атмосферу загадочности в мистическом и жутком ореоле надвигающегося апокалипсиса, готового поглотить всё живое.

Помимо собственно безрадостных картин грядущего и содержательных прошлого, Глуховский отлично вписывает в сюжет и рассуждения о вечном, о смысле и конечности жизни, о надежде , которая есть, пока есть неизвестность, ведь лишние знания, в том числе и о собственной кончине не что иное как приговор, о вере и её роли в жизни каждого, возможности борьбы со смертью и желании жить.

Знакомство с автором , поначалу не обещавшее продолжения, неожиданно получилось интересным и увлекательным и однозначно пробудило желание прочесть и другие его книги. Мне всегда импонирует, когда за строчками чувствуется автор, его труд и желание донести до читателя свои мысли и представления будь то об устройстве мира , где ты всего лишь иллюзия другого или плод его фантазии, будь то извечные вопросы, на которые никогда не будет однозначных ответов и его умение создать мир, в который пусть не хочется возвращаться, но способный подтолкнуть тебя к новым знаниям и подкинуть новые идеи, заставляя мысленно возвращаться к нему снова и находить что-то новое для себя.

Рукопись говорит, мир конечен. Человек смертен. Уже в тот день, когда мы появляемся на свет, каждый из нас обречен.

Но

пока я не знаю, когда настанет мой час, я вечен!

Сборник рассказов от разных авторов, коренных москвичей.
Рассказы неоднозначные. Понятно, что это заказ от издательства. Но много историй очень и очень симпатичных.
В основном, это воспоминания детства, о той Москве, которой уже, к сожалению, нет.
О Сандунах. О бубликах и брынзе. И тех домах, которые безжалостно сносились или фактурно перестраивались. Вот видим мы сейчас и Арбат, и Пречистенку, и Замоскворечье, и Сретенку... Видим, да. Только вот те, которые жили там несколько десятков лет назад, уже и не узнают родные улицы.
И это печально. Но очень интересно прочитать воспоминания этих людей.
Я не заморачиваюсь. Конечно, города меняются. Особенно крупные Мегаполисы. Слава Богу, уходят в небытие коммуналки, колонки во дворе, убогие дворы, подвалы и фасады старых домов. Но как же жаль, что эти дома и дворы не восстанавливают, не реконструируют, а просто тупо продают для ... Кого? Понятно, да?!
Моя дочь училась в Академии, главный корпус который находился в Замоскворечье (и довольно-таки давно, прямо за Третьяковкой). Через два года, они уже обитали в Измайлово и подмосковных городах.
Но это не важно.
Меня поразило, что как по-разному все относятся к одному и тому же городу! Всё-таки у каждого он свой. Не всегда любимый, но родной.
Было интересно!

В вагоне он никому не был нужен: все утопли в своих телефонах. Тетки крашеные крашеными ногтями, раскосые гастарбайтеры – мозолями, школьники своими пальчиками-спичками, все разгребают в экранах что-то, у всех какая-то внутри стеклышек другая более настоящая и интересная жизнь.

"Текст" открыл мне новый жанр - мужская чернуха.
Нет, серьезно, я люблю Глуховского и нормально воспринимаю его рубленую манеру письма (хотя здесь она показалась мне избыточной своими словесными выкрутасами вроде "колбасным жиром ожог заврачевал"). Я даже спокойно отношусь к ядовитой слюне, которой он брызжет, едва речь заходит о современной российской действительности. Но вот что мой организм отказывается воспринимать, так это нарочитое, не во всём естественное сгущение красок.

Главный герой "Текста" Илья любил Москву наивною душою, учился на филфаке, лирично общался с девушкой и страдал прочими приметами юношеского простопрекраснодушия, а потом неудачно сходил в ночной клуб, поспорил с сотрудником Наркоконтроля и влетел в колонию на 7 лет по сфабрикованному на коленке обвинению.
Сама по себе завязка драматична донельзя, но дальше вся история сползает вообще в лютую чернуху, назвать которую триллером - всё равно что всерьез считать романом с тайной какую-нибудь горестную Улицкую или Рубину. Илья возвращается домой, а там его ждет открытая нараспашку квартира и труп матери в морге. Ключи от двери потеряны - дом перестал быть крепостью. Хоронить мать не на что - все социальные связи и обязательства утрачены. А на плите стоит большая кастрюлька наваристых щей, которые мама сварганила аккурат к его приезду, старалась.
Обрыдаться. Или, в мужской версии, напиться и жалеть себя до неузнаваемости.

Дальше...

У героя по такому случаю быстро срывает резьбу, он как-то неумело и почти случайно пыряет ножом своего давнего обидчика-наркоконтрольщика, на автопилоте забирает у него телефон, а потом отправляется домой, где будет тоскливо хлебать нескончаемые щи, шариться в чужой переписке и видосиках и всё глубже погружаться в дебри жизни, которая ему не принадлежит, но которая, в отличие от его собственной, та самая, "настоящая и интересная", как в эпиграфе, с красивой девушкой, живой заботливой матерью, отцом-зверем, которого можно попробовать перевоспитать, и парой-тройкой мутных личностей в диапазоне от куратора из ФСБ до неясного бандюка-абрека, с коими можно попробовать разыграть сложную, но денежную партию.

"Есть люди, от которых что-то остается, а есть люди, от которых не остается ничего", - делает вывод автор и настойчиво иллюстрирует его, превращая Илью в текст на экране телефона, а текст в жизнь совершенно чужого человека.
Финал тут закономерно трагичен. Выводов, кроме бесконечного обличения происходящего в стране, не последует. Счастливым финал не назовешь. И от этого становится так по-настоящему тоскливо, что сразу понимаешь: вот оно - истинное настроение современной жизни глазами думающего человека. В это можно верить. С этим можно спорить. Это можно считать чистым психолого-триллерным развлечением. Но с этим всё равно придется жить. Не на сто процентов, а так... на "четверку".

Вроде все и правильно сделал, а все равно – в ад. На земле жизнь так организована, чтобы все люди непременно в ад попадали. Особенно в России.

Приятного вам шелеста страниц!

Злая книга. И местами довольно таки противная из-за обилия неоправданного мата и какой-то агрессивной грязи. Понятно, что живущие под землей не разговаривают и не думают языком Шекспира, но такое количество похабщины – это перебор.

Очень рваный слог, невыносимые диалоги. У меня порой глаза готовы были выпасть на страницу от «интеллектуальности» говорящих. В первых двух частях я так не спотыкалась о повествование, видимо там идея перевешивала воплощение. А тут такое ощущение, что автору надоела вся эта история, и он возненавидел всё и всех – главных героев, второстепенных, эпизодических, весь созданный им мир – всё вызывает у него отвращение и раздражение. Как еще объяснить, что у людей в метро произошла массовая атрофия мозга, и они превратились в какую-то быдломассу, у которой остались только основные инстинкты? Или это демонстрация выученной беспомощности в действии – все вокруг плохо, но люди так подавлены и забиты, что ничего не могут (и не хотят) изменить?

Все знакомые персонажи враз стали картонными и неинтересными, даже Гомер, который понравился мне в предыдущей части. Здесь он просто невнятная мебель.

Артем из немного наивного, но, в целом, хорошего парня трансформировался в озлобленного неадеквата и истеричку. А еще разучился внятно излагать свои мысли. Как откроет рот, так беда – двух слов связать не может. Постоянная каша в голове, вечные незаконченные обрывочные фразы. Как будто пил много лет и пропил все мозги. А между первой и третьей частью всего два года прошло. Возможно, автор пытался показать, как героя изменили произошедшие события, но тут явная деградация налицо.

Отдельно хочется отметить то, какое место отведено в этой части женщинам. Если в первой книге они отсутствовали как вид, во второй была только невнятная стереотипная Саша, то тут они сплошь шлюхи. Я понимаю, что «Метро» это больше «пацанская» история, но такого омерзительного отношения к женщинам в литературе я давно не встречала.

В книге полно аллюзий на современную политическую обстановку и глобальное мироустройство – правящая верхушка ни во что не ставит людей и в одиночку никто не в силах противостоять системе. Впечатление от этого так себе, как будто таким образом автор хотел придать книге «взрослости», нивелируя то, за что в свое время критики пинали первые две части – плохо прописанный мир, несерьезность и нелогичность сюжета, немотивированные плоские герои. И вот так из постапокалипсиса трилогия трансформировалась в антиутопию, попутно лишившись мистики и фантастики. А вместе с ними и своего очарования.

Я начинала читать одну историю, а закончила другую, когда перерыв между частями небольшой это особенно заметно. Не ждала хеппи-энда, но такое втаптывание в грязь малейшего проблеска в конце туннеля мне не по нраву. Неприятное послевкусие от финала, потому, что автор не дает людям ни единого шанса, превращая всех их в смирившихся безвольных животных, которым до конца дней суждено сидеть в подземелье и ждать смерти.

…путеводитель Глуховского по миру будущего…

…самая свежая — с пылу с жару — футуристическая антиутопия стартует с какой-то совершенно сумасбродной, мещански однополярной сцены неудовлетворённого заигрывания. Хватайтесь, скорее, за поручни — сейчас вам расскажут всё как было. Тебе, читатель, сквозь шероховатые, не ошкуренные проамериканские неологизмы, обрубленные, кривоватые междометия и потёртую, бутафорскую нелитературщину, может показаться, что каждую строку здесь ты будто бы где-то уже читал. И не напрасно. «Будущему», точно китайскому автопрому, хочется при минимальных затратах выглядеть больше, лучше и дороже, чем позволяет заложенный бюджет. Тут почти всё взаймы. И многое из оставшегося до пошлости вторично. Человеческая цивилизация достигла индивидуального эрзац-бессмертия. Причём, к несчастью для материнской планеты, значительно раньше, чем других, пригодных для жизни звёздных систем. Семь сегодняшних миллиардов народонаселения за четыре сотни лет несколько раз последовательно умножились сами на себя. Континенты превратились в невообразимые и необозримые горменгастовы башни-мегаполисы. Бесконечное множество трёхсотлетних обитателей которых, вследствие банального дефицита пахотных земель, вынужденно каждодневно давиться жареной саранчой и паштетом из планктона. Alter ego автора — легионер местного пожизненного штрафбата — даже не пытается изображать гражданина Европы. Исконно славянские речевые обороты раздувают, распирают героя изнутри, не в силах протиснуться сквозь узкие печатные реплики, дарёные создателем. Аватара Глуховского, с лихой хмельной удалью откусывает уши несовершеннолетним, бьёт гомосексуалистов по лицу, с аппетитом пьет горькую и вообще — развлекается на всю катушку, как это принято у издревле не ведающих страха смерти русских мужиков. Роль местного дисциплинарного батальона, кстати, здесь на удивление удачно выполняет своеобразная гинекологическая полиция: оперуполномоченные проводят розыскные мероприятия и применяют протокольные меры воздействия к лицам, подозреваемым в несанкционированном зачатии, вынашивании и рождении. Но, огромная проблема кроется в том, что Глуховский, от чего-то, здесь напрочь утратил способности к гипнозу нарративом. Капли слов стекают по телу романа неспешно, расслаблено и даже лениво. А временами, повинуясь незримому воздействию творца, и вовсе поворачиваются вспять. Будто впереди не куцые четыре сотни рыхлых и пористых страниц, а безграничная буддийская бесконечность. Все эти хабы, гейты, тубы, слоты, аэрошлюзы, турболёты, экопеты, трейдоматы и травелаторы по прочтении, конечно же, придётся тщательно из себя вытравливать. Но, словно в отместку, «Будущее» отлично умудряется объяснять любые поступки, ощущения и мотивации своих персонажей. Что правда, на общий зачёт это почти не влияет. Позволяя приравнять подотчётное к беззаботному, низкокалорийному, дачному детективчику. Есть Система. Есть Сопротивление. Есть классическая, каноническая даже, «случайная» вербовка невинной, слабого пола жертвой. Потом — драматическая, голливудская погоня. Наполненная постановочными трюками и заранее обставленными падениями. Следом идёт не вполне обязательная, стерильная сцена с проституткой в церковном соборе. И всё это ещё можно было перетерпеть, если бы только инкарнация Глуховского в данной книжной плоскости была способна, употребив пару упаковок гиперактивных веществ от бессонницы, походя свернуть шею пятнадцатилетнему подростку, между делом зажарить в микроволновой печи новорожденного младенца и, не отвлекаясь от фальшиво-нравственного самобичевания, затолкать любимую женщину в промышленный, молекулярный измельчитель. На деле же протагонист известного смысла безмотивационный тюлень. Ведущий пространные, пустопорожние речи-измышления о равенстве, человечности и чуть ли не о мире во всём мире. Обильно заливая всё это дермот-хоггинсовскими порциями кактусовой наливки...

...все философские прострации романа сводятся только к одному: мир погубит бессмертие. Вот то главное, основное и, наверное, единственное, что, как может показаться, получилось донести до коммьюнити с помощью своего «Будущего» у Глуховского. Но если всё же немного раздвинуть рамки беллетризированных строк, то снаружи окажется плотный, влажно шевелящийся клубок страстей и пороков общества начала второго тысячелетия. Которые, проходя сквозь инвективную призму фантасмагории писательского воображения, превращаются в несколько избитую, и не слишком хорошо укрытую стандартными повествовательными техниками, прямолинейную и грубоватую пародию на современное мироустройство. В которой автор мелко нашинковал, лихо настрогал, аккуратно нарезал и с плеча нарубил десяток любимых книг, сюжетов и образов в одну утрамбованную до жалобного скрипа историю. Экспоненциально интереснее процесса чтения выглядят как раз выдержки из лавины субъективных впечатлений, генерируемых отечественными рецезентскими конвейерами. Особо, среди прочего, порадовало, конечно же, уравнивание Глуховского образца две тысячи тринадцатого натурально с Филипом К. Диком. Ерунда, естественно. Тут в наличии, не по качеству — по наполнению, скорее некая истаявшая до прозрачности и не в меру меркантильная версия кого-то из Стругацких. Ибо вне фокуса Европы двадцать пятого века постоянно проглядывает блеклая, словно отпечатанная на умирающем от бактериальной дизентерии матричном принтере, фотокопия Страны Неизвестных Отцов…

…примечательно, что несмотря на пять прошедших лет и три написанные пред этим полноценные книги, в «Будущем» практически нет роста Глуховского как писателя. Только движение по горизонтали. Да и то, не размеренно и равномерно, а судорожными, виляющими рывками. По сути, если заглянуть чуть глубже, под этой обложкой читателя ждёт очередная книга из цикла «Метро...». На этот раз — 2433. Снова запечатанные анклавы, растворенная в воздухе безысходность, территориально-политические касты, строгая нормированность и скудное разнообразие продовольствия. Разве только кровожадных мутантов и бесовской чертовщины не завезли, хотя местами тут творится совсем уж какой-то гоголевский мистицизм: электронные счётчики вдруг начинают механически тикать, у мужчин появляется исконно женское лоно. Но почему-то именно по итогам прочтения данного романа упорно не возникает желания ассоциировать озвученное постоянство с признаками мастерства. Скорее с казённым расчетливым профессионализмом. Первое «Метро…» было неожиданно интересным, увлекательным и, что самое — читабельным образцом в лапотном в общем-то жанре. «Сумерки» оказались весьма недурственным, полуночным, до мурашек по загривку, триллером. А «Будущее», как глаголит в одном из абзацев сам автор: «Это просто волшебная сказка, просто какая-то бл…ская волшебная сказка»…

…в заключении стоит отметить, что подтвердить энтимему о том, погубит цивилизацию открытие бессмертия или нет, с помощью текста романа оказывается затруднительно. Но вот укрепиться во мнении, что книги абсолютно однозначно убивает предсказуемый конец, придётся даже помимо собственного желания. А книги Глуховского — так ещё и предсказуемая интрига…

Несмотря на то, что я закончила новогреческую филологию, внутри меня всегда жила слабенькая надежда, что когда-нибудь я буду не только преподавать, но, может быть, даже переведу что-то художественное. Реальность такой мечты, конечно, за пределами процентных исчислений, ибо современные греки не пользуются популярностью у мирового читателя, древних эллинов уже переводили не раз, а без опыта покушаться на святую святых как-то рука не подымается. В общем, так и жила, лелея свою мечту, но осознавая ее несбыточность. И тут, наконец, я добралась-таки до Глуховского. С первых же строк поняла, что равнодушной эта книга меня точно не оставит. Ведь вот же он, роман о сокровенном: не просто о переводчике и художественном тексте, но о древней и неизвестной рукописи, которая, возможно, повлияет на будущее человечества! И, не в силах больше сдерживаться, я предалась чтению в запой.

Только ленивый не говорил, не читал, не смотрел и не писал о дневниках Майя и грядущем конце Света. Еще бы, ничто так не будоражит умы, как Апокалипсис. Правда, лично мне впервые довелось читать об этом роман. Более того, знай я заранее о чем речь, вряд ли бы взялась за книгу, но уже в процессе меня было не остановить. И вот что я вам скажу: современные российские авторы тоже не пользуются такой популярностью у мирового читателя, как их предшественники, представители Серебряного века, но книги Глуховского недаром стали исключением, их можно найти в каждом греческом магазине. «Сумерки» - действительно достойный фантастический роман о конце Света. Лично мне подпортил впечатление финал с нелепым богом. Но тут просто не оправдались мои ожидания более реалистических объяснений происходящего, я не была готова к такой фантастичности. И, тем не менее, за удовольствие, за такое правдоподобное описание моей мечты, за увлекательную историю и за другие «за» большое спасибо автору. Незабываемо!