Отзывы на книги автора «Елизавета Водовозова»

Флэшмоб 2015 - 5/15

Я вообще люблю этот жанр - воспоминания о детстве, в том числе о детстве девочек XIX века. Девочки-переднички-нянюшки-классные дамочки. Так что я рассчитывала, что книга эта мне вполне понравится, по крайней мере почитать будет любопытно.

Какая же это оказалась обманчивая мысль! То есть книга-то мне понравилась и даже очень - но совершенно не тем и не так, как я рассчитывала.

Нет, я всегда знала, что Чарская со своими институтками - это розовые сопли, имеющие мало общего с реальностью. Но всё же жизнь помещичьих дочерей мне представлялась несколько в ином свете. Прямо скажем, куда более оптимистично.

Мы же как себе это обычно представляем? Милые изящные платья, пяльца с вышиваньем, альбомы со стихами, веера, шляпки, перчатки...

А восемь похорон в семье за несколько недель? Было у матери с отцом двенадцать детей - и вот осталось только пять. У одной только матери. Холера. Которая в наши дни - если вовремя распознать - кстати, элементарно лечится.

А прокисшее варенье как вожделенное лакомство? А сидение в четырёх стенах неделями и месяцами - а кто сказал, что детям нужно гулять? А обучение грамоте посредством чтения бессмысленных буквосочетаний вроде мгрве, бфзсы и тому подобного?

И это помещичьи дети - и даже не мелкопоместных помещиков. Те, оказывается, вообще "голытьба" и люди совершенно неуважаемые. То есть эти дети так называемых "сливок", которых 2-3% на всю страну. Крестьянский быт себе лучше вообще не представлять.

А институт? По произведениям Чарской выходит, что девочки в институтах были сплошь милые и примерные, учили уроки усердно да любили друг дружку и своих милых родителей. Водовозова безжалостно развенчивает все эти мифы, обнажая истинную сущность всех этих институтских явлений. И нет никакого повода ей не верить - повесть автобиографическая, и на её страницах не книжные герои - реальные персонажи, среди которых Константин Дмитриевич Ушинский, оказавший огромное влияние на пятнадцатилетнюю тогда Елизавету. Именно он смог расшевелить то "сонное болото", каким был Смольный институт до его появления, сумел вернуть хотя бы некоторых институток к желанию учиться и жить настоящей жизнью.

Отдельной и очень важной темой в книге является тема женской судьбы. Мальчикам и мужчинам тоже жилось не сладко в те времена, но это ни в какое сравнение не идёт с тем, как страдали женщины и, главное, девочки. Полное бесправие, абсолютная зависимость от родных или мужа, невозможность получить хорошее образование - и даже презрение к тем редким девушкам, которые вдруг сами захотели этого.

Недаром, выйдя из Смольного института, 19-летняя Елизавета первую свою статью посвящает теме самостоятельности женщин.

Книга оказала на меня очень мощное впечатление, я даже не думала, что так будет, когда бралась за неё.

Признаюсь, эта книга вызывала у меня некоторые опасения, отчасти потому, что я мало знакома с таким жанром, как мемуары, отчасти из-за боязни получить что-то вроде Чарской и ее «Записок институтки», которые оставили после себя крайне неприятное впечатление. Однако, теперь могу смело сказать, эта книга одна из лучших, доставшихся мне в годовом флэшмобе и вообще прочитанных в этом году.

После долгих поисков мне таки удалось найти все три части мемуаров, которые охватывают практически 20 лет (1848 – 1866 года), а если брать во внимание историю семьи Елизаветы Николаевны Водовозовой, то и больший промежуток времени.

Первая часть мемуаров описывает детство в глухой Смоленской губернии и она самая эмоциональная и болезненная: тут и потеря большей части семьи в результате эпидемии холеры, и бедность, и произвол матери, из последних сил в одиночку пытающейся наладить свое небольшое хозяйство, и превратившейся в настоящего домашнего тирана для своих детей. Эта часть настоящий клад интересных фактов о жизни мелкопоместного дворянства, о взглядах на семью, воспитание детей и образование, об отношении к государству, крепостным и к воинской повинности, к болезням, гигиене и медицине. С удивлением обнаружила, что некоторые куски об обучении и воспитании мне знакомы, я уже встречала их раньше в качестве цитат.

Вторая часть - о приезде в Петербург и обучении в Смольном институте оказалась, к счастью, далека от бесхребетности и тоскливой покорности «Записок институтки» Чарской. И тут неожиданно большой интерес у меня вызвал Константин Дмитриевич Ушинский, приглашенный в институт в качестве инспектора в последний год обучения Елизаветы Николаевны, а так же сделанные им изменения в обучении и описываемые Водовозовой последующие перемены во взглядах институток.

Третья часть понравилась мне меньше первых двух. Она показалась мне более художественной и менее автобиографичной, целью которой было передать основные темы, активно обсуждаемые в более-менее просвещенных кругах того времени. О себе Елизавета Николаевна пишет более сдержанно, ограничиваясь какими-то отдельными моментами, которые могут помочь подтвердить ту или иную характерную черту, которая кажется ей важной. Очень много обсуждений и споров касаются романов Тургенева «Отцы и дети» и Чернышевского «Что делать?», так что мне невольно захотелось немедленно их перечитать пока не развеялось созданное мемуарами ощущение того времени, что я обязательно сделаю в ближайшем будущем.

Подводя итог сказанному, я очень рада, что эта книга попала мне в руки и смело рекомендую ее к прочтению.

Признаюсь, эта книга вызывала у меня некоторые опасения, отчасти потому, что я мало знакома с таким жанром, как мемуары, отчасти из-за боязни получить что-то вроде Чарской и ее «Записок институтки», которые оставили после себя крайне неприятное впечатление. Однако, теперь могу смело сказать, эта книга одна из лучших, доставшихся мне в годовом флэшмобе и вообще прочитанных в этом году.

После долгих поисков мне таки удалось найти все три части мемуаров, которые охватывают практически 20 лет (1848 – 1866 года), а если брать во внимание историю семьи Елизаветы Николаевны Водовозовой, то и больший промежуток времени.

Первая часть мемуаров описывает детство в глухой Смоленской губернии и она самая эмоциональная и болезненная: тут и потеря большей части семьи в результате эпидемии холеры, и бедность, и произвол матери, из последних сил в одиночку пытающейся наладить свое небольшое хозяйство, и превратившейся в настоящего домашнего тирана для своих детей. Эта часть настоящий клад интересных фактов о жизни мелкопоместного дворянства, о взглядах на семью, воспитание детей и образование, об отношении к государству, крепостным и к воинской повинности, к болезням, гигиене и медицине. С удивлением обнаружила, что некоторые куски об обучении и воспитании мне знакомы, я уже встречала их раньше в качестве цитат.

Вторая часть - о приезде в Петербург и обучении в Смольном институте оказалась, к счастью, далека от бесхребетности и тоскливой покорности «Записок институтки» Чарской. И тут неожиданно большой интерес у меня вызвал Константин Дмитриевич Ушинский, приглашенный в институт в качестве инспектора в последний год обучения Елизаветы Николаевны, а так же сделанные им изменения в обучении и описываемые Водовозовой последующие перемены во взглядах институток.

Третья часть понравилась мне меньше первых двух. Она показалась мне более художественной и менее автобиографичной, целью которой было передать основные темы, активно обсуждаемые в более-менее просвещенных кругах того времени. О себе Елизавета Николаевна пишет более сдержанно, ограничиваясь какими-то отдельными моментами, которые могут помочь подтвердить ту или иную характерную черту, которая кажется ей важной. Очень много обсуждений и споров касаются романов Тургенева «Отцы и дети» и Чернышевского «Что делать?», так что мне невольно захотелось немедленно их перечитать пока не развеялось созданное мемуарами ощущение того времени, что я обязательно сделаю в ближайшем будущем.

Подводя итог сказанному, я очень рада, что эта книга попала мне в руки и смело рекомендую ее к прочтению.

К мемуарам, историческим произведениям и документалистике я притрагиваюсь очень нечасто: ни особого желания, ни интереса они у меня никогда не вызывали. Однако для этой книги я решила сделать исключение и ни капли не пожалела.

Что меня приятно поразило на первых же абзацах - удивительно легкий и приятный слог. Ритм текста, его темп, некоторая даже мелодичность... Страницы пролетали одна за другой, и я этого совсем не замечала. Мне не хотелось прерываться или отвлекаться. Давненько книга меня так не увлекала.

Что еще оставило приятные впечатления - так это подкупающая искренность, с которой Водовозова описывает свои детские и юношеские проделки, самые свои неблагопристойные поступки и выражения, без утайки, без прикрас. И тут же анализирует их. Она пускает читателя в самое сокровенное - в свою душу, раскрывается так безбоязненно, что хочется последовать ее примеру и тоже обнажить сердце если и не перед целым миром, но хоть бы перед кем-то одним.

История как академическая дисциплина ни в школе, ни в университете не приносила мне никакой пользы: я не запоминала дат и событий, имен и деяний. Влетало в одно ухо, а после контрольной или экзамена - вылетало из другого. Никогда не получалось свести воедино кучу фактов, оценить по существу литературные произведения как отражение действительности в глазах автора, изложенное на бумаге. И такие мемуары именно в этом вопросе становятся очень полезны. Глазами современницы, ее душою, нутром, все пережитое, вся историческая эпоха, сухая дата из учебника истории и пара абзацев текста обретают плоть и кровь, обрастают чувствами, верой, идеалами, страстями и страхами. Это пробуждает интерес и к самой эпохе, и к другим ее современникам, и к истории вообще. Поэтому, мне кажется, подобное чтение может оказаться очень полезным во время изучения исторической науки. Живое слово живого конкретного человека. Да, объективностью здесь и не пахнет, но сухая объективность не способна так воодушевить, завлечь и заставить сочувствовать. Не вызывают эмоций хронологические таблицы и списки. А живые свидетельства - да.

Последняя, третья часть этих мемуаров местами меня поразила своей актуальностью. Например, то, что я бы назвала конфликтом "физиков и лириков". Или растущая роль популяризации науки. Не знаю, как оно было раньше, но сейчас часто приходится наталкиваться на пылкие дискуссии о бесполезности искусства, о ненужности гуманитарных наук и проч. проч. проч. Растут как на дрожжах популяризаторские программы: каналы, форумы, появилось огромное количество популярной литературы о науке, мифах и заблуждениях. И если последнее - исключительно хорошо, несет свет знания и объявляет войну мракобесию и заблуждениям, то первое отсылает ассоциациями к первокурснику-программисту или физику, который "в этих ваших интернетах" отпускает унизительные шуточки про "свободную кассу" и гуманитариев. К такому уже даже не получается отнестись серьезно. Так наивно и по-детски, что хочется лишь пожурить, а то и рукой махнуть.

Почему же при всех перечисленных достоинствах книга не получает от меня наивысшей оценки? Вернемся к самому первому предложению этой рецензии:

ни особого желания, ни интереса они у меня никогда не вызывали.

И даже "На заре жизни" этого интереса не породили.

Прочитать - и долго еще выражаться высокопарно.

К мемуарам, историческим произведениям и документалистике я притрагиваюсь очень нечасто: ни особого желания, ни интереса они у меня никогда не вызывали. Однако для этой книги я решила сделать исключение и ни капли не пожалела.

Что меня приятно поразило на первых же абзацах - удивительно легкий и приятный слог. Ритм текста, его темп, некоторая даже мелодичность... Страницы пролетали одна за другой, и я этого совсем не замечала. Мне не хотелось прерываться или отвлекаться. Давненько книга меня так не увлекала.

Что еще оставило приятные впечатления - так это подкупающая искренность, с которой Водовозова описывает свои детские и юношеские проделки, самые свои неблагопристойные поступки и выражения, без утайки, без прикрас. И тут же анализирует их. Она пускает читателя в самое сокровенное - в свою душу, раскрывается так безбоязненно, что хочется последовать ее примеру и тоже обнажить сердце если и не перед целым миром, но хоть бы перед кем-то одним.

История как академическая дисциплина ни в школе, ни в университете не приносила мне никакой пользы: я не запоминала дат и событий, имен и деяний. Влетало в одно ухо, а после контрольной или экзамена - вылетало из другого. Никогда не получалось свести воедино кучу фактов, оценить по существу литературные произведения как отражение действительности в глазах автора, изложенное на бумаге. И такие мемуары именно в этом вопросе становятся очень полезны. Глазами современницы, ее душою, нутром, все пережитое, вся историческая эпоха, сухая дата из учебника истории и пара абзацев текста обретают плоть и кровь, обрастают чувствами, верой, идеалами, страстями и страхами. Это пробуждает интерес и к самой эпохе, и к другим ее современникам, и к истории вообще. Поэтому, мне кажется, подобное чтение может оказаться очень полезным во время изучения исторической науки. Живое слово живого конкретного человека. Да, объективностью здесь и не пахнет, но сухая объективность не способна так воодушевить, завлечь и заставить сочувствовать. Не вызывают эмоций хронологические таблицы и списки. А живые свидетельства - да.

Последняя, третья часть этих мемуаров местами меня поразила своей актуальностью. Например, то, что я бы назвала конфликтом "физиков и лириков". Или растущая роль популяризации науки. Не знаю, как оно было раньше, но сейчас часто приходится наталкиваться на пылкие дискуссии о бесполезности искусства, о ненужности гуманитарных наук и проч. проч. проч. Растут как на дрожжах популяризаторские программы: каналы, форумы, появилось огромное количество популярной литературы о науке, мифах и заблуждениях. И если последнее - исключительно хорошо, несет свет знания и объявляет войну мракобесию и заблуждениям, то первое отсылает ассоциациями к первокурснику-программисту или физику, который "в этих ваших интернетах" отпускает унизительные шуточки про "свободную кассу" и гуманитариев. К такому уже даже не получается отнестись серьезно. Так наивно и по-детски, что хочется лишь пожурить, а то и рукой махнуть.

Почему же при всех перечисленных достоинствах книга не получает от меня наивысшей оценки? Вернемся к самому первому предложению этой рецензии:

ни особого желания, ни интереса они у меня никогда не вызывали.

И даже "На заре жизни" этого интереса не породили.

Прочитать - и долго еще выражаться высокопарно.

Вот и прочитана последняя глава этой замечательной книги.
В своих мемуарах Елизавета Николаевна Водовозова описывает своё не лёгкое детство, описывает ужасную холодную и голодную жизнь в институте благородных девиц. Так же сюда входят описания жизни после выхода из института.

Описываются издевательства над крепостными. Чего только стоит письмо матери Елизаветы к брату, уму не постижимо, как так можно было издеваться над людьми.
Так много интереснейшей информации изложено в данной книге, что в голове не укладывается. Это не просто книга, это кусочек истории России 1848-1866 г. Так много имён ранее мне не знакомых, но очень интересных личностей. Эта книга оставила во мне такой же приятный осадок, как и в прошлом году "Педагогическая поэма" замечательного Антона Макаренко.
В третьей части мемуаров описываются вечера, где молодежь собиралась для чтения и обсуждения книг, для занятий науками. Здесь разбирался роман "Отцы и дети" Тургенева ( очень люблю Тургенева и его "Отцов.."), так же огромное внимание уделяется разбору романа Чернышевского "Что делать?"(Этот роман помню, что читала, а больше ничего не помню). Как этот роман поднял на ноги огромное количество молодежи, как создавались швейные мастерские и т.д.
Книгу прочитала от корки до корки и думаю, что она будет прочитана мною ещё не раз.

Водовозова Елизавета Николаевна
5 (17) августа 1844 - 23 марта 1923г
Выдающийся педагог и писатель.

Вот и прочитана последняя глава этой замечательной книги.
В своих мемуарах Елизавета Николаевна Водовозова описывает своё не лёгкое детство, описывает ужасную холодную и голодную жизнь в институте благородных девиц. Так же сюда входят описания жизни после выхода из института.

Описываются издевательства над крепостными. Чего только стоит письмо матери Елизаветы к брату, уму не постижимо, как так можно было издеваться над людьми.
Так много интереснейшей информации изложено в данной книге, что в голове не укладывается. Это не просто книга, это кусочек истории России 1848-1866 г. Так много имён ранее мне не знакомых, но очень интересных личностей. Эта книга оставила во мне такой же приятный осадок, как и в прошлом году "Педагогическая поэма" замечательного Антона Макаренко.
В третьей части мемуаров описываются вечера, где молодежь собиралась для чтения и обсуждения книг, для занятий науками. Здесь разбирался роман "Отцы и дети" Тургенева ( очень люблю Тургенева и его "Отцов.."), так же огромное внимание уделяется разбору романа Чернышевского "Что делать?"(Этот роман помню, что читала, а больше ничего не помню). Как этот роман поднял на ноги огромное количество молодежи, как создавались швейные мастерские и т.д.
Книгу прочитала от корки до корки и думаю, что она будет прочитана мною ещё не раз.

Водовозова Елизавета Николаевна
5 (17) августа 1844 - 23 марта 1923г
Выдающийся педагог и писатель.

Как говориться " на безрыбье и рак - рыба". Так подумал я, когда у меня не оказалось ни одной книги для чтения, кроме "Истории моего детства", которую очень любила моя сестра и даже перечитывала, а я просто игнорировал в силу своего мальчишеского самолюбия. И взялся за нее. Не скажу, что она потрясла меня, но определенное впечатление произвела, конечно, не такое, как "Детство Никиты" или "Детство Темы", но достаточно сильное, позволившее с нарастающим интересом дочитать книгу до конца, да еще задуматься над тем, что я из нее узнал. Мне стало более понятно, что помимо внешнего различия, мальчишки и девчонки различны и внутренне, что они более ранимы и больше нуждаются в защите. И не только понятно, я стал более внимательнее и заботливее относиться к окружающим меня девочкам, да и что греха таить, больше интересоваться ими. Вот тебе и "рак - рыба".

Интересный сборник воспоминаний о внутреннем устройстве институтов благородных девиц и их воспитанницах. Поначалу чтение шло тяжеловато из-за литературного языка Глафиры Ржевской и большого количества исторческих персон. Глафира Ивановна входила в первый выпуск Смольного института, что было еще при Екатерине II и Павле, и это по характеру письма и определенным выражениям очень чувствуется.
Но тем не менее, было очень интересно следить за придворными интригами двора и людьми того века.
Обрадовало то, что каждая эпоха в мемуарах бывших воспитанниц женских закрытых учебных заведений, описана ярко и увлекательно. Сразу проникаешься духом времени и императором, который играл всевозможные роли при монархии в России в своем веке.
Вообще императорам нашей страны в воспоминаниях всегда уделено место, что тоже порадовало меня, так как я немного увлекаюсь историей и мне интересно узнать каким же человеком и правителем был сидящий на престоле.
Что касается исторических периодов, так тут все читается и представляется на ура. Детали быта, традиции, праздники, взаимотоношения различных сословий, окружающий мир, политическая и социальная обстановки — все это есть в воспоминаниях женщин, живых свидетельниц тех времен.
Мне очень понравились избранные главы из мемуаров Елизаветы Николаевны Водовозовой. Это единственная женщина в сборнике, которая крайне отрицательно отзывается об институтском женском образовании. Делает она это очень умело, с вескими доводами, хорошим языком и интересными воспоминаниями. Ее записки читались легче всего и весьма захватили меня. Прям оторваться было невозможно. Особенно привлекла меня личность Константина Дмитриевича Ушинского — известного педагога и основоположника научной педагогики в России. Водовозова так увлекательно и ярко о нем пишет, что мне безумно захотелось с ним познакомиться и послушать лекции этого действительно великого человека. Обязательно почитаю его произведения о воспитании детей и о детях вообще. Ушинский — человек-пламя. Он заражает своими идеями, новыми взглядами, которые пришлись как раз кстати, так как свои нововведения Константин Дмитриевич осуществлял во время либеральных реформ Александра II.
Еще понравились воспоминания о революции Татьяны Григорьевны Морозовой. Я об этом периоде России мало что знаю (помимо существования самих революций), поэтому читать избранные главы из воспоминаний Морозовой было занятно. Я почувствовала интерес к революционной России, так что теперь буду искать книги об этом промежутке нашей истории.
Читать книгу было приятно и любопытно. Снизила оценку только потому что какие-то мемуары было тяжеловато читать, но в общих чертах впечатления о сборнике хорошие.

Перед нами сборник воспоминаний, написанных шестью выпускницами различных учебных заведений России
1. Глафира Ивановна Ржевская (Алымова) - выпускница первого выпуска Смольного института.
О жизни в институте в ее воспоминаниях нам рассказывается буквально на паре страниц, остальной текст рассказывает о ее отношениях с Бецким и отношениях со двором.
2. Анна Владимировна Стерлигова (Дубровина), выпускница петербургского Екатерининского института 1856 г.
Большая часть текста воспоминаний посвящена обстоятельствам разорения ее семьи. О жизни в институте она рассказывает очень сумбурно, но вот о том, что она была первой во всех науках и отличницей по сочинениям, она сообщить не забыла.
3. Елизавета Николаевна Водовозова, выпускница Смольного института 1861 г.
По большому счету, ее воспоминания - единственные интересные во всем сборнике. Хороший язык, связное изложение событий. Она рассказывает и о себе, и о своих соученицах, и о преподавателях, и о жизни вне класса. Очень интересно!
Эти воспоминания и самые большие по объему, ок.200 стр.
4. Александра Ивановна Соколова, выпускница Смольного института... видимо, г.г.1849-1850.
Стиль изложения - несколько популистский (дама занималась журналистикой), большое внимание уделяется участию в жизни смолянок особ царской фамилии. Не знаю, стоит ли верить этим воспоминаниям - Соколова упоминает в своем рассказе о том, что в Смольном учились целых две! дочери! декабриста Каховского!!!
5. Вера Николаевна Фигнер, выпускница Казанского института благородных девиц 1869 г.
Заметочки совсем коротенькие, написанные специфическим языком "старой революционерки" - думаю тот, кто в свое время читал всякие детские книжечки "про революцию и детство революционеров" из серии "Как это было", тот меня поймет :)
6. Татьяна Григорьевна Морозова, до 1917 г. учащаяся Харьковского института благородных девиц. Достаточно интересные воспоминания - не столько об учебе как таковой, а о жизни после 1914 г.
Лично мне этот сборник не понравился. Во-первых, мне непонятен принцип подбора текста - многие воспоминания откровенно слабы в литературном плане (я уже не говорю о фактах). Целых четыре текста посвящены заведениям Петербурга, три из них - Смольному институту. Если составители хотели собрать воспоминания выпускниц Петербургских учебных заведений, тогда непонятно, зачем Казань и Харьков. Если они хотели рассказать о женском образовании в России, то где воспоминания выпускниц из других городов - из той же Москвы, например?
Иллюстрации абсолютно не соответствуют текстам. Да, в каждой части есть портреты авторов воспоминаний. Мемуарам Ржевской повезло больше всего - там есть и ее портрет, и ее мужа, и пресловутого И.И.Бецкого. Но для чего в мемуарах Соколовой разместили фото императрицы Александры Федоровны с дочерьми?! А в мемуарах Стерлиговой - фото здания Екатерининского института в Москве? и фотографии учениц неведомых нам учебных заведений (фото без подписи) нач.ХХ века? - человек учился в Петербурге, в сер.1840-х г.г. Собственно, иллюстративный материал в мемуарах Водовозовой также относится к концу 1880-х г.г. Я прекрасно понимаю, что соответствующего теме иллюстративного материала нет. И если бы все эти, безусловно, очень интересные, фото были собраны на отдельной вкладке, они бы воспринимались совсем по-другому...
Конечно, все эти тексты интересны - каждый по своему. Но издание абсолютно не соответствует заявленной теме, а цена его при таком качестве подбора материала и печати завышена.