Отзывы на книги автора «Генрик Сенкевич»

Великолепный исторический роман, вызывающий двойственные чувства. Да нет, вызывающий целую гамму чувств! Каждый персонаж и события в нём вызывают какие-то определённые эмоции: от скуки и раздражения до восхищения и религиозных переживаний.
"Камо грядеши" рассказывает о гонениях христиан при Нероне, события разворачиваются в древнем Риме. По этой причине в русском переводе уместно было бы оставить оригинальное латинское название "Quo vadis" (потому что при чём здесь церковнославянский?!), а не пытаться как обычно всё русифицировать.
Сюжет довольно незамысловатый, при этом, я бы сказала - двухуровневый и не предсказуемый (как может показаться вначале). Когда сюжет завязывался и развивался, дальнейшие события выглядели достаточно ожидаемыми, и в целом я могла довольно точно предсказать, что будет уже в следующей главе. Но концовка меня удивила (не скажу, что поразила, потому что такую интригу можно было бы, наверное, и ярче разыграть).
Почему сюжет именно "двухуровневый"? Я выразилась так неспроста, принимая во внимание то, что основные события разворачиваются всё-таки не в контексте человеческих отношений, а на ином уровне. В этом смысле Сенкевич показался мне очень историософичен. Благодаря "Quo vadis" начинаешь смотреть на историю по-другому (если раньше не получалось, хотя и хотелось), а это очень ценная перспектива для читателя исторического романа. А если читатель ещё и христианин или симпатизирующий христианству верующий - то религиозный восторг обеспечен.
В остальном это, наверное, даже в какой-то степени скучный роман. Однозначно: не касайся он христианства, мне было бы гораздо менее интересно читать. Откинув всю метафизику, это довольно заурядная история любви с "картонными" персонажами (все он - прямо по "Характерам" Лабрюйера, очень однозначные и без интриги) и непонятными религиозно-экстатическими переживаниями. Думаю, неверующий читатель может почувствовать себя в роли центрального персонажа "Quo vadis" - Петрония: образованный, далеко не глупый человек, но не понять ему всей этой преданности христианству, какие доводы ни приводи. Сенкевич тонко подмечает тут эту грань веры, которую невозможно уловить: Петроний верит разумом: он убеждён в истинности христианской догматики, в правдивости свидетельств апостолов, в искренности христиан и даже в благотворном влиянии, которое оказывает на человека эта вера. Но одними лишь доводами рассудка он не христианин. Он не сопротивляется этому - просто не может им стать. Такова благодатная природа веры, о которой Сенкевич прямо почти не говорит, но даёт понять. Вероятно поэтому Петроний так нравится тем читателям, для которых "Quo vadis" - это просто роман-вариация на историческую тему. Петроний наиболее понятен и близок (а не потому что он неординарный эстет и в целом на общем фоне хороший человек).
Другой персонаж, вызывающий сильные эмоции - это, конечно, Нерон. Браво автору, что в его повествовании фигура Нерона не скатилась в нечто карикатурное, типичного "плохого" антагониста. Нерон, разумеется, плохой: кто ж его назовёт хорошим? Но он вызывает чувства: и, главное, не только чувство ненависти. Возмущение, отвращение, стыд, недоумение и иногда едва уловимое сочувствие - автор значительно потрудился, чтобы на его Нерона нельзя было повесить ярлык однозначного чудовища и воплощения зла. Он полноправно участвует в развитии сюжета, наравне с прочими, порой эпизодическими персонажами. Кажется, Дмитрий Быков в какой-то своей лекции отмечал: редкий и ценный случай, когда автор может вызвать у читателя стыд за своего персонажа, ведь это довольно сложная эмоция, требующая в какой-то степени пристрастного отношения к происходящему.
Очень интересен также персонаж Хилона. Развитие его сюжетной линии вызывает живейший отклик, оно очень неожиданно, но, читая, веришь: да, так могло бы быть на самом деле. А вот главные герои - Виниций, Лигия и даже апостолы получились, как мне кажется, несколько поверхностными, но их история (Виниция и Лигии в первую очередь) не является в романе лейтмотивом, по моим ощущениям. Так что она выписана как бы бледными штрихами, чтобы оттенить по-настоящему важное и главное.
"Quo vadis"роман настолько по-своему гениальный, что в лице одного лишь персонажа (Крисп) приоткрывает дальнейшую историю христианства со всеми его расколами и Вселенскими соборами: всего один характер заключает в себе так много смысла.
Понятно, что "Quo vadis" изображает крушение старого мира и воцарение нового, причём в очень контрастных тонах, что, вероятно, не может не раздражать иного читателя. Я бы порекомендовала вчитаться в него, прочувствовать его, а прежде - желательно ознакомиться с Евангелиями и по возможности трудами по библеистике. Это должно помочь "пережить" роман на личностном уровне, почувствовать его атмосферу и, главное, понять непосредственно автора.

Великолепный исторический роман, вызывающий двойственные чувства. Да нет, вызывающий целую гамму чувств! Каждый персонаж и события в нём вызывают какие-то определённые эмоции: от скуки и раздражения до восхищения и религиозных переживаний.
"Камо грядеши" рассказывает о гонениях христиан при Нероне, события разворачиваются в древнем Риме. По этой причине в русском переводе уместно было бы оставить оригинальное латинское название "Quo vadis" (потому что при чём здесь церковнославянский?!), а не пытаться как обычно всё русифицировать.
Сюжет довольно незамысловатый, при этом, я бы сказала - двухуровневый и не предсказуемый (как может показаться вначале). Когда сюжет завязывался и развивался, дальнейшие события выглядели достаточно ожидаемыми, и в целом я могла довольно точно предсказать, что будет уже в следующей главе. Но концовка меня удивила (не скажу, что поразила, потому что такую интригу можно было бы, наверное, и ярче разыграть).
Почему сюжет именно "двухуровневый"? Я выразилась так неспроста, принимая во внимание то, что основные события разворачиваются всё-таки не в контексте человеческих отношений, а на ином уровне. В этом смысле Сенкевич показался мне очень историософичен. Благодаря "Quo vadis" начинаешь смотреть на историю по-другому (если раньше не получалось, хотя и хотелось), а это очень ценная перспектива для читателя исторического романа. А если читатель ещё и христианин или симпатизирующий христианству верующий - то религиозный восторг обеспечен.
В остальном это, наверное, даже в какой-то степени скучный роман. Однозначно: не касайся он христианства, мне было бы гораздо менее интересно читать. Откинув всю метафизику, это довольно заурядная история любви с "картонными" персонажами (все он - прямо по "Характерам" Лабрюйера, очень однозначные и без интриги) и непонятными религиозно-экстатическими переживаниями. Думаю, неверующий читатель может почувствовать себя в роли центрального персонажа "Quo vadis" - Петрония: образованный, далеко не глупый человек, но не понять ему всей этой преданности христианству, какие доводы ни приводи. Сенкевич тонко подмечает тут эту грань веры, которую невозможно уловить: Петроний верит разумом: он убеждён в истинности христианской догматики, в правдивости свидетельств апостолов, в искренности христиан и даже в благотворном влиянии, которое оказывает на человека эта вера. Но одними лишь доводами рассудка он не христианин. Он не сопротивляется этому - просто не может им стать. Такова благодатная природа веры, о которой Сенкевич прямо почти не говорит, но даёт понять. Вероятно поэтому Петроний так нравится тем читателям, для которых "Quo vadis" - это просто роман-вариация на историческую тему. Петроний наиболее понятен и близок (а не потому что он неординарный эстет и в целом на общем фоне хороший человек).
Другой персонаж, вызывающий сильные эмоции - это, конечно, Нерон. Браво автору, что в его повествовании фигура Нерона не скатилась в нечто карикатурное, типичного "плохого" антагониста. Нерон, разумеется, плохой: кто ж его назовёт хорошим? Но он вызывает чувства: и, главное, не только чувство ненависти. Возмущение, отвращение, стыд, недоумение и иногда едва уловимое сочувствие - автор значительно потрудился, чтобы на его Нерона нельзя было повесить ярлык однозначного чудовища и воплощения зла. Он полноправно участвует в развитии сюжета, наравне с прочими, порой эпизодическими персонажами. Кажется, Дмитрий Быков в какой-то своей лекции отмечал: редкий и ценный случай, когда автор может вызвать у читателя стыд за своего персонажа, ведь это довольно сложная эмоция, требующая в какой-то степени пристрастного отношения к происходящему.
Очень интересен также персонаж Хилона. Развитие его сюжетной линии вызывает живейший отклик, оно очень неожиданно, но, читая, веришь: да, так могло бы быть на самом деле. А вот главные герои - Виниций, Лигия и даже апостолы получились, как мне кажется, несколько поверхностными, но их история (Виниция и Лигии в первую очередь) не является в романе лейтмотивом, по моим ощущениям. Так что она выписана как бы бледными штрихами, чтобы оттенить по-настоящему важное и главное.
"Quo vadis"роман настолько по-своему гениальный, что в лице одного лишь персонажа (Крисп) приоткрывает дальнейшую историю христианства со всеми его расколами и Вселенскими соборами: всего один характер заключает в себе так много смысла.
Понятно, что "Quo vadis" изображает крушение старого мира и воцарение нового, причём в очень контрастных тонах, что, вероятно, не может не раздражать иного читателя. Я бы порекомендовала вчитаться в него, прочувствовать его, а прежде - желательно ознакомиться с Евангелиями и по возможности трудами по библеистике. Это должно помочь "пережить" роман на личностном уровне, почувствовать его атмосферу и, главное, понять непосредственно автора.

...litera scripta manet...

...золочёным тиснением проступают сквозь кожу переплёта заглавные словеса верительной грамоты Нобелевской премии. Ярче других: «выдающийся эпос». Перед вами – «Огнём и мечом» польского писателя Генрика Сенкевича. Внутри – один из самых драматических и, вместе с тем, завораживающих отрывков из летописи земель, ныне зовущихся Niepodległa Polska и незалежна Україна. Это при том, что даже в тот период, а освещается хронология восстания Богдана Хмельницкого 1648-54 годов, ничем уж совсем экстраординарным данные события не изобиловали. Всё было как всегда: в корчмах – наливали, крестьяне – пахали, бунтовщики – бунтовали, бедные – беднели, а богатые – богатели. Правители плели интриги, за которые их воинства, в перерывах между приступами мертвецкого пьянства и грабежа захваченных земель, сражались, побеждали, проигрывали и умирали. И разрешение любых неоднозначностей, допускающих изначальную двойственность трактования, происходило исключительно с применением мантры «казнить-линчевать». Так что романтизация и популяризация образов описываемой эпохи заслуга практически исключительно великолепного авторского таланта. Подобно латинской пословице из эпиграфа, написанное в книге теперь уже не вырубишь даже топором. Было так на самом деле, или нет, но для многих читателей казацкий бунт семнадцатого столетия останется в восприятии именно таким, каким его изобразил пан Сенкевич. Повествованием не то убедительным, не то убеждающим. А местами, и попросту – выдуманным. Но воспринимаемым, тем не менее, до странного правдоподобно. И даже доверительно. Вереницы букв которого, незаметно для читающего, сливаются в слова. Те, в свою очередь, сплетаются узором абзацев, из которых и сложено это, несмотря на впечатляющий объём, удивительно короткое и головокружительно увлекающее сказание о казаке и татарине, шляхтиче и русиче, Украйне и Речи Посполитой, Диком Поле и Сечи Запорожской. О том, как огнём и мечом, благородством и отвагой, подлостью и доблестью, смекалкой и хитростью, пирами и посольствами, ратными подвигами и злобными деяниями триста лет тому назад писалась история земли русской...

...и ведь историческая трилогия, первым томом которой и является «Огнём и мечом», в результате стала самым кассовым, да простят меня поклонники классической литературы за такое определение, творением знаменитого поляка. Общая сумма полученных за трёхкнижие гонораров, ещё при жизни автора перевалила за отметку в 70000 царских рублей. Что, в переводе на нынешние финансы, составляло бы где-то порядка двух с половиной миллионов (sic!) долларов США. Но Нобеля просто за такое даже в те времена не давали. Тут дело в другом. Время написания – 1884-ый. В 2014-ом сто тридцать годов уж книге будет, между прочим. Но вот ведь штука, столь почтенный, да что там – откровенно дремучий, возраст не ощущается совершенно. Архаизмом тут и не пахло. Роман задорен, кипуч и читается, как лучшие достижения современной литературы. Одновременно с тем, события книги разворачиваются с деланной неспешностью, неотвратимо, с неукротимым достоинством и тяжеловесным изяществом идеально вышколенной панцирной фаланги. Получаемый таким противоборственным разнообразием эффект, оказывает воздействие, если и не магическое, то уж сродни лёгкому гипнозу определённо. Конечно, по ходу чтения, может показаться, что пан Сенкевич изваял собственную версию «Трёх мушкетеров» Дюма. Но не стоит обманываться. Это исторический трактат. Практически – скрижаль. Волею случая проступивший на бумаге в виде удивительно поэтичной, беллетризированной приключенческой прозы. Ценность исторического труда, побуждающего отдельными местами к откровенному хихикающему веселью, невозможно определить в скупых рамках метрики «понравился-непонравился-безразлично». Даже современный читатель, одурманенный миазмами доподлинно вымышленных интриг и хитросплетений вестеросских королевств, и никогда не происходивших приключений славного малого Рейнмара, прозываемого Рейневаном, поневоле вынужден будет проникнуться необоримой мощью исполинской поступи описанных в романе событий. Ибо из них и им подобных и проистекает вся нынешняя фэнтезийная и альтернативно историческая проза. По крайней мере – лучшая её часть. А ведь это, как и упоминалось выше, всего лишь малая частица истории меньшей половины европейских земель. И рассказ ведётся всего-то о шести годах одного века. И, по раздумии, читатель вправе предположить, что не в тысячах лет придуманной хронологии многих миров, стало быть, книжная сила. А в Слове она. И в Образах, им порождаемых. Что в действительности, и не придумывая очередной трёхручный арбалет и ещё один элитный орден конных саблеметателей, можно владеть вниманием читающего безраздельно: от корки до корки, от предисловия до оглавления...

P.S. ...в постскриптуме – немного о героях книги. В отличие от четвёрки вымышленных приключенцев, каковые нарочито литературные, главные отрицательные персонажи – Богун и Хмельницкий – вышли из под пера Сенкевича доподлинными великими людьми своего времени. Благородными, безжалостными, изворотливыми, подлыми и достойными порицания и восхищения скопом. В общем, личностями предельно противоречивыми, но, безусловно, способными увековечить память о себе и собственных деяниях в умах будущих поколений...

P.P.S. ...на сладкое – приторная, концентрированного авторского мастерства, цитата:

Стычки под орудийным огнем уже начались. С флангового укрепления были видны и отдельные всадники, и целые группки, мерявшиеся друг с другом силами. Это татары сходились с сине-желтыми казаками Потоцких. Всадники наскакивали друг на друга, проворно разлетались в стороны, объезжали друг друга с боков, перестреливались из пистолетов и луков, метали копья и пытались заарканить один другого. Издали стычки эти казались скорее игрой, и только кони, там и сям бегавшие без всадников по лугу, были свидетельством тому, что игра велась не на жизнь, а на смерть.

Чего только я не ждала от этой книги... Скуки, зевоты, крепкого сна по ночам? Ждала. Медленного прочтения? Ждала. Исторических предпосылок развала Римской империи и прочей лабуды, навевающей на меня дрему еще со школьных времен? Ждала. И очень сильно ошиблась. Никто бы, наверное, не ошибся сильнее. Эпик фэйл тебе, Юля, в карму. Что же я получила?

Мощную историю двух влюбленных, друг в друга и в Христа, на фоне великолепнейших исторических декораций Древнего Рима. Амфитеатры для зрелищ, акведуки для воды, Аппиева дорога то тут, то там мельтешит, тоги, туники, рабы и рабыни, правление безумца Нерона, пьяные оргии, гладиаторские бои, умерщвление животных, предатели на предателях, интриги, скандалы, расследования... и тут же чистая, как капелька воды в ручье, христианская дева с розовыми ланитами, в просвечивающей тоге с невинным взглядом, и тут же брутальный телохранитель с преданным сердцем, способный разорвать зубра на арене, и тут же ослепленный желанием (возможно похотью, а возможно любовью, так чем же?) воин из высокородной семьи, и тут же хитроумный интриган, сибарит и эстет приближенный Нерона, и тут же сам Нерон со всеми задатками великого правителя, но обезумевший от неограниченной власти... и тут же история обретения веры. Как она могла тебе, Юля, не понравиться, окстись? Что же меня зацепило?

История обретения веры, да. Виниций, и его обращение в христианина, чудесное превращение из брутального похотливого воина в агнца божьего, во Христа верующего, возлюбившего всех врагов своих, как самого себя. Для меня это крайне щепетильная тема, поскольку вот сейчас меня, возможно, берут на прицел спецслужбы РПЦ в связи в последующим оскорблением чувств верующих, но я не переношу все эти бутафорские золотые колокола, 160 церквей, понатыканных в каждом городском палисаднике, куда ни взглянь, попов, зарабатывающих на вымерших обрядах и так далее. Снимите колокола, накормите старушек. Постройте вместо пятой церкви на район детский сад. Пустите помолиться со своей свечой, бесплатной. Так. Кажется, я увлеклась. Ну, в общем, посредников с рясами и бородами в чрезвычайно личные отношения между человеком и всевышним нематериальным я допускать не хочу. Простите меня.

Однако здесь, у Сенкевича, я прониклась. Виниций на протяжении всей книги медленно и постепенно, с очень большим трудом меняется, проникается любовью к чуждому ему Христу и уважением к его идеям. Как? Почему? Вообще любопытно было читать и рассуждать о природе этого вероучения. Почему именно Христос? Ведь наверняка в то смутное время было много проповедников и лжепроповедников. Почему именно он? Харизма? Настолько верил в то, что он и есть Божий сын? Это ли не безумие, иное, чем у Нерона, но все-таки безумие.
Или все дело-таки в смысле учения? Вероятно, на фоне всеобщего разврата, злодеяний, оргий, бесконечных убийств, такое учение (тогда еще и не религия вовсе) было как луч света, как капля росы в пустыне. Люди в Риме банально устали от сумасшедшего правителя и приносимых им ценностей.

Какие же могли быть ценности в мире, где правит безумие? Мир, в котором лучше жить незамеченным, всеми забытым, от власти подальше (что-то тут смешно стало), мир, в котором даже искусство принесено в жертву мании величия одного лишь человека. "Какой великий артист погибает". Воистину. Калигула, Тиберий, теперь Нерон запустили закат величайшей из цивилизаций (на мой, естественно, вкус). Страшнее бога-императора зверя нет. И единственный, кто может хоть как-то управлять Нероном, а то и противостоять ему, - Петроний. Мой любимый герой. Да-да, интриган, сибарит и эстет - мой любимый герой. А его последнее письмо - это просто услада для моих ушей, цитировать, не перецитировать.

"Ваше учение не для меня. Мне любить вифинцев, которые носят мои носилки, египтян, отапливающих мои бани, Агенобарба и Тигеллина? Клянусь белыми коленами Харит, что, даже если бы я хотел, все равно не сумею. В Риме найдется не менее ста тысяч человек, у которых либо торчащие лопатки, либо толстые колени, либо иссохшие икры, либо круглые глаза, либо чересчур большие головы. Прикажешь мне также и их любить? Где же мне взять эту любовь, если я не чувствую ее в сердце?

Кто любит красоту, по одной этой причине неспособен любить безобразие. Другое дело - не верить в наших богов, но их можно любить, как любили Фидий, и Пракситель, и Мирон, и Скопас, и Лисипп.

<...> запах фиалок также будет мне всегда приятней, нежели вонь грязного "ближнего" из Субуры".

"Я жил как хотел, и умру как мне нравится."

Скорее всего, поляк Сенкевич ратовал в этой книге за холодную строгость христианства, подчеркивая мудрость и справедливость последних апостолов Петра и Павла и противопоставляя им фанатизм проповедника Криспа. Но вышло так, что я, и вроде бы многие другие читатели, увидели другой призыв. За Петрония. За красоту. За гармонию. За чистоту. А влюбленные... а что влюбленные, не будем мешать любящим сердцам, пусть даже в этих отношениях их трое, навеки связанные во Христе.

Аминь.

Я из тех, кто находясь на развалинах старинных строений замолкает и прямо кожей ощущает ток времени. Меня повергает в оцепенение сама мысль о том, что я прикасаюсь или хотя бы просто приближаюсь к предметам, хранящим в своей памяти многовековую историю человечества. Это какая-то особого рода мистика, которая творится со мной в таких местах. Да, я пока повидала их не так и много, но то, что мне увидеть удалось, неизменно вызывало это электрическое напряжение. "Камо грядеши" снова перенес на улицы Древнего Эфеса, раскопки которого я посетила в Турции в 2010 году, и в катакомбы раннехристианских захоронений начала нашей эры в г. Печ, что на территории современной Венгрии, неподалеку от границы с Хорватией. Эфес был прямо упомянут на страницах романа, венгерский же город сохранил до наших дней свидетельства развития христианства на этапе его зарождения, во времена гонений и скитаний. Это взаимопереплетение текста и реально увиденного, осязаемого, создало все необходимые предпосылки к тому, чтобы я прожила этот месяц в Риме времен правления Луция Домиция Агенобарба, принявшего имя Нерона Клавдия Друза.

"Камо грядеши" - роман мощный, насыщенный, плотный, монументальный. Речь идет и о содержании, и о подаче. С первых страниц становится очевидна грандиозная работа, проведенная автором над историческими материалами, документальными источниками, свидетельствами очевидцев. Тем не менее, наряду с этим поражает и мастерство рассказчика, оплетающего читателя прекраснейшей вязью слов, представляющей непосвященному быт, нравы и обычаи того времени. Богатое вкрапление в ткань текста терминов и понятий времен династии Юлиев-Клавдиев изначально повергает в некоторый культурологический шок, ведь понять все их с ходу, несомненно, не просто, а точнее, даже и невозможно. Однако чуть позже меня это культурологическое напряжение отпустило, а мой пассивный словарь пополнился немалым количеством слов, да и активный на время чтения книги явно преобразился.

Генрик Сенкевич создал многоплановое произведение. Тут и судьба юной пары влюбленных сердец, Виниция и Лигии, и трагическая часть жизненного пути сиятельного Петрония, закат правления порочного, мятущегося от собственных страхов и амбиций императора Нерона и укоренение христанского вероисповедения на землях Вечного Города. Теме романа сложно дать исключительно лаконичную оценку. Все-таки подобные романы тем и хороши, что их мощь позволяет о них судить в разном измерении. Удивительно, но и критики-литературоведы в течение всего XX века отмечали самое разное отношение к роману со стороны католического лагеря, находились и те, кто упрекал писателя в антиклерикализме. А ведь изначально роман был принят католическим сообществом Польши и Европы с восхищением.

Почему я назвала роман плотным? Я люблю читать книги, где требуется немалая работа ума, потребны остановки для осмысления, "переваривания" текста. Однако самое начало книги не произвело впечатления именно такого произведения, за исключением необходимости восполнить свои пробелы в знаниях относительно греко-римского быта, религиозных традиций. Но уже с момента, когда влюбленный Виниций сталкивается с убеждениями христиан, проявившимися в сохранении ему жизни по итогам встречи Урса и Кротона в борьбе за Лигию, я получила именно то, чего мой ум и душа так жаждали. Невероятная сила человеколюбия, истинной любви и преданности - вот что поразило меня. Косность сознания и потрясающая вульгарность души приспешников Нерона и его самого - вот что стало для меня антитезой христианской догме. Петроний - из тех, кто еще нет, потому что уже давно да. Эту фразу даже сложно разъяснить, но мне почему-то кажется, что ее поймет прочитавший этот роман. Петроний в моем представлении путник, странник, обретший гармонию в пути, хотя путь его совершенно не очевиден для других идущих. Но чувства, которые обуревали меня в процессе чтения романа, были не так просты и однозначны. Я не могла не сравнивать христианство нынешнее, времен развращенной цивилизации доступных благ, и христианство времен гонений и притеснений. Вероятно, автор, даже представляя лишь свою, писательскую, точку зрения, затронул крайне важный аспект - чистота зарождающейся идеи. Род человеческий веками доказывал, что то, к чему приобщились массы, не может остаться незапятнанным. Как поэзия и музыка теряют свою чистоту и вдохновляющую силу в устах и под пальцами Нерона, так современные формы христианского волеизъявления зачастую уродливы и ужасны.

Пожалуй, это один из самых сильных по своему воздействию на меня как на читателя исторический роман. Градус моего восприятия менялся непрерывно. Я сменила массу чувств. От неги и умиления до гнева и щемящей безысходности. Я даже разрыдалась... Эта сцена с бездыханной Лигией на челе быка в амфитеатре... Потрясенный Виниций... Дрогнувший Петроний... Неистовый Урс... Это было очень сильно.

Несомненной кульминацией романа является пожар. Рим в огне. Гибнущие и умирающие под обломками и стопами бегущих. И все по изъявлению чьей-то извращенной воли. Воистину извращение - взирать на горе человеческое как на нечто само собой разумеющееся, как на необходимую потерю во имя чего-то более стоящего. Как это похоже на то, что происходит в мире сегодня.

Страшно. Страшно от того, как актуальная эта книга сегодня.

Куда идёшь, Господи?

Чего только я не ждала от этой книги... Скуки, зевоты, крепкого сна по ночам? Ждала. Медленного прочтения? Ждала. Исторических предпосылок развала Римской империи и прочей лабуды, навевающей на меня дрему еще со школьных времен? Ждала. И очень сильно ошиблась. Никто бы, наверное, не ошибся сильнее. Эпик фэйл тебе, Юля, в карму. Что же я получила?

Мощную историю двух влюбленных, друг в друга и в Христа, на фоне великолепнейших исторических декораций Древнего Рима. Амфитеатры для зрелищ, акведуки для воды, Аппиева дорога то тут, то там мельтешит, тоги, туники, рабы и рабыни, правление безумца Нерона, пьяные оргии, гладиаторские бои, умерщвление животных, предатели на предателях, интриги, скандалы, расследования... и тут же чистая, как капелька воды в ручье, христианская дева с розовыми ланитами, в просвечивающей тоге с невинным взглядом, и тут же брутальный телохранитель с преданным сердцем, способный разорвать зубра на арене, и тут же ослепленный желанием (возможно похотью, а возможно любовью, так чем же?) воин из высокородной семьи, и тут же хитроумный интриган, сибарит и эстет приближенный Нерона, и тут же сам Нерон со всеми задатками великого правителя, но обезумевший от неограниченной власти... и тут же история обретения веры. Как она могла тебе, Юля, не понравиться, окстись? Что же меня зацепило?

История обретения веры, да. Виниций, и его обращение в христианина, чудесное превращение из брутального похотливого воина в агнца божьего, во Христа верующего, возлюбившего всех врагов своих, как самого себя. Для меня это крайне щепетильная тема, поскольку вот сейчас меня, возможно, берут на прицел спецслужбы РПЦ в связи в последующим оскорблением чувств верующих, но я не переношу все эти бутафорские золотые колокола, 160 церквей, понатыканных в каждом городском палисаднике, куда ни взглянь, попов, зарабатывающих на вымерших обрядах и так далее. Снимите колокола, накормите старушек. Постройте вместо пятой церкви на район детский сад. Пустите помолиться со своей свечой, бесплатной. Так. Кажется, я увлеклась. Ну, в общем, посредников с рясами и бородами в чрезвычайно личные отношения между человеком и всевышним нематериальным я допускать не хочу. Простите меня.

Однако здесь, у Сенкевича, я прониклась. Виниций на протяжении всей книги медленно и постепенно, с очень большим трудом меняется, проникается любовью к чуждому ему Христу и уважением к его идеям. Как? Почему? Вообще любопытно было читать и рассуждать о природе этого вероучения. Почему именно Христос? Ведь наверняка в то смутное время было много проповедников и лжепроповедников. Почему именно он? Харизма? Настолько верил в то, что он и есть Божий сын? Это ли не безумие, иное, чем у Нерона, но все-таки безумие.
Или все дело-таки в смысле учения? Вероятно, на фоне всеобщего разврата, злодеяний, оргий, бесконечных убийств, такое учение (тогда еще и не религия вовсе) было как луч света, как капля росы в пустыне. Люди в Риме банально устали от сумасшедшего правителя и приносимых им ценностей.

Какие же могли быть ценности в мире, где правит безумие? Мир, в котором лучше жить незамеченным, всеми забытым, от власти подальше (что-то тут смешно стало), мир, в котором даже искусство принесено в жертву мании величия одного лишь человека. "Какой великий артист погибает". Воистину. Калигула, Тиберий, теперь Нерон запустили закат величайшей из цивилизаций (на мой, естественно, вкус). Страшнее бога-императора зверя нет. И единственный, кто может хоть как-то управлять Нероном, а то и противостоять ему, - Петроний. Мой любимый герой. Да-да, интриган, сибарит и эстет - мой любимый герой. А его последнее письмо - это просто услада для моих ушей, цитировать, не перецитировать.

"Ваше учение не для меня. Мне любить вифинцев, которые носят мои носилки, египтян, отапливающих мои бани, Агенобарба и Тигеллина? Клянусь белыми коленами Харит, что, даже если бы я хотел, все равно не сумею. В Риме найдется не менее ста тысяч человек, у которых либо торчащие лопатки, либо толстые колени, либо иссохшие икры, либо круглые глаза, либо чересчур большие головы. Прикажешь мне также и их любить? Где же мне взять эту любовь, если я не чувствую ее в сердце?

Кто любит красоту, по одной этой причине неспособен любить безобразие. Другое дело - не верить в наших богов, но их можно любить, как любили Фидий, и Пракситель, и Мирон, и Скопас, и Лисипп.

<...> запах фиалок также будет мне всегда приятней, нежели вонь грязного "ближнего" из Субуры".

"Я жил как хотел, и умру как мне нравится."

Скорее всего, поляк Сенкевич ратовал в этой книге за холодную строгость христианства, подчеркивая мудрость и справедливость последних апостолов Петра и Павла и противопоставляя им фанатизм проповедника Криспа. Но вышло так, что я, и вроде бы многие другие читатели, увидели другой призыв. За Петрония. За красоту. За гармонию. За чистоту. А влюбленные... а что влюбленные, не будем мешать любящим сердцам, пусть даже в этих отношениях их трое, навеки связанные во Христе.

Аминь.

Каждой книге свое время и свое место, даже если это порой не так уж зависит от тебя самого.
"Камо грядеши" как-то упоминал наш учитель всемирной истории в десятом классе, мол, есть роман с тремя названиями, суть одно, но на разных языках. Если бы я принялась за книгу Сенкевича тогда, кто знает, как много (или мало) я бы из него вынесла.

Я нынешняя сразу отодвинула романтическую линию в "Камо грядеши" на второй план - конечно, история того, сколько несчастий может повлечь одно лишь желание обладать, задевает, но все же это не настолько моё, чтобы смотреть только лишь на историю любви и ее возрождения и осознания. Первый план я уступила вопросам веры (об это ниже) и Риму. Риму, городу грешников и забытых праведников, осужденному на гибель, дабы иметь возможность воскреснуть. Описание той эпохи, того народа смело делит первое место с темой веры, христианства и того, как сильные мира сего умеют кровью и ужасом уничтожить то, что уничтожению не подлежало. Меня всегда поражало, как по какой-то малой прихоти человека, власть имеющего, его слуги готовы разрушать города, вырезать народы и льстить до упаду, лишь бы их сумасшедший правитель улыбнулся и добавил еще одну кровавую каплю в чашу своего эгоизма и самомнения. И Петр, чуть ли не со слезами на глазах вопрошающий Господа о том, почему он решил основать свою столицу именно в этом проклятом городе.

А толпа... этот самый великий в мире предатель и лицедей, который то боится говорить правду и лебезит, а то от одного выкрика показывает свой оскал и кусает за ноги. Что управляет этим безумием толпы, где те рычаги, которые есть суть ее анархии и ненормального азарта получить, убить, увидеть, растерзать? Откуда это животное и бессознательное стадное чувство, где человек теряет себя как человека, но не понимает этого, а все больше жаждет расправы над людьми и требует, чтобы на арену выпустили львов? Сенкевич не щадит своего читателя, и если первая часть романа - это история любви, веры и осознания веры с примесью нравов той эпохи, то после того, как сгорит Рим, откроются врата ужаса и безумия, начнутся гонения христиан, а читателю ничего не останется, кроме как затаить дыхание и верить-ждать, что когда-то эта расправа должна закончиться.

Как я уже говорила выше, вопрос веры - языческой и особенно христианской - занимает в романе одно из центральных мест. И тема эта рождает по мере прочтения много вопросов: каково это - общаться тет-а-тет с апостолом Петром? Какой сильной должна быть вера, чтобы ради нее простить самого жестокого своего врага? Смогла бы когда-нибудь я так верить, чтобы перебороть самую страшную боль и кошмары? При моем страхе смерти все эти вопросы повисают в воздухе и не дают думать о чем-то другом. И среди ужасов гонения христиан, среди крови арены и болезни тюрем - эпизод возвращения Петра в Рим. Ибо увидел о учителя своего, и спросил у него Петр: "Quo vadis, Domine?" И, получив ответ на свой вопрос, идет обратно, чтобы в ужасный час не бросить своих оставшихся в живых пасынков.

Истовой вере первых христиан, которые если и сомневаются, то тут же заново обретают веру, ибо рядом наставники, противопоставлена чуть ли не продажная вера римлян в своих богов - не ради веры, а лишь бы умаслить, замолвить пару слов за свои грешки, которые сами боги не так уж и порицают. Недаром тут и там бегает мысль, что слишком мстителен новый бог Христос, что если пойдешь против него, то случится с тобой беда. А старые боги - считай словами того же Петрония - в них верит разве что блаженный, а нормальным людям истово верить не есть прилично. Жизнь после смерти - все это не более чем грезы, жить надо сейчас и здесь, пить, вкушать явства, обладать женщинами, воевать - а новая вера какая-то странная и неправильная - и для Петрония (который как персонаж прекрасен и личность из него толковая), и для всей остальной римской когорты, из которой вырывается Марк Виниций, полюбивший дочь царя иного народа.

"Камо грядеши" - роман-зеркало, где не только история, но и противопоставление людей разной веры, разного положения, мысли и восприятия этого мира и этой жизни. Петроний и поздний Марк Виниций, апостол Петр и Нерон, Лигия и жена императора, противостояние и смирение, смерть и надежда на возрождение, вера и проклятье, война и спокойствие мира, прощение и ярость, сумасшествие и разум. Здесь бездна всего в едином круговороте событий, каждый читатель найдет в "Камо грядеши" что-то свое. Отельное спасибо за письма Петрония, самое то, чтобы прочувствовать мир персонажа-тени, который здесь и там, умеет найти подход ко всем и к никому. А Рим...что ж, проклятый город Нерона сумел восстать из пепла.

- Мы на плащах носим крест.
- А его надо носить в сердцах...

Очень мне нравится по жизни выражение о том, что писатель пишет одну книгу, а в результате получаются миллионы разных книг: каждый из читателей прочтет и поймет ее по-своему, выделит для себя из нее что свое, личное...

Приготовившись читать исторический роман, я была немного удивлена тем фактом, что из исторического здесь в основном декорации (это сугубо мое личное мнение), красивое обрамление для не менее красивого содержания - описания обыкновенных человеческих переживаний, они независимы от эпохи. Любовь, ненависть, уважение, честь, долг, предательство и, конечно, любовь...Любовь и будет той основной движущей силой сюжета книги, благодаря любви и завертятся все события в романе (трепетные и нежные отношения Збышко и Дануси и более чувственные и земные отношения Збышко и Ягенки; отношения Юранда с Данусей любовь отца и дочери).

Какие потрясающе глубокие описаны автором характеры героев, яркие, незабываемые. Не перестаешь удивляться их силе, выдержке, мудрости. Не устаешь восхищаться ими, переживать за них. Не слишком ли много выпало на их долю испытаний? "Время было такое, тяжелое", - скажет читатель, но положа руку на сердце, когда они были простыми и были ли?...Всегда можно остаться Человеком, трудно стоять на распутье, выбор когда-нибудь все равно придется сделать...

А еще это произведение о вере, чем особенно ценно, на мой взгляд. Немного произведений описывают это с таким размахом. Вере не показной, вере в сердце и в душе, об очень условных гранях мира земного и вечного - почти незримой и очень тонкой, едва уловимой линией пройдет эта тема в книге. Вера и принадлежность к какой-либо религии не может служить основанием для совершения бесчинств, жестокости, насилия, тем более по отношению к более слабым. Мнение автора здесь довольно категорично, что он и доказывает на примере персонажей: нельзя прикрываться благими целями и творить зло; это чревато очень плохими последствиями....

4/5. Роман показался мне немного затянутым (особенно по сравнению с другой прекрасной книгой автора - Генрик Сенкевич - Камо грядеши , полюбившейся мне когда-то), одна из сюжетных - чересчур трагичной, но вот любовной линией, конечно, покорил) И какие здесь красивые описания традиций: рыцарь дает обет своей прекрасной даме, а прекрасная дама спасает своего рыцаря от казни (а я-то думала, что про рыцарей писал только Вальтер Скотт. Не только:), красивейшие описания костелов, да и вообще мест действия - книга получилась очень атмосферной. Порадовали яркие и харАктерые персонажи (среди положительных хочется почему-то отметить Мацько, а среди отрицательных - всех крестоносцев: наглые, самоуверенные, лживые. беспринципные - зло в романах всегда выглядит более харизматичным...)

- Мы на плащах носим крест.
- А его надо носить в сердцах...

Очень мне нравится по жизни выражение о том, что писатель пишет одну книгу, а в результате получаются миллионы разных книг: каждый из читателей прочтет и поймет ее по-своему, выделит для себя из нее что свое, личное...

Приготовившись читать исторический роман, я была немного удивлена тем фактом, что из исторического здесь в основном декорации (это сугубо мое личное мнение), красивое обрамление для не менее красивого содержания - описания обыкновенных человеческих переживаний, они независимы от эпохи. Любовь, ненависть, уважение, честь, долг, предательство и, конечно, любовь...Любовь и будет той основной движущей силой сюжета книги, благодаря любви и завертятся все события в романе (трепетные и нежные отношения Збышко и Дануси и более чувственные и земные отношения Збышко и Ягенки; отношения Юранда с Данусей любовь отца и дочери).

Какие потрясающе глубокие описаны автором характеры героев, яркие, незабываемые. Не перестаешь удивляться их силе, выдержке, мудрости. Не устаешь восхищаться ими, переживать за них. Не слишком ли много выпало на их долю испытаний? "Время было такое, тяжелое", - скажет читатель, но положа руку на сердце, когда они были простыми и были ли?...Всегда можно остаться Человеком, трудно стоять на распутье, выбор когда-нибудь все равно придется сделать...

А еще это произведение о вере, чем особенно ценно, на мой взгляд. Немного произведений описывают это с таким размахом. Вере не показной, вере в сердце и в душе, об очень условных гранях мира земного и вечного - почти незримой и очень тонкой, едва уловимой линией пройдет эта тема в книге. Вера и принадлежность к какой-либо религии не может служить основанием для совершения бесчинств, жестокости, насилия, тем более по отношению к более слабым. Мнение автора здесь довольно категорично, что он и доказывает на примере персонажей: нельзя прикрываться благими целями и творить зло; это чревато очень плохими последствиями....

4/5. Роман показался мне немного затянутым (особенно по сравнению с другой прекрасной книгой автора - Генрик Сенкевич - Камо грядеши , полюбившейся мне когда-то), одна из сюжетных - чересчур трагичной, но вот любовной линией, конечно, покорил) И какие здесь красивые описания традиций: рыцарь дает обет своей прекрасной даме, а прекрасная дама спасает своего рыцаря от казни (а я-то думала, что про рыцарей писал только Вальтер Скотт. Не только:), красивейшие описания костелов, да и вообще мест действия - книга получилась очень атмосферной. Порадовали яркие и харАктерые персонажи (среди положительных хочется почему-то отметить Мацько, а среди отрицательных - всех крестоносцев: наглые, самоуверенные, лживые. беспринципные - зло в романах всегда выглядит более харизматичным...)

...litera scripta manet...

...золочёным тиснением проступают сквозь кожу переплёта заглавные словеса верительной грамоты Нобелевской премии. Ярче других: «выдающийся эпос». Перед вами – «Огнём и мечом» польского писателя Генрика Сенкевича. Внутри – один из самых драматических и, вместе с тем, завораживающих отрывков из летописи земель, ныне зовущихся Niepodległa Polska и незалежна Україна. Это при том, что даже в тот период, а освещается хронология восстания Богдана Хмельницкого 1648-54 годов, ничем уж совсем экстраординарным данные события не изобиловали. Всё было как всегда: в корчмах – наливали, крестьяне – пахали, бунтовщики – бунтовали, бедные – беднели, а богатые – богатели. Правители плели интриги, за которые их воинства, в перерывах между приступами мертвецкого пьянства и грабежа захваченных земель, сражались, побеждали, проигрывали и умирали. И разрешение любых неоднозначностей, допускающих изначальную двойственность трактования, происходило исключительно с применением мантры «казнить-линчевать». Так что романтизация и популяризация образов описываемой эпохи заслуга практически исключительно великолепного авторского таланта. Подобно латинской пословице из эпиграфа, написанное в книге теперь уже не вырубишь даже топором. Было так на самом деле, или нет, но для многих читателей казацкий бунт семнадцатого столетия останется в восприятии именно таким, каким его изобразил пан Сенкевич. Повествованием не то убедительным, не то убеждающим. А местами, и попросту – выдуманным. Но воспринимаемым, тем не менее, до странного правдоподобно. И даже доверительно. Вереницы букв которого, незаметно для читающего, сливаются в слова. Те, в свою очередь, сплетаются узором абзацев, из которых и сложено это, несмотря на впечатляющий объём, удивительно короткое и головокружительно увлекающее сказание о казаке и татарине, шляхтиче и русиче, Украйне и Речи Посполитой, Диком Поле и Сечи Запорожской. О том, как огнём и мечом, благородством и отвагой, подлостью и доблестью, смекалкой и хитростью, пирами и посольствами, ратными подвигами и злобными деяниями триста лет тому назад писалась история земли русской...

...и ведь историческая трилогия, первым томом которой и является «Огнём и мечом», в результате стала самым кассовым, да простят меня поклонники классической литературы за такое определение, творением знаменитого поляка. Общая сумма полученных за трёхкнижие гонораров, ещё при жизни автора перевалила за отметку в 70000 царских рублей. Что, в переводе на нынешние финансы, составляло бы где-то порядка двух с половиной миллионов (sic!) долларов США. Но Нобеля просто за такое даже в те времена не давали. Тут дело в другом. Время написания – 1884-ый. В 2014-ом сто тридцать годов уж книге будет, между прочим. Но вот ведь штука, столь почтенный, да что там – откровенно дремучий, возраст не ощущается совершенно. Архаизмом тут и не пахло. Роман задорен, кипуч и читается, как лучшие достижения современной литературы. Одновременно с тем, события книги разворачиваются с деланной неспешностью, неотвратимо, с неукротимым достоинством и тяжеловесным изяществом идеально вышколенной панцирной фаланги. Получаемый таким противоборственным разнообразием эффект, оказывает воздействие, если и не магическое, то уж сродни лёгкому гипнозу определённо. Конечно, по ходу чтения, может показаться, что пан Сенкевич изваял собственную версию «Трёх мушкетеров» Дюма. Но не стоит обманываться. Это исторический трактат. Практически – скрижаль. Волею случая проступивший на бумаге в виде удивительно поэтичной, беллетризированной приключенческой прозы. Ценность исторического труда, побуждающего отдельными местами к откровенному хихикающему веселью, невозможно определить в скупых рамках метрики «понравился-непонравился-безразлично». Даже современный читатель, одурманенный миазмами доподлинно вымышленных интриг и хитросплетений вестеросских королевств, и никогда не происходивших приключений славного малого Рейнмара, прозываемого Рейневаном, поневоле вынужден будет проникнуться необоримой мощью исполинской поступи описанных в романе событий. Ибо из них и им подобных и проистекает вся нынешняя фэнтезийная и альтернативно историческая проза. По крайней мере – лучшая её часть. А ведь это, как и упоминалось выше, всего лишь малая частица истории меньшей половины европейских земель. И рассказ ведётся всего-то о шести годах одного века. И, по раздумии, читатель вправе предположить, что не в тысячах лет придуманной хронологии многих миров, стало быть, книжная сила. А в Слове она. И в Образах, им порождаемых. Что в действительности, и не придумывая очередной трёхручный арбалет и ещё один элитный орден конных саблеметателей, можно владеть вниманием читающего безраздельно: от корки до корки, от предисловия до оглавления...

P.S. ...в постскриптуме – немного о героях книги. В отличие от четвёрки вымышленных приключенцев, каковые нарочито литературные, главные отрицательные персонажи – Богун и Хмельницкий – вышли из под пера Сенкевича доподлинными великими людьми своего времени. Благородными, безжалостными, изворотливыми, подлыми и достойными порицания и восхищения скопом. В общем, личностями предельно противоречивыми, но, безусловно, способными увековечить память о себе и собственных деяниях в умах будущих поколений...

P.P.S. ...на сладкое – приторная, концентрированного авторского мастерства, цитата:

Стычки под орудийным огнем уже начались. С флангового укрепления были видны и отдельные всадники, и целые группки, мерявшиеся друг с другом силами. Это татары сходились с сине-желтыми казаками Потоцких. Всадники наскакивали друг на друга, проворно разлетались в стороны, объезжали друг друга с боков, перестреливались из пистолетов и луков, метали копья и пытались заарканить один другого. Издали стычки эти казались скорее игрой, и только кони, там и сям бегавшие без всадников по лугу, были свидетельством тому, что игра велась не на жизнь, а на смерть.