Цитаты из книг автора «Илсе Санд»

Буду рад, если ты попросишь рассказать подробнее.

О чем ты думаешь и что чувствуешь, когда я говорю об этом?

Каково это — быть мной? Как ты думаешь?

сильное разочарование от общения, при котором близость оказывается невозможной. Впервые получив возможность осознать собственную боль и наряду с этим наладить близкие отношения с другим человеком, мы ощущаем прилив жизненных сил.

Вовсе не обязательно, что отказ от стратегий самозащиты, которые в настоящий момент приносят больше вреда, нежели пользы, сделает нас счастливыми. Скорее всего, вначале мы испытаем потрясение, но одновременно с этим остро ощутим способность жить. С новой силой почувствуем, что теперь можем быть более активными во взаимоотношениях, как в горе, так и в радости. Некоторые рассказывают, что впоследствии испытывают больше радости и удовлетворения от удачных отношений, но в то же время и более

Если прежде человек считал себя виноватым полностью, а сейчас вероятность его вины сводится к 5%, он испытывает колоссальное облегчение. Однако радость — не единственное чувство, сопровождающее процесс избавления от груза вины. Некоторым бывает страшно признать, что на самом деле их влияние на ситуацию оказалось почти ничтожным.

эмоционально бедное детство. Тем не менее оказалось, что это горе перенести легче, чем тоску, охватывавшую Ханну прежде. Она почувствовала себя более живой и стала более активной в отношениях. Она поняла, что путь от слез до смеха бывает очень коротким, и научилась во всей полноте ощущать радость, которую испытывала, когда делилась этими чувствами с близкими. В нашей культуре принято считать, что горе — это чувство тяжелое, темное и длительное. В действительности же порой оно становится согревающим и воодушевляющим переживанием.

Когда Ханна отказалась от идеализации родителей и перестала предъявлять чересчур высокие требования к своим партнерам, ей пришлось пережить настоящее горе. Она оплакивала свою жизнь, лишенную любви, и

Впоследствии я смог сказать себе то, что в детстве должен был услышать от взрослого: проблема не во мне. Вокруг меня творилось нечто плохое, и виноваты в этом были взрослые, а не я. Отныне я обещал себе, что никогда больше не позволю никому дурно обращаться со мной. Одно время я страшно раздражался, когда мне что-то резкое говорили. Сейчас уже выработал специальную тактику: до определенной степени мирюсь с чьим-то плохим настроением и сознаю, что, возможно, этот человек вовсе не хочет меня обидеть. Но теперь я приучил окружающих уважать меня и больше не завязываю отношений, в которых меня не ценят».

попадал в одну и ту же ловушку, и с каждым разом его отношения с женщинами становились все хуже. Наконец, Джаред все-таки нашел в себе силы осознать старую детскую травму. Вот что он рассказал: «Я хорошо помню, как в детстве меня били, но не помню, что при этом чувствовал. Пытался убедить себя, будто я бесчувственный, — это припоминаю. Когда я поделился этими воспоминаниями с психотерапевтом, в памяти начали всплывать все новые и новые детали. В результате на протяжении нескольких недель я вспоминал все испытанные тогда ощущения. Я стал понимать, каково это — быть ребенком, которого бьет тот, кого любишь и кому доверяешь. Это было все равно, что попасть в ночной кошмар. Будто солнце навсегда погасло, а луна стремительно падала на землю. Ситуация казалась совершенно безнадежной. Переживая этот ужас, я вдруг понял, что какая-то часть меня поддерживает моего отца и полагает, будто я заслуживаю наказания. Отказавшись от этого альянса (идентификации с агрессором), я смог принять себя таким, каким был в детстве, — ребенком, который настолько сильно хотел жить в единении с отцом, что пожертвовал собой ради этого чувства.