Отзывы на книги автора «Людмила Улицкая»

Я иногда совершаю поступки, абсолютно непонятные мне самой. Знаю же, знаю, что Улицкую не люблю, что читала не раз, а понравилось - считанное количество раз. Нет, не то чтобы не люблю агрессивно. Просто вязкая манера Людмил Евгеньевны мне неблизка, неблизки, как правило и герои, и авторский взгляд. Хотя очевидные литературные достоинства я вижу, но что же я буду книгу читать ради достоинств? Кончились те времена. Уже очень хочется читать только ради удовольствия.
Но вы же помните, что от любопытства кошка сдохла. И вот новый роман. Ручки так и тянутся.
И тянутся не зря. Сказать, что мне понравилось - это ничего не сказать. Я в полном восторге. Всё вдруг мне мило: и точное попадание во время, и выписанные портреты трёх друзей и множества людей вокруг, и пронзительные детали, вроде "пятнистого от ожогов стола" и "волшебной чешской пивной, прикидывающейся рестораном". Всё знакомо, всё понятно, близко, дорого. История моей страны. Вечные российские интеллигенты. Гордость и смирение в одном флаконе. Трагикомедия жизни.
Это даже не роман (хотя роман, конечно), а сборник историй, спаянных одними героями. И от этого появляется объём, точка зрения всё время меняется. Эффект удивительный. Похоже на капли воды, в которых вдруг отражается вся жизнь человеческая.
Встреча с хорошей книгой - всегда радость. Но когда ничего хорошего не ожидаешь, такая встреча радостна вдвойне.

Судьба Сонечки, запечатленная между стопкой книг. Вся человеческая жизнь, с её причудливыми поворотами, моментами радости или горя и неожиданным финалом, между книгами – той, которую ты уже закончил и той, которую только начинаешь.

И все несколько десятков лет пронеслись словно в вихре – юность в литературном запое, быстрое замужество, хлопоты о ребенке, попытки жить чуточку лучше, чем можно. И за всем Сонечка наблюдает как бы со стороны, словно вновь читает о сложных жизненных перипетиях героев, а не проживает их наяву. 

И вот вроде бы судьба оказалась к ней жестока – одним резким движением разрушила хрупкий карточный домик. Но Сонечка и здесь не обнаружила трагедии – выстояла, приняла и даже осталась счастлива. Наедине с томиком Шиллера. 

А я, наедине с этой книгой, великолепным слогом Улицкой и ангелоподобной Сонечкой ощутила бессмертную любовь к великой литературе.

Семейная сага глубиной в 6 поколений. Только вдумайтесь, как далеко простираются корни семьи, насколько глобальна связь между героями, где каждому отведено свое место, где ни про кого не забыли.

В вековую длину сюжета вписываются истории войн, советской эпохи, замалчивается дореволюционное прошлое, находятся точки соприкосновения родственных душ, сравниваются их характеры, планы и цели.

Мир, глазами Якова (главного героя) видит его внучка – Нора. Она – «связной» между поколениями Осецких, человек, который с помощью писем и дневников деда, смог восстановить разрушенную «семейную лестницу».

Именно она увидела историю знакомства своих предков, их тягу к наивысшим ценностям, прочувствовала моменты счастья и лагерных разлук, пережила трагедию разобщенности взглядов. Она поняла – её дед выстрадал столько, что хватит на много поколений вперед.

Красочное, разновременное полотно романа создает замысловатые истории судеб, где у каждого персонажа собственная лестница жизни и высота, на которую суждено подняться. Проза Улицкой глубока, добра и философична, а ее перо прекрасно. Трудно передать весь замысел, всю масштабность произведения, как временную, так и политическую.

Но главное, главное, что увидит каждый читатель на этих страницах– смысл жизни, отношения между людьми, культура в ее широком понимании. Все это дает настолько богатую пищу уму и сердцу, что мысли еще долго возвращаются именно к этой книге.

Удивительная женщина эта Медея. Словно опорный камень, соединила разные поколения, распотрошенные судьбы и окружила заботой тех, кто так в ней нуждался. Обычные жизни, с их шероховатостями и неровностями, обрели другие очертания под крылом мудрой и доброй Медеи, в крае, полном разноцветных красок.

Великолепие книги сквозит во всем: богатый и образный язык, бездна смыслов, вихрь судеб. Такая теплая и одновременно грустная, местами болючая, искренняя до самых темных уголков души.

История, которая будоражит, заставляет сопереживать и негодовать. История, которую запоминаешь.

Судьба Сонечки, запечатленная между стопкой книг. Вся человеческая жизнь, с её причудливыми поворотами, моментами радости или горя и неожиданным финалом, между книгами – той, которую ты уже закончил и той, которую только начинаешь.

И все несколько десятков лет пронеслись словно в вихре – юность в литературном запое, быстрое замужество, хлопоты о ребенке, попытки жить чуточку лучше, чем можно. И за всем Сонечка наблюдает как бы со стороны, словно вновь читает о сложных жизненных перипетиях героев, а не проживает их наяву. 

И вот вроде бы судьба оказалась к ней жестока – одним резким движением разрушила хрупкий карточный домик. Но Сонечка и здесь не обнаружила трагедии – выстояла, приняла и даже осталась счастлива. Наедине с томиком Шиллера. 

А я, наедине с этой книгой, великолепным слогом Улицкой и ангелоподобной Сонечкой ощутила бессмертную любовь к великой литературе.

Еженедельный литературный дайджест на лайвлиб —> подборка "8 книг о книголюбах" на официальном сайте АСТ.
Достаточно прихотливый путь к прочтению повести.
Анонсируется, как драма на фоне большой истории двадцатого века.
На волне восторга от семейных саг Рубиной, несколько лет назад стал искать что-то похожее. Попался "Зеленый шатер" Улицкой. Прекрасно! Впечатлило! Естественно, было решено читать всю библиографию. К тому же о "Казусе Кукоцкого" много слышал. Прочитал. "Шатёр" понравился больше. И вот уже три года ровно своей очереди ждёт нехуденький "Даниэль Штайн, переводчик".
В библиографии Улицкой всего три повести, и самая ранняя из них "Сонечка", написанная аж в 1993-м году. Раньше любого из её романов, хотя автор публиковалась к тому времени уже десятилетие. В том же 93-м повесть номинировалась на "Русский Букер", а три года спустя на Премию Медичи.

"Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги."
Как это знакомо.
На дворе начало тридцатых. Отец-часовщик, мать-портниха. Обычная еврейская семья. Работа героини в библиотеке, подготовка к поступлению на филологический. Начало войны. Эвакуация в Свердловск. Муж-художник. Беременность.

Интересная фрактальность наблюдается. Жизнь человека можно уложить в четыре десятка слов, как я сделал в синопсисе повести. Можно в четыре страницы рассказа. Можно в сорок страниц повести, как сделала Улицкая в "Сонечке". Можно в четыреста страниц романа. Суть, как ни странно, не меняется. А вот обрамление, детали — это другое. И мастерство любого писателя — как раз в подборе мозаики из мелочей и переживаний. С этим у Улицкой порядок. Написанному веришь.
Всего на полусотне страниц Улицкая мастерски расположила целую семейную сагу. Сонечка не единственный, и, что интересно, даже не главный персонаж повести. Скорее повесть про членов её семьи.
А что же книги? А это самая большая обманка! Книгам посвящена первая страница-другая, краткий спор в середине, и предложение в конце.
Прекрасная повесть, фрактально отражающая всё творчество Улицкой. И любимая эпоха, и любимые повороты сюжета, и жанр семейной саги, и налёт каббалы и прочей мистики, расцветшей потом буйным цветом в "Казусе Кукоцкого".
Спасибо дайджестам и подборкам — прочел отличную вещь!
9(ОТЛИЧНО)

Еженедельный литературный дайджест на лайвлиб —> подборка "8 книг о книголюбах" на официальном сайте АСТ.
Достаточно прихотливый путь к прочтению повести.
Анонсируется, как драма на фоне большой истории двадцатого века.
На волне восторга от семейных саг Рубиной, несколько лет назад стал искать что-то похожее. Попался "Зеленый шатер" Улицкой. Прекрасно! Впечатлило! Естественно, было решено читать всю библиографию. К тому же о "Казусе Кукоцкого" много слышал. Прочитал. "Шатёр" понравился больше. И вот уже три года ровно своей очереди ждёт нехуденький "Даниэль Штайн, переводчик".
В библиографии Улицкой всего три повести, и самая ранняя из них "Сонечка", написанная аж в 1993-м году. Раньше любого из её романов, хотя автор публиковалась к тому времени уже десятилетие. В том же 93-м повесть номинировалась на "Русский Букер", а три года спустя на Премию Медичи.

"Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги."
Как это знакомо.
На дворе начало тридцатых. Отец-часовщик, мать-портниха. Обычная еврейская семья. Работа героини в библиотеке, подготовка к поступлению на филологический. Начало войны. Эвакуация в Свердловск. Муж-художник. Беременность.

Интересная фрактальность наблюдается. Жизнь человека можно уложить в четыре десятка слов, как я сделал в синопсисе повести. Можно в четыре страницы рассказа. Можно в сорок страниц повести, как сделала Улицкая в "Сонечке". Можно в четыреста страниц романа. Суть, как ни странно, не меняется. А вот обрамление, детали — это другое. И мастерство любого писателя — как раз в подборе мозаики из мелочей и переживаний. С этим у Улицкой порядок. Написанному веришь.
Всего на полусотне страниц Улицкая мастерски расположила целую семейную сагу. Сонечка не единственный, и, что интересно, даже не главный персонаж повести. Скорее повесть про членов её семьи.
А что же книги? А это самая большая обманка! Книгам посвящена первая страница-другая, краткий спор в середине, и предложение в конце.
Прекрасная повесть, фрактально отражающая всё творчество Улицкой. И любимая эпоха, и любимые повороты сюжета, и жанр семейной саги, и налёт каббалы и прочей мистики, расцветшей потом буйным цветом в "Казусе Кукоцкого".
Спасибо дайджестам и подборкам — прочел отличную вещь!
9(ОТЛИЧНО)

Моё видение замысла этой повести, наверное, во многом очень субъективно. Хочется утверждать, что автором задумывалось именно то, о чём я здесь расскажу, но я не могу быть в этом уверена, поскольку не вижу совсем уж очевидных на это намёков.
Не имеет смысла пересказывать сюжет, он известен: довольно стремительно от неизвестной болезни в Нью-Йорке умирает еврейского происхождения эмигрант из СССР. Умирает он в окружении многочисленных друзей, знакомых, родственников и любовниц.
Стоит отметить две вещи: во-первых, очевиднейшую связь этой повести с другими произведениями Л. Улицкой. Ну постоянно из одной книги в другую кочуют одни и те же сюжеты: евреи, оторванные от своей национальной идентичности; гениальные врачи, обладающие чрезвычайными способностями определять любые болезни; тотальный промискуитет, тема СССР (ненависть, боязнь и ностальгия), даже Бродский в этой повести появляется (потом читатель вновь его встретит в "Зелёном шатре", а, может, и где-то ещё). И, во-вторых, я отмечу, как бы это ни было банально, эрудированность автора. Некоторые моменты, столь точно описанные, в основном касающиеся религии и философии, удивили меня, как близкого к этой теме человека. В произведениях Улиицкой вообще чувствуется огромный интерес к религии: к богословию, к обрядности, к религиозной культуре и к народному восприятию веры. И автор в этой теме, надо сказать, разбирается: начиная от таких катехитических вопросов, как возможность крещения в экстренных обстоятельствах не-священником (мирянином) до каких-то специфических тонкостей, касающихся различий между богословскими школами в Исламе. Впечатляет.
Но вернёмся к тексту. Название повести и аннотация к ней, кажется, намекают на то, что речь пойдёт о немного непривычном восприятии смерти: не как трагедии окончания жизни, но скорее как нового этапа, возможности всё переосмыслить. Честно говоря, у меня такого впечатления не возникло. Задумку "Весёлых похорон" я вижу как раз в религиозном смысле, и на это, мне кажется, указывает эпизод с "примирением" раввина и православного священника ("Нет больше ни иудея, ни грека"?). Именно благодаря умирающему главному герою два представителя разных религий имеют наконец-то возможность пообщаться и понять друг друга. Но надо сказать, что в их встрече автор показывает, что понимание, как минимум со стороны иудея, всё равно невозможно...
Очень мне не нравится это сравнение, но в смерти главного героя показано воссоединение, окончание вражды и непонимания между многими людьми, разных национальностей, религий, материального и социального положения: в поисках подходящей Библейской аллюзии мы, понятно да?, к чему приходим. Особенно ярко эта идея единства показана в эпизоде похорон главного героя.
И всё-таки повесть оставляет какое-то гнетущее впечатление. Необъяснимая болезнь Алика наглядно демонстрирует: смерть - именно такая по своей сути, неизбежная, непонятная, непобедимая. В медленном течении его болезни можно усмотреть весь путь угасания и разложения. И поэтому "Весёлые похороны" - это повесть на самом деле очень макабрическая, и никакого иного восприятия я здесь не вижу. По ощущениям она очень напоминает "Смерть Бальдассара Сильванда" Пруста ну или "Смерть Ивана Ильича" Толстого, правда второе я не читала. Повесть действительно очень тоскливая, как парфюм "Funeral home", который я по глупости купила и теперь не знаю, куда его девать. Смерть здесь действительно безнадёжная, окончательная и внезапный инсайт главного героя перед окончательным умиранием кажется скорее агонией тяжелобольного человека, чем неким просветлением.

2012 год. Россия. Йошкар-Ола.
Самой себе, читающей это послание спустя время, и всем, кто прочтет его, если такое случится.
Это была моя первая прослушанная от начала и до конца аудио-книга. Нет, попытки были и раньше, но ни к чему не привели, книги в таком формате не шли. А эта... эта не пошла, полетела, сразу же и до самого окончания. Все, что могла, я делала под эту книгу. Ну это, разумеется, касалось работы физической, не мыслительного процесса, так как мысли мои в процессе прослушивания были заняты только книгой. Маленький МР3-плеер путешествовал со мной по всей квартире, съездил в командировку. Регулярные переключения от главы к главе, дальше, дальше, часть первая, вторая, 1,2,3,... часть пятая... Конец. Как?! Я перепроверила. Точно. Все. Даниэля больше нет. Силы автора исчерпаны. Все, что книга имела мне сказать - она все сказала.
Удивительно, но я уже давно решила, что аудио-книги не мое, что чтением это назвать невозможно. Сознаюсь, была не права. Когда я слушала этот роман Людмилы Улицкой, я много думала, а это для меня очень важно, я успевала думать даже в процессе заслушивания мыслей героев. Единственное, что было плохо - я не успевала записывать, я не могла выделить интересную цитату (как плохо это слово сочетается с этой книгой), мысль, фразу. Ну и не нужно, я чувствовала, что взяла от книги очень много, что слушала ее на высоком уровне погружения.
Вера. Многогранное понятие. Лаконичное слово. Бог. Слово еще короче, насыщение неведомой глубины. Неведомой потому, что единых мер для его познания не существует. Всяк его меряет по-своему, а потому не абсолютно, но от души. От души любит, от души ненавидит, от души скрывает свое к нему отношение.
К этой книге не может быть однозначного отношения. Ведь она и сама - коллаж, паззл, калейдоскоп людских судеб, мнений, убеждений, ценностных ориентаций. Она как разбитое зеркало. Тысячи осколков, очевидно родственные, но столь же очевидно не имеющие шансов снова стать единым целым.
У рассказов в коллаже есть связующее звено - судьба Даниэля Штайна, человека, который был и не был на самом деле. Был, потому что это утверждает сама автор, знакомая с ним лично. Не был, потому что таких людей не один и не два, это собирательный образ человека, пламя, горящее внутри которого, сумело вырваться наружу и согреть многих и многих людей, знакомых с ним или просто встречавшихся на его пути. И дело не в особенности этих людей, как мне кажется, а в том, что сама жизнь создает эти точки экстремума в людской среде, эти исключения, лишь подтверждающие правила.
Как все непросто, все путано в той области человеческого естества, что мы называем душой. Вот вроде и стремимся все к общему полюсу, но приходим туда в одиночестве, на своем пути тщательно оттачивая формулировки для обозначения топографии местности, ведущей к пункту назначения. И в конце пути понимаем, что знаки, актуальные для нас, пустое для многих других, ведь у них свои условные обозначения. Условные...
Я не знаю, как объяснить, ЧТО это за книга. Вот вроде столько написала, а не знаю. Можно использовать стандартную формулировку "О ...": о вере и неверии, о Боге и религии, о добре и зле, фашизме, евреях и еврействе, Израиле и народах Израиля, мужестве и слабости, чистоте и экзальтации, о ЧЕЛОВЕКЕ и ЧЕЛОВЕКЕ. Сложнее всего человеку с самим собой. Справиться с внутренним солнцем трудно. НЕ сожжет, так иссушит.
...
После окончания прослушивания почему-то очень хотелось помолчать.