Цитаты из книги «Дорогие гости»

скамейка казалась удобной, как диван. Один раз она снова рассмеялась своим естественным смехом, наклоняясь вперед и прижимая ко рту запястье, и мужчина на соседней скамейке повернул к ним голову. Фрэнсис боялась, что им будет неловко друг с другом, – в конце концов, они ведь едва знакомы. Но они мгновенно подхватили нить близости, протянувшуюся между ними на полутемной кухне в субботу вечером, и словно бы продолжили вязать ряд, подняв упущенную петлю.

думала Фрэнсис. Она вся – теплый цвет и плавные изгибы. И ей, что называется, «уютно в своей коже» – она вся точно патока, щедро в нее влитая.

Она впитывала впечатления – каждую черточку, каждый штрих, – как сухая губка впитывает воду или разряженный аккумулятор – электричество. «Да, именно аккумулятор!» – подумала она, сворачивая на очередную улицу. Не наполнение текучей влагой, а легкое электрическое покалывание, возникающее словно бы от трения подошв о мостовую. Фрэнсис казалось, что в такие вот «наэлектризованные» моменты она становится собой настоящей – в те самые моменты, как ни парадоксально, когда она становится частью толпы, человеком без лица и имени. Но именно в анонимности и было все дело. Фрэнсис никогда не ощущала такой электрической подпитки, если шла по лондонским улицам не одна, а с кем-нибудь. Никогда не испытывала такого восторга, как сейчас, когда смотрела на тень от ограды, лежащую на истертых ступенях. Не глупо ли впадать в восторг при виде обычной тени? Не чуднó ли? Всякого рода причуды Фрэнсис на дух не переносила

Она вся – теплый цвет и плавные изгибы. И ей, что называется, «уютно в своей коже» – она вся точно патока, щедро в нее влитая.

они обе одновременно подались друг к другу, обнялись и несколько секунд стояли неподвижно. Их сердца стучали, точно кулаки, с разных сторон колотящие в запертую дверь.

Работник катка неторопливо кружил по площадке, следя за порядком и резко свистя в свисток всякий раз, когда мальчишки слишком уж расшаливались.

И он ужасно смешно шутил, я до коликов ухохатывалась.

Но Леонард, словно ничего не слыша,

все понятия о приличиях, нравственности, смелости исчезают перед лицом подлинного страха.

Нет, не считаю. Но ты не такая, как все.