Слишком часто «прости и забудь» означает «сделай вид, что ничего не произошло».
Сьюзен Форвард приходит к выводу, что можно простить обидчиков, но не в начале, а в финале выздоровления – «генеральной психологической уборки».
Стефани кричала, оскорбляла своих родителей и обвиняла их в том, что они отняли у нее детство и разрушили ее взрослую жизнь. Я обняла ее, пока она плакала, и почувствовала, как все ее тело расслабилось. Когда она успокоилась, я шутливо спросила, можно ли так себя вести хорошей христианке. Ее ответ я никогда не забуду: “Наверное, Богу важно, чтобы я выздоровела, а не чтобы я простила”».
Они думали, что простить – это срезать путь к улучшению самочувствия. Некоторые “простили”, прекратили терапию, а затем провалились в еще более глубокую депрессию и тоску.
Чем больше я думала, тем больше понимала, что отпущение грехов в прощении было ничем иным, чем еще одной формой отрицания: “Если я прощу тебя, мы оба сможем притворяться, что произошедшее не было таким уж страшным”.
«Отряхнуться», улыбнуться, уверить себя, что простили, – в нашей ситуации значит застопорить процесс горевания, по старой привычке загнать свои чувства под плинтус в угоду масочным, социально одобряемым эмоциям.
На желание поскорее простить могут влиять и совершенно дремучие мифы, в которые вы верите. Например, такой: «Если не прощать, то тяжело заболеешь». Все с точностью до наоборот! Подавленные эмоции воплощаются в болезнях, а позволить телу и психике свободно выражать себя – как раз таки означает позаботиться о своем здоровье.
Ну и предлагаю рассмотреть поспешность с прощением как происки гордыни, то есть стремления считать себя выше, мудрее, великодушнее, чем «злюки». Это им надо «вариться в обидках» по три года, а вы такой – раз! – помедитировали, преисполнились света и простили.
«Простить», уверить в этом себя и окружающих, да еще «почувствовать» снизошедшую благодать – значит, спрятаться от стыда за свои «плохие» эмоции, сказать себе: «Нет, я не обиженка и злюка, я “светлый человечек”.
О проекте
О подписке
Другие проекты