Отзывы на книги автора «Татьяна Соломатина»

Долго не могла собраться с мыслями по поводу этого произведения.
Это моё второе знакомство с Соломатиной. Я часто слышала, что её произведения не похоже один на другой и теперь в этом убедилась. Неизменны остаются только две вещи:
1. Стиль, язык повествования.
Очень, очень нравится её читать. Если говорить о современной русской литературе (с которой я почти не знакома, но всё же небольшой опыт имеется), то ближе и интересней, чем язык Соломатиной для меня нет. Может быть когда-нибудь я открою более красноречивого автора.

Интернет. О, Мекка бездельников извращенцев! Виртуальное казино безнаказанного флирта, разнузданной похоти, скабрезностей и безответственного хамства.

Вас мучает бессонница?! Замучайте её электричкой.

2. Возраст героинь.
Что в "Отойти в сторону и посмотреть", что в "Психоз" героини одинакового возраста. Приблизительно 22. Несмотря на то, что в "Отойти в сторону и посмотреть" героини 15, а в "Психо" за тридцать. Что несомненно является минусом произведения.
О психозе
Минусы
Сарказм, цинизм героини. По началу он нравился, но с 200 страницы жутко начала раздрожать Сашка, главная героиня, которая "очень тонко" намекала на импотенцию партнера, от которого зависела финансово и с которым, не смотря ни на что, продолжала спать. Сарказм перерос в грубость и язвительность.

Да, я язва, ну и что?!

С 300 страницы начинаешь понимать, чем всё это кончится. Автор пытается плавно подвести нас к финалу, но легкие и непринужденные намеки не остаются немечеными, как наверняка хотелось, а помогают понять концовку. Не так детально конечно, как у Соломатиной, но всё же.
Немного спойлера : Сашка психолог. С трепетом и особой любовью я отношусь к психологии и людям, которые эту профессию олицетворяют. А эта Сашка, простите, конечно, но позор для этой профессии. Я не верила до последней страницы, что эта женщина может давать кому то советы. Хоть какие. А дельные тем более.
И вообще, по поводу главной героини у меня сложились противоречивые чувства. С одной стороны она мне нравится, но с другой жутко раздражает своей неприспособленностью к жизни, своей любовью пускать всё на самотек.
Её представляют, как бедную несчастную женщину, которая искала себя, хотела любви...но черт возьми, что она для этого сделала?! Ничего. Она плыла по течению, язвила, всех от себя отталкивала и ещё, самое, на мой взгляд, "шикарное": "Я не умею готовить. И учиться не буду, потому что это не для меня" и "Я не умею приспосабливаться к жизни, вот такая я, Сашка Ларионова". Хочется сказать – «вот такая я... дура». Поэтому не удивительно, что у этой книги такой конец.

Плюсы
Отлично показано общество. С одной стороны богатые люди, которые разъезжают на иномарках и имеют огромне виллы, а с другой низшие слои общества, которые заботятся о том, что бы было что есть и пить, причем пить совсем не воду.

- Ага, там днем и ночью кот ученый всё ходит по цепи кругом. Знаю!
- Руслана и Людмилу? Удивилась Сашка.
- Людмилу никакую не знаю, а Русика со второго этажа - да. Отличный мужик. Запойный правда.

Очень понравилась Ирка. Подруга Сашки. Ещё чуть-чуть спойлера - она ведьма. Как мне нравятся рассказы про ведьм, встречи с ведьмами, разговоры с ведьмами! Так что я получала удовольствие, если на страницах появлялась история жизни Ирки, или же она разговаривала и поучала Сашку.
Были интересные мысли, размышления.

Сорок минут пешего хода отлично освежает голову. Ещё полчаса метро заставляют возненавидеть человечество и возжелать любого, у кого есть желание и возможность хоть на два дня вырвать тебя из этого города.

Мотивы разные, а результат один - такое случается.

Не смотря на то, что раздражала главная героиня, нет фантастического смысла, книгу я прочитала с удовольствием и быстро. «Легкое женское чтиво», как охарактеризовала его одна из читательниц. Хочется добавить: Хорошее «легкое женское чтиво»,
7/10

Книгу проглотила, не выдыхая. Моё знакомство с Татьяной Соломатиной состоялось год а три назад с книгой Татьяна Соломатина - Коммуна, или Студенческий роман . Никакого особого впечатления книга не произвела, нечто среднее между "Москва слезам не верит" и моей студенческой жизнью. И вот - новая ступенька. Автор выросла за это время, причём настолько, что для меня это стало шоком. Герои - прелесть что такое, ситуации убедительны,так и просятся на экран. Одна беда: читала в бумаге, а моя лень-матушка радеет за то, чтобы вручную текст не набирать, и вот при попытке найти, где можно читать онлайн( иначе говоря, копи-пастом взять цитату), выдают абсолютно другой, некий драматургический текст, возможно, сценарий. Что, уже есть экранизация? Я не нашла. Но если что, я уже в очереди на просмотр. Не очень верю, правда, что получатся такие отменные Белозерские, как в книге, а на роль княгини Веры вообще у меня никто не подбирается... Надеюсь, что у романа будет продолжение. Рецензия получилась сумбурная, я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, все чувства дыбом)))

Я очень люблю книги про студенческую жизнь. Поэтому в игре с удовольствием схватила эту.
Но вот автор напряг сразу. Соломатина мне не понравилась при знакомстве. Да и сейчас я от неё не в восторге. Но...
Она очень странная, это точно. И замороченности хватает, и якобы "умных" рассуждений, и ненормативной лексики (которая не всегда оправданна в данном романе), короче — совсем не шедевр. А финал...
Но это роман моей молодости. Я бы советовала его читать рожденным в 60-70-годы. Тогда вы поймаете волну и получите свою порцию удовольствия.
Вот, честное слово, мы тоже были такими же наивными, дебильными и немного распутными. Может быть, все студенты такие, но вот в этих ребятах я точно узнавала своих товарищей.
Эх! Где же это время золотое?!

P.S. Кстати, позавидовала этим одесским студентам — они в колхозе собирали помидорчики, перцы и синенькие. А вот мы ездили на турнепс (кормовая репа). Вот её-то мы и ели!

Увидела я тут аж стихотворный отзыв на очередное произведение автора и подумала, что-то я давно Соломатину не читала.

Выбрала на этот раз книгу о беременных. Сразу спойлер. В этом романе 4 женщины забеременеют и благополучно родят. Вот, собственно, и вся история. Отличное произведение для тех, кто любит хеппи-энды, а также хеппи-старты и хеппи-миддлы.

Начинается роман с мощного стилистического удара:

В дверь малой операционной просунулась голова молоденького интерна. Точнее, молоденькой:
– Софья Константиновна, вас вызывает начмед. Срочно! – подобострастно-исполнительно, чуть громче шёпота зарделась голова.

Представление о стиле получено, оценим содержание. Как я уже говорила, книга эта о беременных, в частности, а в целом, она об авторе и ее отношении к читателю. Вот цитаты.

- Но стоит ли слишком отвлекаться от повествования, дабы пуститься в плавание по океану никому не интересных рассуждений в век, когда читатель требует захватывающего сюжета, экшена и страниц, щедро удобренных упакованными трупами с разной степенью циничной иронии в оптимистичном анамнезе?
- «На-то-о-на-и-уто-пи-я!»
Правда, звучит очень музыкально? Если произносить плавно и быстро, несколько раз подряд – хорошее упражнение на дикцию, мне кажется...
- Прошу прощения. Продолжим. Внимание читателя не должно утрачивать нить повествования.
- для тех, кто не в курсе, если остались ещё такие благостные миряне в среде, именуемой бездушными маркетологами «целевой аудиторией», поясню, что такое И.О. Вернее – кто такой.
- Так что если вы полагаете, что любите, но чувство ваше к объекту любви противоречиво – знайте! – вы, на самом деле, ненавидите. Просто последствия этого столь отдалены, что не рисуются для вас даже гипотетически.
- Так что если уметь отделять мух от котлет (а Соня умела, не один автор этого опуса такая умная)
- И, как подсказывает автору житейский опыт и пусть малое, но всё-таки знание человеческой натуры...
- Я пишу всё это совершенно спокойно, и в данный текущий момент времени, аккурат при написании этих строк, справа от меня – пузатая рюмочка отменного коньяку
- Так вот, автор вовсе не зол ни на оголтелых феминисток, борющихся за обязанности женщин, ни на усреднённых мужчин, с радостью позволяющих женщинам исполнять мужские обязанности. Потому что понимает и принимает всё многообразие видов и форм, населяющих нашу планету. Для кого-то вера в благополучный исход борьбы за самые невообразимые нелепости давно уже исполняет обязанности бога, для иных – какие бы то ни было обязанности – просто пустой звук, другое дело – права.
- Прощайте им, как автор прощает издателю, редактору, корректору, художнику, дизайнеру, полиграфкомбинату, маркетингу, пиару и бухгалтерии.
- вклинимся с короткой инструкцией и щедро поделимся нашими сакральными знаниями с миром настоящих, начинающих и будущих подобных подчинённых.
- Это высказывание Лао-Цзы... Перечитайте курсив, отложив бутерброд, вдумчиво, несколько раз – и вы поймёте, что великий китайский мыслитель тоже просто писал инструкцию, остающуюся актуальной по сей день.
- Есть люди, чью жизнь изменил диагноз, – вспомните хотя бы Энтони Берджеса! Не помните? Напоминаю... Возможно, вы не помните имени Энтони Берджеса, но словосочетание «Заводной апельсин» скажет вам о многом.
- Вам уже кажется, что автор злоупотребляет лирическими отступлениями? Да и при чём здесь подобные сравнения и примеры! Любовь что – диагноз?! Не торопитесь. Насчёт лирических отступлений могу только сказать, что мало вы читали в детстве Диккенса и Теккерея.
- Простите, я, как типичный представитель сегмента пересекающихся множеств, следуя традициям великих викторианцев, снова оседлала конька пространных отступлений и понеслась на нём по степи занудного резонёрства.
- Впрочем, есть кое-что куда интереснее моих «нетленных» ремарок о тленном. А именно то, что там происходит сейчас с Софьей...
- Автор тоже ни в коем случае не отрицает существование женской дружбы, как не отрицает автор, к примеру, бога и творимые им чудеса. Потому что «чудеса не противоречат природе, а лишь известной нам природе», как сказал когда-то очень давно Блаженный Августин. Автор верит в женскую дружбу, как верит он в бога и чудеса, хотя таковых в известной ему природе не наблюдал.
- ...автор и сам грешен: неоднократно писал, пишет и в будущем будет писать в толстые красочные тома типа «Психология домашнего очага» и «Гламурный особняк для глянцевой семьи». И, поверьте, не гонорара ради, поскольку не так уж они и щедры, да и что такое для успешного, востребованного на рынке автора какие-то сто-двести условных единиц, которые к тому же могут забыть начислить, а могут начислить и забыть. Не будет же, в самом деле, автор, живущий по общепринятым меркам вполне себе «лохмато», опускаться до поведения Мартина Идена, устроившего форменный разгром в редакции журнала, зажавшего какую-то и вовсе смехотворную даже по временам Джека Лондона сумму. О нет! Автор пишет в милые его женскому чувствительному сердцу глянцы лишь потому, что они и только они позволяют автору повещать в информационное пространство товарок полезные благоглупости и вечно ценные очевидности. Причём одновременно во множество нуждающихся в этом кухонь.
- Но разве автору позволено судить? Нет, разумеется. Потому что он временами чересчур пристрастен к героям и слишком многое себе позволяет. Например – пустую болтовню или излишнюю цветистость сравнений несравнимого.
- У нас, в конце концов, женский бытовой роман, а в подобном жанре важны не отвлечённые умствования о природе вещей (оставим их Аристотелю), а именно женщины и их такой нехитрый хитрый быт.
- Зато сколько, ох, сколько же ущербных собираются вместе! Общества анонимных алкоголиков, клубы тех, кому за тридцать и за сто. Всё равно – лет и килограммов. И так далее. Это, конечно, крайние случаи, уж простите автору его гротеск и не сочтите сие за сарказм. Автор с огромным уважением относится к анонимным алкоголикам, людям за тридцать и индивидуумам с избыточной массой тела. Он и сам, признаться честно, любит добрую чарку, не так уж и юн и слегка полноват (во всяком случае, на момент написания этого опуса). Всё-всё, молчу! В ближайшее время никаких отвлечённых рассуждений, хотя они и преследуют благородные цели: понимание и политкорректность.
- ...а вы, поди, думали, что «фурийцы» – это из «Хроник Риддика» с Вин Дизелем в главной роли, ха-ха!
- Вам уже надоел Эдмон Ростан? Потерпите ещё немного нашего Сирано де Бержерака, как терпите вы кислое вино за двести шестьдесят евро пыльная бутылка и вонючий заплесневелый сыр, потому что это статусно. Втайне мечтая о чае с куском французской булки, щедро намазанной сливочным маслом под соусом из обычной бабской ироничной прозы, лишь потому, что это вкусно. Вы просто ещё не доросли до осознания объективности реальности того, что Ростан – это и есть высококачественная ироничная проза.
- Вы хотите сказать что-то на предмет эпизодического «полотенца»?.. Автор ни в коем разе. Просто полотенце висело на крючке, и, соответственно, им необходимо было утереться. Вот мы и утёрлись... по законам жанра.
- И тут самое время рассказать вам притчу от Леонардо да Винчи, благо он умер более, мягко скажем, семидесяти лет назад, и никакие наследники Великого Лео скромному автору Соломатиной авторских прав на да Винчи не предъявят. А вы станете образованнее на малую толику чёрного трюфеля и на три килограмма простой житейской мудрости.
- вспомните того же Пастернака – не того, что потребляют в пищу веганы, а Бориса, автора «Доктора Живаго». (Не сериала, а сильно отличной от сериала одноимённой книги, написанной в 1955 году. В 1958 Борису Леонидовичу присудили Нобелевскую премию по литературе именно за сие творение, но он вынужден был направить в Нобелевский комитет телеграмму с отказом от премии, чтобы иметь возможность жить и работать в СССР... А ведь мог жить и работать спокойно, нобелевским лауреатом, в любом из «сакральных мест планеты» – в той же Италии, например. Почему в «той же», узнаете, если трюфельной пыли предпочтёте цельный продукт в виде книги про Бориса Пастернака из серии ЖЗЛ, хотя её читать – это вам не фунт словесной херни у бассейна.
- Это снова не я. Это Чарльз Диккенс, финал «Посмертных записок Пиквикского клуба». Очередная моя дань максимам, сентенциям, классической литературе и всему тому истинному знанию, о существовании которого все знают и часто используют знание о существовании знания лишь в досужих разговорах. Сколько раз автор слышала в разнообразных компаниях о том, де, забодало бескультурье и низкокачественная беллетристика, но когда, обрадовавшись наконец возможности поговорить с высококультурными людьми о том, что, мол, как они полагают, не является ли часто встречающийся эпиграф:

Судьба, проказница-шалунья,
Определила так сама:
Всем глупым счастье от безумья,
Всем умным – горе от ума

...перифразом куплета Вяземского из оперы-водевиля Грибоедова и Вяземского «Кто брат, кто сестра, или «Обман за обманом», как люди, уставшие от низкокачественной беллетристики, тут же оставляли автора в гордом одиночестве, где она и хлебала угрюмо виски из своего стакана, чувствуя себя Чацким. В смысле – таким же идиотом. Идиоткой... Ну, не важно.
- а мне – приятно, если хоть одна моя читательница (нечаянный читатель) возьмёт да и прочтёт/перечитает сразу после этой книги что-нибудь эдакое, например комедии Шекспира, биографию Герберта Уэллса или воспоминания о Муре Закревской.

С последним пожеланием автора я, кстати, согласна. Возможно, только приниматься за чтение чего-нибудь эдакого стоит не после книг Т.Соломатиной, а вместо.

Чудесное слово «папа». Гораздо лучше жёсткого, колючего – «отец».
«Папа» – это домашнее. Как любимая пижама. Как покой.
Как чашка горячего чаю с лимоном после ледяного косого ливня.
«Папа!» – и тебя уже ничего не тревожит.
«Папа!» – и тебе уже ничего не надо решать – всё решат за тебя.
Каждой девочке нужен папа.
Папа. А не слово.

О важности роли отца в жизни каждой девочки написан не один многотомный труд, несмотря на то, что эта тема уже изучена вдоль и поперек, психологи и психиатры со всего мира продолжают исследовать, изучать, рассматривать и делать выводы.
На самом деле вывод всего один: каждой девочке очень нужен папа, более того, каждой девушке и женщине тоже очень нужен папа. Такой, чтобы сажал на колени, неумело заплетал косички, смущенно пытался поговорить «про это» (исключительно потому что мама так велела), чтобы отваживал неугодных ухажеров, танцевал на свадьбе, и пил с девочкой, давно превратившейся в женщину, на кухне коньяк, потому что пить коньяк с мамой это совершенно не то, пусть даже и на кухне. Мама, тоже, несомненно, нужна девочке, но папа все-таки больше, и не только потому, что «каждая женщина проецирует образ своего отца на будущего избранника». Папа это теплые руки, самые страшные секреты и так любимое каждой девочкой «только не говори маме»
Только вот, не все мужчины понимают, что каждой девочке (девушке, женщине) очень нужен папа, и поэтому ходят по планете, цокают каблуками девочки, девушки и женщины воспитанные совсем не папами, а «протокольными» отцами, а то и вовсе невнятными «водителями автобуса», этакими серыми приложениями к жене, любимой фразой, которых является: «я то что, вот мама…». Бывает даже, что мужчина совсем никак не воспитывает свою девочку, и в принципе из жизни этой девочки самоустраняется, и тогда в лексиконе с детства появляется совсем уж неприятное словосочетание «биологический отец»
Многие мужчины понимают, что быть папой для девочки, девушки и женщины, это очень сложно и, наверное, поэтому подспудно так хотят сына, потому что мальчику, конечно очень нужен папа, но девочке все-таки больше.
Книга Татьяны Соломатиной (издательство Эксмо) «Папа» это замечательная книга для родителей про их детей, здесь высказано, вылито и выстрадано все то, что могло и не случиться, если бы у каждой девочки был именно папа, а не отец или «водитель автобуса». Кому то книга может показаться излишне сумбурной, кого-то может оттолкнуть простой, местами совершенно нелитературный язык изложения, но в любом случае прочитать эту книгу стоит.
Женщинам стоит читать эту книгу просто для того чтобы вспомнить, всплакнуть, осознать или тихо порадоваться, если ни в одной из героинь не узнается, не промелькнет отражением собственная жизнь. Для мужчин же это прямая инструкция по применению, как делать не надо, чтобы твоя девочка, с возрастом стала не только счастливой (это по большому счету зависит исключительно от стремлений самой девочки), но и с удовольствием и трепетом набирала бы твой номер и спрашивала в трубку с придыханием: - «а ты меня любишь папочка?», и в ответ неизменное: - «ну, конечно, деточка!»

Это книга-ощущение, книга-воспоминание, книга-осознание и книга-щемящая грусть.

Редко человеку удаётся детально запомнить события своего совсем раннего детства. У Татьяны Соломатиной это получилось. Более того все воспоминания переданы так явственно и так чувственно, что кажется, ты вместе с ней гуляешь по улицам Одессы, смотришь представление в Оперном театре, получаешь по лбу старой телефонной трубкой зелёного Пыр-Пыра или испытываешь ужас перед "рогатой козой". А эти слова будто про тебя сказаны:

"В такой большой семье, как у меня, всегда кто-то есть в море, кто-то в горе, кто-то в радости, кто-то в гадости."

Удивительно добрый и светлый рассказ о своём любимом городе детства, о самых замечательных людях, о потерях и надеждах.

Эта книга и меня заставила вернуться на улицы далёкого прошлого, прогуляться по местам"боевой славы", многое уже кануло в Лету, но ощущение радости и трепет воспоминаний дорогого стоят.

Замечательное чтение!

Вы жевали когда-нибудь вишнёвую смолу? Вы хотя бы видели её когда-нибудь, когда она тяжёлой тягучей каплей застывает на тёплом стволе? Нет? Но наверное, у вас есть что-то, от одного упоминания чего вы переноситесь в детство – туда, где деревья были большими, а мир казался таким огромным, хотя весь он сосредоточен пока в пределах твоей семьи, двора, улицы.
В сборнике Т.Соломатиной мы видим всё глазами героини, которой в первом, заглавном тексте всего лишь 6 лет. Эта девочка немного напоминает Дейзи Фэй из романа Ф.Флэгг: она так же много говорит (иногда кажется, что слишком много), она так же открыта и готова поверить всему, что говорят взрослые, хотя иногда не может понять, где бродит кефир, но раз папа сказал, что он бродит, значит, так оно и есть. Впрочем, взрослые часто отделываются своими «вырастешь – узнаешь», «не твоего ума дело» и вообще наша героиня довольно быстро приходит к выводу, что взрослые часто бывают ужасными дураками. В её мире поначалу вроде бы всё хорошо, у неё есть папа и мама, бабушка и дедушка, любимый старший брат. Дедушка считает её умной, потому что она любит книги, и она от этого готова «летать, не касаясь ногами земли». Пока самая большая неприятность – двоюродный брат, которого она терпеть не может, но терпеть его приходится, хотя и противно до дрожи.
И только царапают нас рассказы о дворовом друге Серёжке, почти взрослом, ведь ему уже – уже! – целых 12 лет. И несмотря на свой солидный возраст, Серёжка дружит с такой малолеткой и разговаривает с ней как с равной и даже не смеётся, когда она рассказывает ему всякую всячину, вроде того, почему беранже так похож на грильяж. Он даже напишет ей письмо, почти настоящее, в конверте. Из больницы. Когда мама вывозит его на коляске в тень винограда, он предлагает:

«А давай будем здороваться с солнцем! Каждый день! Пока ещё можем здороваться…»

Взрослые почему-то думают, что в детстве все дети счастливы уже тем, что они дети. Им не ходить на работу, не думать о хлебе насущном… Смешные, смешные взрослые! Неужели они так быстро забыли, как остра может быть любая обида, любая мелочь? Неужели они думают, что у детей нет проблем, раздумьями над которыми заняты их головы? Вот например, «не влюбиться ли мне в Игоря с Советской Армии, потому что он очень хорошо готовит?» Думаете, это смешно? Но это мысль, и её надо обдумать!
Как часто бывает в жизни, как в калейдоскопе, одно лёгкое движение – и всё изменилось, картинка уже совсем другая. Только в игрушке она всё равно будет яркая, а в жизни… Только что читатель мог улыбаться, когда читал о планах нашей героини на будущее или о том, как дедушка называет её Макиавелли, как вдруг появляется ком в горле. Каким ненадёжным и хрупким может оказаться маленький тихий мирок, где повторяют одно короткое слово-диагноз. Как ты вдруг остаёшься один на один с бедой, пока ещё не осознавая её размаха, где никто, никто не может помочь… И как ты пытаешься найти выход, придумывая молитву в стране победившего атеизма:

«Здравствуй, дорогой товарищ Бог! Как твои дела? Дай, пожалуйста, Серёжке здоровья!»

Автор назвала «Вишнёвую смолу» полудетским романом, это можно понимать по-разному. В сборнике есть ещё несколько произведений, наша героиня растёт от текста к тексту, но остаётся всё такой же, остро чувствующей жизнь. Пожалуй, в этом и отличие и этой девочки, и самой Т. Соломатиной – увидеть больше, чем видит большинство, суметь это очень точно показать. Мне книга показалась очень искренней, очень пронзительной. Она чуть сладкая и горьковатая. Как вишнёвая смола.
И ещё, знаете, может, стоит здороваться с солнцем? Каждый день. Пока ещё можем…

Я, я, я... головка от... сепаратора.

именно так говорил мой отец, если человек начинал якать. Так и в этой книге - видно только "я" писателя. Неужели нельзя было просто написать небольшую книгу баек на тему беременности и родов? Зачем было нагромождать текст и прерывать сюжетные линии непонятными рассуждениями о личности самой себя? Если так себя любишь, выпусти отдельную книгу с автобиографией и хоть на каждой странице пиши "я"...

Когда приступал к чтению, думал – опять что-нибудь забавное из серии об Одессе и одесситах. Мимо на 100%. Совсем не о том данное произведение. По-моему очень мешает название правильному восприятию. Тем более, что автор сразу заявляет – «никакого одесского языка в этой книге не будет».
Возможно, кто-нибудь так и воспримет эту книгу как сборник историй, но для меня она оказалось очень многослойной. За первым очевидным сюжетом о поездке автора в родной город для участия в книжной выставке-ярмарке «Зелёная волна» прячется главный смысловой текст о … А вот тут начинается полифония – кто-то скажет – дальше автор обращается к своему детству. Не соглашусь. И поездка на Украину, и воспоминания о детстве, и рассказы о знаменитостях, связанных с Одессой, и разнообразные люди и их истории, и много-много смыслов включает в себя казалось бы простой и очевидный текст, как говорит Татьяна Соломатина – «Я пишу просто байки». А дальше – кто и что для себя возьмёт и рассмотрит.
Так что же поразило? И «Вайсбейн под Москвой», и «Ужасы рогатой козы», и «Неисчерпаемость», и… Очень трепетное отношение к подробностям, деталям, которые невозможно запомнить, только удивительная способность писателя, пропустив всё через себя, перенести на бумагу, зафиксировать то, что забылось, растворилось в прошлом.
Можно только громко восклицать от счастья прочитать – «Фельнер, Гельмер и Глазунов» настоящий шедевр! Не знаю, как описать словами свои впечатления и эмоции.
«До сих пор в любом Оперном театре моё любимое время – чуть до начала. Оживает оркестровая яма, шелестят страницы нот, гудят, поют, переливаются короткими трелями инструменты, жестикулирует Первая Скрипка… Зал неспешно, разнотемброво прокашливается. Гаснет свет. Дирижёр расправляет крылья… Всё. Миг между отрывом от земли и свободным полётом называется вознесением».
А в «Где-то в тени винограда» понимаю ли я Татьяну Соломатину, когда она заявляет – «Какое паскудство быть писателем! Гадость, гадость!» Могу ли понять? Только попытаться…
Не буду приводить все мои потрясения из этой книги. Поверьте, что при чтении и «Падшего ангела Паши», и «Вариаций», и «Клубники» я вижу, что автор как настоящий писатель видит и рассказывает то, что проходит мимо обычных людей.
В «Солнечных пятнах на асфальте» в очень сжатой форме «школьные годы чудесные». У всех разные, у всех общие. Всё это было…
«Детство. Солнечные пятна на асфальте улиц солнечного Города. Переменную облачность разгоняет ветер. Переменные – разгоняются константами…»
А, чтобы понять почему мужчины – немного птицы, надо прочитать «Занимательную орнитологию».
И, да – «Одесса – врождённое хроническое неизлечимое заболевание».

Это ужасно. Даже оставив в стороне тот факт, что ЭТО - не литература, а бложег, максимум (ладно, ладно, сейчас много жежешечек публикуют как книги, чего уж там).
Но само содержание - это, эммм.... чудовищно. Медицинские байки - особый жанр, врачи себя всегда богоизбранной кастой считали - но тут что-то просто феноменальное творится. Просто толпы тупых, толстых, больных насквозь рожениц осаждают нашего ангелоподобного, тонкого и изящного, ироничного и мудрого автора. О боги.
Впрочем, книга полезна. Я теперь могу тем, кто спрашивает меня, почему я так не люблю большинство гинекологов, просто давать почитать эту книжечку. Вот почему.