Отзывы на книги автора «Татьяна Соломатина»

Татьяна Юрьевна Соломатина. Всё творчество в кратком изложении


   1. Татьяна Юрьевна Соломатина ощущала себя очень одинокой на этой планете и была уверена, что она единственная, кто смотрел советские фильмы и помнит из них цитаты. И вот как-то она хотела остроумно ответить, но забыла цитату. Вот с тех самых пор Татьяна, когда садится писать книги, всегда заботливо расставляет ссылки на все использованные ею аллюзии ко всем изданным, неизданным и даже к нескольким ещё не придуманным книгам.


   2. Стилистика — громоздко. Даже не так — Громоздко.
Ни один лингвист так и не разобрал это невнятное бормотание, многие тихо сошли с ума. Остальные запутались в нагромождении слов и в хаосе этих книг — эти теперь думают, что "это было круто" (по бивис-баттхэдовски) и автор книг яркий интеллектуал, раз такое смог.

   3. Корректоры по издательским знакомствам доставали словарь суржика "только для внутренного пользования" и плакали: работать приходилось сутками. На дворе стоял кризисный 2009, увольняться с работы не хотелось.

   4. В книгах обилие до полного неприличия деепричастных оборотов, своеобразный КИЧ (ну вы и нанесли…— подумаешь, да я ещё больше бреда нанести могу!)

Особенно хватают за ноги неосторожного читателя вязкие сложно-подчиненные предложения, а других в текстах Соломатиной нету. А то ещё не дай бог скажут: "новый автор Соломатина пишет просто".

   5. Юмор — слон в посудной лавке. Можно так: очень весёлый Слон-интеллектуал в посудной лавке.

   6. Много неизданных стихов мужа. Думаю, осталось ещё больше ненаписанных, необдуманных и немонетизированных. Начинающий поэт в 40 лет — это по-настоящему свежо и романтично. Да, и полезно.
А издаваться отдельно ни к чему, можно в книгах жены, все равно вон сколько места там ещё свободного.

   7. Автор книг Т.Ю. Соломатина — известный своими сдержанными и мудрыми высказываниями интеллектуал в первом поколении. Она чтит традиции и последовательно придерживается в своем ярком творческом пути идеи художников-примитивистов начала прошлого века. Она знает, что персонажам позволительно отличаться только произносимыми фразами.

Татьяна Юрьевна прекрасно понимает, что у персонажей книг нет и не должно быть ни характера, ни особенностей — они нужны лишь для того, чтобы говорить ртом разные цитаты из головы автора. Не должно быть и внешнего различия. Разве что пол, так и быть.

   8. Похоже что автор, использовав единственный в жизни шанс, решила разом вывалить на читателя все то, что писалось всеми ее близкими на протяжении долгих и трудных лет неизвестности.

Когда любовь с первой страницы!
Здесь был такой набор составляющих — по-другому и быть не могло!
Здесь был Петербург начала XX века, когда Русско-Японская война уже закончилась, а Октябрьская революция ещё не свершилась.
Здесь была Университетская клиника «Община Святого Георгия», куда попадали простые люди самых низших сословий, а врачевать их могли наряду с бедными ординаторами, профессор, барин или сама княгиня.

Здесь на измятых простынях мается безногий солдат - жертвы войны, снедаемый фантомной болью, мучается в схватках несчастная роженица, еще не ведая, что у ребенка уже нет отца, краснеет от стыда, пряча свою наготу юная девушка, с неутешительным диагнозом третичный сифилис, которым «одарил» её еще в 12-летнем возрасте, изнасиловавший солдатик, здесь в мертвецкой, уложенный на лёд пытается выжить маленький мальчик, зараженный бешенством…
Здесь много других пациентов, лечение которых сегодня не представляло бы сложности...

Но не в начале прошлого века, когда о группах крови ещё ничего не известно и каждое переливание — это попытка с призрачной надеждой на успех. Когда рентгеновский аппарат ещё не появился в России, не смотря на то, что уже 10 лет как был изобретен, и вся диагностика — это искусство перкуссии и пальпации. Когда возможные методики операций были напечатаны только в журнальных статьях, и только рискуя жизнью пациента, можно было опробовать их на практике.

Но были люди — будущие, настоящие врачи, такие как, умудренный жизнью и опытом профессор Хохлов, как княгиня Вера Игнатьевна Данзайр-диагност и хирург от Бога, как молодой, импульсивный Саша Белозерский, одаренный непревзойденным акушерским чутьем, лишивший жизни собственную мать в родах, теперь не готовый допустить смерть других рожениц.

И конечно же была Россия, где потихоньку набирает силу социал-демократическая рабочая партия и в воздухе уже чувствуется ветер перемен…

Что это было? Я считала, что книга будет полезной, ну или хотя бы интересной, а оказалось…
Оказалось что это какой-то странный, нездоровый бред.
Собственно, что можно узнать из данной книги:
1. Основная масса событий происходила давным-давно, когда вода была жиже, сахар слаще, а я пешком под стол ходила.
2. Автор (или все-таки героиня?) по молодости обожала разгуливать без белья
3. Из всего многообразия анатомических «разностей» только «сулькусы и форамены» (не считая уж описания экзамена, где студент перепутал фрагмент мужской репродуктивной системы с поджелудочной железой. Как-то совсем не смешно было… интересно, почему?)
4. Раз 40-50 было упомянуто о размере ее перчаток (семерка… не знаю, зачем всем эти бесценные сведения)
5. Пациенты и пациентки, заразы эдакие, не всегда понимали ее чувство юмора, следовательно, они идиоты и идиотки.
И все это на фоне тончайшего юмора, правда, с указанием, где надо посмеяться (поплакать?) гы-гы-гы!
Приятным бонусом идет обилие ненормативной лексики. Правда автор постоянно пыталась убедить, что все это дело к месту. Вот только к какому?

К Татьяне Соломатиной я заочно отношусь не слишком хорошо - достаточно довелось услышать и о ней, и о её творчестве. С другой стороны, что талантливые люди нередко отличаются непростым характером, я тоже знаю, и не по наслышке, так что, берясь за чтение, я постарался отрешиться от всех предубеждений. В конце концов, в этом романе вроде есть все, чтобы мне понравиться: студенчество, медицина, коммуналка, девяностые... Я надеялся на что-то, по духу похожее на мой нежно любимый "послеперестроечный" и студенческий Ундервуд.

По-моему, автор тоже на это надеялась.

Отвратительный стиль. От-вра-ти-тель-ней-ший. Насквозь пафосный, фальшивый и при том никакой, отзывающийся в голове только глухим, накапливающимся раздражением. Сейчас я искренне удивляюсь, как вообще это дочитал - глянул заново и понял, что, кабы не флешмоб, сломался бы еще на первых трех страницах. Соломатина не в меру и не к месту норовит ввернуть ругательство - совершенно не умея ругаться, - или пассаж о каких-нибудь засранных подъездах, и хотя делается это тоном уставшей от мерзостей быдла интеллигентки, выглядит все скорее наоборот. Язык тяжеловесный, шершавый, цепляющийся за все подряд; похожее ощущение я испытываю, когда моими вечно обкусанными ногтями цепляюсь за синтетику - аж передергивает.

При этом фрагменты детства, студенчества, великого крестового похода на картошку в колхоз были хорошие. Вообще в этой книге есть такая занятная закономерность: все, написанное в прошедшем времени, читать можно - иногда со скрипом, иногда и с удовольствием. Но стоит Соломатиной в речи перейти ко времени настоящему, как возникает жуткое желание захлопнуть книгу и больше не открывать. В нем автор от неплохо ей дающихся описаний уходит в какие-то экзистенциальные дебри, коии ей бы следовало запретить писать под угрозой расстрела.

Но и это на самом деле можно было бы снести, черт побери, можно! Если бы не один очень ощутимый нюанс, резко отбивающий желание закрывать глаза на какие-то недостатки: дело в том, что Татьяна совершенно не уважает своего читателя. Относится к нему с эдаким снисходительным презрением, как к умственно отсталому. Нет, то и дело втискиваемые в повествование обращения к "глубокоуважаемому и дорогому читателю" - совсем не свидетельства его, уважения, наличия. Это свидетельство того же, что меня оттолкнуло в Полине, главной героине: улыбочек на публику и зубоскальства в мыслях. Ну и ради бога, хозяин-барин, но и уважать хоть какой-то авторский труд в таком положении читателю тоже сложно и не хочется.

А сама история... что - история. Обычная в сущности история. Женская. История взросления, обычных девичьих ошибок и глупостей, которые показаны без прикрас и оправданий - дура девка, ну а кто в этом возрасте умный? Знаете, если бы его отчистить от большей части этой так любимой Соломатиной псевдофилософской чуши - недурной был бы роман на самом-то деле, горчащий, местами неприятный, но честный и автором прочувствованный, этого у книги не отнять. Только вот короче раза эдак в два.

Почему я взялась читать эту книгу...
Из всех существующих врачей меньше всего я боюсь стоматологов. Особенно стоматологов из платных клиник - это нежные, ласковые люди с тёплыми руками, поощряющие тебя добрыми словами за то, что ты так хорошо сидишь в кресле и поворачиваешь голову, куда скажут. Стоит сообщить им о каком-нибудь дискомфорте - и тебе добавят анестезии, потому что чувствовать боль - не дело для пациента. В процессе лечения не один раз заботливо спросят, как ты себя чувствуешь. По окончании скажут: "Вставайте потихонечку, аккуратно, чтобы голова не закружилась". Приятно зайти к этим ребятам.

А больше всего я боюсь акушеров - и вообще всех, кто связан с женской консультацией и роддомом. (На втором месте терапевты, но об этом в другой раз). Мне ни разу не доводилось всерьёз и надолго с ними сталкиваться, но много жуткой информации было почерпнуто из эфира. Слишком большое количество женщин сравнивает свои роды с изнасилованием, слишком многие пишут об адской боли, о наложенных "по живому" швах, о грубости и чуть ли не ненависти персонала. Не однажды мне встречались воспоминания женщин, которым во время родов говорили что-то вроде: "Больно? А трахаться не больно было?" Самое страшное, что многие пишут о том же самом по отношению к платным клиникам. В общем, складывается впечатление, что найти нежного, ласкового акушера с тёплыми руками - задача не из лёгких. И я понимаю, что о позитивном опыте пишут меньше, потому что не осталось травмы, которую нужно заговаривать. И надеюсь, что многие элементы карательной медицины уже канули в прошлое. Но при мысли о роддоме у меня трясутся коленки.

Берясь за "Женскую консультацию" Татьяны Соломатиной, я рассчитывала разрушить сложившийся у меня стереотип, взглянуть на ситуацию глазами врача-акушера и постараться расслышать в его (её, то есть) голосе нежные и ласковые нотки.

...и что из этого вышло
Что ж, книга хороша. На мой взгляд, зачатию посвящено уж слишком много страниц, подробно разобраны все нелепые вопросы, какие только можно придумать на эту тему, да ещё с внушительным количеством повторений одного и того же. Да и после зачатия на много-много страниц расписано, как развивается будущий человек на той или иной неделе своего внутриутробного существования. Эту информацию нетрудно навикипедить :) Да и не очень она нужна гипотетической беременной женщине - ей бы узнать, какие изменения происходят в её организме, как это выражается в ощущениях и что ей самой полагается делать в это время. На какой неделе у плода отрастают ушные раковины - как по мне, дело десятое. Когда надо, тогда и отрастут.

В общем, до середины книги я скучала и думала, что ничего ценного отсюда не почерпнёшь. Однако после всей этой воды и скуки внезапно открылись кладовые полезных мыслей. Коротко, но по существу: как питаться, ограничивать ли физическую активность, в каких ситуациях немедленно вызывать "скорую", как фильтровать информацию и держать себя в руках (Соломатина неоднократно пишет о важности "эмоциональной гигиены"), какие анализы должен назначить врач при постановке пациентки на учёт, как часто нужно посещать врача, что взять с собой в роддом - и тому подобное. Всё это, повторюсь, довольно коротко, без подробностей, но основные моменты уяснить можно. И можно немного успокоиться. Голос акушера, может, не особенно ласковым оказался, но он и впрямь успокаивает. "Слушайся врача, и всё будет хорошо" - гипнотизирует книжка. И повторяет снова и снова, не давая женщине развивать в себе ипохондрию - вы не больны, вы беременны; относитесь к себе, как к здоровому человеку и до родов, и после. Ещё очень мило, что после каждой главы приводится короткая выжимка основных тезисов - "шпаргалка".

Теперь о том, что мне не понравилось. Ну, юмор - дело вкуса. Кое-что из шуток-прибауток, украшающих текст, было и вправду смешно. Кое-что показалось лишним. Довольно частое подшучивание над непроходимой глупостью пациенток, например. Я с готовностью принимаю тот факт, что врач умнее меня - в своей врачебной специальности. Но уважительного отношения к себе всё-таки хочется. Однако больше всего меня разволновала глава про роды. Соломатина пишет: мол, нечего в родах орать, что вам больно, невыносимой боли не существует, если бы вам было невыносимо больно, вы бы просто отрубились. Так что рожайте и не орите. Спасибо, что этого не говорят в той же стоматологии - а что, примотали бы к креслу изолентой и сверлили зубы без всякой анестезии, раз боль пациент может и потерпеть, а что не вытерпит - от того вырубится. Кроме шуток, это пренебрежительное отношение к чужой боли пугает. И пугает то и дело проскальзывающее желание завиноватить роженицу. Мол, если вам говорит акушерка: "Не ори, у ребёнка кислород крадёшь!" - это норма. Может, и так. Только я в ужасе представляю, как мне больно, страшно, тяжело - а на меня ещё и кричат, что я всё делаю неправильно и мой ребёнок задохнётся. Может, им и не до ласковости в этот момент, но разве стресс не мешает родам? И я вынесла из этой книги, что никому не будет дела до того, что мне больно, что своей болью я буду только раздражать и гневить тех, от кого зависит моя жизнь - и мне по-прежнему страшно, и стереотип не разрушен.

Посоветую ли я эту книгу беременным или желающим забеременеть?
Наверное, да. Во всяком случае, для краткого и быстрого ознакомления с темой она подходит. Можно прям выписать основные тезисы и повесить на видное место.

Коням, жеребцам, лошадям и кобылам в романе уделено достаточно места.
Текст грубый и жесткий. В первой трети романа заметен переизбыток заумствований аллюзиями на другие произведения. Это псевдоинтеллектуальность, кажется, как будто автор обращается к читателю свысока.
У хирургов, прошедших боевые военные госпитали руки просто стальные, но эпизод с армрестлингом с солдатом без ног это пошлятина, как сказали бы в то время. Такого же типа эпизод в кабаке. Очень много самодовольства автора и больше ничего. Как будто посмотрел очередной позорный эпизод из российского кино. Уверен, тему с Крестами на кон можно было описать намного литературнее.

Матрёна рассмеялась так хорошо, так славно и, потрепав роженицу по щеке, пошла по неотложным утренним делам старшей сестры милосердия университетской клиники.

Вроде бы ничего такого, но эта цитата - пример, как текст постоянно грубо ломает. Мне кажется, ему не хватает хорошего редактора. Постоянное сопротивление при чтении. Для вдумчивого читателя это создаёт трудности, по накоплении выливающиеся в раздражение. Те, кто глотает книги, будут просто перешагивать через эти трудности, не задумываясь, теряя всё то, что должно бы составить ценность романа.
История Общины Святого Георгия это практически история страны. И время выбрано не из простых. Только-только кончилась русско-японская война, а впереди война на Балканах, Первая Мировая и т.д. Учитывая, что это роман-сериал, Соломатина замахнулась на очень серьёзное.
Община уже тогда была крупным лечебным учреждением, но повествование сжато до десятка людей.

…с фингалами, демонстрирующими все стадии превращения оксигемоглобина в гемоглобин, затем последовательно в метгемоглобин, вердохромоген, биливердин и билирубин.

В романе есть медицинские термины, это его специфика, но так-то зачем?
После 15 главы пропал интерес к повествованию. Концепция «что естественно, то не безобразно» отталкивает от княгини. Есть отличие русской женшины от русской бабы. У Соломатиной получается русская баба в облике русской женщины, которая к тому же княгиня. (*тяжёлый вздох). Наверно, это кинематографично.
Когда дело дошло до совокупления в прозекторской, стало уже противно.

"Бессмысленно соблюдать заповеди того, кто умер, не выдержав страданий тех, кого создал"

Вульгарно. Действительно, сериал. И было бы всё это мелким и незначительным, если бы всё то, что должно было быть крупным и значительным, таковым являлось. Заявленное «главное, оставаться человеком», никак не идёт к княгине, вольно относящейся к плотским утехам, пока князь где-то там, практикующей эвтаназию в отдельно взятой клинике и ведущей себя как простая баба из деревни на правах принадлежности к аристократии.
В романе много экивоков на «кухаркиных детей», что их дальнейшие действия (кто помнит историю) суть следствия отношения к ним более высокого сословия. Но всё это снова превращается в пафос, потому что никакого образца для подражания у автора нет.
Напомню, у LiveLib оценка 7 это «хорошо». В романе есть нерв, много исторических фактов, которые читатель вряд ли раскопал бы самостоятельно. Но, несмотря на грядущие события в Российской империи, второй сезон этого сериала я читать не хочу. И это грустно.

«Чудесами дышат. Зачем их понимать…»

Чудесная проза. Для тех, кто хочет проникнуться. Для других может пройти мимо. Особенно вреден рациональный подход. Какой же рационалист поверит, что можно предсказывать будущее, предотвращать последствия землетрясений.
Язык у автора удивительный, очень живой, насыщенный сравнениями. Хочется просто читать и наслаждаться образами.
«Всё это так забавно, как бокал молодого игристого в минуту радости, и так печально, как рюмка старого портвейна среди густой звёздной ночи… И оба этих чувства подобны. Вино жизни – оно и есть вино жизни…»
Конечно, рассуждения автора о времени, его определениях, природе очень интересны. Не всегда близки, но очень своеобразны.
«- …да уж, время-то идёт.
- Никуда оно не идёт, Владимир Максимович. А если и идёт, то во всех направлениях сразу. Сообразно только и исключительно силам притяжения-отталкивания внутри закона сохранения, как и любое вещество».
А любовь в книге сумасшедшая.
«- Я говорила, что люблю тебя?
-Не помню.
-А я говорила тебе, что ты гений?
-Я – гений!»

Эта небольшая книга о медиках. На ее страницах не автор не углубляется в медицинские термины и ужасы медицинской терминологии, а знакомит нас с обычыми медицинскими работниками одного роддома. В книге делается акцент на взаимоотношениях людей, медиков. Мы видим , что они такие же люди, со своими горестями, бедами и одиночеством. И им плюс ко всему этому надо находить сили для спасения жизней и эмоции для сохранения настроения пациентов.
Минусом произведения, считаю нецензурные выражения, причем постоянные. Но в этом вопросе я ханжа. Считаю недопустимым употребление бранных слов в медицинских учреждениях медиками, пусть даже между собой. Человек с высшим медицинским образованием и средним-специальным, должен держать свои эмоции , уметь владеть собой. Конечно бывают ситуации , когда и нужно рявкнуть, чтобы привести в чувство, но не злоупотреблять. Конечно это жизнь, скажите вы, но на мой взгляд , конечно это выглядит натурально, но некрасиво, а уж из уст женщин , это вдвойне. Но в общем произведение мне понравилось своей обыденностью, оно не посягает на высокую художественную литературу, но оставит свой след в душах читателей, это однозначно.

Меня не покоробила эта книга, вовсе нет. Мне нравятся врачебные байки. И грубый медицинский юмор тоже.
Я не соотношу такие штучки с драматическими эпизодами, касающимися меня самой или моих близких.
Весь этот стёб — просто своего рода чёрный юмор, который я, хотя и не люблю, но в дозированной пропорции употребить могу.
Эта книга мне просто не понравилась.
В основном из-за своей тяжеловесности. Вот прямо так и чувствовала, как автор пыжится, выдувает из себя фразы, которые должны звучать как значимые, мучительно вспоминает фразы из любимых книг и фильмов, чтобы вставить их в текст.
А ещё — всякие красивые, бессмысленные, словесные красивости. Как же убого!
Признаю, было несколько живых, смешных, интересных историй. Но очень уж их мало. В основном это всё претензии на юмор и оригинальность, а на самом деле — слабые графоманские писульки.
Честно говоря, расстроилась. Ожидала чего-то более искромётного и обаятельного.
Не советую.

Слушала я тут на днях песню Михаила Шифутинского "Моя Одесса" и плакала. Нет, я коренная москвичка с такими же корнями во всех поколениях. Но я поняла, что я безумно хочу посетить Одессу.
Что я знаю об Одессе? Ланджерон, Аркадия, Потёмкинская Лестница, Морской Порт и Памятник Жёнам Моряков, Дерибасовская улица, Дюк де Ришелье на Приморском Бульваре (один из основателей Одессы), районы Молдованка и Пересыпь, рынок Привоз, Леонид Утёсов, Исаак Бабель, Остап Бендер, а так же "Шаланды, полные кефали".
Откуда я всё это знаю? Да просто по рассказам, фильмам, книгам. Но мне необходимо это увидеть воочию.
"Мой одесский язык" - книга как книга, не больше и не меньше. Ничего особенного, но мне понравилось, и это не смотря на то, что Соломатину я вообще особо недолюбливаю. Это рассказы не только про Одессу, но и про Одессу в Соломатиной, и Соломатину в Одессе. Знаете, такая тонкая грань, но она есть. Это рассказы про детство Татьяны, и про то, что для неё сплелось в сердце при упоминании Одессы.
Она вспоминала свое детство одесское, это сейчас она везде, а детство то у нее родом из Одессы. Это радости и обиды, детские шалости, воспоминания о нежном возрасте с высоты прожитых лет. А это всегда интересно читать - как менялся человек, каким он стал, как он видит своё детство, как оценивает прошлое. Она рассказывает о дорогих сердцу местах. О таких, которые у каждого из нас есть. Вне зависимости от места рождения и жительства. Каждый из нас привязан к чему-то, и у каждого будет то место, куда он будет стремиться вернуться. Она пишет, что Одесса ей гораздо ближе, чем Киев. И мне были так интересны её пометка о том, как она "коренная одесситка" жила в гостинице в своём родном городе. Для нас может это и странно звучит, но это же непередаваемая гамма эмоций. Мне вот никогда не доводилось жить в гостиницах Москвы, а кто знает? Я бы хотела это узнать, КАК ЭТО БЫВАЕТ, когда ты в родном городе, но не в родной квартире.
А может кого-то это повествование просто перенесет и окунет туда, где «…помидоры микадо, белые арбузы, розовые кусты, красные маки и белый песок. Мой одесский язык — это плиты „монастырского“ пляжа, белые шары Ланжерона, пыльная Лузановка, „Золотой берег“, „Отрада“ и ботанический сад».. А может быть кто-то поймёт, как он скучает по родным местам, даже если он счастлив в другом месте.
Как пели Земляне: "Хорошо, что есть на свете - это счастье - путь домой".
__
Одесса, мы обязательно встретимся, слышишь меня..? И я обязательно спущусь от бульвара к порту. И еще много чего.