Цитаты из книги «Смотритель. Книга 2. Железная бездна»

Раньше я считал цветок чем-то вроде головы. Но все обстояло с точностью до наоборот. Моей головой оказался корень – он вгрызался в неподатливую реальность, где были пища и вода. Я как бы ввинчивался головой в темноту, в сгущение бесчисленных смертей, сделавших мою жизнь возможной.

самое надежное на свете может оказаться просто миражом. Даже самое-самое знакомое и дорогое… Поэтому бери пример с меня – никогда не стремись узнать то, без чего можно обойтись. И не держись за то, за что можно не держаться. В этом залог счастья.

Мы, мужчины, тщательно культивируем суровый героизм своего облика, думал я, – хотя, если разобраться, бритые черепа и небритые челюсти, подбитые ватой плечи и воинские амулеты на раскрытой груди являются просто разновидностью накладных ресниц, ибо выполняют симметричную функцию.

Весь наш мир, говорит он, соткан из перемен – а в мгновении не меняется ничего: созерцающий его постигает, что оно неподвижно и пусто. Именно это и делает нас миражом, с которым ничего не может случиться. Ведь самого миража никто даже и не видел – мы всю жизнь его просто вспоминаем и додумываем.

Я не мог сравнить себя с цветком. «Я» мог быть только «собой». Но какая это тягостная ноша, я понял, лишь ощутив легкое бремя цветка. Парадокс, однако, заключался в том, что эту ношу никто на меня не взваливал. Ноша и была мной. Ее никто не нес – она несла себя сама, и сама себя тяготила. И за вычетом этой вывешенной неясно куда кишечно-мозговой петли в форме бесконечно думающей о себе восьмерки, я не отличался от цветка ничем, кроме того, что не ввинчивался головой в компост из разлагающихся трупов, а имел временную возможность скакать в пустоте над ним.

Говорят, у подвижников, достигших подобного совершенства, бывает тяжелый характер – или так кажется нам, обывателям, потому что за годы своей практики они полностью сжигают привычку к ежеминутной мелкой лжи, делающей нормальное человеческое общение возможным.

Дух Божий с безначальных времен носится над водою, и вокруг него плавают облака пара. Но он ничего не хочет для себя. Поэтому время от времени он делает из пара кукол, дает им начертания власти и велит управлять стихиями и собой”.

Двери, слишком высокие и тяжелые для людей, – кто-нибудь видел, интересно, хоть одного гиганта из этой расы, на которую ориентирована вся государственная архитектура?

Но слушать такую музыку все равно приятно, потому что она на время

Чтобы родиться, Кижу придется умереть. А поскольку он не человек, а умственный вихрь, возникающий во множестве сознаний, смерть его будет заключаться в том, что вихрю этому придется покинуть приютившие его головы, как душа покидает тело. Эту искусственно выращенную душу я и предполагаю пригласить в гости, чтобы оживить созданный мною кадавр.