Каждый пятый ребенок рожден не от того отца, которого он считает своим и который его также полагает родным. С такой вот "милой" предпосылки и начинается роман Ю Несбё "Снеговик", седьмая книга в серии о Харри Холе, детективе из Осло. Тот самый роман, экранизация которого, выйдя на экраны в конце прошлого года получила не слишком лестные оценки от зрителей.
Произведение написано в жанре детектива (триллера). Инспектор Криминального отдела полиции Осло Холе расследует дело о пропаже женщины, которое по мере развития сюжета превращается в поиски серийного убийцы, каждый раз оставляющего на месте преступления снеговика. Да-да, того самого, с морковкой вместо носа. Впрочем, морковка как раз не является обязательным атрибутом, поскольку маньяк (он или она?) проявляет недюжинную фантазию в выборе материала для своих "скульптур".
А кто же такой этот Харри Холе - спросите вы? Да просто хороший полицейский с незаурядными аналитическими способностями (которые ничуть не мешают ему иногда ошибаться) и одержимостью работой. Нет, не так, одержимостью с большой буквы "О". У него немного друзей, немало недоброжелателей, есть любимая женщина, которая ушла к другому и её сын, привязавшийся к Харри, как к отцу. По большей части ему плевать на окружающих и ведет он себя частенько, как полный "засранец". А еще он... алкоголик и на протяжении всего романа с переменным успехом пытается держать свое пагубное пристрастие под контролем. Согласитесь, образ далекий от идеала. И тем не менее, странно притягательный. Отчего? Я думаю, от того, что он - живой. Холе не супермен, он допускает ошибки, сомневается, временами чувствует неуверенность, любит, страдает, борется со своими "демонами" и периодически им проигрывает. Он живой и поэтому ему получается сопереживать. А разве не сопереживание героям отличает хорошую книгу от плохой?
Так вот, "Снеговик" - книга, несомненно, хорошая. В ней особая атмосфера, которую можно назвать преддепрессивной, как раз под стать состоянию самого Холе, погоде в Норвегии поздней осенью и происходящим кровавым событиям. Маньяк (он или она?), как и положено жесток, неумолим, изобретателен и непредсказуем. Его безумие вполне логично, хотя и исходит из извращенных предпосылок. Игра, которую он ведет с Харри опасна и увлекательна. Второстепенные персонажи вносят свою долю хаоса и нерасберихи. Сцены, в которых читателю положено покрываться мурашками (это же триллер!) прописаны более, чем достоверно. Я не раз ловил себя на ощущении холодка, пробегающего по коже, когда пытался представить себя на месте жертв. Наверное, роман особенно хорошо читать долгими зимними вечерами в кресле у камина, завернувшись в теплый плед и чтобы рядом стояла кастрюлька с глинтвейном. Почему наверное? Ну... просто у меня не было возможности это проверить, потому что в наличии имелись только зимние вечера. А если серьезно, то книга по-настоящему захватывает. События сменяют друг друга, как узоры в калейдоскопе, автор мастерски управляет вниманием читателя, не давая ему заскучать ни на минуту. Не верите? Прочтите - будет страшно, но интересно. Или страшно интересно. Или, хм... что-то я запутался.
Однако, ошибется тот, кто сочтет "Снеговика" исключительно легким, необременительным чтивом. В романе затрагивается немаловажная (в наше-то время!) тема супружеской неверности, легкости, с которой человеку (далеко не каждому, но очень многим) свойственно "связывать" себя "узами брака", которые на поверку оказываются не более, чем легкой паутинкой на пути его страстей. Нет, автор ни в коем случае не пытается морализаторствовать или назидать (устами своих героев), нет, он добросовестно развлекает своих читателей, многие из которых вообще не заметят, что их внимание пытались обратить на какую-то там проблему. Они прочтут увлекательный детектив модного писателя и не более, но если пытливый ум не поленится заглянуть за красивый фасад, он найдет там обильную пищу для размышлений. Чего я вам всем и желаю!
Чем старше я становлюсь, тем больше склоняюсь к мнению, что зло – это зло, независимо от диагноза злодея. Все мы в той или иной степени предрасположены к преступлению, и предрасположенность эта с нас вины не снимает. Мы ведь, силы небесные, все до единого больны и страдаем нарушениями личности. И именно наши поступки определяют, насколько мы больны. Вот говорят: «равноправие», но ведь это бессмыслица, потому что все мы разные. Мы не равны друг другу. Когда на корабле начиналась эпидемия чумы, всех, кто кашлял, немедленно бросали за борт. Потому что справедливость – палка о двух концах, как в философском, так и в правовом смысле. Все, что у нас есть, – более или менее удачная история болезни, друзья мои.
